когда  день  уже  клонился  к  вечеру.  Это
становилось смешным. В жизни она не делала больше восьми дублей. И все  Сэм:
срывает на ней свою злость. Теперь она не может вспомнить ни  строчки,  хоть
убей.
   - Перерыв на ужин. Всем быть на месте ровно в семь, - громко объявил он.
   "Перерыв на ужин"! По вечерам она не работала даже в  самом  начале.  Она
подошла к режиссеру.
   - Надеюсь, ты обойдешься без меня.
   Он и не подумал оторваться от видоискателя.
   - Я намереваюсь снимать весь эпизод до тех  пор,  пока  ты  не  дашь  мне
возможности сделать качественный дубль.
   - Только не я, приятель. На сегодня я свое  отработала.  Пришла  вовремя,
ухожу вовремя и не намерена гнуть спину и кое-что пониже только  ради  того,
чтоб ты получил свою ежедневную премию в тысячу зеленых. - С  этими  словами
она направилась к выходу.
   - Если уйдешь, я подам официальную жалобу.
   - Как угодно, - бросила она. - У меня тоже есть свои права!
   Артисты и съемочная группа, вернулись на площадку к семи часам. Они ждали
до десяти. Позвонили ей домой. В ответ им сказали, что она  уже  легла.  Сэм
Джексон встал и распустил группу.
   - Завтра ей не звонить. И вообще  не  звонить.  Сев  в  свою  машину,  он
помчался на  пляж.  Подъехал  к  небольшому  коттеджу  и  посигналил.  Дверь
открылась Красивая девушка с длинными черными волосами в махровом  купальном
халате встала в проеме. Она поманила его пальцем, и он вошел.
   - Порядок, Джейни, роль твоя.
   Она слегка улыбнулась, обнажив ряд ровных зубов.
   - О Сэм, тебе удалось! Я так рада!  -  Затем  повернулась  к  человеку  с
хохолком пушистых белых волос, что сидел  в  кресле  и  молча  курил.  -  Ты
слышал? Сэм все провернул.
   Человечек улыбнулся.
   - Хорошо. - Он  встал  и  потянул  за  пояс  ее  купального  халата.  Тот
распахнулся, обнажив идеальное тело. Человечек, едва доходящий  юной  богине
до плеча, слегка коснулся ее высоких грудей.
   - Посмотри хорошенько, Сэм. Но руками не трогать - это мое.
   - Слушаюсь, сэр.
   - Просто хочу, чтобы ты знал. Мужчина ты молодой... тебе всякое  может  в
голову взбрести.
   Девушка повернулась и обняла человечка.
   - Но ведь я люблю тебя, ты же знаешь. Он кивнул.
   - Хорошо, Сэм, молодец. А сейчас  убирайся.  Соберешь  всех  послезавтра.
Сообщение в прессу я дам сам. И отправь телеграмму  Нили,  чтобы  ко  мне  с
жалобами не совалась. Подпиши моим именем.
   Сэм кивнул и вышел. Человечек повернулся к красавице.
   - О'кей, теперь ты станешь звездой, Джейни Лорд. Отныне  ты  будешь  мисс
Лорд, до тех пор, пока будешь. помнить... что твой хозяин и лорд - это я!
   - Слушаюсь, сэр. - Она опустилась на колени и  начала  утонченно  ласкать
его.

ЧАСТЬ IX

АННА

1957

   Анна задумчиво положила трубку. Кевин Гилмор потянулся к ней и взял ее за
руку.
   - Опять Нили?
   Она кивнула. Он похлопал по своей постели.
   - Ложись ко мне, все обговорим. Анна легла на свою кровать.
   - Все не так просто, Кевин.
   - Я слышал, как ты подбирала слова, когда говорила по телефону. Насколько
я понял, она хочет приехать к тебе жить.
   Ответом Анны было молчание, и Кевин рассмеялся.
   - По-прежнему остаешься типичной новоанглийской девицей  строгих  нравов,
а? Почему не взять и не сказать: "Да, Нили, у меня есть две кровати, которые
стоят рядом, но мой мужчина часто остается у меня на ночь".
   Анна взяла с тумбочки сценарий передачи.
   -  Потому  что  говорить  это  не  было  необходимости.  Кевин,  я  очень
беспокоюсь за Нили. Ей сейчас очень плохо.
   - Почему?  Потому  что  ей  предпочли  другую?  Целых  семь  месяцев  она
отсиживает себе задницу, а ей идут огромные деньги.  В  наши  дни  не  иметь
долгосрочного контракта вовсе не  зазорно.  Ни  одна  студия  их  больше  не
заключает.
   - Но у нее странный голос... он полон отчаяния.  Говорит,  что  вынуждена
уехать.
   - У нее будет масса предложений. Стоит ей появиться в Нью-Йорке,  как  за
ней начнут толпами бегать все бродвенские  продюсеры.  Она  может  пойти  на
телевидение - куда только пожелает.
   - Но до меня доходили странные слухи... - Анна потянулась за сигаретой.
   Кевин перехватил ее руку, не давая ей щелкнуть зажигалкой.
   - Иди сюда, ко мне, чтобы нам не кричать друг другу.
   - Кевин, я действительно закричу, если окажусь завтра перед телекамерой с
невыученным текстом.
   - Воспользуйся телешпаргалками.
   - Лучше без них. Я не возражаю, чтобы их ставили  на  всякий  случай,  но
лучше самой знать, что собираешься говорить.
   - Я действительно дорог тебе, Анна? - спросил он.
   - Ты мне очень дорог, Кевин. - Она отложила сценарий  и  стала  терпеливо
ждать. Это всегда начиналось у них именно так.
   - Но безумной любви ко мне ты не испытываешь. Она улыбнулась.
   - Такая любовь бывает лишь в юности, когда она первая в жизни.
   - Все еще страдаешь по тому писаке?
   - Я не видела Лайона много лет. Последний раз я слышала, будто  он  пишет
какие-то киносценарии в Лондоне.
   - Почему же ты тогда не полюбишь меня? Она взяла его за руку.
   - Мне очень хорошо с тобой, Кевин.  Хорошо  в  постели,  хорошо  работать
вместе. Вероятно, это и есть любовь.
   - Если бы я предложил тебе выйти за меня замуж, ты стала бы  любить  меня
сильнее?
   Она ответила, тщательно подбирая слова:
   - В самом начале это имело огромное значение. Мне не нравилось,  что  для
всех окружающих я чья-то девушка. Но  сейчас  ущерб  уже  нанесен...  -  Она
говорила, не испытывая никаких чувств - столько раз они  уже  совершали  эту
словесную процедуру.
   - Какой  "ущерб"?  Ты  -  знаменитость.  Повсюду  известна  как  "Девушка
Гиллиана".
   - И кроме того, как "Девушка Гилмора". Но сейчас это не имеет значения. Я
хотела ребенка... и сейчас хочу...
   - Анна. - Он встал с кровати и начал ходить  по  комнате  взад-вперед.  -
Тебе тридцать один год. Это поздно для ребенка.
   - Я знаю женщин, у которых первый ребенок появлялся в сорок.
   - Но мне-то ведь пятьдесят семь. У меня взрослый сын и замужняя дочь... и
еще двухлетний внук. Как это будет выглядеть со стороны, если  я  женюсь  на
тебе, а мой сын будет младше внука?
   - Многие мужчины женятся поздно или заводят новую семью.
   - Я двадцать пять лет был женат на Эвелин - да почиет  она  в  мире  -  и
хлебнул всего этого: летние лагеря, няньки,  скобы  для  исправления  зубов,
корь. Мне не хватит ни терпения, ни сил, чтобы опять пройти через  все  это.
Сейчас, когда у меня появилось свободы и денег хоть немного  больше,  чем  я
когда-либо смогу потратить, мне нужна легкая, ничем не обремененная жизнь  и
женщина, которая всегда может поехать со мной куда угодно, чтобы  хорошенько
развлечься. В моем браке никаких развлечений не было. Я только начинал  свой
бизнес, а Эвелин растила детей. Мы никуда не ездили, разве, что  изредка  на
выходные в Атлантик-Сити, да и там она места себе не  находила  из-за  того,
что на служанку нельзя положиться или что кто-то из детей может заболеть.  А
потом, когда я добился финансового успеха, а дети выросли, стало уже слишком
поздно - она заболела. Для меня это длилось пять лет -  пять  долгих  лет  я
вынужден был смотреть на то, как она умирала. Потом встретил  тебя  -  ровно
через год после ее смерти - и сразу понял, что ты создана для меня.
   Анна через силу улыбнулась.
   - Я рада, что соответствую твоим жизненным планам. Но  девушка  планирует
не просто быть чьей-то девушкой - она надеется стать женой и матерью.
   - Я думал об этом, Анна... но моим детям это не понравится. -  Кевин  сел
на край ее кровати и спокойно сказал:
   - И кроме того, так я больше уверен в тебе. Стоит нам  пожениться,  и  ты
станешь принимать меня как нечто само собой разумеющееся. - Он лег  на  свою
кровать и взял газету. Через минуту он с головой ушел  в  финансовый  раздел
"Нью-Йорк Тайме".
   Анна  вновь  раскрыла  сценарий.  Через  несколько  месяцев  Кевин  опять
возобновит этот  разговор,  и  опять  он  закончится  точно  так  же.  Кевин
чувствует себя виноватым из-за того, что не  женится  на  ней,  но  для  нее
замужество больше не имеет значения. Может быть,  это  потому,  что  ей  уже
слишком поздно думать о детях. А  брачное  свидетельство  само  по  себе  не
гарантирует ни супружеской верности, ни счастливой жизни - взять, к примеру,
хотя бы Дженифер. Или бедную Нили.
   Верно, все знают, что  она  девушка  Кевина.  Но  она  также  и  "Девушка
Гиллиана"... и эту возможность предоставил ей он. Работа ей очень  нравится,
весьма хорошо оплачивается и требует приложения всех ее сил. И Кевин ей тоже
нравится... нет, больше, чем просто нравится;  вероятно,  это  действительно
любовь. Не такая любовь, которую она узнала с Лайоном:  на  седьмом  небе  с
Кевином  она  не  была.  Их  физическая  близость  оставляла  ее  совершенно
равнодушной, и Анна часто спрашивала себя, за что же она так  привязалась  к
Кевину. При воспоминании  о  том,  с  каким  самозабвением  и  страстью  она
отдавалась Лайону, об их  долгих  горячечных  поцелуях  и  пылких  объятиях,
которых они не размыкали ночи напролет, -  по  сравнению  со  всем  этим  их
отношения с Кевином казались ей абсолютно стерильными.
   Вначале отношения между ними были сугубо деловыми, касались исключительно
сферы бизнеса. Потом их постепенно стало по-человечески тянуть друг к другу.
Ей нравилось быть в его компании, и она обнаружила, что проще встречаться  с
одним мужчиной, нежели постоянно отклонять предложения о таких  встречах  со
стороны многих. Она украшала собой его компанию, придавая ей блеск, а  он  с
редким  терпением  относился  к  ее  неумению  держаться  перед   объективом
телекамеры. Именно это его терпение и дало ей возможность  добиться  успеха.
Он постоянно крутился на каждой репетиции, проверял каждый юпитер, работал с
Анной перед выступлениями, помогая выбрать подходящее платье.  Она  привыкла
во всем полагаться на него, спрашивать его мнения и совета. Анна не могла не
видеть, как хорошенькие манекенщицы откровенно предлагали ему себя,  богатые
разведенные женщины и выступающие у них время от времени  начинающие  звезды
открыто добивались его расположения. Знала она и о страстных призывах  одной
в прошлом знаменитой пятидесятилетней кинозвезды. Да, Кевину Гилмору было из
чего выбирать. Но он хотел ее. Целый год Анна держала его на расстоянии,  но
она так  и  не  встретила  своего  рыцаря,  который  сумел  бы  покорить  ее
романтическим образом, и поэтому в конце концов отдалась Кевину.
   Она вспомнила их первую близость. Тогда она  сумела  лишь  уступить  ему.
Позволила ему взять себя и утолить его  страсть,  -  но  не  более  того.  А
большего он никогда и не просил. Иногда она заставляла  себя  отвечать  ему,
хотя и довольно сдержанно, а Кевин, похоже, принимал это за страсть.  Вскоре
она поняла, что несмотря на всю  свою  приземленность  и  полное  отсутствие
духовных интересов, он  был  совершенно  не  искушен  в  самом  акте  любви.
Вероятно, до женитьбы он был девственником, а жена наверняка была  в  равной
степени непорочна и  лишена  воображения  и  фантазии.  По  всей  видимости,
отношения между ними ограничивались  лишь  одним-двумя  вялыми  поцелуями  и
механическим совокуплением. После смерти жены  у  него,  должно  быть,  были
женщины, и некоторые из них наверняка умели вести  себя  в  постели  и  были
искушены в любовных играх - но он, вероятно, считал,  что  заниматься  таким
сексом могут только абсолютно безнравственные особы.  Анна  же  -  настоящая
леди, каковой была и  его  жена.  Поэтому  ее  фригидность  он  принимал  за
врожденное качество леди и, сам  будучи  джентльменом,  ничего  большего  не
ждал.
   Да, с Кевином у нее не было ни бурных подъемов,  ни  резких  спадов,  но,
вероятно, именно такой и должна быть зрелая любовь. Иногда она внушала себе,
что счастлива. Многие женщины вообще никогда в  жизни  не  испытывают  такой
любви, какая была у нее с Лайоном Берком, и лишь некоторым удается  добиться
такой основательной прочности отношений, как  у  них  с  Кевином.  Даже  его
нежелание жениться не  стало  для  нее  каким-то  камнем  преткновения.  Она
никогда не акцентировала на этом внимания, хотя прекрасно знала,  что  стоит
ей захотеть, и Кевин женится на ней - для этого нужно лишь  пригрозить,  что
она оставит его. Нет, ее вполне устраивали  их  отношения;  она  знала,  что
Кевин всегда будет рядом с ней.
   Нили прилетела на следующей неделе. Анна сумела скрыть, как она потрясена
тем, насколько изменилась Нили. Она располнела, лицо стало  одутловатым,  и,
несмотря на дорогой костюм, выглядела  она  бедной  и  потрепанной.  Лак  на
ногтях облез, на  чулке  спустилась  петля,  и  вся  она  казалась  какой-то
помятой. В ее облике что-то умерло, и это больше всего бросалось в глаза.  В
ней не было  прежней  живости  и  блеска.  Когда  Нили  говорила,  глаза  ее
постоянно бегали, не в состоянии ни на  чем  задержаться.  Анна  внимательно
слушала горестное повествование о дьявольских интригах Шефа,  о  разбившемся
браке, о порочности голливудских нравов...
   О себе самой Анна поведала ей совсем немного. Рассказала о своей работе и
близкой  дружбе  с  Кевином,  а  когда  Нили  невинным   девичьим   голоском
поинтересовалась, занимаются ли они с ним "этим самым", Анна лишь улыбнулась
и кивнула. Ей показалось, что Нили это было приятно.
   Кевин сыграл роль радушного и галантного  хозяина.  Если  своим  приездом
Нили и помешала ровному течению его личной жизни, то он хорошо скрывал  свое
раздражение. Сопровождал их обеих на представления и в ночные клубы. Где  бы
ни появлялась Нили, она повсюду  производила  сенсацию,  приковывая  к  себе
всеобщее внимание. От этого  она  буквально  расцвела.  Не  было  больше  ни
потерянных дней, ни  бесконечных  запоев  -  все  осталось  в  прошлом.  Она
накупила себе новой одежды, за две недели сбросила десять фунтов, а на  ночь
принимала не более трех пилюль. Она вновь ожила и заблистала,  превратившись
в ту самую энергичную и живую девчонку, которую Анна знала раньше.
   Однажды жарким  сентябрьским  вечером,  когда  они  выходили  из  театра,
большая толпа рванулась от дверей к Нили, отрезав их от такси.  Восторженные
почитатели буквально затолкали  бы  Нили,  которая  смеялась,  приветственно
махала рукой и надписывала книги, если бы Кевин с  помощью  полицейского  не
проложил им путь до машины.
   В такси Кевин отер с лица испарину и удивленно покачал головой.
   - Фантастика! Если они сходят с ума только  от  того,  что  просто  видят
тебя, то что же с ними станет, если ты начнешь петь?
   - Отлетят на небеса в полном  экстазе,  -  рассмеялась  Нили.  -  Но  мои
зрители всегда оказывали мне восторженный прием, - добавила она, и  ее  лицо
вдруг приобрело серьезное выражение. - В Радио-сити  записали  мои  роли  во
всех картинах. Это стоило чертовски больших  денег.  Но  ни  одной  картины,
которая бы бесславно умерла, у меня не было никогда. Я всегда делала большой
бизнес...
   Кевин посмотрел на нее так, словно ее слова только что дошли до него.  От
волнения голос его задрожал.
   - Ты права. Твои картины всегда шли с аншлагом. Твои зрители  по-прежнему
с тобой, они хотят видеть тебя. Нили, давай сделаем яркое телевизионное шоу!
Я сам представлю  его  -  куплю  час  самого  лучшего  времени  у  одной  из
телекомпаний. Бог ты мой - это будет сенсация!
   - Ты смеешься? Мне выступать на телевидении? Целый час в прямом  эфире  -
без повторных дублей? Ух ты! Умереть можно.
   - Если ты просто споешь все песни, которые ты сама же  первая  исполняла,
то никаких повторов тебе  не  понадобится,  -  настаивал  Кевин.  -  Никаких
штучек, никаких других номеров - просто будешь стоять и петь.
   - И думать забудь, - ответила Нили. - Я наслышана, что делают с человеком
эти телевизионные камеры - увеличивают твой вес фунтов на  десять  и  старят
лет  на  двадцать.  Да  и  потом,  к  чему  мне  это?   Уже   сейчас   фирма
Джонсона-Гарриса пробует заключить для меня  соглашение  с  "Метро"  на  три
картины.
   Но каждое появление Нили на публике по-прежнему производило фурор, и  эта
идея превратилась у Кевина в навязчивую.
   - Уговори ее, - умолял он Анну. - Я бы дал  ей  месяц  на  репетиции.  Мы
сделаем нечто совершенно новое. Такая реклама принесла  бы  фирме  "Гиллиан"
миллионы.
   - Я не могу ее заставить, раз она боится, - возражала Анна. - Если что-то
получится не так, я буду чувствовать себя виноватой.
   - Да что тут может получиться не  так?  Она  же  не  бездарное  тепличное
растение, выращенное и созданное голливудскими кинокамерами. Нили выросла на
эстрадных подмостках, играла на Бродвее, она опытная эстрадная артистка.  На
телевидении полным-полно бездарных исполнителей; ежедневно кто-нибудь, о ком
ты и слыхом не слыхивал, неведомо как попадает на телевидение  и  становится
звездой. И все потому, что настоящие таланты, вроде Нили, стоят в стороне. Я
же не прошу ее делать  еженедельную  программу.  Всего  один  раз  -  яркое,
впечатляющее выступление. И ведь ей самой это тоже пойдет на пользу, да  еще
как.
   Кевин  часто  заводил  этот  разговор,  но  Нили  всякий  раз  добродушно
отказывала ему. Она наслаждалась своим первым  настоящим  отпуском,  первыми
встречами с обожающими ее поклонниками - давно просроченной платой  за  годы
затворничества в Голливуде.
   Кевин использовал любую  возможность,  чтобы  показать  Нили  выступления
эстрадных артистов и оживить в ее сознании былые успехи. Он купил билеты  на
премьеру нового мюзикла Элен Лоусон, надеясь, что,  увидев  Элен  на  сцене,
Нили ощутит честолюбивые амбиции, что ее  вновь  охватит  страстное  желание
выступать перед живой аудиторией.
   Премьера Элен была крупнейшим событием сезона. Некоторое время назад  она
сошла с бродвейской сцены, предприняв еще  одну  безуспешную  попытку  выйти
замуж, на этот раз за  владельца  огромного  поместья  на  Ямайке.  Оставляя
сценическую  жизнь,  она   давала   исключительно   восторженные   интервью.
Наконец-то она встретила "единственную настоящую любовь всей  своей  жизни".
Все газеты публиковали снимки яркой и пышной Элен, которая держала под  руку
седоватого мужчину с заурядной внешностью. Она продавала  свою  нью-йоркскую
квартиру  и  отправлялась  на  Ямайку  вести  восхитительную  жизнь  простой
домохозяйки. Эта "восхитительная жизнь" длилась шесть лет, после  чего  Элен
вернулась, и первые полосы газет вновь взорвались ее сенсационными интервью.
Оказалось, что Ямайка -  это  не  что  иное,  как  "захолустный  тропический
островок, кишащий лентяями-толстосумами и психами". Заняться там  совершенно
нечем, остается только пить да сплетничать. "Замечательный человек" оказался
"сволочью и мерзавцем, который чересчур много пил и заводил связи с  другими
женщинами". Она быстро оформила развод в Мексике и сразу же  согласилась  на
ведущую роль в новом мюзикле.
   Это была типичная премьера шоу с Элен Лоусон. Зрительный зал  ломился  от
поклонников,   едва   дождавшихся   минуты,   когда   они   смогли   наконец
приветствовать Королеву, вернувшуюся к своим вассалам.  Ее  выход  встретили
оглушительной овацией, но уже минут  через  десять  спустя  воздух  в  зале,
казалось, сгустился от носящегося в  нем  предчувствия  полного  провала.  У
Кевина шевельнулась какая-то надежда, когда Нили сдвинулась на самый краешек
кресла, мысленно сопровождая каждый поклон  Элен.  Однако  все  его  надежды
оказались разбитыми вдребезги, когда Нили прошептала:
   - А я-то думала, что она старая, когда впервые увидела ее. Ух ты! Да ведь
тогда, если сравнить, она была девчонкой.
   Кевин вынужден был признать, что Нили права. Элен больше не  приближалась
к пожилому возрасту - она уже стала пожилой. Она сильно располнела, но  ноги
у нее оставались все такими же стройными и все так же развевалась  грива  ее
роскошных черных волос.
   - Надо же, как она волосы выкрасила, - прошептала Нили. - Черный цвет мне
нравится, но тут