емени.
     Жизнь  проходит,  служба  заканчивается,  а  что   сделал?  Получается,
преступников растил.
     Зеленая папка! Вот зараза. Ну хоть бы прийти к твердой уверенности, что
неприемлемое в  ней предложение  изложено, так нет же, не дает что-то внутри
отвергнуть его.  И  утвердиться  в нем  не  в силах. Не-обычное предложение,
нестандартное.
     Утром следующего дня полковник первым делом приказал доставить к нему в
кабинет заключенного двадцать шестой камеры Ходакова:
     -- Можете присесть,  гражданин Ходаков, --  указал  Николай Иванович на
стул вошедшему в сопровождении конвойного заключенному.
     --  Я тут перелистал содержимое  вашей папочки. Вопрос конкретный к вам
возник.
     -- Слушаю вас,  гражданин начальник, -- быстро  проговорил заключенный,
вставая со стула.
     -- Сидеть! -- скомандовал конвойный.
     --  Да ты  сиди,  чего  вскакиваешь, как на суде, --  спокойно произнес
начальник колонии и обращаясь к конвойному, добавил:
     -- Ты подожди пока за дверью.
     --  Значит  вы,  Ходаков  Сергей  Юрьевич,  вносите вот  такое странное
предложение?
     --  Оно только  на  первый  взгляд  выглядит странным.  На  самом  деле
предложение весьма рационально.
     -- Тогда скажите сразу, напрямик, какую  хитрость задумали? Условия для
массового  побега создать  хотите?  Среди  ваших девяноста  заявлений  сроки
отсидки у каждого от пяти до девяти лет. Значит, волю приблизить хотите?
     -- Если  и  есть  хитрость в данном предложении, то  не  с  побегом она
связана, гражданин начальник, -- заключенный  снова встал и заволновался, --
вы меня не так поняли...
     --  Да  сиди  ты  спокойно.  И  давай  без "гражданин начальник".  Меня
Николаем  Ивановичем зовут.  Тебя,  из  дела  знаю,  --  Сергеем  Юрьевичем.
Психологом ты  был. Диссертацию защитил, потом  в  бизнес подался.  Срок  за
хищения в особо крупных размерах получил. Так?
     -- Срок  получил...  Николай  Иванович,  вначале  перестройки ведь  как
было... Не успеешь к одним законам привыкнуть, как другие выходят...
     --  Ну ладно, речь сейчас  не  об  этом. Поясни  задумку  свою  с  этой
сельхоззоной за колючей проволокой, или как там ее еще назвать можно?
     -- Я постараюсь  пояснить, Николай  Иванович. Только трудно мне сделать
это будет из-за одного обстоятельства.
     -- Какого?
     --  Понимаете,  книжку мы прочитали, "Анастасия" называется.  Потом еще
книжку, продолжение.  В общем, в книжке говорится о предназначении человека.
О  том, что если  каждый живущий на земле человек возьмет по гектару земли и
сотворит на нем  райский  уголок, то вся  земля в рай превратиться. Просто и
убедительно в книжке об этом сказано.
     -- Куда уж проще. Если каждый возьмет и сотворит, то конечно, вся земля
превратится... Только вы здесь при чем?
     --  Так я же говорю:  убедительно все  в этих книжках  изложено. Кто-то
бегло их, быть может,  прочитал, не все понял. У нас время есть: мы  читали,
обсуждали и поняли.
     -- Ну и что из этого?
     -- Многие  люди после прочтения этих книг захотят землю взять и создать
на своей родовой земле райский оазис. Они на свободе, им это доступно. Вот и
решили мы: пусть за колючей  проволокой, но  тоже взять по гектару, работать
на нем, благоустраивать... В качестве наказания -- половину или даже большую
часть  продукции на нужды колонии или общества отдавать.  Но просьба у  нас:
чтобы не забирали у нас участок, когда отбудем свой срок, у тех, кто захочет
на нем остаться.
     -- Это что же, так и будете за колючей проволокой, под дулами конвойных
свою жизнь доживать?
     -- Когда у всех  срок кончится, вы можете снять  заграждения из колючей
проволоки и перенести их вместе с вышками на  другое  место.  На новом месте
новых заключенных  из числа желающих свое поместье обустроить поселить. А мы
в своих останемся.
     -- Ага. А потом у тех срок выйдет, проволоку с вышкой на новое место, а
они в свободных поместьях останутся. Так?
     -- Да, так.
     -- Фантасмагория какая-то.  Это что же, я, начальник  колонии, буду для
заключенных  оазисы  райские   создавать?  И  вы  верите,  что  такое  может
произойти?
     -- Я  абсолютно  убежден в успехе.  Как  психолог  убежден.  И  сердцем
чувствую.  Вы  сами  посудите, Николай Иванович.  Отсидит  свои  девять  лет
человек, выйдет на свободу. Друзей нет.  Друзья  его на зоне да  в  камерах.
Семье он не нужен. Обществу тоже. Кто захочет на работу хорошую бывшего зека
брать? Безработных  и так  полно с разными профессиями, в  очередь  стоят на
биржах  и  с  биографиями приличными... Никакого  дела  для  бывшего  зека в
обществе  не предусмотрено. Одна  дорога:  за  старое взяться.  И берутся, и
вновь к вам попадают.
     --  Да знаю  я про эту  ситуацию... Что  ты мне очевидное излагаешь. Ты
скажи, как психолог:  почему  зеки, прочитав эти книжки вдруг изменились, за
землю даже за колючей проволокой решили взяться?
     -- Так  перспектива вечности у каждого открылась. Так  вроде считается,
живет еще человек, хоть и в камере. На самом деле нет его. Умер. Потому  что
нет у него жизненной перспективы.
     -- Что еще за перспектива вечности?
     -- Я же говорю, трудно мне все сразу изложить, что в книжках...
     --  Ладно, прочитаю  я эти книжки, разберусь: что  вас  на такую лирику
подвигло. Потом поговорим. Конвойный, уведи.
     Заключенный Ходаков встал, заложил руки за спину и попросил:
     -- Разрешите задать еще один вопрос?
     -- Говори, -- согласился полковник.
     --  Когда  мы  разрабатывали  проект этой  зоны,  то учли  существующие
инструкции о содержании заключенных. Никаких нарушений инструкций в  проекте
нет.
     -- Надо же, учли... Инструкции... Нарушений нет... Я проверю.
     -- Уведите,-- приказал Николай Иванович конвойному.
     Потом вызвал юриста, передал ему папку со словами:
     --  Вот возьми. Ознакомься и определи: в чем здесь нарушения инструкции
содержания, доложишь через два дня.
     Через два дня юрист сидел в кабинете начальника колонии. Свой доклад он
начал с необычных для юриста обтекаемых формулировок:
     --  Дело  в  том,  Николай  Иванович,  что  с  точки  зрения  закона  и
инструкций,  регламентирующих  содержание  граждан  в  так называемых местах
лишения свободы, данный проект нельзя трактовать однозначно.
     -- Ты что это крутишь тут передо мной, Василий, как адвокат на суде? Мы
с тобой пятнадцать  лет друг друга  знаем, --  Николай  Иванович встал из-за
стола. Он почему-то слегка волновался. Он прошелся по кабинету, снова сел:
     -- Говори конкретно, в чем здесь нарушается закон и инструкции.
     -- Конкретно... Ну если конкретно, надо все по порядку.
     -- Давай по порядку.
     -- Мы строим  зону. В  проекте предусматривается изоляция территории от
внешнего  мира.  Два  ряда  колючей проволоки огораживают сто гектаров зоны.
Так- же в проекте  предусматриваются сторожевые вышки.  В общем,  ограждения
территории  зоны  полностью   соответствуют  инструкциям.  Далее  в  проекте
предлагается  разбить зону на  отдельные  участки  размером  в один гектар и
закрепить за  каждым участком  по одному заключенному. Ну что ж тут сказать?
Согласно инструкции,  мы и  должны приучать несознательных граждан  к труду,
строить  цеха  по  производству  простейшей  продукции, а  также  устраивать
подсобные  хозяйства и частично  переходить на  самофинансирование.  Ведь по
закону  разрешается   создавать  учреждения,   подобные  нашему,  с  особыми
условиями хозяйственной  деятельности и многоцелевым  использованием лесного
фонда*.  В  нашем  случае проектом  предусматривается  подсобное  хозяйство,
которое будет обеспечивать наших  подопечных овощами, а возможно,  еще и  на
продажу останется. Пока мы в рамках закона.
     -- Ты не тяни, давай дальше. Где мы за рамки выходим?
     -- А дальше предлагается на каждом участке по-строить отдельную камеру,
в которой будет жить заключенный, за которым закреплено его рабочее место --
гектар земли.
     -- Вот именно, каждому  отдельную камеру на его гектаре. На  нормальные
кровати  средств не хватает.  А  они отдельную камеру со  всеми удобствами и
меблировкой хотят. Утопия.
     -- Ты, наверное, невнимательно с проектом ознакомился, Николай.

     *Закон  РФ  от  21.07.93  в редакции  от  9.03.2001  "Об учреждениях  и
органах, исполняющих  уголовные наказания в виде лишения свободы". --  Прим.
редактора.

     -- Что значит "невнимательно"? Да я его наизусть помню.
     -- Не знаю,  не знаю...  Но здесь прилагается  чертеж и  описание,  так
сказать,  внутреннего   интерьера  этой  отдельной  камеры.  Все  строго  по
инструкции.  Кровать,  клозет,  стол,   стул,  полка  для  книг,   тумбочка.
Металлическая  дверь с глазком  и внешним запором,  решетки  на окнах. А что
касается финансирования,  так  тут  четко  сказано:  каждый  заключенный сам
финансирует изготовление своей одиночной камеры.
     -- Такого в проекте не было, когда я его просматривал.
     -- Не знаю... Не знаю... Вот смотри, есть. И рисунок, и рабочие чертежи
для изготовителей, и описание.
     -- Что значит "есть"? Но когда я тебе передавал папку для ознакомления,
этого там не было. Я  точно  помню,  что не было. Я  эту папку раз десять от
корки до корки просматривал. И значит ты... За два дня...
     --  Я, Коля. Я. Только не  за два дня. Они мне такую же папку  еще  три
месяца  назад  передали. Недавно я внес  свои коррективы, дополнения, они  с
ними согласились.
     -- Почему ты мне об этом ничего не рассказывал?
     --  Но ты  же тоже только  два дня назад  попросил меня  высказать свое
мнение.
     -- Ну ладно, давай говори, что ты про все это думаешь?
     -- А то и думаю, Николай. Если этот проект осуществлен  будет, то тюрем
и  лагерей  в стране поубавится,  а преступность сократится.  И войдешь  ты,
Николай Иванович, в мировую историю как гениальнейший реформатор.
     -- Да брось ты про историю. Давай по существу. О законности. -- Николай
Иванович снова встал из-за стола и заходил по кабинету.
     Юрист повернулся к прохаживающемуся в задумчивости начальнику колонии и
произнес:
     -- А от чего это ты, Николай, так волнуешься?
     -- Я волнуюсь? Да с  чего мне волноваться? Впрочем... Прав ты, Василий.
Волнуюсь. Оттого и волнуюсь, что не знаю, как мне в коротком рапорте об этом
проекте генералу доложить.
     --  Вот оно  что.  Так ты все  же  решил его продвинуть? Раз к генералу
собрался?
     -- Собрался. Думал, ты проект  раскритикуешь и убедишь меня не ходить к
генералу. У меня и гора с плеч. А ты вот, похоже, поддерживаешь его?
     -- Поддерживаю.
     --  Значит,  придется  идти,  --  как-то  радостно   подытожил  Николай
Иванович, словно боялся, что раскритикует его друг содержимое зеленой папки.
Начальник колонии подошел к шкафу, достал бутылку коньяка, лимон, две рюмки:
     -- Давай выпьем, Василий, за удачу. А ты когда к этой зеленой папке так
расположился участливо?
     -- Не сразу.
     -- И я не сразу.
     -- Дочь у меня  на юридическом в институте учится. Диплом сейчас пишет.
Тема  ее  дипломной работы:  "Влияние  содержания граждан в  местах  лишения
свободы  на  искоренение преступных  деяний".  Она  мне почитать  дала  свою
работу.  Прочитал, а  там  у  нее написано:  "Девяносто  процентов  граждан,
отбывших  свой срок в местах лишения  свободы, совершают  преступные  деяния
повторно. Основными причинами  удручающей статистики правонарушений является
следующее:
     -- воспитание человека, приведшее его к совершению правонарушения;
     -- сложность адаптации  в обществе  после пребывания  человека в  месте
лишения свободы;
     -- формирование преступного  мировоззрения во время нахождения человека
в преступной среде!".
     Ты представляешь,  что она написала, Николай? Это что же получается, мы
с тобой, честно неся свою службу, формируем преступное мировоззрение?
     --  Мы  ничего  не   формируем.  Мы  действуем   по  уставу,  закону  и
инструкциям.  Хотя  ты  знаешь,  и   у  меня  какая-то   неудовлетворенность
присутствует. Гнал  ее от себя. Думал, не  моего ума это  дело.  А когда эта
зеленая папка  появилась...  Полгода  раздумывал. Теперь  решил --  пойду  к
генералу.  Только  вот  несколько  раз  садился,  чтобы   рапорт  потолковее
составить, да не получается.
     -- Давай вместе попробуем. Я думаю, тут главное не испугать  начальство
оригинальностью, необычностью проекта. Надо как-то попроще.
     -- Согласен, надо проще. А как? Если они просят за  каждым заключенным,
отработавшим свой  срок на вверенном ему  гектаре земли, оставить  эту землю
после освобождения в пожизненное пользование.
     -- Да. Этот пункт пока невыполним.  Нет у нас пока в государстве закона
о выделении земли в  пожизненное пользование. Я думал  об этом пункте.  Надо
честно  им  сказать.  По  окончании срока  будет  рассматриваться  вопрос  о
закреплении  участка  земли  за  освобождающимся  в  рамках существующего  к
моменту  освобождения земельного  законодательства. Думаю, они поймут.  Всем
ясно:  выше закона не прыгнешь. Не мы законы  сочиняем. Но о тенденции  тоже
надо  сказать. Все  сейчас к тому идет,  что будет  закон, позволяющий иметь
землю.
     --  Дай-то Бог, -- Николай Иванович снова  наполнил рюмки коньяком.  --
Давай еще по маленькой за удачу.
     Чокнулись, и вдруг Николай Иванович поставил свою рюмку на стол и снова
заходил по кабинету.
     -- Ты что опять разволновался? -- спросил его юрист.
     --  Понимаешь, Василий,  не останавливаясь, с тревогой  говорил Николай
Иванович,  --  мы  тут  с  тобой  размечтались,  как  мальчишки,  о  высоких
материях... Размечтались, а забыли,  что  имеем дело с  преступниками. Есть,
конечно, среди них и просто  оступившиеся. Они, может, и хотят наладить свою
жизнь  в рамках  закона.  Но основной контингент -- отморозки.  Они совсем о
другом помышляют, и здесь какая хитрость у них имеется?
     -- Я  тоже  об  этом  думал, Николай. А давай-ка мы  их проверим, а уже
потом ты и решишь, идти тебе к генералу с рапортом или нет.
     -- Как мы их проверим?
     -- А вот как. Ты скажи, тебе когда эту папку зеленую передали?
     -- Примерно полгода назад.
     --  Значит, они больше  полгода назад  обсуждали  этот  проект, рисунки
делали, чертежи. Потом все красиво в папочку оформили и девяносто  заявлений
приложили.  А  давай-ка  мы  этих,  кто  заявления  написал, неожиданно  без
предупреждения  в   актовом   зале  соберем.   Пригласим  специалистов,  ну,
агрономов, овощеводов, и пусть они их проэкзаменуют. Вопросы о том, как, что
и  когда  в  почву высаживать надо,  зададут, а мы посмотрим,  сколько будет
желающих ответ дать. Понимаешь, если они все это серьезно, и у  них эта идея
без подвоха, если  это  мечта такая у них, то  не могли они просто  сидеть и
ждать полгода ответа на свое  предложение. Обязательно изучать  должны  были
агротехнологии.
     --  Ну  ты  даешь, Василий.  Да  чтоб  отморозки  полгода  изучали, как
цветочки, огурчики сажать... Не верится. Может, кто  из деревни и ответит. А
чтоб эти...
     --  Так  я  же  и говорю,  проверим давай, прежде  чем решать,  идти  к
генералу или нет.
     В  актовом  зале  сидело  не  девяносто  заключенных, а двести. К  тому
времени,   как   начальник   колонии   пригласил   специалистов  в   области
агротехнологий  --  двух   преподавателей   сельхозинститута  и   одного  из
техникума,  -- количество  желающих  поселиться  в новой  зоне  возросло  до
двухсот человек.
     Заключенные  рассаживались в  зале, не предполагая, что им сейчас будет
устроен  экзамен. Они  видели, что  за  стоящим  на  сцене столом  сидят три
человека, но не представляли,  кто они.  Начальник  колонии вышел на сцену и
сообщил:
     -- В связи с тем, что мы предполагаем организовать подсобное хозяйство,
нам  понадобились  люди,  знакомые  с   сельским   хозяйством.  В  общем,  я
представляю вам преподавателей профильных учебных заведений, они зададут вам
вопросы, после чего мы решим, кому можно доверить участок земли...
     Николай  Иванович  по очереди представил преподавателей и  предложил им
задавать вопросы  собравшимся.  Первым  задал свой  вопрос  сидевший  справа
пожилой преподаватель сельхозтехникума:
     -- Кто из вас, уважаемые, сможет доложить мне: в  какой срок необходимо
высаживать семена помидоров для выращивания рассады? В какой срок высаживать
рассаду в грунт?  И если вам  известно такое  выражение, как пикирование, то
сообщите, пожалуйста, какие признаки говорят о его необходимости?
     "Эко  загнул, -- подумал  Николай Иванович,  -- в  одном  вопросе сразу
несколько,  на  такое, пожалуй, и  моя жена, заядлая дачница,  по  памяти не
ответит. Она всегда в книжки заглядывает, прежде  чем  посадить чего-нибудь.
Вот и зал сидит молча, не шелохнется".
     Молчание  в  зале  расстроило Николая Ивановича.  Втайне ему  хотелось,
чтобы  был  осуществлен проект, представленный заключенными в зеленой папке.
Он так  придирчиво  и  относился к  проекту не потому, что  отвергал его,  а
хотелось Николаю Ивановичу заранее устранить все изъяны и недочеты. Молчание
зала  говорило  о  несерьезности  отношения  к  проекту  самых  главных  его
участников, а это означало невозможность осуществления изложенного в зеленой
папке.
     "Надо же, молчат, неужели нет  ни одного деревенского  мужика? Хотя и в
деревне не мужики, а женщины занимаются грядками".
     Чтобы как-то разрядить затянувшуюся паузу, Николай Иванович встал из-за
стола и строго сказал:
     -- Вы что, вопроса не поняли?
     -- Поняли, -- ответил ему сидящий в первом ряду молодой заключенный.
     -- А если поняли, так отвечайте на вопрос.
     -- Кому отвечать? Вы же никого к доске не вызвали.
     --  Как  "кому"?  Какая доска?  Кто  знает,  как  ответить, пусть  руку
поднимет.
     В одно мгновение высоко подняли руки все  двести заключенных, сидящих в
зале.
     Тут      же      замерли      переговаривающиеся      между       собой
преподаватели-экзаменаторы.   Смешанные   чувства   нахлынули   на   Николая
Ивановича. Здесь была и гордость за своих подопечных, и возвращенная надежда
на осуществление проекта,  и тревога: сможет ли кто-нибудь из поднявших руку
достаточно правильно ответить на вопрос.
     --  Давай  ты  отвечай, -- указал  он  рукой  на  говорливого  молодого
заключенного, сидящего в первом ряду.
     Молодой человек встал.  Погладил исколотой татуировкой рукой свою лысую
голову и начал без запинки быстро говорить:
     -- Срок  высадки семян помидоров  для взращивания рассады не может быть
ежегодно одинаковым.  Он  зависит  от  сроков  наступления  устойчивой,  без
заморозков,  погоды.  А  она,  эта погода, разнится  год  от  года. Учитывая
необходимость  высадки  в  грунт  рассады   до  цветения  растения  и   зная
вегетативный   период,  мы  можем  рассчитать   срок  высадки  семечка   для
взращивания рассады в тепличных условиях или на подоконнике.
     -- Достаточно,  молодой  человек, --  прервал выступление  заключенного
преподаватель техникума. -- Поднимите руки, кто может продолжить?
     Снова  двести  рук  подняли сидящие  в  зале.  Преподаватель  указал на
пожилого заключенного,  по внешнему виду  --  матерого преступника с золотой
фиксой во рту. Пожилой заключенный быстро встал и степенно заговорил:
     -- Почва для них  нормальной должна быть, а не какая-то  там  халабуда.
Надо гумуса, переработанного червями, взять или торфяника. Но только в такую
торфяную землю  нельзя семена сажать.  Привыкнут они к  торфу  быстро, а как
потом  в  огород сажать -- обалдеют,  потому, как  другая для них она будет.
Потому  и надобно  торфяничек чуток  с  песочком помешать и разбавить его не
меньше, чем наполовину, землей из огорода. И нагреть им гнездышко  земельное
надо градусов, этак, до двадцати пяти, прежде чем зернышко в землю тыкать...
     --  Достаточно,  --  прервал  выступающего   преподаватель,  --  в