елевидению,  предложения  участвовать  в  нескольких
бродвейских шоу, но Лайон твердо стоял за то, чтобы  продолжать  гастрольные
концерты.
   - Еще хотя бы год, - убеждал он Джорджа. - Возможно, нам удастся  согнать
еще фунтов двадцать. Стройную русалочку нам из нее больше не сделать,  -  мы
не можем рисковать, сажая ее  на  диету,  -  однако  сами  по  себе  жесткие
требования сценической деятельности - плюс Кристина - могут творить  чудеса.
А уж после этого будем думать о киносъемках и телевидении.
   - Мы должны заключить контракт на картину или на бродвейское шоу, - стоял
на своем Джордж. - Она уже отказывается гастролировать.
   -  Но  ведь  я  только  что  договорился  о  концертах  в  Лос-Анджелесе,
Сан-Франциско и в лондонском "Палладиуме", - сказал Лайон.
   Джордж пожал плечами.
   - Вчера вечером мы с ней крупно поссорились. Сейчас она на коне, так  что
давай смотреть фактам в  лицо  -  из  нее  вновь  полезло  дерьмо.  Начинает
проявляться  все  та  же   застарелая   звездная   болезнь:   никакой   тебе
благодарности, один голый деспотизм. Заявила  мне,  что  хочет  остаться  на
одном месте. Подозреваю, что на самом деле это  означает  только,  что  наша
девица хочет потрахаться.
   - Боже милостивый, да кому она нужна! - воскликнул Лайон.
   Джордж рассмеялся.
   - Послушай, все эти месяцы это была моя проблема. Мы  позабыли,  что  наш
орбитальный спутник все-таки живое  существо.  Может  быть,  в  психушке  ей
просто давали селитру, но сейчас ей этого явно не хватает. Некоторое время у
нас играл саксофонист, так ему, должно быть, нравились толстухи. И она  была
с ним счастлива, пока он не ушел из оркестра.  А  по-моему,  просто  сбежал,
спасая свою жизнь. Несколько раз она находила кого-то себе на  ночь,  а  вот
теперь больше уже так не  хочет.  Заявила  мне,  что  ей  нужна  квартира  и
постоянный мужчина, который был бы рядом, когда он ей понадобится. Чует  мое
сердце, что за этим стоит фирма Джонсона-Гарриса. Наверняка подослали к  ней
одного из своих красавчиков в черном костюме и брюках в  обтяжку,  чтобы  он
поцеловал ей ручку и отпустил пару-другую комплиментов.  По-моему,  она  уже
подыскивает предлог, чтобы отделаться от нас.
   Лайон улыбнулся.
   - Пусть уходит. Если фирма Джонсона-Гарриса хочет выкупить у нас контракт
с нею, то давай продадим. За полмиллиона.
   - Я думал об этом, - сказал Джордж, - но не можем же мы снять и выбросить
наживку, когда пошел самый клев. Завтра я обедаю с Полом Эпсомом.
   Лайон присвистнул.
   - Ну, тогда дело закрутится. Джордж кивнул.
   - Две его последние картины превзошли все. Если мы переманим его,  к  нам
перейдет половина звезд  Голливуда.  Сейчас,  когда  Эм-Си-Эй  демонстрирует
такое убогое обращение с  талантами,  открывается  просто  необозримое  поле
деятельности. Все их звезды позаключали краткосрочные соглашения, где только
могли. Я уже прозондировал почву, но наша наживка - это  Нили.  Удержать  ее
нам нужно во что бы то ни стало.
   - Что ж, тогда ступай к ней и принимайся за обработку.
   - Уже принимался. Послушай, Лайон, давай смотреть фактам в лицо  -  я  ей
никогда не нравился. Это сходило только в начале  -  тогда  у  нее  не  было
выбора. А теперь она пользуется ошеломляющим успехом и может себе  позволить
не любить меня. Вчера вечером она назвала  меня  жирным  боровом.  Представь
себе: эта корова называет меня свиньей. Нет, Лайон, теперь твой черед.
   Лайон сидел в гримерной Нили. Дневное представление подходило к концу. Он
посмотрел на телеграммы, которыми было  облеплено  зеркало:  каждая  крупная
звезда  шоу-бизнеса  прислала  поздравления  с  пожеланиями  всего  доброго.
Раздались   оглушительные   аплодисменты,   оркестр   сыграл   под   занавес
заключительную мелодию, и Лайон весь подобрался, приготовившись к сражению.
   Обнаружив его в гримерной, Нили была приятно удивлена.
   - Слава богу, этот жирный боров, твой компаньон, сегодня не явился. Вчера
вечером мы с ним здорово поцапались. - Взяв из рук  Кристины  большой  бокал
пива, она залпом осушила его. - Уф-ф! До чего же приятно. Хочешь Лайон?
   - Нет, спасибо. Как насчет того, чтобы пообедать вместе?
   - Прекрасно. Анна будет с нами?
   - Нет, только мы вдвоем. Нили весело рассмеялась.
   - Джордж вводит в бой свои главные силы, да? Ну так  вот,  разъезжать  по
гастролям я больше не намерена. Но с тобой я пообедаю. Где подают  приличных
улиток?
   - Поедем к "Луизе". У "Луизы" могут приготовить все, что пожелаешь.
   - Прекрасно. Можно, я наемся до отвала? Хочу, чтоб было  вволю  масляного
чесночного соуса, хочу поджаренного ржаного хлеба и хочу  макать  его  туда.
Вот в чем преимущество сольных выступлений на сцене -  рядом  нет  ведущего,
который бы кривился от чесночного запаха. - И она печально добавила:
   - И вообще у меня нет мужчины, о котором я могла  бы  позаботиться  после
выступления.
   - Скоро появится, - сказал Лайон. - Весь Нью-Йорк у твоих ног.
   - Вот именно, что "у ног". А в руки взять некого. Мне нужен мужчина. И уж
теперь я буду тщательно выбирать. У меня, конечно, не сорок  шестой  размер,
но я и не страшилище. И не просто переспать -  мне  нужен  человек,  который
заботился бы обо мне... которого бы я уважала... которого бы любила.
   - Давай обговорим это за улитками, - предложил он. Нили заказала себе две
дюжины улиток. Лайон - всего шесть и, нехотя ковыряя их вилочкой, выслушивал
ее жалобы. Он вынужден был признать, что претензии  ее  вполне  обоснованны:
никакой личной жизни, кроме выступлений на сцене,  у  нее  действительно  не
было.
   - Нили, - он перегнулся через столик и взял ее руки в свои. -  Я  понимаю
тебя. Выступи только в Голливуде, во Фриско и  в  Лондоне.  После  этого  мы
поселим тебя здесь и, возможно, устроим тебе съемки  в  фильме  или  шоу  на
Бродвее. Я сам займусь этим. Если найдем нужные подходы, то  можно  было  бы
начать уже осенью. Мюзикл на Бродвее был бы оптимальным вариантом.
   - А кто поедет со мной в Калифорнию и в Лондон? - спросила она.
   - Джордж, естественно.
   - Тогда забудь и думать об этом, - решительно отрезала она.
   - Послушай, у вас с Джорджем произошла размолвка, но ведь он же  неплохой
парень, и своим успехом ты обязана ему.
   - Не было бы никакого успеха, не будь у меня таланта,  -  мрачно  сказала
она.
   - Естественно, но Джордж сумел разглядеть его и поверить в тебя.
   - А ты не сумел?
   - Если честно, то нет. Я сомневался.
   - Думал, что у меня больше ничего не осталось?
   - Я думал не о таланте, а о трудностях  этой  профессии.  Для  меня  твое
возвращение представлялось в виде  строгой  диеты,  напряжения  всех  сил  и
нервов. Именно Джордж уверил меня, что публика примет тебя такой,  какая  ты
есть. И оказался прав.
   Нили выронила кусок хлеба, который она уже собралась было макнуть в соус.
Она отодвинула тарелку.
   - Ты говоришь обо мне так, словно я какое-то страшилище.
   - Ну что ты, Нили. Ты же понимаешь, что я имею в виду. Я считаю,  что  ты
великолепна - талант и восхитительный человек.
   - И толстая распустеха, да?
   - Нет, но и не худенькая, как тростинка. Не такая, какой ты была в  своих
фильмах.
   - Наверное, ни один мужчина не мог бы по-настоящему увлечься мною в таком
виде, - сказала она. - Я знаю, что мои близнецы вовсю пялили на меня  глаза,
когда приехали в Детройт. Боже, до чего красивые ребята.  Я  рада,  что  они
живут с Тэдом. Я чуть не умерла, когда ему разрешили опекунство, когда  меня
поместили в психушку, но он, по-моему,  быстро  выправился.  Я  до  сих  пор
подозреваю, что время от времени он  переключается  на  мальчиков,  но  дети
ничего об этом не знают. Никогда не забуду выражения на их лицах, когда  они
увидели меня. Бад - он повыше  -  сказал:  "Вот  это  да,  мам,  мы  недавно
смотрели один из твоих фильмов в повторном показе, но сейчас  ты  совсем  не
такая".
   - Тебе не нужно делаться худой, - стоял на своем Лайон.
   - Я могла бы стать худой, если бы у меня был для этого стимул, -  грустно
сказала она. - Я не могу взять и похудеть под давлением со стороны студии, а
вот ради любви - могу. Когда на  студии  орали,  что  я  обязана  оставаться
худой, я стала тайком наедаться. А когда познакомилась с Тэдом и влюбилась в
него, и он сказал, что я должна сбросить пятнадцать фунтов, я  сделала  это.
Вот так-то. Потому что я хотела этого,  хотела  сделать  ему  приятное.  Вот
почему я хочу осесть здесь, Лайон. Хочу найти хорошего человека,  влюбиться.
Мне ненавистно то, что я вижу в зеркале.
   - Нили, ты - это твой голос и твоя личность, а не твоя талия, - настаивал
Лайон.
   Она отрицательно покачала головой.
   - Я люблю красиво одеваться. Не хочу  постоянно  появляться  на  сцене  в
простом черном платье. Но мне приходится  это  делать  -  оно  хоть  немного
скрадывает полноту. Но у меня нет побудительного мотива, чтобы  похудеть.  Я
должна найти себе мужчину - вот тогда я похудею и стану сама себе нравиться.
   - Выступи в Голливуде, Сан-Франциско и Лондоне, - настойчиво повторил он.
- Все остальное придет к тебе само.
   Она задумалась на мгновение. Потом сказала:
   - О'кей... если вместо Джорджа поедешь ты.
   - Нили, как же я могу?
   - Послушай, я не переношу Джорджа. Если мне придется постоянно  созерцать
эту его круглую, как луна, физиономию, день здесь - день  там,  меня  просто
вырвет. Он даже в карты, в джин, играть не умеет. А ты играешь в джин?
   - Еле-еле. Но, Нили, я не могу лететь. У Анны  уже  большой  срок.  Через
полтора месяца она должна родить.
   - Ах, да... я и забыла. - Внезапно ее лицо просветлело.  -  Перенеси  мои
выступления. Назначь их после того, как родится ребенок. Я, по крайней мере,
хоть немного отдохну.
   - Я не смогу тогда оставить Анну с новорожденным.
   - Анна могла бы поехать с нами. Послушай, у меня самой  была  двойня.  Уж
я-то знаю. В первые несколько месяцев все, что им нужно, это  хорошая  няня.
До трех месяцев они даже не видят толком.
   - Дай мне обдумать это, - сказал он.
   Перенести срок гастролей в Лондоне оказалось просто. Лайон договорился на
середину февраля.  Однако  изменить  сроки  выступлений  в  Лос-Анджелесе  и
Сан-Франциско оказалось невозможно. Нили должна была дать  там  концерты  на
Рождество и в Новый год. Лайон  отчаянно  пытался  скрыть  эту  неразрешимую
проблему от Анны, однако Нили все рассказала ей.
   Она зашла посмотреть новую квартиру.  Все  наконец  было  расставлено  по
местам. Анна, из-за беременности выглядевшая неуклюжей, с гордостью показала
Нили все комнаты и особенно - детскую. Они расположились в рабочем кабинете.
Анна мелкими глотками прихлебывала херес, а Нили пила пиво. За окнами  пошел
снег, и Анна затопила камин.
   - Это первый огонь в нашем камине, -  сказала  она.  -  Загадай  желание,
Нили:
   Почему?
   - Когда делают что-нибудь в первый раз, всегда загадывают желание.
   - Тогда я желаю, чтобы ребенок у тебя родился сегодня.
   - Почему? Мне остается еще не меньше месяца.
   - Знаю. Но я полечу в Лос-Анджелес, только если со мной полетит Лайон,  а
он полетит, только когда родится ребенок, и с нами сможешь полететь ты.
   Анна знала, что между Нили и Джорджем что-то  произошло,  но  о  переносе
гастролей узнала впервые. Выслушав объяснение Нили, она сказала:
   - Но я не смогу поехать в Лондон даже в феврале. Не могу  же  я  оставить
своего ребенка.
   - Вполне можешь, - возразила Нили, - в таком возрасте это еще не человек.
   - Для меня он уже сейчас человек, - резко ответила Анна.  -  Всякий  раз,
как он шевелится во мне, я мысленно целую его.
   - В первые несколько месяцев  они  просто  бессмысленные  живые  комочки,
Анна. Честно. Весь этот треп,  будто  они  улыбаются,  завидев  тебя,  сущая
чепуха. Мне врач говорил. Они различают только  свет  и  неясные  очертания.
Совсем не узнают тебя, а зрение у них становится  сфокусированным  только  к
трем месяцам. Хорошая нянька справится с новорожденным куда лучше, чем ты.
   - Я слишком долго ждала этого ребенка, Нили. И это ожидание стоило того -
хотя бы затем, чтобы чувствовать в себе частичку Лайона, плод нашей любви. Я
никогда не оставлю нашего ребенка одного.
   - А если Лайону придется уехать? В конце концов, не может же он  навсегда
привязать себя к Нью-Йорку.
   - Тогда мы поедем вместе, втроем.
   - Ну, а я не поеду в Калифорнию без него.
   - Нили, ради бога... Я не  могу  остаться  на  Рождество  без  Лайона.  А
отправляться с ним для меня слишком рискованно.
   - А как же я? - спросила Нили. - Неужели все должно быть только для тебя?
У тебя есть все. У тебя всегда было все. Ты добилась в жизни  всего:  денег,
любимого человека и вот теперь ребенка. А у меня  нет  ничего,  одна  только
работа. Я опять достигла успеха, но это все, что у меня есть. И  я  работаю,
чтобы вернуть тебе долг.
   - Нили, я никогда не напоминала тебе об этих  деньгах,  -  запротестовала
Анна.
   - Знаю, но я сказала Джорджу и Лайону, что хочу вернуть тебе долг.  После
гастролей в Калифорнии я расплачусь с тобой полностью. Я зарабатываю  деньги
для компании твоего мужа,  и  ты  тоже  получаешь  от  этого  доход.  -  Она
осмотрелась вокруг. - Я живу в паршивом гостиничном люксе с  этой  коровищей
Кристиной, которая ведет себя со мной, словно надзирательница. Я одинока,  и
единственное, чего прошу, это чтобы Лайон поехал со мной в  Лос-Анджелес  на
десяток паршивых дней. Я не могу явиться в  Голливуд  совершенно  одна.  Это
будет мое первое возвращение туда. Или ты думаешь, что легко  выйти  там  на
сцену, зная, как все пялят на тебя глаза и  шепчутся:  "Смотри-ка,  до  чего
растолстела"? А потом улыбаться во весь рот и покорять их  сердца.  Конечно,
мой талант их покорит, но ведь мне предстоит та самая первая  минута,  когда
они ахнут от удивления. Мне нужно, чтобы кто-то вселял  в  меня  уверенность
перед каждым выступлением. Мне это необходимо, Анна. Если со мной  рядом  не
будет приятного, доброжелательного человека, то я наглотаюсь успокоительного
или... напьюсь. По-настоящему, не пивом. Так оно и будет. А в  психушке  мне
сказали: стоит только мне опять начать принимать капсулы или спиртное - пиши
пропало, подружка!
   - Если Лайон захочет, пусть едет, - сказала Анна.
   - Ты говоришь так, прекрасно зная, что он не  поедет,  -  резко  ответила
Нили.
   - Нет, Нили, я серьезно. Пусть едет.
   - Тут нужно не просто "пусть едет", в этом случае он не поедет. Ты должна
заставить его поехать. Иначе я не буду выступать. Я всегда могу сослаться на
ларингит.
   Лайон наотрез отказался  оставить  Анну  одну  и  с  негодованием  отверг
тактику шантажа, к которой прибегала Нили.
   - Ни одной жирной свинюшке не удастся  указывать  и  диктовать,  как  нам
жить, - разгневанно заявил он. - Может быть, она и важна для нашей компании,
но уж, конечно, не до такой степени.
   - Но к вам же вот-вот перейдут несколько крупных звезд, - возразила Анна.
- Джордж сказал мне, что дела резко идут в гору.  Но  все  провалится,  если
Нили уйдет от вас,  а  она  вполне  может  это  сделать.  Может  расторгнуть
контракт и заявить, что ты отказался  лично  представить  ее  публике  в  то
время, когда она больше всего нуждалась в этом.
   - В таком случае, пусть убирается  на  все  четыре  стороны.  Если  мы  с
Джорджем будем ставить все наше будущее в зависимость  от  этого  бурдюка  с
жиром, значит, у нас нет настоящей веры в себя. Не знаю, как Джордж, а я уже
устал постоянно выслушивать, насколько нам необходима Нили, чтобы заполучить
остальных. Может быть, он не верит в то, что  у  него  есть  что  предложить
клиентам, но Генри Бэллами верил в меня настолько, что предложил мне  ссуду.
Генри Бэллами никогда не позволил бы какой-то Нили О'Хара вмешиваться в  его
жизнь и диктовать условия.
   - Именно так поступала Элен Лоусон, - напомнила Анна.
   - Он любил Элен, в этом вся разница. Мы сумели возродить Нили. Для  нашей
профессии этого должно быть достаточно.
   На следующий день Лайон пришел домой раньше, чем обычно. Холодная  ярость
сверкала в его глазах. Сняв пальто, он как-то  по  особенному  посмотрел  на
Анну. Та с трудом поднялась с кресла и стала смешивать  для  него  коктейль.
Интуиция подсказала ей, что  случилось  непоправимое...  вероятно,  в  делах
компании что-то прошло не так. Он молча взял бокал из ее рук.
   - Какие-нибудь сложности с Джорджем? - спросила она.
   Он сел и сделал большой глоток.
   - Скажи, Анна, мне, по-твоему, следует лететь в Калифорнию с Нили?
   Она колебалась.  Ей  вдруг  показалось,  что  за  этим  вопросом,  что-то
кроется. Ей не понравилось, как он смотрит на нее.
   - Ребенок родится не раньше  середины  января.  Я,  разумеется,  не  хочу
оставаться на Рождество без тебя, но я стараюсь быть объективной...
   - Скажи, как мне поступить, Анна? - спросил он все тем же странным тоном.
   - Решай сам, - ответила она. - Каким бы ни было  твое  решение,  я  пойму
тебя.
   - Нет, решай ты. Все остальное ты уже решила. Скажи  мне,  сколько  будет
весить наш ребенок? Я знаю, что родится девочка, потому что так решила ты. И
вообще, существует ли что-нибудь неподвластное тебе?
   - Лайон о чем ты?
   - О тебе! И о компании "Бэллами, Бэллоуз. и Берк".  Боже,  да  я,  должно
быть, стал посмешищем для всего города. Меня купила  Анна  Уэллс.  Наверное,
это известно всем, кроме меня. Я узнал только что - Нили мне рассказала.
   - Нили? Откуда она узнала? - Анна испугалась. Никогда еще она  не  видела
на лице Лайона такого выражения.
   - Понимаю, это должно было оставаться в тайне. Генри объяснил. Но  вскоре
это все равно выяснилось бы. Все чеки,  которые  я  отправлял  Генри  раз  в
неделю, визировались им и посылались тебе. При подаче  налоговой  декларации
все это выплыло бы наружу.
   - Но как узнала Нили?
   - Ей сказал Генри. Вероятно, она явилась к нему и рассказала, как обстоят
дела, надеясь, что он убедит тебя разрешить мне лететь  с  ней.  Вот  тут-то
Генри и проговорился. Сказал ей, будто уверен, что ты  предпочтешь  интересы
бизнеса, потому что речь идет о твоих деньгах. Нили теми же ногами бросилась
ко мне и все рассказала. Джордж, разумеется, вел себя как положено, разыграл
удивление. Но каждый все знал, с самого начала, ведь так?
   - Лайон, никто этого не знал. Генри не должен был говорить Нили.  Я  сама
собиралась все тебе рассказать в свое время. Я сделала  это  только  потому,
что люблю тебя, чтобы ты не уезжал в Англию.
   - И ты добилась своего. Ты можешь купить все, что пожелаешь! Именно этому
ты научилась у Кевина Гилмора? Все имеет  свою  цену,  нужно  лишь  выяснить
какую.
   - Но мои деньги - это твои деньги. - Она старалась побороть панику.  -  Я
сделала это лишь потому, что люблю тебя, хотела выйти за тебя замуж и родить
от тебя ребенка. Можешь ты это понять?
   - Нет. Я понимаю только то, что Джордж ухмыльнулся и  сказал  мне:  "Выше
нос, Лайон, мы с тобой в одной лодке - нашим бизнесом заправляют жены". Но я
не Джордж Бэллоуз. И, клянусь богом, отныне на первом месте для  меня  будет
бизнес. На кон поставлены твои деньги, и я верну их тебе все  до  последнего
цента. Но сейчас на кон поставлено кое-что посущественнее - моя  гордость  и
уважение к себе. Есть лишь один способ вернуть две эти вещи -  удвоить  твои
проклятые инвестиции.
   - Лайон! - Она крепко обняла его, но он остался холоден и неподвижен. - Я
сделала это из-за любви. Понимаешь?
   - Я понимаю только  одно:  компания  "Бэллами,  Бэллоуз  и  Берк"  станет
крупнейшим в этом городе... и в мире! Ты купила ее для меня, моя девочка,  и
ты получишь за свои деньги все, что они могут дать. Вот увидишь.  И  первое,
что я сделаю, - это закажу билеты, чтобы  лететь  с  нашей  жирной  свиньей,
именуемой звездой, в Лос-Анджелес. К черту Рождество - полный вперед!

1963

   Дженифер Берк родилась первого января.  Она  появилась  на  свет  за  две
недели до срока, устроив перед этим Анне и  доктору  совершенно  сумасшедшую
новогоднюю н