серьезно?
   Дженифер улыбнулась.
   - Газеты все раздули. Я обожаю Тони, но, по-моему, ни он, ни я не  спешим
к алтарю. И потом, по закону я все еще остаюсь женой принца Миралло.
   - Почти все газеты утверждают, что ты получишь развод. Ты только  вспомни
статьи,  где  описывали,  как  вы  стоите  перед  судьей:  ты  -  порядочная
девушка-католичка, желающая иметь детей, и этот ублюдок, который не хочет ни
одного.
   - Ты католичка? - спросил Лайон. Дженифер пожала плечами.
   - Мать была католичкой, а отец - нет. Они разошлись. Я даже не  крещеная.
Но ведь это никто не станет проверять, правда, Генри?
   - Ты только делай, как я говорю. Ты - католичка.  Ты  хотела,  чтобы  вас
обвенчали в церкви, а принц предпочел гражданский брак. На одном этом ты уже
наполовину  выиграешь.   Потом   скажешь   о   детях.   Анна   будет   твоей
свидетельницей.
   - Я... кем? - вклинилась в их разговор Анна.
   - Нам нужен свидетель. Я все собирался сказать  тебе.  Не  волнуйся,  суд
будет закрытый. Тебе нужно только сказать, что ты подруга Дженифер и что она
всем делилась с тобой, прежде  чем  выйти  за  принца,  что  она  так  пылко
стремилась замуж за этого подонка, что согласна  была  даже  уехать  жить  в
Италию и завести кучу детей. Только ни в коем случае не забудь  сказать  про
детей.
   - Но я же нарушу клятву на Библии, если скажу все это, - возразила Анна.
   - Скрестишь два пальца, когда  будешь  присягать,  -  ответил  ей  Генри.
Затем, переключив внимание на сцену, прошептал:
   - Ну, держитесь... сейчас начнется!
   Посреди сцены стояла Тэрри Кинг, недоумевающе тараща глаза на режиссера.
   - Выбросить песню? - воскликнула она. - Ты с  ума  сошел?  Да  ты  отзывы
читал?
   - Постановка слишком затянута, дорогая, а песен у  нас  предостаточно.  -
Режиссер говорил об этом спокойным тоном, словно о  чем-то  вполне  обычном,
само собой разумеющемся.
   - Ну и что? Сними другую песню. Тебе же прекрасно  известно,  что  моя  -
лучшая во всем шоу!
   - Здесь все решаю я, - деланно усталым тоном возразил он.
   - Где Гил Кейс?
   - Его здесь нет. Занят с либреттистами. Билл! Эй, Билл Тоули! -  Появился
худощавый юноша. - Билл, любовная сцена с тобой и  Тэрри  снимается.  Вместо
нее мы сейчас работаем над новым сольным  танцем  для  тебя  одного.  Это  к
выступлению в Филадельфии. Вместо того чтобы признаваться в пылкой  любви  к
Тэрри, исполнишь танец. Это ускорит темп спектакля и подстегнет ритмику.
   Билл согласно кивнул, не скрывая распирающей его радости, и исчез.
   - А мне что делать, пока он  танцует?  Сидеть  у  себя  в  гримерной?!  -
вскричала Тэрри. - Ты хоть отдаешь себе  отчет,  что  если  убрать  любовную
сцену и песню, то у меня останется всего две реплики в первом  отделении  да
ритмический номер во втором - и все?
   - Ритмический номер остается, - ответил режиссер. - Но мы ставим за тобой
кордебалет.  Они  будут  исполнять  танец  до   выхода   второго   состава..
кордебалета.
   - А мне что делать?
   - Вместо того чтобы петь со вторым составом, ты сместишься в левую  часть
сцены. Постоишь там... потом освещение с тебя уберут, и ты незаметно  уйдешь
со сцены, а действие будет продолжать один кордебалет.
   - Это ты так думаешь! - с этими  словами  Тэрри  схватила  свою  шубку  и
метнулась прочь со сцены.
   Режиссер продолжал говорить о сокращениях  и  о  слиянии  номеров,  будто
ничего не произошло.
   Спустя десять минут Тэрри появилась  снова,  прикрываясь,  словно  щитом,
каким-то маленьким человечком, похожим  на  енота.  Семеня  ножками,  "енот"
пробежал по проходу между кресел.
   - Ну, что еще тут случилось? - спросил он строгим тоном.
   Стоящий на сцене режиссер обернулся и посмотрел на него сверх вниз.
   - Где случилось? - невинно спросил он.
   - Послушай, Лерой! - взвыл "енот". - Не думай, что сможешь одурачить меня
своим невинным девичьим личиком. Уж кому-кому, а мне  эти  фокусы  известны.
Элен боится Тэрри. Да только на этот раз Тэрри кое в чем немножко повезло. У
нее  самая  длинная  песня  в  спектакле.  Ты  не  убедишь  меня,  что   эти
ребята-либреттисты дадут Элен выбрасывать из спектакля свои лучшие песни.
   - Позвони им, - предложил ему Лерой.
   - Уже звонил. У них совещание с Гидом Кейсом. И  потом,  ты  что,  хочешь
сказать, будто Кейс готов платить Тэрри четыре сотни в неделю всего  за  две
реплики и половину ритмического номера?
   - Если она захочет остаться и  исполнять  это,  то  думаю,  ему  придется
платить.
   - А-а, так вот оно в чем дело. Уловка, чтобы избежать  санкций  профсоюза
"Эквити". Вам хотелось бы, чтобы она добровольно, сама  ушла  из  спектакля.
Тогда вы поставили бы на ее место кого-то другого за гроши. А  вот  если  вы
уволите Тэрри, тогда вам придется платить ей  до  июня  будущего  года  плюс
гонорар той, кто ее заменит.
   - Никто не собирается увольнять Тэрри Кинг.
   - Вам это не по карману. Вот вы и пытаетесь выжить ее.
   Режиссер сел на край сцены и подчеркнуто терпеливым, наставническим тоном
пояснил:
   - Никто не пытается вынудить Тэрри уйти. Мы сейчас думаем не о конкретных
личностях. Мы рассматриваем спектакль в целом. Ты  же,  как  ее  поверенный,
думаешь об интересах своего клиента. Я не виню тебя, Эл, это твоя работа.  А
моя работа - думать о постановке. Спектакль слишком затянут. Я сокращаю  его
в тех местах, где считает нужным Гил Кейс, либреттисты и все мы, невзирая на
то, кого это затрагивает лично.
   "Енот" швырнул сигарету прямо на толстый ковер.
   - Не втирай-ка мне очки! Ты выполняешь приказы, полученные Кейсом от Элен
Лоусон. У него нет выбора, он вынужден защищать интересы  этой  Железнобокой
Старушки! Ведь ей с ее скрипучим металлическим голосом  и  впрямь  требуется
защита от хорошей певицы.
   - Не будем сейчас переходить на личности, - отрубил Лерой.
   - А почему? И ты, и я,  мы  оба  прекрасно  знаем,  что  она  устарела  и
выглядит старомодно. Если бы эта старая перечница начинала сейчас, ей бы  ни
за что не пройти даже первого прослушивания...
   - По-моему, нам пора прекратить все это! -  раздался  из  темноты  зычный
голос Генри.
   Поверенный Тэрри быстро обернулся.
   - Я не видел вас, мистер Бэллами. Привет. Послушайте, лично против вас  я
ничего не имею. Я только отстаиваю интересы своего клиента,  точно  так  же,
как и вы, вероятно, делали это для мисс Лоусон двадцать лет назад.
   - Я не отстаивал ее интересов, пороча при этом  крупнейшую  звезду  в  ее
отсутствие, когда она не может сама постоять за себя, - гремел голос  Генри.
- Кто вы такой, черт вас возьми? Пронырливый адвокатишка из конторы на Сорок
шестой стрит. Да как вы смеете являться сюда и оскорблять одну  из  ярчайших
звезд современной эстрады? Человечек втянул голову в плечи.
   - Мистер Бэллами... а что бы вы предприняли на моем месте?
   - Это зависело бы от того, кто мой клиент. Если  бы  это  оказалась  Элен
Лоусон, то мы бы с нею подали заявление и ушли  из  труппы,  сохранив  лицо.
Потому что для Элен Лоусон -  даже  для  начинающей  Элен  Лоусон  -  всегда
нашлось бы другое шоу и еще лучшая роль. Но с вашим клиентом я бы подбирал и
те крохи, что ей перепадают. Я бы остался даже  ради  одних  этих  реплик  и
номера с половиной состава кордебалета и умолял бы продюсера выплачивать  ей
какое-никакое жалованье. А что, если на бродвейской премьере над нею  станут
смеяться и тыкать в нее пальцем все остальные продюсеры? Впрочем, это  будет
концом ее карьеры, а не вашей. Ну а вы разыщете себе кого-нибудь еще,  после
того как  угробите  ее.  Но  вы  наверняка  заставите  ее  остаться  в  этом
спектакле, чтобы заполучить свои несчастные вонючие десять процентов, потому
что всем очевидно: вы испугались. Возможно, это единственное представление в
ее жизни и больше ей вообще ничего не  предложат  -  вот  вы  и  не  желаете
упустить свою легкую поживу.
   Внезапно пришла в себя Тэрри Кинг.
   - Послушайте, в исполнении песен я дам Элен Лоусон сто очков  вперед  где
угодно! И ни Эл, ни я не боимся. Это поганое шоу не единственное, и я  стану
звездой покрупнее, чем Элен Лоусон. Вот увидите, я уйду сама! И  не  потеряю
своего лица! Сию же минуту! - она почти срывалась на крик.
   - Дорогая, постой... - взмолился Эл. - Именно этого они и добиваются.
   - А чего от меня хочешь ты?! - огрызнулась она. - Выступить на премьере в
Филадельфии, а в Нью-Йорке выглядеть побирушкой на мелких ролях? И  все  для
того, чтобы ты получил свои поганые десять процентов?!
   - Это здесь совершенно ни при чем. И ты это  знаешь.  Мы  можем  получать
вдвое больше денег, выступая в клубах. Но мы же с тобой согласились  в  том,
что шоу на Бродвее даст  нам  возможность  получить  выгодное  соглашение  с
кинокомпанией.
   - "Соглашение с кинокомпанией"! - это уже воскликнул Генри.  -  Боже,  да
эти ваши  представления  давным-давно  устарели  вместе  с  сентиментальными
мелодраматическими кинолентами Руби Килера. Поверенный, который считает, что
достаточно всего-навсего выступить на Бродвее и соглашение с кинокомпанией у
тебя в кармане, сильно отстал от жизни. Бродвей,  разумеется,  помогает,  но
ведь на Бродвее-то нужно уметь что-то делать. Если только твоему клиенту  не
нужен контракт, приносящий проценты с исходной суммы, то я мог бы помочь  ей
заключить такой и без этого шоу. Но настоящее соглашение с  кинокомпанией  -
нет.  Такое  соглашение  заключают  только  со   звездами.   А   поверенный,
представляющий актрису и ее интересы, делает из нее звезду еще  и  тем,  что
позволяет ей появляться где бы то ни было только  в  том  случае,  если  она
выглядит как звезда и на Бродвее, и  в  ресторанном  зале.  Но,  как  я  уже
сказал, вы, очевидно, считаете, что ваш клиент на звезду явно не тянет,  раз
готовы позволить ей выйти на сцену в эпизодической роли.
   Тэрри схватила Эла за руку.
   - Пошли, Эл. Пошли отсюда.
   - Подожди минутку. Наш  контракт  все  еще  действителен,  и  тебе  нужно
выступать в дневном спектакле, - напомнил ей Эл.
   - Я не выйду на сцену для этих негодяев.
   - Боюсь, что выйти тебе придется, - вмешался Генри. - Заявление об  уходе
ты должна подавать за две недели. Так что в Филадельфии играть должна ты.
   - На такое унижение я не пойду, - стояла  на  своем  Тэрри.  -  Не  желаю
выступать в эпизодической роли перед критиками Филадельфии.
   - Что за шум? - раздался  голос  Гила  Кейса.  -  -  Кто  тут  не  желает
выступать?
   - Мистер Кейс! - чуть не плача бросилась к нему Тэрри. - Вы сняли меня со
спектакля. Я не могу выступать в эпизодической роли.
   - А я ей сказал, что она обязана, - размеренно проговорил Генри.  -  Даже
если она подаст заявление прямо сейчас.
   - Минутку, одну минутку, - примирительно  произнес  Гил.  -  Никто  здесь
никого не собирается травмировать больше, чем, к сожалению, приходится. - Он
с сочувствием посмотрел на Тэрри. -  Милое  мое  дитя,  я  не  отдавал  себе
отчета, насколько мала станет твоя роль после этих сокращений. Она и в самом
деле лишь чуть больше эпизодической... - На его лице  появилось  озабоченное
выражение.
   - Я не могу играть ее, - настойчиво твердила Тэрри. Гил вдруг улыбнулся.
   - Тебе и не нужно.
   - А как же дневное представление? - спросил Генри. Гил отмахнулся от  его
слов.
   - Забудь о нем. Можем поставить дублершу. Роль настолько  мала,  что  это
уже не имеет никакого значения. - Он обнял Тэрри. - Пойдем-ка в мой люкс,  и
ты тоже, Эл. Тэрри может написать официальное  заявление,  и  я  выплачу  ей
жалованье за два месяца  вперед  в  виде  премии.  -  Он  помолчал,  как  бы
раздумывая, - Вот что мы сделаем. Я позвоню своему  секретарю  по  связям  с
прессой, чтобы он дал соответствующее сообщение в нью-йоркские газеты.  Тебе
все это принесет небывалую рекламу и известность. Милая моя девочка... да уж
через неделю все продюсеры Нью-Йорка станут гоняться за тобой.  То,  что  ты
покинула шоу Элен Лоусон, придаст тебе огромный вес.
   Он  повел  ее  по  проходу  между  рядами,  и  они  вышли  из  театра   в
сопровождении "енота", едва волочащего ноги.
   Едва они исчезли. Генри поднялся на сцену и быстро переговорил о чем-то с
режиссером. Тот понимающе кивнул и сразу же развил бурную деятельность.
   - Нили O'Xapa! - громко выкрикнул он. Нили моментально подлетела к  нему.
- Сможешь выучить одно кордебалетное  сопровождение  ритмического  номера  к
половине третьего?
   - Я уже знаю оба сопровождения. Он устало улыбнулся.
   - О'кей, делаем одно сопровождение и вставляем танец. Давайте, ребята, за
работу. Нили, иди в костюмерную и посмотри, как на тебе сидят костюмы Тэрри.
Кордебалет, начинаем все с середины!
   Генри встал.
   - Пошли отсюда. По-моему, нам всем  просто  необходимо  глотнуть  свежего
воздуха.
   Оказавшись на улице, они стояли и неловко молчали.
   - Пойду прилягу, - сказала Дженифер и направилась в сторону отеля.  Генри
стоял неподвижно, уставясь в пространство. Лайон сжал Анне руку.
   - По-моему, это отвратительно, - сказала она и, изобразив на лице подобие
улыбки, добавила:
   - Но, вероятно, это и есть шоу-бизнес.
   - То, что здесь сейчас было, это не шоу-бизнес, -  рявкнул  Генри.  -  От
всего этого смердит за милю. В какую бы оболочку это ни было заключено,  все
равно смердит. Меня всего выворачивает. Я чувствовал себя, как Джо  Луис  на
ринге с двумя искалеченными лилипутами. Боже мой!.. Ну ладно, позвоню  Элен,
сообщу ей приятное известие. - Он медленно зашагал в сторону отеля.
   Лайон пригласил Анну в дешевый ресторанчик напротив и заказал  для  обоих
яичницу.
   - Генри не прав, - твердо сказал он. - А ее поверенный  просто  заурядный
адвокат, далеко не Генри Бэллами. Мы царапнули кошечку, а она  не  царапнула
нас в ответ. Генри - мастер своего  дела  и  двадцать  лет  назад  тоже  был
мастером. А двадцать лет  назад,  если  бы  ты  царапнула  Элен  Лоусон,  то
обломала бы себе когти.  Генри  вовсе  не  подонок,  просто  они  не  сумели
постоять за себя.
   - Но ведь у них выбросили песню и половину ритмического  номера.  Как  же
Тэрри было бороться? То, что говорил Генри, звучало благоразумно.
   Подали яичницу, и Лайон набросился на нее.
   - Ты в самом деле веришь, что песню выбросят?  Да  не  успеют  просохнуть
чернила на заявлении Тэрри, а ее поезд еще не прибудет в Нью-Йорк,  как  все
переиграют и сделают по-старому. Если  бы  Тэрри  уперлась  и  осталась,  им
пришлось  бы  выкинуть  эти  номера  до  конца  премьерных   выступлений   в
Нью-Хейвене и Филадельфии. Элен, конечно, отравляла бы  всем  жизнь,  но  на
премьере в Нью-Йорке все сделали бы по-старому, и  Тэрри,  в  конце  концов,
одержала бы победу. Это как в покере. У Тэрри карта была сильнее,  но  Генри
умело блефовал и сорвал банк.
   Спустя пятнадцать минут к ним подсел Генри. Он  заказал  себе  сандвич  с
холодной курицей, пожаловавшись на обострение язвы.  В  половине  второго  в
ресторанчик   пришли   несколько   девушек   из   кордебалета    перехватить
сандвич-другой. Они расселись группками, сплетничая  о  новостях.  Сенсацией
дня была Нили.
   Анна решила не ходить к Нили  за  кулисы  перед  дневным  представлением.
Хорошо зная Нили, она вполне  представляла  себе,  какая  там  сейчас  царит
суматоха. Во  время  представления  они  с  Лайоном  стояли  в  самом  конце
переполненного зала. Свою роль Нили сыграла  с  профессиональной  легкостью.
Насколько Анна понимала, Нили не могла ни  испортить  спектакля,  ни  помочь
ему. Роль обкорнали до такой степени, что теперь она мало что значила.
   - Анна, я знаю, ты имеешь к этому  какое-то  отношение,  -  задыхаясь  от
волнения проговорила Нили, когда Анна пришла за кулисы поздравить ее. - Элен
мне об этом сегодня сказала. Ах, Анна, я так тебя люблю. Ты  мне  прямо  как
сестра. Ах... а вот и Мэл.
   Анна повернулась  к  молодому  человеку,  тот  стоял  в  углу  совершенно
незаметно. Он метнулся к ней, пожал  протянутую  руку  и  снова  отступил  к
стене. Он был высокий и очень худой, а  его  темные  живые  глаза  неотрывно
смотрели на Нили с нескрываемым  обожанием.  Такой  любовный  пыл  сразу  же
покорил Анну, и она искренне порадовалась за Нили.
   - Ее дебют произвел фурор, верно? - с гордостью спросил Мэл.
   - Просто великолепно! - горячо подтвердила Анна.
   - А на следующей неделе в Филадельфии мне дадут песню и любовную сцену, -
пробормотала Нили. - А Элен Лоусон обещала позаботиться  о  том,  чтобы  для
выступления в Нью-Йорке мне сшили новые костюмы. Говорит, что костюмы  Тэрри
для меня слишком вычурны.
   Элен отозвалась о Нили с энтузиазмом:
   -  Твоя  подружка  просто  великолепна!  -  прокричала  она,  когда  Анна
остановилась в дверях гримерной. Анна удивилась. Нили  вполне  подходила  на
эту роль, но энтузиазм Элен был явно чрезмерным.  -  На  ее  фоне  та  шлюха
бледновато смотрится, - продолжала Элен. - А Нили как раз то, что нужно  для
этой роли,  -  милая  невинная  девчушка.  Посмотришь,  как  она  споет  эту
сентиментальную песенку в понедельник. В ее исполнении она будет  самое  то.
Девчушка с невинным взглядом - это здорово всем понравится.
   Анна направилась было к двери.
   - Эй, ты куда помчалась, черт возьми? - спросила Элен.
   - Лайон Берк ждет меня внизу.
   Элен с любопытством посмотрела на нее.
   - Послушай-ка, вчера на банкете я видела, как вы держались за руки.  Если
хочешь поразвлечься в Нью-Хейвене - твое дело. Только не  забывай,  что  эта
ледышка на твоем пальце - штука настоящая.
   - Я верну ее.
   - Что-о-о! - вскричала Элен.  -  Слушай,  Анна,  ради  бога,  не  вздумай
принимать всерьез одну-единственную ночь. Пойми, ангелочек... ты  молода.  Я
знаю, как это бывает, и Лайон - мужик что надо. Гуди на  всю  катушку,  ведь
живем только  раз,  но  не  оставляй  Аллена  из-за  какого-то  скороспелого
увлечения.
   Слегка улыбнувшись, Анна пошла к двери.
   - Ты сейчас едешь в Нью-Йорк? - спросила Элен.
   - Думаю, да.
   - А мы завтра утром едем в Филадельфию и будем  там  репетировать.  Опять
вставим ту песню, доведем до ума некоторые  номера.  К  понедельнику  у  нас
наверняка будет по-настоящему великолепное  шоу.  А  твоя  подружка  получит
хорошую роль. Я уже сказала  Гилу  Кейсу,  чтобы  он  никого  не  искал  для
выступления в Нью-Йорке: Нили меня вполне устраивает.
   - Счастливо тебе выступить в понедельник, - запинаясь, пожелала Анна.
   - Ну пока. Увидимся, когда ты приедешь с  Джино  и  Алленом.  Не  забудь,
встречаемся все вчетвером после представления.
   Аллен! Премьера! Джино!
   - Ну пока, - весело попрощалась Элен. Лайон ждал на улице.
   - Все официальные визиты нанесены? Анна кивнула. Он взял ее под руку.
   - Анна, я достал нам бесплатные  билеты,  -  сказал  он.  -  Можем  ехать
обратно ближайшим поездом. Боялся, что мы проторчим здесь  невесть  сколько,
но Генри отпустил нас. Он приедет прямо в Филадельфию, и мы встретимся там в
понедельник.
   Ее вдруг охватил приступ безудержной, рвущейся из груди радости от  того,
что Лайон с такой легкостью считает само собой разумеющимся, что отныне  она
с ним. Сердце опять заныло при мысли о необходимости объясняться с  Алленом.
Впервые в жизни она оценила значение  прощальных  писем.  Как  было  бы  все
просто, если бы можно было послать ему записку:  "Дорогой  Аллен!  Ты  очень
хороший и приятный человек, но я  полюбила  другого.  Это  произошло  за  то
долгое время, что мы не виделись с тобой - за сорок восемь часов. Перстень с
бриллиантом в десять каратов прилагаю. Анна".
   Они поужинали в поезде и, не говоря ни слова, поехали к Лайону.  Квартира
показалась ей почти своей.
   - Фактически эта квартира - твоя, - сказал Лайон, словно читая ее  мысли.
- Я всегда воспринимаю ее именно так.
   - Ты хочешь сказать, что действительно думал обо мне... раньше?..
   Он привлек ее к себе.
   - Анна, ты думаешь, что я увидел тебя впервые в Нью-Хейвене?
   - Не знаю... мне никогда не приходило в голову, что ты  вообще  замечаешь
меня.
   - Ну-у, я т