овал.
     -- И что же Он тебе сказал? Какой у Него голос?
     --  Никто  не может  сказать, какой у Него голос. Его ответ  как бы
рождается,  ну, в форме открытия собственной, вдруг возникшей мысли. Ведь Он
может  говорить  только через  Свою частичку,  которая  находится  в  каждом
человеке, а эта  частичка уже передает  информацию с  помощью ритма вибраций
всему остальному в человеке. Потому и возникает впечатление, что человек все
только сам  делает. Хотя  сам  человек, действительно, может многое. Человек
ведь  подобен  Богу. В каждом человеке есть  маленькая частичка, вдохнутая в
него Богом еще при рождении. Он раздал половину Себя человечеству. Но темные
силы всевозможными способами стремятся заблокировать ее воздействие, отвлечь
человека от общения  с ней и через нее -- с Богом. С маленькой частичкой
легче бороться, когда она одна, да еще без связи с Основной Силой.
     Если  эти частички  объединятся  между собой  в  светлых  устремлениях,
темным силам их  победить,  заблокировать  намного труднее.  Но если и  одна
частичка, живущая всего в одном человеке, имеет  полный контакт с  Богом, то
такого человека, его Дух и Разум темным силам победить невозможно.
     -- Значит, ты взывала к Нему, чтобы в тебе родился ответ, как и что
сказать людям и предотвратить планетарную катастрофу?
     -- Так, примерно.
     -- И какой же ответ в тебе родился? Какие слова нужно говорить?
     --  Слова...  Только  одних  слов,  обычным способом  произносимых,
недостаточно.  Их  так  много  уже  сказано.  Однако  в  целом  человечество
продолжает двигаться в пропасть.
     Вот ты разве не слышал слова о том, что курить --  плохо, пить спиртное
-- плохо.  И  говорится это в  разных источниках, в  том  числе и вашими
врачами, языком,  который тобой  более восприимчив,  но ты  продолжаешь  это
делать. Продолжаешь,  несмотря  на ухудшение  самочувствия,  и  даже болевые
ощущения тебя не удерживают от этих пагубных привычек, как  и многих других.
Тебе Бог говорит: "Нельзя так  делать". Болью говорит.  И это не только твоя
боль,  но  и  Его, а  ты лекарства  обезболивающие принимаешь  и продолжаешь
по-своему делать. Не хочешь задуматься, отчего боль...
     И все другие  Истины человечеству  известны,  но не исполняются  им.  В
угоду сиюминутного,  иллюзорного  удовольствия  предаются они. Значит,  надо
найти еще  какой-то  способ,  позволяющий  не  только  знать,  но и  ощутить
удовольствия иные.  Человек,  их  познавший,  сможет  сравнивать  и  сам все
поймет, разблокирует  свою  частичку,  данную ему  Богом.  И нельзя человека
только пугать катастрофой, нельзя винить  не  воспринимающих  Истину,  нужно
понять  всем, доносящим ее, необходимость поиска  более совершенного способа
толкования. Прадедушка согласился со мной.
     -- Но он этого не сказал.
     -- Ты многого не услышал из того, что говорил прадедушка.
     --  Если  вы   понимали  друг  друга  без   слов,  зачем  же  тогда
произносились те слова, которые я слышал?
     --  Разве не  оскорбительно тебе слышать, как в  твоем  присутствии
говорят на иностранном, непонятном тебе языке, зная при этом и твой?
     Я раздумывал:  "То ли верить всему, что  говорит она, то  ли не верить.
Сама она, конечно, верит. Не просто верит, она действует. Может, попробовать
как-то охладить ее пыл,  а то вон как убивается". И  я  попробовал охладить,
сказал ей:
     --  А  знаешь,  Анастасия, что  я  думаю, может, не стоит  тебе так
убиваться,  ну,  требовать так возбужденно, как ты у Кедра  делала? От Кедра
даже голубоватое свечение или испарение на тебя обрушилось. Деды твои не зря
волновались. Опасно  это, наверное.  Если  Бог никому из Своих Сынов  не дал
ответа, как  наиболее эффективно объяснить все  людям, значит,  ответ  и  не
существует.  Планетарная  катастрофа, получается,  и есть  самый эффективный
способ объяснения. А то Он обидится на тебя да еще и накажет, чтоб не лезла,
как дедушка твой говорит.
     -- Он добрый. Он не наказывает.
     -- Но  и не говорит тебе ничего. Может, слушать тебя не хочет, а ты
столько энергии тратишь.
     -- Он слушает и отвечает.
     -- Что отвечает? Ты что-то знаешь теперь?
     -- Он подсказал, где находится ответ, где искать его.
     -- Подсказал?.. Тебе?! И где же он?
     -- В соединении противоположностей.
     -- Как это?
     --  Ну  вот, например, когда  две  противоположности  человеческого
мышления при  комментированности Аватамсаку  слились  в  новое  динамическое
единство. В  результате сформировалась философия  Хуаянь и Кэгом, воплощая в
себе большее  совершенство элементов мировоззрения,  параллели  к  моделям и
теориям, как в вашей современной физике.
     -- Что?
     -- Ой, извини меня, пожалуйста. Что же это я. Совсем расслабилась.
     -- Ты за что извиняешься?
     -- Прости меня, что произнесла слова, которыми  ты не пользуешься в
своей речи.
     -- Вот именно. Не пользуюсь. Непонятны они.
     --  Я  постараюсь  больше  так  не  делать.  Не  сердись  на  меня,
пожалуйста.
     -- Да я и не сержусь. Только ты объясни нормальными словами, где ты
будешь и как искать этот ответ?
     -- Одна я его, вообще, найти не смогу. Его можно  увидеть только  с
помощью  совместных усилий частичек, находящихся в разных  живущих на  Земле
людях с противоположным мышлением. Только при совместных усилиях он появится
в невидимом  измерении, где живут  мысли. Еще  это  измерение можно  назвать
Измерением Светлых Сил. Оно находится между  материальным миром,  в  котором
живет человек, и Богом.
     Я увижу его, и многие другие увидят. Потом легче будет достичь всеобщей
осознанности. Перенести человечество через  отрезок  времени темных  сил.  И
катастрофы не будут повторяться.
     -- А конкретнее, что нужно делать людям сейчас, чтобы он появился?
     -- Хорошо,  если  бы проснулось  много  людей в  обусловленный час.
Например, в шесть часов  утра люди проснутся. Подумать о хорошем, неважно, о
чем конкретно. Важно, чтобы мысли светлые были. Можно думать о детях, о тех,
кого любишь, и еще подумать о том, как сделать, чтобы всем было хорошо. Хотя
бы пятнадцать минут  так думать. И чем больше людей так будет поступать, тем
быстрее ответ появится. Поясное  время  на Земле  разное,  она вращается, но
образы, созданные  светлыми мыслями  этих людей, будут  сливаться  в единый,
яркий  и  насыщенный образ  осознанности. Одновременность мышления о светлом
усиливает способность каждого, и во много раз.
     -- Эх, Анастасия. Как ты наивна. Ну кто же согласится просыпаться в
шесть часов утра для того, чтобы пятнадцать минут думать? Люди в такую  рань
могут  проснуться, если  им на работу,  к  примеру,  надо или  на самолет, в
командировку. Каждый  решит: пусть другие думают, а я посплю. Вряд ли у тебя
помощники найдутся.
     -- А ты, Владимир, не мог бы мне помочь?
     -- Я? Я не просыпаюсь так рано без особой  на то надобности. А если
и проснусь как-нибудь, то о чем же хорошем мне думать?
     -- Ну, например, о сыне маленьком,  которого я рожу.  О своем сыне.
Как  ему  хорошо,  когда  ласкают его солнечные лучики,  чистые и прекрасные
цветы рядом,  пушистая белочка играет  с ним на полянке. О  том подумай, как
хорошо, если бы и всех других детей всегда ласкало солнышко, чтобы ничто  их
не  огорчало. Потом  подумай,  кому предстоящим  днем ты скажешь  что-нибудь
приятное, улыбнешься. И как хорошо, чтобы  мир этот  прекрасный  существовал
вечно, и что для этого ты, именно ты, должен сделать.
     -- О сыне я  подумаю. Ну, о другом хорошем попробую думать.  Только
что  толку? Ты  здесь, в  лесу,  будешь думать,  я в городской квартире. Нас
только двое. Ты же говоришь, много людей надо. А пока много не  будет, зачем
нам без толку стараться?
     -- Даже один -- больше,  чем ничего. Двое вместе -- больше,
чем  два. Потом, когда ты  книжку  напишешь, еще люди появятся,  я  это буду
чувствовать  и  радоваться  каждому,  мы научимся  чувствовать  друг  друга,
понимать, помогать друг другу через Измерение Светлых Сил.
     -- Во все, что ты говоришь, еще поверить нужно. Мне вот до конца не
верится в это измерение  светлое,  где мысли живут. Оно не доказуемо, потому
что его нельзя потрогать.
     -- Но ведь пришли же ваши ученые к выводу, что мысль материальна.
     --  Пришли, но все равно  пока это  не  укладывается в  голове, раз
потрогать нельзя.
     --  Но  когда  ты  книжку  напишешь, ее  ведь можно  будет трогать,
держать в руках. Как материализованную мысль.
     -- Опять ты про книжку.  Я же  говорил, что  и в  нее  не верю. Тем
более в то, что  ты  с  помощью  каких-то лишь тебе ведомых  сочетаний  букв
сможешь вызвать в читающих  чувства, да еще светлые,  помогающие что-то  там
осознавать.
     -- Я тебе говорила, как я это сделаю.
     -- Да, говорила. Но  все равно не верится.  Если и попробую писать,
то все не буду сразу рассказывать. Засмеют. И знаешь,  Анастасия, что я тебе
скажу по-честному?
     -- Скажи по-честному.
     -- Только ты не обижайся, хорошо?
     -- Я не обижусь.
     --  Все,  что ты наговорила, я должен проверить у наших ученых, что
об этом говорится в разных  религиях и современных учениях. Сейчас  много  у
нас разных курсов, проповедей.
     -- Проверь. Конечно проверь.
     -- И  еще, я  чувствую,  ты -- очень добрый человек.  Философия
твоя интересная,  необычная. Но  если сравнивать твои действия  с действиями
других людей, тех, кто беспокоится  о Душе, об экологии, то ты,  получается,
среди них как бы самая отстающая.
     -- Почему так получается?
     --   Сама  посчитай.  Все   просветленные,  как  ты  их  называешь,
уединялись.  Будда на семь лет в лес ушел, уединился и целое  учение создал,
последователей  у него  в мире  много.  Иисус  Христос  всего  на сорок дней
уединился, и сейчас его учением восхищаются.
     --  Иисус  Христос  несколько раз уединялся. И  много думал,  когда
ходил.
     --  Ну  пусть  больше сорока дней, пусть год даже. Старцы,  которые
считаются  теперь святыми, были обычными  людьми,  потом в лес  отшельниками
уходили  на  некоторое   время,   и  на  их  местах   монастыри   возникали,
последователи у них появлялись, так?
     -- Да, так.
     --  А  ты  двадцать  шесть  лет  уже в  лесу  живешь  и  ни  одного
последователя  у тебя. Никакого учения не придумала. Книжку вот  упрашиваешь
написать.  Хватаешься  за  нее,  как  за  соломинку.  Значки-сочетания  свои
мечтаешь  туда заложить. Ну, если не получается у тебя, как у других, может,
не надо и стараться? Другие, более способные, и без  тебя, может, что-нибудь
придумают.  Давай  проще,  реальнее  жить.  Я  помогу  тебе  в  нашей  жизни
адаптироваться. Ты не обижаешься?
     -- Не обижаюсь.
     -- Тогда я тебе  всю правду скажу, до конца. Чтоб  ты могла  понять
себя.
     -- Говори.
     -- Способности необычные в  тебе  есть, это несомненно,  информацию
можешь получать любую, как дважды два. А теперь скажи, когда этот Лучик твой
у тебя появился?
     -- Как и людям всем, он  мне сразу дан был. Только осознать, что он
есть, и пользоваться им меня прадедушка к шести годам научил.
     --  Вот. Значит,  уже  с шести  лет ты  способна была  видеть,  что
происходит   в   нашей  жизни?  Анализировать,  помогать.   Даже  лечить  на
расстоянии?
     -- Да, могла.
     -- Теперь скажи, чем же ты занималась двадцать последующих лет?
     --  Я  тебе  рассказывала и  показывала.  Я  занималась  дачниками,
людьми, которых вы так называете. Старалась помочь им.
     -- Все двадцать лет, изо дня в день?
     -- Да, иногда и ночью, если не сильно уставала.
     --  Значит ты,  как  фанатичка зацикленная,  все это  время  упорно
занималась дачниками? Тебя кто заставлял это делать?
     --  Никто меня заставлять не мог. Я сама. После того как прадедушка
мне предложил и я сама поняла, что это хорошо и важно очень.
     --  Я  думаю,  прадедушка  твой  потому  тебе  дачниками  предложил
заниматься, что ему жалко тебя было. Ты ведь без родителей  росла. Он и  дал
тебе  самое легкое и  простое занятие.  Теперь он увидел, что ты стала нечто
большее понимать, и разрешил другим позаниматься. А их бросить.
     -- Но другое связано с дачниками. И я буду продолжать помогать этим
людям, которых вы называете дачниками. Я их очень люблю и никогда не брошу.
     --  Вот это и  называется -- фанатизм. Чего-то в тебе все же не
хватает для нормального человека. Ты должна понять. Дачники -- далеко не
главное в нашей жизни. Они никак не влияют на общественные процессы. Дачки и
огородики  --  это всего лишь маленькие подсобные хозяйства. Люди на них
отдыхают после  основной  работы или  когда на пенсию уходят. И  всего лишь.
Понимаешь?  Всего лишь!  И  если ты, обладая  такими колоссальными знаниями,
феноменальными  способностями, занимаешься  дачниками, значит,  в тебе  есть
какие-то  психологические   отклонения.  Я   думаю,   тебя   надо   показать
психотерапевту. Если удастся это отклонение излечить,  тогда ты, может быть,
действительно сможешь пользу принести обществу.
     -- Я очень хочу принести пользу обществу.
     -- Так давай поедем, я тебя  свожу к врачу-психотерапевту в хорошую
платную поликлинику.
     Ты  сама  говоришь,  планетарная  катастрофа  может  произойти.  Вот  и
поможешь экологическим обществам, науке.
     -- Когда я здесь, от меня больше пользы будет.
     -- Хорошо,  потом  вернешься и  станешь  заниматься более серьезным
делом.
     -- Каким -- более серьезным?
     --  Сама  решишь.  Думаю, связанным,  например,  с  предотвращением
экологической  катастрофы  или  иной,  планетарной.   Кстати,   когда   она,
по-твоему, должна произойти?
     -- Локальные очаги  уже сегодня происходят в  разных точках  Земли.
Человечество уже давно все подготовило с избытком для своего же уничтожения.
     -- А когда глобально, когда будет апофеоз?
     -- Примерно  это может  случиться в две тысячи втором  году. Но  ее
можно предотвратить или отодвинуть, как в девяносто втором году.
     -- Так что же, она могла произойти в девяносто втором году?
     -- Да, но они ее отодвинули.
     -- Кто -- они? Кто предотвратил? Отодвинул?
     --  Катастрофа  планетарного  масштаба  девяносто  втором  года  не
состоялась благодаря дачникам.
     -- Что?!
     -- По  всему миру много разных людей противостоят катастрофе Земли.
Катастрофа девяносто втором года не состоялась в основном благодаря дачникам
России.
     --  И ты...  Значит ты!..  Еще в шесть  лет понимала их значимость?
Предвидела? Действовала неустанно. Помогала им.

     -- Я знала значимость дачников, Владимир.

     День дачника и праздник всей Земли!
     --  Но  почему  благодаря дачникам  и именно России? Почему?  Какая
взаимосвязь здесь?
     --  Понимаешь, Владимир, Земля хоть и большая,  но Она очень, очень
чувствительная.
     Вот ты тоже большой  по сравнению с комариком, а сядет комарик на тебя,
и  ты чувствуешь его прикосновение. И  Земля все чувствует. Когда  в бетон и
асфальт Ее  закатывают, когда вырубают и  жгут растущие на  Ней  леса, когда
ковыряют недра Ее и сыплют в Нее порошок, называемый удобрениями.
     Ей больно бывает.  Но Она все равно любит людей, как мать  любит  детей
своих.
     И старается Земля забрать в недра свои злобу людскую, и только когда не
хватает сил у Нее сдерживать, прорывается злоба вулканами и землетрясениями.
     Земле помогать нужно. Силы Ей придает ласка и бережное обращение. Земля
большая, но самая  чувствительная.  И  чувствует Она, когда  к Ней  с лаской
прикасается  хотя  бы одна человеческая рука. О,  как чувствует  и  ждет Она
этого прикосновения!
     В  России  некоторое  время  Землю  считали  достоянием  всех и  ничьим
конкретно.  Люди не воспринимали Ее как свою.  Потом  произошли  перемены  в
России. Стали людям давать маленькие участки Земли под дачи.
     Не случайно  произошло так, что  эти участочки  очень, очень маленькими
были и невозможно на них механизмы  всякие  применять. Но истосковавшиеся по
Земле россияне с  радостью брали их. И бедные брали,  и богатые.  Потому что
ничто не может разорвать связь человеческую с Землей!
     Получив свои маленькие участочки,  люди  почувствовали  интуитивно... И
миллионы пар рук  человеческих с любовью прикоснулись к Земле. Именно руками
своими,  не  механизмами,  люди трогали  ласково  Землю на  своих  маленьких
участочках.  И  Она чувствовала.  Чувствовала  прикосновение каждой  руки  в
отдельности. И нашла в себе силы Земля, чтобы еще продержаться.
     -- Так что же получается? Каждому дачнику памятник  ставить  нужно,
как спасителю планеты?
     -- Да, Владимир, они спасители.
     --  Но  памятников  столько  не сделать.  Лучше  для  них  учредить
праздник  всеобщий,  ну выходной или два выходных,  "День дачника" или "День
Земли" назвать в календаре.
     -- Ой!  Праздник!  --  всплеснула  руками  Анастасия.-- Как
здорово  ты  придумал.  Праздник!  Обязательно  нужен  веселый  и  радостный
праздник.
     -- Вот  ты  и посвети своим Лучиком по  правительству нашему, да по
депутатам Государственной Думы, пусть они закон такой издадут.
     -- Я не смогу пробиться к ним. Они в суете повседневной. Им решений
много  принимать приходится, думать  совсем некогда. Да и  смысла особого не
имеет  осознанность их повышать. Тяжело  им будет осознавать, видеть  полную
реальность. Решения более верные,  чем сейчас  принимаются,  им не  позволят
принять.
     -- Кто же правительству, президенту может не позволить?
     -- Вы. Массы. Большинство. Непопулярными мерами назовете правильные
решения.
     --  Да,  правильно  говоришь.  У  нас демократия.  Наиболее  важные
решения принимаются большинством. Большинство всегда право.
     --  Наибольшей  осознанности  всегда  достигали  сначала   единицы,
Владимир, а большинство лишь через некоторое время постигало ее.
     -- Если так, зачем тогда демократия, референдумы?
     -- Они нужны как амортизаторы,  чтобы резких толчков не было. Когда
амортизаторы не  срабатывают, происходит революция. Период  революции всегда
тяжел для большинства.
     -- Но праздник дачников -- не революция, что в этом плохого?
     -- Праздник такой, это хорошее. Он нужен. Обязательно  нужен.  Надо
его сделать быстрее. Буду думать, как быстрее.
     --  Я  помогу  тебе.  Я  лучше  знаю, какие  рычаги  в  нашей жизни
эффективно срабатывают. Я  в газете...  Или нет, в  книге  твоей  о дачниках
напишу   и   попрошу  людей,   чтоб  они   телеграммы  в   правительство   и
Государственную  Думу  направляли:  "Просим  учредить  Праздник  дачника   и
праздник Земли". Только вот какого числа?
     -- Двадцать третьего июля.
     -- Почему -- двадцать третьего?
     --  День подходящий. И  потому,  что это день твоего рождения. Ведь
идея эта прекрасная -- твоя.
     --  Хорошо.  Значит, пусть  в  телеграммах  люди  пишут:  "Двадцать
третьего июля узаконьте Праздник дачника и праздник всей Земли".
     Как только в правительстве и в  Госдуме  читать начнут и задумаются: "К
чему бы это  люди телеграммы  такие  шлют?" -- ты  тут своим  Лучом  как
шарахни!..
     --  Шарахну!  Изо  всех  сил  шарахну! И праздник  будет светлый  и
прекрасный. Все! Все люди будут радоваться и Земле всей радостно будет!
     --  А  все  почему  радоваться  должны?  Только  для дачников  этот
праздник.
     -- Надо так сделать,  чтобы все радовались. Всем чтобы хорошо было.
Этот  праздник начнется в России. И  станет самым  прекрасным праздником  на
всей Земле. Праздником Души.
     -- И  как же он проходить будет самый первый раз в  России? Никто ж
не знает, как праздновать его.
     -- Сердце каждому подскажет в этот день, что ему  делать нужно. А в
общем, я смоделирую сейчас.
     Далее Анастасия заговорила, четко  произнося каждую букву. Она говорила
быстро  и  вдохновенно!  Необычен  был  и ритм  ее  речи,  построение  фраз,
произношение:
     --  Пусть  в этот день  Россия  проснется  на