Однако
она охотно приняла православие  и  объяснила  сестре,  что  это  вовсе  не
отступничество.
     Задолго до бракосочетания великого  герцога  Эрнста  на  первый  план
вышла помолвка между Николаем Александровичем и Аликс.  Во  время  брачной
церемонии Николай внимательно наблюдал за Аликс. "Мне в эту минуту страшно
захотелось посмотреть в душу Аликс", - писал он.
     В тот же день принцесса Алиса согласилась переменить религию. Николай
с восторгом записал в дневнике: "Чудный незабвенный день в  моей  жизни  -
день моей помолвки с дорогой, ненаглядной Аликс. После десяти она пришла к
тете Михен [(Великая княгиня Мария Павловна, супруга самого старшего  дяди
цесаревича, великого князя Владимира Александровича.)] и  после  беседы  с
ней мы пришли к согласию. Боже, какая гора свалилась  с  плеч...  Я  целый
день ходил, как в дурмане, не вполне  сознавая,  что  собственно  со  мной
приключилось. Вильгельм сидел в соседней комнате и ожидал окончания нашего
разговора с дядями и  тетями.  Сейчас  же  я  пошел  с  Аликс  к  королеве
Виктории... Все семейство долго на радостях лизалось. После завтрака пошли
в церковь т.Мари и  отслужили  благодарственный  молебен...  Мне  даже  не
верится, что у меня невеста".
     В письме родительнице Николай рассказывал: "Нас оставили одних,  и...
с первых же слов она согласилась!.. Я заплакал, как ребенок, она тоже,  но
выражение у нее сразу изменилось: она просветлела, и  спокойствие  явилось
на лице ее... Для меня весь свет перевернулся, все, природа, люди, места -
все кажется милым, добрым, отрадным... Она совсем стала другая: веселой  и
смешной и разговорчивой и нежной".
     Позднее присутствующие  вспоминали,  как  состоялась  эта  знаменитая
помолвка. "Помню, я сидела у себя в комнате, - писала английская принцесса
Мария-Луиза. - Я спокойно готовилась к обеду, когда ко мне ворвалась Аликс
и, обняв меня за шею, произнесла: "Я выхожу замуж за Ники!"
     Наутро цесаревич проснулся от цокота копыт  по  булыжной  мостовой  и
хриплых команд. В честь  наследника  драгуны  королевы  Виктории  устроили
учения. "В 10 часов, - записал он в дневнике, - пришла чудная Аликс, и  мы
вдвоем отправились к королеве пить кофе". Пока они жили в Кобурге,  каждый
день начинался с "питья кофе в обществе ". Виктория  была  в  восторге  от
юной пары. Старой королеве нравилось окружать себя влюбленными. Аликс была
ее любимицей, и Виктории было приятно сознавать, что и  она  сыграла  свою
роль в помолвке.
     День выдался холодный и пасмурный, "на душе  зато,  -  писал  Николай
Александрович,  -  было  светло  и   радостно".   Дядя   Берти   предложил
сфотографироваться всем семейством. Тридцать членов Фамилии отправились  в
сад, и в результате возникла групповая фотография  родственников  Виктории
вместе с престарелой королевой, крохотной и несгибаемой, которая сидела  в
центре первого ряда. Единственным сидевшим мужчиной был кайзер Вильгельм -
со свирепо торчащими  усами,  в  парадном  мундире.  Невысокого  роста,  с
приветливым лицом, в котелке на голове, Николай  стоял  рядом  с  Аликс  -
хорошенькой но серьезной.
     "Отовсюду  поступали  поздравления.  Пошел  к   Алисе   отвечать   на
бесчисленное количество телеграмм, которые скорее  прибавляются  в  числе,
чем убавляются, - сетовал цесаревич. - Все русские господа  поднесли  моей
невесте букет".
     Забыв о своем желании благословить сына  на  брак,  Александр  III  и
императрица от души поздравляли наследника и Аликс с  помолвкой.  В  своем
письме государыне Аликс назвала ее "тетей",  а  Мария  Федоровна  написала
сыну: "твоя милая Аликс для меня совсем как дочь... Передай Аликс, что ее...
письмо глубоко растрогало меня. Но я не хочу, чтобы  она  звала  меня
"тетей", я теперь для нее "мамочка"... Узнай у  Аликс,  какие  драгоценные
камни она предпочитает,  сапфиры  или  изумруды?  Мне  хотелось  бы  знать
наперед". Для начала  императрица  прислала  Аликс  изумрудный  браслет  и
великолепное пасхальное яйцо, усыпанное драгоценными камнями.
     В Дармштадт пришла дружная весна, в  парке  появились  цветы,  теплый
воздух наполнился их ароматом. Николай Александрович не мог поверить тому,
что произошло. "Она так переменилась в последние дни в своем обращении  со
мною, что этим приводит меня в восторг. Утром она написала  две  фразы  по
русски без ошибки!" Когда вся семья отправилась  на  прогулку  в  каретах,
Николай и Аликс ехали последними в шаробанчике с одной лощадью,  правя  ею
по очереди. Они гуляли, рвали цветы,  отдыхали  на  берегу  пруда.  Вместе
трапезничали. "Нелегко разговаривать в присутствии чужих людей, приходится
многих тем не касаться", - огорчался Николай. По вечерам они  отправлялись
в местный театр. По просьбе цесаревича из России  поездом  прибыли  певчие
Лейб-гвардии Преображенского  полка,  которые  услаждали  своими  голосами
невесту наследника и гостей великого герцога.
     У Николая вошло в привычку  в  конце  дня  приходить  к  Аликс  в  ее
комнату. "Мы долгое время оставались вместе, она была удивительно нежна со
мною... Так необычно - знать, что можешь без помех приходить к ней... Даже
на ночь жалко расставаться".
     Наконец  прошли  десять  дней  блаженства,  наступила  пора  разлуки.
Последний вечер Николай провел  в  комнате  Аликс.  По  стволам  деревьев,
которые росли под окном, струились потоки теплого весеннего ливня.  "Вечер
провел  с  дорогой  Аликс  у  нее;  ужас  как  грустно,   что   приходится
расставаться на долгое время. Как хорошо было вместе - рай!"
     На следующий день, сидя в поезде, который вез его домой, с любовью  и
грустью в  душе,  Николай  разглядывал  свое  обручальное  кольцо.  "Аликс
подарила мне кольцо; в первый раз в жизни  воздел  его  на  перст,  самому
кажется смешно... На станции в Гатчине вошли в вагон дорогие Папа и  Мама,
Ксения, Миша, Ольга и  Сандро..."  Император  Александр  III,  только  что
вернувшийся с охоты на уток, не успел  даже  переодеться.  Цесаревича  уже
ждали телеграммы от  Аликс  и  королевы  Виктории,  на  которые  следовало
ответить. Потом Николай пошел с императрицей в парк,  рассказал  все,  что
произошло.
     Цесаревичу казалось, что май никогда не кончится. Он проводил время в
прогулках среди кустов сирени,  потом  бегом  возвращался  к  себе,  чтобы
написать  очередное  письмо  Аликс.  Наконец,  в  июне  поднялся  на  борт
императорской яхты "Полярная звезда", которая через Балтийское и  Немецкое
море доставила его в Англию. После четырех суток плавания,  приближаясь  к
берегам Англии, Николай записал: "Итак, даст Бог, завтра увижу  снова  мою
ненаглядную Аликс... Схожу с ума от этого  ожидания.  Встали  на  бочку  в
Гревзенде. На экипаже доехал до станции". "Полетел на экстренном поезде  в
Лондон... Приехал в Walton... и в 3 3/4 встретился  с  дорогой  Аликс",  -
записал Николай. Особняк  в  Уолтон-на-Темзе  принадлежал  старшой  сестре
Аликс,  принцессе  Виктории  Баттенбергской.  Целых   три   дня,   надолго
запомнившихся им, оба отдыхали а берегу реки, плавно катившей  свои  воды.
Гуляли по зеленым лужайкам,  рвали  фрукты,  собирали  цветы  в  окрестных
полях. Сидели на траве в саду под старым каштаном; Аликс вышивала, Николай
читал вслух. "Все время были на воздухе, благодаря летней погоде,  и  днем
катались на шлюпках вверх и вниз по реке, вылезая на берег  в  траву,  где
заваривали и пили чай. Une veritable idylle", [(Настоящая идиллия  (фр.))]
- написал он матери. Много лет спустя Николай и Аликс в мельчайших деталях
вспомнят те три удивительных дня, проведенные в  английской  провинции,  и
при упоминании слова "Уолтон" на глазах у Аликс появятся слезы радости.
     Прошло трое суток, и молодой паре пришлось оставить особняк, где  они
купались в счастье. В Виндзорском замке их уже  ждала  Granny  -  королева
Виктория.  Император  Александр  III  прислал  собственного   исповедника,
протопресвитера И.Л.Янышева, которому не  терпелось  начать  приобщение  к
православное религии принцессы Алисы. В Виндзоре Николай  преподнес  своей
нареченной подарки: перстень с розовой  жемчужиной,  ожерелье  из  крупных
розовых жемчужин, цепочку-браслет с крупным изумрудом и брошь,  украшенную
сапфирами и  алмазами.  Самым  роскошным  было  жемчужное  колье,  подарок
Александра III свей будущей  невестке.  Оно  было  изготовлено  знаменитым
придворным ювелиром Фаберже и оценивалось в 250000 рублей золотом. То  был
самый  крупный  заказ,  полученный   Фаберже   от   императорской   семьи.
Разглядывая эти сокровища, королева Виктория качала  головой  со  словами:
"Смотри, Аликс, не возгордись".
     В то лето в  Англии  стояла  невыносимая  жара.  Николай  выезжал  из
Виндзорского  замка  утром,  когда  было  еще  прохладно.  Ему   нравилось
прогуливаться рысцой на лошади излюбленным маршрутом для верховых  поездок
- по "дорожке королевы Анны", окаймленной с обоих  сторон  величественными
деревьями, и скакать по полю "галопом, словно сумасшедший". К десяти часам
он всегда возвращался и вместе с Аликс и королевой пил кофе.  Обед  был  в
два часа, после него все  расходились  отдохнуть,  пытаясь  спрятаться  от
жары. До чая Николай и Аликс катались по аллеям Виндзорского парка,  вдоль
которых выстроились вековые дубы, и восхищались цветущими  рододендронами.
Николай писал императрице: "Жаловаться я не могу. Granny очень  любезна  и
даже позволяет нам обоим  кататься  вместе".  Вечером,  когда  становилось
прохладнее, они ужинали вместе с гостями на балконе или террасе и  слушали
музыку, исполняемую во дворе замка.  Однажды,  когда  из  Лондона  приехал
скрипач, Аликс аккомпанировала ему на рояле.
     Несмотря на занятия с  отцом  Янышевым,  Аликс  часто  заглядывала  в
комнаты Николая. Цесаревич извинялся перед матерью за  то,  что  не  пишет
чаще. "Каждую минуту, - объяснял он, - мне хотелось подняться и  заключить
ее в объятия". Очевидно, во время одного из таких вторжений Аликс  узнала,
что жених ведет дневник. Она начала делать в нем  записи  и  сама.  Записи
эти, чаще всего по-английски, поначалу были  совсем  коротенькими:  "Много
раз целую", "Благослави тебя Господь, ангел  мой",  "Навсегда,  навсегда".
Потом на смену им пришли стихи и молитвы:
     "Мне снилось, я любима и,  проснувшись,  убедилась  в  этом  наяву  и
благодарила на коленях Господа. Истинная любовь - дар  Божий  -  с  каждым
днем все сильней, глубже, полнее и чище".
     Видя себя предметом  такого  безграничного  обожания,  Николай  решил
рассказать невесте о некоторых эпизодах из прошлой своей жизни. Так  зашла
речь о Матильде Кшесинской. Хотя ей было всего двадцать два  года,  Аликс,
как  подобает  внучке  королевы  Виктории,  оказалась   на   высоте.   Она
великодушно простила своего нареченного, но  прочитала  ему  назидательную
лекцию на тему о том, что чистая любовь искупает мужчину:
     "Что прошло, то прошло, и к нему нет возврата. В  этом  мире  мы  все
окружены соблазнами, и когда мы молоды, мы не всегда находим в  себе  силы
устоять перед ними. Но мы покаемся, Господь простит нас... Прости, что так
много пишу, но я хочу, чтобы ты был уверен в моей любви к тебе и знал, что
я люблю тебя еще больше после того, как ты поведал мне  ту  историю;  твое
доверие ко мне меня так тронуло... Хочу всегда быть  достойной  его...  Да
благословит тебя Господь, мой любимый Ники..."
     Зная о любви Николая к армии и строевым занятиям,  королева  Виктория
то и дело устраивала военные парады и учения в Виндзоре. "1000  мальчиков,
будущих матросов, отлично проделали гимнастические упражнения под музыку и
затем прошли церемониальным маршем. Они все из ", -  вспоминал  цесаревич.
Он произвел смотр шести ротам гвардейского Колдстримского  полка,  офицеры
которого пригласили русского гостя на обед.  В  обычных  условиях  Николай
охотно принял бы это приглашение. "Granny меня  слишком  любит  и,  как  и
Аликс, не желает отпустить от своего обеда", - объяснил он  свой  отказ  в
письме к императрице. В Альдершоте, огромном военном  лагере,  "в  темноте
при свете факелов четыре сборных хора прошли почетными  караулами  от  4-х
племен соединенного королевства, которые потом соединились", -  записал  в
дневнике Николай Александрович. На следующий день  Николай  Александрович,
облачившись в гусарскую форму, принимал парад. "На месте парада всего было
собрано около  10000  чел.  После  "Royal  salute"  началось  прохождение,
сначала конная артиллерия, кавалерия, пешая артиллерия и  пехота...  Парад
закончился общим наступлением к флангу  и  гимном",  -  гласила  запись  в
дневнике.  Особенно  понравились  Николаю  юбочки  и  волынки  шотландских
полков.
     Во  время  пребывания  русского  цесаревича  в  Англии  в  английской
королевской семье родился младенец. "Вчера в 10 час. вечера у Джоржа и Мэй
родился сын, радость и ликование были  всеобщие...".  Ребенок,  получивший
титул принца Уэльского, станет королем Эдуардом  VIII,  а  затем  герцогом
Виндзорским. Николай и Аликс стали крестными родителями маленького принца.
"Вместо погружения архиепископ намочил пальцы и обвел ими голову ребенка",
- записал цесаревич. "Какой славный, хорошенький ребенок...". Впоследствии
родитель новорожденного посетил обрученных в Весминстерском замке. Даже  в
дневнике Николай  старается  не  нарушать  приличий.  Описывая  визит,  он
указывает: "К завтраку приехал Georgie. Он и Аликс сидели у меня  со  мной
прибавил "со мной", потому что без него выходило довольно странно".
     Прежде чем уехать из Англии, цесаревич  и  его  нареченная  вместе  с
королевой Викторией отправились в Осборн, летнюю королевскую резиденцию на
острове Уайт. С дворцовых  газонов  они  смогли  наблюдать  вереницы  яхт,
летевших на всех парусах.  "Мы  отправились  к  морю,  где  я  ходил,  как
ребенок, в воде голыми ногами".
     В конце июля продолжавшаяся шесть недель идиллия  кончилась.  Дневник
Николая был испещрен записями, сделанными Аликс: "Любовь попала в плен.  Я
связала ей крылья. Он больше не уйдет и не улетит. В обоих  наших  сердцах
вечно поет любовь". Когда "Полярная звезда" прошла мимо Лувра, держа  курс
на север, Николай прочитал строки, написанные рукой Аликс: "Спи сладко,  и
пусть мягкие волны тебя убаюкают. Твой Ангел Хранитель стоит на страже.  -
Нежно целую".
     На другой день возле ютландского побережья Николай стоял у  поручней,
глядя на огненный закат. Двадцать судов германского  императорского  флота
приспустили флаги, салютуя русскому цесаревичу. Пройдя проливом  Скагеррак
в Балтийское море, "Полярная звезда" медленно  проплывала  мимо  побережья
Дании, над которым возвышался замок Эльсинор. Но в мыслях Николай уносился
в другие края.
     "Я твоя, - писала Аликс, - ты мой, будь в этом уверен.  Ты  пленен  в
моем сердце и ключик затерян, и ты навсегда останешься там".
     Была там и другая запись, до странности пророческая строка  из  Марии
Корелли: "Ведь прошлое осталось позади и никогда не вернется, будущее  нам
неведомо, и лишь настоящее принадлежит нам".



                               4. БРАКОСОЧЕТАНИЕ

     По приезде цесаревича в Гатчину  выяснилось,  что  семья  обеспокоена
состоянием здоровья императора. Государя мучили головные боли, бессонница,
у него стали отекать ноги. Врачи рекомендовали ему отдых,  лучше  всего  в
Крыму. Но Александр III был не из тех, кто меняет свои планы лишь  потому,
что ему нездоровится. В сентябре вся семья села в поезд и поехала. Но не в
Крым, а в Польшу, где в Спале у царской семьи был охотничий дворец.
     Но и там здоровье императора  не  улучшилось.  Из  Вены  был  выписан
профессор Лейден. Внимательно  осмотрев  великана-царя,  Лейден  установил
диагноз: нефрит. Он настоял на том, чтобы пациента тотчас отвезли лечиться
в Крым. На сей раз Александр III повиновался. Цесаревич  разрывался  между
"долгом оставаться с дорогими родителями, чтобы сопровождать их в Крым,  и
непременным желанием поехать в Вольфсгартен, чтобы оказаться рядом со моей
милой Аликс". Подавив в себе эгоистическое чувство,  вместе  с  семьей  он
отправился в Крым, где в Ливадии императорская семья имела летний дворец.
     Там, в теплом краю, среди виноградников, царь начал  поправляться.  У
него появился аппетит, он стал принимать солнечные ванны и даже  спускался
к морю. Но через несколько дней государя начала снова  мучить  бессонница,
появилась слабость в ногах, и он слег. Была назначена строгая диета  и,  к
крайнему   огорчению   царя,   ему   было   запрещено   есть    мороженое.
Шестнадцатилетняя Ольга, которая сидела у постели отца,  однажды  услышала
шепот: "Деточка, милая, я знаю, в соседней комнате есть мороженое. Принеси
мне, только, чтобы  никто  не  заметил".  Дочь  тайком  принесла  больному
лакомство, и тот с  неописуемым  наслаждением  съел  его.  Был  вызван  из
Петербурга отец Иоанн Кронштадтский, многие почитатели священника называли
его чудотворцем. Доктора лечили, отец Иоанн  молился,  но  с  каждым  днем
государю становилось все хуже.
     Почувствовав  роковой  исход,  Николай  попросил  Аликс  приехать   в
Ливадию. Невеста тотчас примчалась. Ехала она в обыкновенном  пассажирском
поезде. Нареченной наследника цесаревича следовало бы  подать  специальный
поезд, но министр  двора,  в  чьи  обязанности  входило  решение  подобных
проблем, был так занят в связи с болезнью государя,  что  упустил  это  из
виду. Подъезжая к Крыму в сопровождении сестры Эллы, которая встретила  ее
на границе, Аликс телеграфировала, указав в  телеграмме,  что  желает  как
можно скорее принять православие. Николай Александрович  был  не  в  силах
скрыть своих чувств: "Боже мой! Какая радость встретиться с ней на  родине
и иметь близко от себя - половина забот и скорби как будто спала с плеч!"
     Встретив  Аликс  в   Алуште   вместе   с   великим   князем   Сергеем
Александровичем, он привез ее в  Ливадию  в  открытой  коляске.  Во  время
четырехчасового путешествия оба неоднократно останавливались  в  татарских
аулах, жители которых встречали  их  хлебом-солью,  охапками  винограда  и
цветов. Когда экипаж подкатил ко дворцу, где для встречи цесаревича и  его
невесты  выстроился  почетный  караул,  оказалось,  что  коляска   доверху
нагружена цветами и виноградом.
     Желая оказать  внимание  невесте  своего  сына,  будущей  императрице
российской, несмотря на все запреты врачей и семьи, Александр III встал  с
кровати, надел полную парадную форму и, сидя в кресле, благословил будущих
супругов, припавших к ногам бледного, обессилевшего гиганта.
     Десять  суток  не  отходили  домашние  от  постели  умирающего  царя.
Охваченные одновременно счастьем и отчаянием,  Николай  и  Аликс  неслышно
двигались по дому. Гуляли среди виноградников, по  берегу  моря,  не  смея
удаляться от дома, где жил император. Когда царь  принимался  за  доклады,
доставленные министрами, Аликс садилась у его постели. Для молодой невесты
роль эта была нелегкая. Оказавшись среди убитых горем  близких  царя,  она
чувствовала себя посторонней. Единственно, с  кем  она  встречалась,  кому
могла довериться, был Николай. Императрица Мария  Федоровна  была  слишком
занята больным супругом,  чтобы  уделять  особое  внимание  своей  будущей
невестке. Вполне естественно, в семье, где больной был одновременно мужем,
отцом и правителем огромной империи, взоры  всех  были  обращены  к  главе
семейства и  его  супруге.  Врачи,  министры  и  придворные  относились  к
императрице не только с почтением, какого и заслуживает царица, но еще и с
особой заботой, понимая, какие тяжкие испытания выпали на  ее  долю.  Едва
отойдя от постели больного царя, врачи направлялись к  императрице,  почти
не замечая робкого юношу и молодую женщину, стоящих  возле  дверей  или  у
лестницы. В конце концов Аликс это возмутило.  Ее  любимый,  которого  она
почитала, наследник престола. Если этот великан, с которым она была  почти
незнакома, скончается, царем станет ее суженый. Однако