е 1916 года  у  всех  было  ощущение,  что  неизбежны  какие-то
перемены. Многие еще надеялись, что перемены произойдут без  насилия,  что
монархию  можно  видоизменить   так,   чтобы   стало   возможно   создание
правительства, ответственного  перед  народом.  По  мнению  других,  чтобы
сохранить самодержавие, его следует очистить от скверны. Керенскому  стала
известна группа офицеров, которая разработала план "разбомбить  автомобиль
царя". Знаменитый летчик истребитель, капитан Костенко, решил  спикировать
прямо на вагон, в котором поедет император. Ходили  слухи,  будто  генерал
Алексеев и Гучков сговорились вынудить царя отправить императрицу  в  Крым
на лечение.
     Признаки   надвигающейся   беды   отчетливо   видели   другие   члены
императорской фамилии. Вернувшись в ноябре из Киева,  царь  принял  своего
двоюродного  дядю,  великого  князя  Николая   Михайловича   [(Казнен   за
принадлежность к императорской фамилии по указанию  Ленина.)],  известного
историка, который был президентом Императорского  Исторического  общества.
Великий князь,  завсегдатай  петроградских  клубов,  слывший  радикалом  и
сторонником  парламентаризма,  направил  императору  несколько  писем,   в
которых настаивал на предоставлении Думе  больших  полномочий.  Приехав  в
Ставку, он имел продолжительную беседу с государем, после чего передал ему
письмо. В уверенности, что в письме изложены уже  известные  ему  взгляды,
царь переслал письмо императрице, не читая его. К своему ужасу, Александра
Федоровна убедилась, что это открытое обвинение в  ее  адрес:  "Ты  веришь
Александре Федоровне, - писал великий князь.  -  Оно  и  понятно.  Но  что
происходит  из  ее  уст,  -  есть  результат  ловкой  подтасовки,   а   не
действительной правды. Если ты не властен отстранить от нее  это  влияние,
то,  по  крайней  мере,  огради  себя   от   постоянных,   систематических
вмешательств этих нашептываний через любимую тобою  супругу".  Возмущенная
императрица  написала  супругу:  "Я  прочла  письмо   Николая   с   полным
отвращением... Это, выходит, почти государственная измена".
     Несмотря  на  осечку  подобного  рода,  представители   императорской
фамилии продолжали оказывать давление на царя. Обратиться к  императору  с
просьбой предоставить стране  конституцию  было  поручено  дяде  государя,
великому князю Павлу Александровичу. 16 декабря, за  чашкой  чая,  великий
князь высказал такое пожелание. Николай II  отказался  удовлетворить  его,
заявив, что во время  коронации  поклялся  передать  монархическую  власть
своему сыну в неприкосновенности. Слушая мужа, царица смотрела на великого
князя и качала головой. Затем Павел Александрович откровенно  заговорил  о
вредоносном влиянии Распутина.  Император,  ни  слова  не  говоря,  курил,
царица же стала с жаром  заступаться  за  "чудотворца",  заметив,  что  на
пророков всегда клевещут.
     Самое тяжелое впечатление на императрицу произвела встреча с сестрой,
великой  княгиней  Елизаветой  Федоровной.  Надев  светлую  одежду   своей
обители, та приехала из Москвы, чтобы  открыть  младшей  сестре  глаза  на
"старца". Едва Элла упомянула имя Распутина, лицо царицы словно окаменело.
Жаль, заявила она сестра, что та поверила наветам на отца Григория, и если
ей нечего больше сказать, то визит можно считать завершенным.
     М.Палеолог так описывал это событие: "На этих днях ее  сестра,  вдова
великого князя Сергея, игуменья Марфо-Мариинской обители, нарочно приехала
из Москвы, чтоб рассказать ей о растущем в московском обществе раздражении
и обо всем, что затевается под сенью Кремля.
     Она встретила со стороны императора и императрицы ледяной прием:  она
была так поражена этим, что спросила:
     - Так я лучше бы сделала, если бы не приезжала?
     - Да, - сухо ответила императрица.
     - Мне лучше уехать?
     - Да, с первым поездом, - резко заметил император".
     Больше сестры не встретились.
     И великие князья, и генералы, и  депутаты  Думы  сходились  в  одном:
Распутина следует убрать. 2 декабря с  обличительной  речью  на  заседании
Государственной  Думы  выступил  сорокашестилетний  Владимир  Митрофанович
Пуришкевич. Автор сатирических  стихотворений,  имевших  широкое  хождение
среди депутатов Думы, он был блестящим оратором, чье появление на  трибуне
неизменно вызывало  всеобщий  интерес.  Пламенный  патриот,  Пуришкевич  с
головой ушел в работу снабжения армии. В его распоряжении  был  санитарный
поезд, курсировавший между фронтом и Петроградом.  Приглашенный  царем  на
обед в Ставке, Пуришкевич произвел на Николая Александровича благоприятное
впечатление. "Полон энергии и великолепный организатор",  -  писал  о  нем
император.
     Убежденный  монархист,  Пуришкевич  в  течение  двух  часов   обличал
"закулисные силы, позорящие и губящие династию".  "Достаточно  одной  лишь
рекомендации Распутина для назначения самых гнусных  кандидатов  на  самые
высокие  посты",  -  воскликнул  он.  Затем,  встреченный   овацией   всех
присутствующих в зале заседаний, Пуришкевич обратился к сидевшим перед ним
министрам: "Если вы верноподданные, если слава России, ее могучее  будущее
тесно и несравненно  связанное  с  блеском  царского  имени,  вам  дороги,
ступайте туда, в Царскую Ставку, киньтесь в ноги Царю и просите позволения
открыть глаза на ужасную действительность. Имейте  мужество  сказать,  что
народный гнев растет, и что темный мужик не должен далее править Россией!"
     Лишь один человек - молодой и стройный - сидел неподвижно в ложе  для
гостей  в  то  время,  как  под  сводами   Таврического   дворца   гремели
аплодисменты. Он был бледен и дрожал от волнения.  Это  был  князь  Феликс
Юсупов.



                             25. КНЯЗЬ И МУЖИК

     Двадцатидевятилетний князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон, был
наследником  крупнейшего  в  России  состояния.  Семья  Юсуповых   владела
четырьмя  дворцами  в  Петрограде  и  тремя  в  Москве.  В  разных  частях
Российской империи находились принадлежавшие ей тридцать семь имений. В ее
распоряжении  были  угольные  и  железорудные  шахты,  заводы  и  фабрики,
создававшие богатство, превосходившие по размерам состояние царской семьи.
"Одно из наших землевладений, - писал Юсупов, - тянулось на  двести  верст
вдоль побережья Каспийского моря; нефти было столько, что, казалось, земля
насквозь пропитана ею. Крестьяне смазывали ею колеса своих телег". Однажды
отцу Юсупова вздумалось подарить жене на день  рождения  самую  высокую  в
Крыму гору. Перед революцией  состояние  Юсупова  оценивалось  в  700-1000
миллионов рублей (350-500 миллионов долларов). В какую  сумму  оценивались
бы эти владения сегодня, трудно даже представить.
     Эти богатства собирались князьями Юсуповыми в течении столетий. Князь
Дмитрий Юсупов был потомком татарского хана Юсуфа, одного из  приближенных
Петра Великого. Князь Борис Юсупов  был  фаворитом  императрицы  Елизаветы
Петровны. Самый знаменитый представитель семейства, князь Николай  Юсупов,
был другом  Екатерины  II,  советником  ее  сына  Павла  I  и  Николая  I.
Архангельское, подмосковное поместье князя Николая  Юсупова,  представляло
собой  чудо  садовой  архитектуры.  Там  были  огромные  парки  и  сады  с
оранжереями, зверинец, стеклянный и фарфоровый заводы, собственный  театр,
в котором были заняты актеры, музыканты и танцоры,  принадлежавшие  князю.
По мановению трости сидевшего в  зрительном  зале  танцовщики  и  балерины
появлялись на сцене в чем мать родила. В картинной галерее  Архангельского
были собраны портреты трехсот его любовниц. Перед своей смертью в возрасте
восьмидесяти одного года престарелый жуир  завел  себе  восемнадцатилетнюю
наложницу.
     Родившийся в 1887  году  Феликс  Юсупов  очутился  в  волшебном  мире
искусства  и  роскоши,  созданном  стараниями  его  жизнелюбивых  предков.
Гостиные и галереи Юсуповского дворца на набережной реки Мойки, в  котором
он появился на свет, были увешаны картинами, которые по своему  количеству
и  художественному  уровню  превосходили  большинство  музейных  коллекций
Европы. Тут же  находилась  мебель  Марии  Антуанетты  и  люстра,  некогда
украшавшая  будуар  мадам  де  Помпадур.  На  столах   лежали   украшенные
бриллиантами  портсигары,  изготовленные  мастерами   Фаберже.   На   обед
приглашалось  две  тысячи  гостей.  Яства  подавали  на   золотой   посуде
наряженные в живописные костюмы арабы и татары. Один Юсуповский особняк  в
Москве был построен в 1551 году. Служа охотничьим дворцом Ивану  Грозному,
он соединялся подземным ходом протяженностью в несколько верст с  Кремлем.
Под  сводчатыми  залами,  украшенными  старинными  гобеленами  и  мебелью,
прятались темницы. Когда их открыли -  Феликс  был  тогда  ребенком  -  то
обнаружили висящие на цепях скелеты.
     Выросший среди роскоши и богатства, Феликс  был  худеньким,  одиноким
ребенком, чье рождение так разочаровало его мать. Княгиня Зинаида Юсупова,
одна из самых известных красавиц своего времени,  родила  до  этого  троих
сыновей, из  которых  выжил  только  один.  Ей  страстно  хотелось,  чтобы
следующий ребенок был девочкой. Когда вновь родился мальчик, чтобы  как-то
утешить себя, она отпустила ему длинные волосы и  до  пяти  лет  наряжала,
точно  девочку,  в  платьице.  Удивительное  дело,   но   это   доставляло
удовольствие Феликсу, который  любил  обращаться  на  улице  к  незнакомым
людям: "Посмотрите,  какая  хорошенькая  девочка!"  Позднее  князь  Юсупов
вспоминал: "Мамин каприз наложил заметный отпечаток на мой характер".
     В отрочестве Феликс  был  тоненьким,  как  тростинка,  томные  глаза,
длинные ресницы. Его часто называли "самым красивым  молодым  человеком  в
Европе". По наущению старшего брата он нередко наряжался в платья  матери,
надевал ее драгоценности, парики и в таком виде разгуливал  по  улицам.  В
"Медведе",  модном   петербургском   ресторане   на   него   заглядывались
гвардейские офицеры, которые посылали "красавице" записки  с  приглашением
поужинать. Феликс с удовольствием принимал эти приглашения  и  удалялся  с
офицерами в отдельные кабинеты.  Приехав  в  Париж,  он  и  там  устраивал
комедии с переодеванием. Однажды,  находясь  в  театре  Капуцинов,  Феликс
заметил сидевшего  в  противоположной  ложе  толстого  усатого  господина,
который восхищением разглядывал его.  Посыльный  принес  записку,  которую
Феликс тотчас вернул назад; почитателем его оказался король Эдуард VII.
     Половую жизнь Феликс начал в двенадцать лет. Это произошло в обществе
молодого человека, приехавшего из  Аргентины,  и  его  девушки.  Во  время
путешествия по Италии в  сопровождении  гувернера  пятнадцатилетний  князь
впервые посетил миланский бордель. После  этого,  по  словам  Юсупова,  он
"окунулся в жизнь, полную наслаждений,  заботясь  лишь  об  удовлетворении
своих желаний... Мне нравились красота, роскошь,  уют,  окраска  и  аромат
цветов". Одно время он приохотился к опиуму и имел связь с "очаровательной
парижанкой".  Устав  от  развлечений,   князь   поступил   в   Оксфордский
университет,  где  продолжал  содержать   собственного   повара,   шофера,
камердинера, экономку и грума,  который  должен  был  ухаживать  за  тремя
верховыми лошадьми. Из Оксфорда перебрался в Лондон, где обзавелся черными
коврами, оранжевыми шелковыми портьерами,  современной  мебелью,  приобрел
рояль, собаку,  попугая,  а  в  качестве  прислуги  и  повара  нанял  чету
французов. Он попал в кружок  веселой  молодежи,  к  которой  принадлежали
балерина Анна Павлова, князь Сергей Оболенский и бывший король  Португалии
Мануэль. Феликс Юсупов брал в руки гитару и  исполнял  для  них  цыганские
романсы.
     После того, как старший  брат,  Николай,  был  убит  на  дуэли  одним
разгневанным супругом,  Феликс  стал  единственным  наследником  огромного
состояния. В 1914 году князь вернулся в Россию, чтобы  жениться.  Невестой
его была племянница императора, княжна Ирина Александровна, самая завидная
партия в империи. Как и подобает русскому аристократу,  Феликс  явился  на
свадьбу в черном фраке с шитыми золотом лацканами  и  воротником  и  белых
брюках. На Ирине Александровне была кружевная вуаль  Марии  Антуанетты.  В
качестве свадебного подарка государь  преподнес  невесте  двадцать  девять
бриллиантов, от трех до пяти каратов каждый.
     Во время войны князь не был призван в армию и вел  разгульную  жизнь.
Французский  посол  охарактеризовал  его  такими  словами:  "Князь  Феликс
Юсупов,  двадцати  восьми  лет,  обладает  живым  умом   и   эстетическими
наклонностями; но его дилетантизм слишком склонен к нездоровым  мечтам,  к
литературным образам Порока и Смерти в стиле его любимого  автора,  Оскара
Уайльда. Во всяком случае, его инстинкты,  лицо,  его  манеры  делают  его
похожим скорее на героя "Дориана Грея", чем на Брута или Лорензаччно".
     С  Распутиным  князь  Юсупов  познакомился  еще   до   свадьбы.   Оба
развлекались в ночных ресторанах с весьма сомнительной репутацией. Однажды
по просьбе Юсупова  "старец"  лечил  его  от  недуга  методом  внушения  и
наложения рук. При встречах Феликс слышал, как сибирский мужик  отзывается
о  своих  августейших  покровителях:  "Вот   Сама"   -   мудрая,   хорошая
правительница... А "Он" что? Что понимает? Да и то сказать - какой  же  он
Царь-Государь? Божий он человек".
     По словам Юсупова, Распутин был за то, чтобы заставить царя  отречься
в пользу Алексея, а императрицу назначить регентшей. В своих воспоминаниях
князь приводит слова "старца": "Когда с этим делом покончим, на радостях и
объявим Александру с малолетним сыном, а  Самого-то  на  отдых  в  Ливадию
отправим..."
     Еще за год до того, как созрел в его голове план  убийства  "старца",
Юсупов понял, что  присутствие  сибирского  проходимца  у  престола  губит
монархию, что "старца" следует уничтожить.
     Пуришкевич выступил  со  своей  обличительной  речью  2  декабря.  На
следующее утро домой к нему пришел возбужденный князь  Феликс  Юсупов.  Он
заявил,  что  давно  решил  убрать  Распутина,  но  ему  нужны  помощники.
Пуришкевич  охотно  согласился  содействовать  выполнению  задуманного.  В
заговор были посвящены еще несколько лиц:  офицер  Сухотин,  военный  врач
Станислав Лазаверт и друг Юсупова, молодой  князь  Дмитрий  Павлович,  сын
Павла Александровича, последнего из дядей  императора  Николая  II.  Из-за
разницы в возрасте Дмитрий называл приходившегося  ему  двоюродным  братом
царя "дядей Ники". Элегантный и обаятельный, Дмитрий Павлович  пользовался
особым  расположением  императрицы  Александры  Федоровны,  которую  любил
развлекать  шутками  и  забавными  историями.  Но  характер  его  тревожил
государыню. "Дмитрий бездельничает и непрерывно пьянствует,  -  жаловалась
она во время войны супругу, - ...прикажи Дмитрию вернуться в полк, город и
женщины - для него яд".
     Весь декабрь заговорщики встречались, уточняя, как лучше  заманить  и
убить жертву, а затем убрать труп. Дату  назначил  великий  князь  Дмитрий
Павлович, по горло занятый "делами". Незанятым у него оставался лишь вечер
29 декабря. Если же отменить одну из назначенных заранее  встреч,  то  это
вызовет подозрение. Местом убийства было выбрано подвальное  помещение  во
дворце  Юсуповых,  место  отдаленное  и   тихое.   Жена   Феликса,   Ирина
Александровна, находилась на  лечении  в  Крыму.  Юсупов  должен  был  сам
привезти Распутина на автомобиле,  которым  управлял  переодетый  в  форму
шофера  доктор  Лазаверт.  Приведя  "старца"  в  подвал,  он  угостит  его
отравленным вином и пирожными, сообщники будут ждать на верху и, когда все
будет кончено, уберут труп.
     Прислушиваясь к вою декабрьской метели, Распутин чувствовал, что  над
жизнью его нависла угроза. Узнав о резком выступлении Пуришкевича в  Думе,
он понял, что кризис наступил. Энергичный  депутат,  сдерживаемый  клятвой
молчать, тем не менее, кипя от нетерпения,  то  и  дело  намекал,  что  со
"старцем" должно что-то произойти. Распутин, до которого доходили  обрывки
слухов, стал осторожен и угрюм и старался не появляться на улице в дневное
время. Его  преследовала  мысль  о  близкой  смерти.  Проезжая  со  своими
поклонницами мимо Петропавловской крепости,  "старец"  пророчествовал:  "Я
вижу много замученных; не отдельных людей, а толпы; я  вижу  тучи  трупов,
среди них несколько великий князей и сотни графов. Нева  будет  красна  от
крови". Во время их последней встречи, вспоминала А.А.Вырубова,  "Государь
сказал,  как  всегда:  "Григорий,  перекрести  нас  всех".   "Сегодня   ты
благослови меня", - ответил Григорий Ефимович, что Государь и сделал".
     По  словам  Арона  Симановича,  личного  лекаря  и  доверенного  лица
сибирского крестьянина, в конце декабря  1916  года  Распутин  вручил  ему
необычное,  оказавшееся  пророческим   письмо,   подтвердившее   еще   раз
загадочность  натуры  этого  удивительного  человека.   Письмо   содержало
предупреждение  и  предназначалось,  в  основном,  для  Николая  II:  "Дух
Григория Ефимовича Распутина-Новых из села Покровского.
     Я пишу и оставляю это письмо в Петербурге. Я предчувствую, что еще до
первого января я уйду из жизни. Я  хочу  Русскому  Народу,  папе,  русской
маме, детям и русской земле наказать, что им предпринять. Если меня  убьют
нанятые убийцы, русские крестьяне, мои  братья,  то  тебе,  русский  царь,
некого опасаться. Оставайся на твоем троне и царствуй. И ты, русский царь,
не беспокойся о своих детях. Они еще сотни лет будут править Россией. Если
же меня убьют бояре и дворяне,  и  они  прольют  мою  кровь,  то  их  руки
останутся замаранными моей кровью, и  двадцать  пять  лет  они  не  смогут
отмыть свои руки. Они оставят Россию. Братья восстанут  против  братьев  и
будут убивать друг друга, и в течении двадцати пяти лет не будет в  стране
дворянства.
     Русской земли царь, когда ты услышишь звон колокола, сообщающий  тебе
о смерти Григория, то знай: если убийство совершили твои родственники,  то
ни один из твоей семьи, т.е. детей и родных не проживет дольше  двух  лет.
Их убьет русский народ. Я  ухожу  и  чувствую  в  себе  Божеское  указание
сказать русскому царю, как он должен жить  после  моего  исчезновения.  Ты
должен подумать, все учесть и осторожно действовать. Ты должен  заботиться
о своем спасении и сказать твоим родным, что я им  заплатил  моей  жизнью.
Меня убьют. Я уже не в живых. Молись, молись.  Будь  сильным.  Заботься  о
твоем роде. Григорий".
     Чтобы заманить Распутина в подвал дворца на набережной Мойки, молодой
князь стал обхаживать "старца".
     "Доверие Распутина ко мне - столь  важное  для  осуществления  нашего
плана - росло с каждым днем, - писал Юсупов. - И когда я... предложил  ему
приехать ко мне в один из ближайших дней,  чтобы  вместе  провести  вечер,
Распутин охотно согласился".
     Причиной тому было не только  расположение  к  обаятельному  молодому
человеку и желание выпить на ночь чашку чаю, но и  стремление  встретиться
со славившейся своей красотой княгиней, с  которой  "старец"  еще  не  был
знаком. В  своих  мемуарах  Юсупов  писал:  "...Распутину  давно  хотелось
познакомиться с моей женой и, думая, что она в Петербурге,  а  родители  в
Крыму, он сказал, что с удовольствием придет. Жены моей в  Петербурге  еще
не было - она находилась в Крыму, с моими родителями, но мне казалось, что
Распутин охотнее согласится ко  мне  приехать,  если  он  этого  знать  не
будет".
     Наживка была аппетитной, и сибирский крестьянин клюнул на нее.  Узнав
о предстоящем ужине, и Симанович, и  Вырубова  пытались  уговорить  старца
никуда не уезжать. Впоследствии Анна Александровна вспоминала: "16 декабря
Государыня послала меня  к  Григорию  Ефимовичу  отвезти  ему  икону...  Я
слышала от него, что он собирается очень поздно ехать  к  Феликсу  Юсупову
знакомиться с его женой, Ириной Александровной. Хотя я знала, что Распутин
часто виделся с