и  стараются
упредить их негативную реакцию. Россия...
     Президент  прервал  свою речь.  Белобрысый  мальчик лет  пяти встал  со
своего места и подошел к штативу, на котором стояла видеокамера.  Он сначала
просто разглядывал  винты  штатива, а  когда взялся  за  них рукой, оператор
оставил  свою  камеру и  испуганно  отступил за спины журналистов. Президент
быстро подошел к мальчику, напугавшему оператора, взял его за руку и повел к
стульчику, на котором тот раньше смирно сидел, приговаривая на ходу:
     — Ты уж, пожалуйста, посиди смирно, пока я не закончу.
     Но продолжить речь не удалось. У  стола, на котором находились средства
связи,  двое  малышей  примерно трех-  и  четырехлетнего возраста возились с
аппаратами связи.  Тихо  сидевшие  с начала  выступления  дети разбрелись по
кабинету и  занимались кто  чем. Только дети постарше, а  их  было  немного,
сидели на своих местах, рассматривали журналистов с телекамерами. Была среди
них девочка с бантиками в косичках, я узнал ее. Даша, взорвавшая современные
ракетные  комплексы,   не  по-детски  осмысленно  и  внимательно   оценивала
происходящее, наблюдала за реакцией журналистов.
     Прильнувшие  к  экранам  телевизоров  люди всего  мира  увидели  слегка
растерянное    лицо    Российского    Президента.   Он    окинул    взглядом
рассредоточившихся  по  кабинету детей.  Увидел  двух  возящихся  малышей  у
аппаратов правительственной связи, посмотрел на дверь, за которой находились
его  помощники и родители приглашенных детей, но  не  позвал никого себе  на
помощь.  Президент  извинился за  прерванную  речь,  быстро  подошел к  двум
малышам, уже стаскивающим со стола один из аппаратов, подхватил их под мышки
со  словами:  "Это  же вам не  игрушки".  Один из мальчишек, оказавшись  под
мышкой  у Президента, увидел своего товарища, свисающего  с другого  бока, и
звонко рассмеялся. Второй малыш, изловчившись, дернул Президента ручонкой за
галстук, произнес: "Игрушки!".
     — Это ты так думаешь, но это не игрушки.
     — Игрушки, — весело повторил улыбающийся малыш.
     Президент  увидел,  как  к  аппаратам,  привлеченные  миганием  цветных
лампочек и звуками, подошли еще несколько малышей и стали трогать телефонные
трубки. Тогда он поставил двух непосед на пол, быстро подошел к столу, нажал
какую-то кнопку и сказал: "Немедленно отключите всю связь в моем кабинете".
     Потом  быстро разложил на своем  столе чистые листы  бумаги. На  каждый
положил карандаш или ручку,  произнес, обращаясь к столпившейся вокруг  него
детворе:
     "Вот  вам. Можете  рисовать, кто что хочет.  Нарисуете, потом посмотрим
все вместе, у кого лучше получилось".
     Дети окружили стол, стали разбирать бумагу, карандаши и ручки. Тем, кто
был поменьше ростом и не мог дотянуться до стола, Президент стал подставлять
стулья и усаживать их или ставить маленьких  на стулья. Убедившись, что  ему
удалось увлечь детей  рисованием,  Президент  снова подошел к своей трибуне,
улыбнулся телезрителям, набрал воздуха  в легкие, собираясь продолжить речь,
но не смог. К нему подошел маленький мальчик и стал дергать его за брюки.
     — Что такое? Тебе чего?
     — Пи... — сказал малыш.
     — Что?
     — Пи...
     — Пи, ни. Ты, значит,  в туалет хочешь?  — и Президент  снова
посмотрел на дверь, ведущую из кабинета.
     Дверь  отворилась,  и сразу  двое помощников или охранников  Президента
быстро устремились к нему. Один из мужчин со строгим и несколько напряженным
лицом  наклонился,  взял малыша  за ручку. Но  ребенок, не  отпуская штанину
президентских  брюк, изловчился,  выдернул ручку из  руки увлекающего его из
кабинета  строгого мужчины  и  сделал  в сторону  других  подошедших  мужчин
протестующий жест. Вошедшие мужчины растерялись.  Малыш снова поднял личико,
и, глядя снизу на Президента, снова дернув его за штанину, произнес:
     "Пи" — и чуть присел.
     — Не ко времени ты со своим "пи". Да еще и привередничаешь, —
сказал Президент, быстро взял малыша на руки, извинился перед  журналистами,
направился к выходу, сказав на ходу: "Мы быстро" — и вышел.
     На экранах  сотен  миллионов телевизоров  телекамеры показывали, сменяя
картинки, играющих, рисующих, разговаривающих друг с другом  детей. Наиболее
часто  показывали президентскую трибуну, за  которой никого не было. И тогда
со  своего места встала маленькая Даша.  Она  взяла  стул,  подтащила его  к
президентской  трибуне,  залезла  на  стул,  посмотрела  на  журналистов,  в
объективы направленных на нее камер,  расправила бантики на своих косичках и
начала говорить:
     —  Меня  зовут Даша. А  наш  дяденька Президент — хороший. Он
сейчас придет. Он придет и  все вам расскажет.  Он немножко волнуется. Но он
сможет всем  рассказать, как будет  хорошо везде-везде на земле.  И  что нас
никому не  надо бояться.  Мне  братик Костя рассказывал,  как теперь  боятся
детей, потому что я взорвала большие новые ракеты. А я не хотела их взрывать
просто так, я только  хотела, чтобы папа  не уезжал  от нас  надолго и чтобы
папа не думал так  много об этих ракетах. И не смотрел на них. Лучше на маму
пусть смотрит. Она же  лучше всех ракет.  И она радуется,  когда папа на нее
смотрит  и  разговаривает с  ней.  А  когда  уезжает надолго  или  на ракеты
смотрит, мама грустит. А я не хочу, чтобы грустила мама. Костя, мой  братик,
он  очень  умный и  рассудительный, и  Костик сказал,  что я напугала многих
людей. Я  больше не буду  взрывать. Это совсем  не интересно. Другие занятия
есть очень  важные и интересные. Они радость  для всех приносят. А ракеты вы
сами  разберете.  Разберете, чтобы  никто  никогда их не  взрывал. А  нас не
бойтесь, пожалуйста.
     Вы приезжайте к нам в гости.  Все приезжайте.  Мы напоим всех вас водой
живой. Мне  мама рассказывала, как раньше  у  нас люди жили. Делали,  делали
свои дела, строили разные фабрики и заводы и так увлеклись, что раз — и
не стало  живой  воды.  Грязною  вода  стала. И воду  только  в бутылочках в
магазинах  продавали. Но в бутылочках вода мертвая, задохнувшаяся,  и болеть
стали  люди.  Так  было раньше, но я никак представить  не могла, как  такое
может быть, чтобы люди сделали грязной воду, которую сами же пьют. Но и папа
говорил, что еще и  сейчас на земле есть  целые страны, в которых  нет живой
чистой воды, и люди в этих  странах умирают от болезней мучительных. И яблок
нет в этих странах, и  ягод вкусных, потому что все живое болеет, и человек,
который больное кушает, мучается.
     Вы приезжайте к нам все, все  приезжайте. И  мы вас угостим яблоками не
больными,  и помидорами,  и грушами, и ягодами.  Вы их попробуете,  а  когда
домой вернетесь, скажете себе — не надо грязное делать, лучше в чистоте
жить.  Потом, когда и  у вас все чисто  будет,  мы  к вам в гости приедем  с
подарками.
     Вернувшийся  с маленьким мальчиком на  руках Президент стоял  у двери и
слушал, как говорила Даша. А когда она замолчала, он подошел к трибуне и, не
отпуская  малыша,  удобно устроившегося  у  него  на  руках,  добавил:  "Да,
конечно... Вы приезжайте, действительно, у нас можно плоть подлечить. Но это
не главное.  Важнее нам  всем понять себя  и свое предназначение.  Надо  это
понять, чтобы  не быть  убранными  с лона земли,  как  мусор. Мы все  вместе
должны убрать за собой ту грязь, которую развели. Спасибо всем за внимание.
     Сцена в кабинете Президента исчезла. И голос Анастасии продолжал:
     — Трудно  сказать, речь Президента  или маленькой Даши повлияли на
людей,  слушавших прямую трансляцию  из  России.  Но больше люди  не  хотели
верить распускаемым слухам об  агрессивности России. Люди хотели жить и жить
счастливо,  они  поверили  в  такую  возможность. Желающих посетить  Россию,
пожить  в  ней  увеличилось  после  прямого  эфира  из  Кремля  многократно.
Возвращающиеся из  России уже  не могли  жить прежней  жизнью.  Осознанность
вспыхивала в каждом, словно первый луч солнышка рассветным утром.

     Наука и лженаука

     — Анастасия, но как  же  россияне  могли принимать  такое  большое
количество  гостей? Тяжело, наверное, им  приходилось. Представляю, живешь с
семьей в  своем поместье, а на тебя  из-за забора каждую  минуту толпа зевак
глазеет.
     — Туристов, иностранцев, приехавших в  Россию на лечение, селили в
городах,  в освободившихся квартирах.  Продукты  доставлялись из поместий, а
туристов  туда  не  возили.  Лишь  немногим  доводилось  погостить  в  месте
постоянного  проживания  новых россиян.  Психологи  постоянно  предупреждали
хозяев поместий, что от их  гостеприимства у приехавших  людей, особенно  из
стран,  считавшихся  ранее  высокоразвитыми, происходит  психический надлом.
Сказанное  психологами  соответствовало истине. Примерно  сорок процентов из
гостивших в  поместьях  иностранцев по приезде домой впадали  в депрессивное
состояние, граничащее с самоубийством.
     — Как это так? Почему? Ты  же говорила, Анастасия, что в поместьях
все прекрасно, и окружающий ландшафт, и пища, и взаимопонимание в семьях.
     — Все так, но для  многих иностранных гостей увиденное оказывалось
слишком прекрасным. Представь себе, Владимир, пожилого  человека, прожившего
большую часть своей  жизни в большом городе. Человека,  стремившегося во что
бы то ни стало заработать побольше денег и быть тем самым, как он считал, не
хуже других. В обмен  на деньги он получал жилище,  одежду,  машину, пищу. И
вот сидит человек в меблированной квартире, в гараже стоит его автомобиль, в
холодильнике еда.
     — Ну, представил, все нормально у него, а что же дальше?
     —  Так  ты,  Владимир, сам и ответь  на свой  вопрос:  "А  что  же
дальше?".
     — Дальше... Может, съездит куда-нибудь этот человек, может, мебель
новую купит или машину.
     — Потом?
     — Потом? Не знаю, что потом?
     — Потом этот  человек умрет. Умрет навсегда или на миллионы земных
лет. Не  сможет его  второе Я, его Душа вновь обрести земной план  бытия. Не
сможет потому, что ничего за жизнь свою земную не сотворил он доброго земле.
Интуитивно каждый это понимает, вот  потому и  смерть  людям страшна.  Когда
стремления  у большинства людей едины и образ жизни схож, они считают, будто
только  так,  как все, можно  и нужно жить. Но  вот  увидел человек жизнь на
земле совсем иную. Увидел рай земной, любви пространство, творимое по образу
Божественному  человеческой  рукой, а жизнь свою  считает он уже прошедшей и
прожитой  в  аду,  то  умирает человек такой в  мученьях, и длятся его  муки
миллионы лет.
     — А  почему не все  в  такую  вот депрессию  впадают, увидев новый
образ жизни россиян?
     — Другие люди интуитивно понимали, что даже  в старости, слабеющей
рукой начав творить любви пространство на земле, их жизнь продлит Создатель.
И распрямившись, старики, свой озарив улыбкой лик, шли молодым на помощь.
     — Все же, Анастасия,  как-то нехорошо получается, что приехавшие в
Россию издалека туристы не могли хотя бы  по  улицам поселений новых россиян
побродить, воздухом чистым подышать.
     — Живущие в  городах  туристы  тоже  могли ощутить  свежее дыхание
земли, попить живительную воду. Города
     обдувал ветерок,  приносящий из  утопающих в  зелени поместий  чистоту,
эфиры  и  пыльцу.  А наблюдали эти райские оазисы  туристы  на  почтительном
расстоянии,   когда   выезжали  на  экскурсии,  и  старались  не  беспокоить
проживающие  в  них семьи.  Вот,  посмотри,  как  все  происходило.  И снова
возникла новая картина будущего.
     Я  увидел   автомобильную  дорогу,   соединяющую   города  Владимир   и
находящийся  в тридцати  километрах  от него Суздаль. Мне  доводилось раньше
ездить по этой дороге.  Раньше лишь изредка попадались на  ней туристические
автобусы с  людьми,  желающими  посмотреть  на  древние  храмы  и  монастыри
Суздаля.  В  основном  трассу  заполняли  легковые  автомобили   с  местными
номерами. Но теперь эта дорога  была совсем  иной. По расширенной раза в два
автомобильной трассе двигались красивые  автобусы. Наверное,  электромобили:
не  видно было выхлопных газов, не слышен шум двигателей, лишь шуршание шин.
В  электромобилях  сидели  группы туристов  разных  национальностей.  Многие
рассматривали окрестности через бинокли.
     Примерно в километре от дороги, за верхушками разных деревьев виднелись
крыши  особняков.  Там, за  ровной  живой  изгородью,  располагались родовые
поместья  россиян.  С  двух  сторон  дороги,  с интервалом  примерно  в  два
километра, высились  красивые двухэтажные магазины и трапезные. Перед каждым
—  небольшая  асфальтированная  площадка,  на   которой  останавливался
очередной электромобиль, если она  оказывалась  свободной. Из  электромобиля
выходила очередная группа туристов, и каждый стремился приобрести  впрок или
попробовать на месте то, что продавалось.
     Все  магазины и  кафе  снабжались  продуктами  питания,  выращенными  в
поместьях. Еще были в магазинах вышитые русские  рубашки, полотенца, изделия
из  дерева и многое другое, произведенное умельцами. Анастасия пояснила, что
люди охотно покупают эти изделия потому, что знают: рубашка, вышитая добрыми
руками   счастливой   женщины,  неизмеримо  ценнее,   чем  изготовленная  на
механическом конвейере.
     Если  смотреть  сверху  на  то,  что  находилось  за видимой  с  дороги
лесополосой,  можно  было  увидеть  тенистые  аллеи  и  очерченные   зеленой
изгородью  поместья.  Лесополоса  окружала  поселок,  в  котором  находилось
примерно   девяносто  усадеб.  Потом  поле,  через  километр  —   снова
окруженный лесополосой  поселок,  и так  на  протяжении тридцати километров.
Одинаковые  по размеру  участки совершенно не были  похожи друг на  друга. В
одних  преобладали садовые насаждения, в других — дикорастущие деревья,
стройные сосны, развесистые кедры, дубы и березы.
     В  каждом поместье обязательно  был  пруд или бассейн. Дома, окруженные
цветочными клумбами,  тоже  были  разными: большие  двухэтажные  особняки  и
маленькие одноэтажные. Они были построены в разных стилях:
     одни  с  плоскими крышами,  другие —  остроконечные.  А  несколько
домиков — беленькие, будто хатки украинской  деревни.  Никаких машин на
улицах-аллеях,  разделяющих участки,  я не увидел. Да и  в самих  хозяйствах
особого оживления,  работы не наблюдалось. Создавалось  впечатление, что вся
необычная красота творится кем-то свыше, а люди лишь наслаждаются творением.
В центре каждого поселка были большие красивые двухэтажные строения, рядом с
которыми  оживленно  сновала детвора.  Значит,  школы  или  клубы  в  центре
поселков построены. Я сказал Анастасии:
     — Вот  в центре  поселка, где  школа или клуб,  еще видна какая-то
жизнь,  а в самих поместьях, наверное, скукотища. Если их хозяева смогли так
расположить  насаждения,  что  не нужно  землю  удобрять,  с  вредителями  и
сорняками бороться,  что  им  остается делать?  Все-таки, я думаю,  человеку
более радостен интенсивный труд, творчество, изобретательство,  а тут ничего
этого нет.
     — Владимир,  здесь, в этих прекрасных  поместьях,  люди как раз  и
занимаются  всем,  что  ты  перечислил,  и  их  деяния значимы. Это  требует
значительно   большего  интеллекта,  осмысленности  и   вдохновения,  чем  у
художников и изобретателей привычного для тебя мира.
     — Но, если  они все  художники  и изобретатели, так  где же  тогда
плоды их труда?
     — Владимир, ты считаешь художником человека, взявшего в руки кисть
и нарисовавшего на полотне прекрасный пейзаж?
     — Конечно, считаю.  Люди будут  смотреть  на  его  картину и, если
понравится, — купят или в картинную галерею выставят.
     — Но почему же тогда ты не считаешь  художником человека, взявшего
вместо холста гектар земли  и  создавшего на нем такой же  прекрасный пейзаж
или  еще  лучший? А  ведь  для того,  чтобы  создать  прекрасное  из  живого
материала,  от  создателя требуется не только художественное  воображение  и
вкус,  но  и  знание свойства  множества живых материалов. И в нервом,  и во
втором  случае  сотворенное  призвано  вызывать у созерцающих  положительные
эмоции, "радовать  глаз".  Но  в  отличие от  нарисованной на полотне, живая
картина  еще  и  многофункциональна.  Она  очищает  воздух,  производит  для
человека благотворные  эфиры, питает его плоть. Живая картина меняет оттенки
своих цветов,  и ее можно бесконечно совершенствовать. Незримыми нитями  она
связана  с  Вселенной. Она  является  несравнимо  значимее  нарисованной  на
полотне, следовательно, более великим будет и сотворивший ее художник.
     —  Да, конечно, здесь трудно не согласиться. Но почему ты считаешь
владельцев этих поместий еще и изобретателями, учеными? Разве они имеют хоть
какое-то отношение к науке?
     — Имеют отношение и к науке.
     — Какое же, например?
     — Например, ты,  Владимир, считаешь ученым человека, занимающегося
селекцией растений, генной инженерией?
     —  Конечно.  Этих  людей все считают  учеными,  они  в  институтах
научно-исследовательских работают. Выводят  новые сорта овощей и фруктов, ну
и других растений.
     — Да, конечно, выводят, но важен, ведь, результат их деятельности,
его значимость.
     —  И результат  есть  —  выведены  сорта  морозоустойчивых  и
долгохранящихся  овощей,  картофеля, который не  съест  колорадский  жук.  В
высокоразвитых  странах  вообще  из  клетки  живое  существо  вывели, теперь
собираются органы разные  для пересадки больному человеку выращивать, почки,
например.
     — Да,  это так. Но ты  не  задумывался, Владимир,  почему  в  этих
высокоразвитых странах появляются все новые и новые виды заболеваний? Почему
они на  первом  месте по раковым  болезням? Почему им требуется все  большее
количество  лекарственных  препаратов?  Почему все большее количество  людей
страдают бесплодием?
     — Почему?
     — Потому что многие люди,  которых ты называешь учеными, разумными
существами  вообще  не являются. Их  человеческая  сущность  парализована, и
через  их,  лишь  внешне человеческий  облик,  действуют  силы  уничтожения.
Подумай сам,  Владимир, эти, якобы, ученые стали видоизменять существующие в
природе растения, а следовательно, и приносимые ими плоды.  Стали  изменять,
не определив при этом предназначение плодов. А ведь в природе и во Вселенной
все тесно взаимодействует между  собой.  Если, например,  в твоем автомобиле
механик  удалит  или  изменит  какую-то деталь, ну,  скажем,  фильтр, —
машина будет двигаться еще какое-то время, но вскоре что произойдет?
     — Выйдет из строя вся система топливоподачи, заглохнет двигатель.
     — Значит,  каждая  деталь  автомобиля  выполняет свою  функцию,  и
прежде чем прикасаться к ней, надо определить ее предназначение.
     — Конечно! Для этого и механиком быть не обязательно.
     — Но ведь природа — тоже совершенный механизм и пока никем до
конца не познанный. Каждая деталь этого великого живого механизма имеет свое
предназначение, тесную взаимосвязь со  всем мирозданием, и изменение свойств
или  удаление  одной  детали  неизменно  повлияет на работу всего природного
механизма.  У  природы  есть  много  защитных  функций.  Сначала  она  будет
сигнализировать о недопустимых действиях. Если это не поможет, природа будет
вынуждена уничтожить горе-механика. Плоды человек употребляет в пищу, и если
он  начинает питаться плодами-мутантами,  то  и  сам  постепенно  в  мутанта
превращается. Такое видоизменение неизбежно при  употреблении видоизмененных
плодов.  Это  уже  происходит.  Слабеет иммунная система  человека, разум  и
чувства.   Человек   начинает   терять  только   ему  присущие  способности,
превращается  в  легкоуправ