кайтен  и при этом остаться в живых. Такое случилось с курсантом из Йокогамы
пять  дней назад. Его исключили, и его имя всеми забыто. После возвращения к
причалу  или  в  порт  базы  мы  проходим "разбор полетов", чтобы поделиться
своими  наблюдениями  с  курсантами. Когда спадает невыносимая дневная жара,
мы  занимаемся  борьбой  сумо,  фехтуем на кэндо, бегаем или играем в регби.
Пилоты  кайтен  должны быть в наилучшей физической форме. Помни, что говорил
наш отец, Такара: тело - это внешний слой души.

                                                                  14 августа
 С  утра  погода  прекрасная,  но  к  середине  дня  стали  собираться тучи.
Тренировка  отменена  из-за  поломки двигателя, и у меня есть свободный час,
чтобы  рассказать  тебе о своих братьях по I-333. Ютака Абэ - наш лидер, ему
двадцать  четыре года, он из старинного токийского рода и закончил Пирс. Его
отец  был на борту "Симантогавы" в славной битве при Цусиме в 1905 году. Абэ
-  сверхчеловек,  у  него  получается  все,  за что бы он ни взялся. Гребля,
навигация,  сложение  хайку.  У  него  какого  вырвалось, что он выиграл все
шахматные партии, которые сыграл за последние девять лет. Девиз его кайтен "
Стрела  императора  не  бьет  мимо  цели". Сигенобу Гото, двадцати двух лет,
происходит  из  семьи  торговцев  в  Осаке, и его остроумие разит с двадцати
шагов.  Почти  каждый  день  он получает любовные письма от разных девушек и
жалуется,  что  на  базе ему не хватает женского общества. Абэ можно описать
одним  словом - цельность. Гото же способен изобразить кого и что угодно. Он
даже  принимает  заявки: китаец, на которого в уборной напала змея; торговка
рыбой  из  Тохуку,  над  ухом  которой  взыграла  труба. Он пользуется своим
умением  подражать  разным  голосам, чтобы отвлекать Абэ, когда они играют в
шахматы.  Абэ все равно выигрывает. На своей кайтен Гото написал: "Лекарство
для  янки". Наш третий товарищ - Исса Кусакабэ. Кусакабэ на год старше меня,
это  тихий  парень,  который  читает  все, что попадет под руку. Технические
справочники,  романы,  стихи, довоенные журналы. Все подряд. Госпожа Осигэ (
наша  "мама"  на  Оцусиме  -  она  думает, что мы испытываем новую подводную
лодку)  договорилась  с  одним  местным  мальчишкой, чтобы тот каждую неделю
приносил  Кусакабэ  книги  из  школьной  библиотеки.  У него есть даже томик
Шекспира.  Абэ  спросил,  подходят  ли  сочинения  изнеженного европейца для
японского  воина.  Кусакабэ  ответил,  что  Шекспир в Англии - все равно что
кабуки[124].    Абэ  сказал,  что  Шекспир  оказывает  разлагающее  влияние.
Кусакабэ  спросил,  какие пьесы Абэ имеет в виду. Абэ предпочел оставить его
в  покое.  В  конце  концов, Кусакабэ не стал бы пилотом кайтен, если бы его
моральные  принципы  вызывали  какое-либо сомнение. На его кайтен написан не
лозунг,  а  стихотворная строка: "Враг может издать тысячу криков - мы будем
драться  без  единого  слова".  Я должен упомянуть и о Мазуте, нашем главном
инженере.  Это  прозвище  он  получил за свои руки, которые всегда грязны до
черноты.  Он избегает говорить о своем возрасте, но явно годится нам в отцы.
Настоящие  дети  Мазута  -  его кайтен. Кстати, я решил оставить свою кайтен
без девиза. Ее девизом и смыслом станет моя жертва.


x x x


 Я   прячу  дневник  под  прилавок  "Падающей  звезды",  чтобы  дать  глазам
отдохнуть  -  хоть  страницы  и заламинированы, карандашные строки выцвели и
стали  похожи  на  привидения.  К  тому же многих иероглифов я не понимаю, и
приходится  постоянно  заглядывать  в  словарь. Открываю банку диетической "
Пепси"  и  окидываю  взглядом  свою новую империю: повсюду видеокассеты - на
стеллажах  и  полках,  сложены стопками на прилавке. Источающие слизь чужие,
сверкающие  доспехами  гладиаторы, писклявые идолы. С улицы доносится легкий
рок.  За  ту  неделю,  что  меня  здесь  не  было,  на  месте старой обувной
мастерской  рядом с "Фудзифильмом" открылась закусочная сети "Кентукки фрайд
чикен"[125].  У  ее входа, под обвисшим полотнищем с надписью "Торжественное
открытие"    стоит   жутковатого  вида  статуя  полковника  Сандерса[126]  в
натуральную  величину.  Взглянув  на  его  упитанную  фигуру  и  улыбающуюся
физиономию,  вспоминаешь  храмовые  статуи Эбису. Неужели от "КФЧ" можно так
растолстеть?
     Бунтаро  с  Матико  наверняка уже в самолете "Японских авиалиний", где-
нибудь  над  Тихим  океаном. Когда я пришел домой после встречи с господином
Райзо,  Бунтаро  был  на  грани  срыва, хотя до прихода такси оставалось еще
полтора  часа.  Что  будет,  если  рухнет компьютер? Если сломается монитор?
Если  пойдет дождь из танцующих мурен? Матико буквально загнала его в такси.
На  мониторе я могу смотреть все что угодно, но выбор слишком велик, поэтому
я  весь  день кручу один и тот же фильм с Томом Хэнксом. Никто не заметит. С
двух  до  пяти  клиентов  почти  нет;  как  только  офисы  и  школы начинают
закрываться,  работы  сразу  же  прибавляется.  Завсегдатаи смотрят на меня,
раскрыв рот, - им сразу же приходит в голову, что у Матико случился выкидыш.
Когда  я  говорю, что чета Огизо уехала в отпуск, они реагируют так, будто я
сказал,  что  Бунтаро  с  женой  превратились  в  чайники и улетели в Тибет.
Вопрос,  кто же тогда я, довольно щекотлив - мой ушлый хозяин сдает капсулу,
не    беспокоя   налоговую  службу.  Школьники  толпятся  вокруг  стендов  с
ужастиками,  секретарши  выбирают голливудские фильмы с белокурыми звездами,
служащие  предпочитают  названия вроде "Пэм, дама из Амстердама" и "Академия
горячих  сосисок". Некоторые приносят кассеты с опозданием - нужно постоянно
сверяться  с записями в журнале. Госпожа Сасаки приходит в половине восьмого
-  я  несусь  наверх накормить Кошку, а потом через дорогу - накормить себя.
Цыплята  полковника  Сандерса сделаны из опилок. Госпожа Сасаки говорит, что
мое место в Уэно уже занято, и меня охватывает тоска по моей прежней работе.
Она  оставляет  мне "Токио стар" - в понедельничных выпусках несколько полос
отводятся  под  списки  вакансий.  Если я хочу стать разнорабочим на кухне в
каком-нибудь  ресторане, оператором телепродаж, грузчиком в супермаркете или
специалистом по выемке писем из почтовых ящиков, тогда Токио для меня -  рай
земной.   Кошка   выходит на лестницу - за ту неделю, что  я  прятался,  она
научилась  открывать  дверь капсулы. Я говорю ей, чтобы шла назад, но она не
обращает  на  меня  никакого  внимания,  и  когда  я отхожу отнести на полку
стопку  возвращенных  кассет,  она  устраивается  на моем стуле, так что мне
приходится   довольствоваться  шаткой  табуреткой.  "Фудзифильм"  показывает
22:26. Поток клиентов сходит на нет.


x x x


                                                                  2 сентября
 Жара  еще  не  спала,  но  по вечерам уже прохладно. Сегодня я получил твое
письмо,  Такара,  и посылку от матушки и Яэко, в которой нашел пояс в тысячу
стежков.  Так  как мое боевое задание будет носить особый характер, вшитые в
этот  пояс  пятисеновые монеты не спасут меня от смерти, но я все равно буду
обматывать  его вокруг талии каждый раз, когда забираюсь в кайтен. Мы с Абэ,
Гото  и Кусакабэ читаем письма из дома вслух, и я был горд, как Тенгу, когда
они  услышали,  что  мой  младший  брат  стал  начальником  подразделения на
фабрике  боеприпасов.  Ваши  игры  похожи  на настоящую военную подготовку -
своими  бамбуковыми  штыками  вы  целитесь в Рузвельта и Черчилля. Я думаю о
Яэко  и  ее работе на парашютной фабрике. Стежки, сделанные ее руками, могут
спасти жизни моих бывших товарищей по Академии военно-морского флота в Нара.
Матушке  наверняка  больно  продавать  фамильные  драгоценности  Цукияма  за
горстку  риса,  но  я знаю, что отец и наши предки поймут ее. В войну живешь
по другим правилам. Ты правильно сделал, что наклеил на окна полоски бумаги,
чтобы  их  не  выбило  ударной  волной.  Нагасаки всегда везло, и если будут
налеты,  то  враг  будет  бить  по  верфям, а не по нашей стороне города. Но
предосторожность не помешает.
     Скоро  я  напишу  ответ  на  твое письмо. Сейчас, когда ты читаешь этот
дневник, ты понимаешь, почему я не мог ответить на твои вопросы.

                                                                  9 сентября
 О  погоде:  тепло,  ясно,  дует  легкий  ветерок.  Сегодня  мне исполнилось
двадцать  лет. Праздновать день рождения, когда страна на военном положении,
неуместно,  поэтому после занятий, на которых нам рассказывали об устройстве
боеголовки,  я  улизнул,  не  дожидаясь  ужина.  С благодарностью я принял в
подарок  заход  солнца. На Внутреннем море особенные закаты. Сегодняшний был
окрашен  в  цвет  клубничного  варенья,  которое варит Яэко. Помнишь историю
Урасимы  Таро?  Как  он  спас  гигантскую  черепаху  и  три  дня гостил в ее
подводном  дворце,  а когда вернулся, то на земле сменилось три поколения? Я
думаю,  как  будет  выглядеть  это  место через девяносто лет, когда Великая
восточноазиатская  война  станет  далеким  воспоминанием?  Когда мы выиграем
войну,  привези  сюда  своих  детей.  Местный морской окунь очень вкусный, и
устрицы  тоже.  Я уже собирался вернуться в столовую, когда увидел Абэ, Гото
и  Кусакабэ.  Абэ  откуда-то  узнал  о моем дне рождения и рассказал госпоже
Осигэ,  которая  приготовила  кусочки  курицы  на  вертеле.  Кусакабэ развел
костер,  и мы поужинали на берегу; было даже немного домашнего сакэ, которое
Гото  позаимствовал  у  подручного  на  кухне.  Этот  напиток оказался таким
крепким,  что  наши  лица  онемели,  но я никогда не ел ничего вкуснее этого
угощения, если не считать того, что готовит матушка.

                                                                 13 сентября
 Теплое  утро,  сырой  день.  На  базе  грипп.  Я  целые  сутки провалялся в
лазарете  с  температурой  39°.  Сейчас я выздоравливаю. Мне снятся странные
сны.  В  одном  я  в своей кайтен плыл вокруг Соломоновых островов в поисках
вражеского  авианосца.  Все  вокруг  было  таким  голубым. Я чувствовал себя
несокрушимым,  как  акула.  Почему-то  со мной в кайтен оказался сын госпожи
Сиоми,  тот  мальчик,  который  бросился  с  гранатой  под  русский  танк  в
Номонхане.  "Разве  ты не знаешь? - сказал он. - Война окончена". Я спросил,
кто  победил,  и  тут  увидел,  что  у  Сиоми  нет  глаз. "Император в своей
резиденции  развлекает  американцев  охотой  на уток. Так он надеется спасти
свою  шкуру".  Я  решил,  что должен плыть в Токийский залив и потопить хоть
один  вражеский корабль, и повел кайтен на север. От ускорения тело откинуло
назад,  и  когда  я  проснулся,  у меня было такое чувство, что я помню, как
рождался  или,  может  быть,  умирал.  Позже ко мне пришли Кусакабэ с Гото и
принесли конспекты занятий по навигации, но о своем сне я им не рассказал.

                                                                   2 октября
 Весь   день  моросил  дождь.  Сегодня  на  секретном  собрании  объявили  о
дислокации  целей  для  Кукусуи.  I-47  и  I-36  направятся к Улити, большой
лагуне на Филиппинах, которую американцы захватили всего 10 дней назад. I-37
и  I-333  одновременно  атакуют якорную стоянку в проходе Коссол на островах
Палау.   Двойное  нападение  необходимо,  чтобы  нанести  максимальный  урон
моральному  духу противника. Найди острова Палау в отцовском атласе, Такара.
Ты  увидишь,  какое  там ярко-синее море. Когда будешь думать обо мне, знай:
твой брат растворился в морской синеве.
       Разногласия  между  Абэ  и  Кусакабэ  все  сильнее.  Командир  нашего
подразделения  вызвал  Кусакабэ  на  партию в шахматы, но тот отказался. Абэ
стал  дразнить  его:  "Ты что, боишься проиграть?" На что Кусакабэ заявил: "
Нет, я боюсь выиграть". Абэ продолжал улыбаться, но было ясно, что он задет.
Братья, которые умрут одной смертью, не должны ссориться.

                                                                  10 октября
 Ясно.  Утром  выпала  роса.  После обеда, когда мы с Мазутом и его командой
перевозили  кайтен  к  пусковому  причалу, была воздушная тревога. Учения на
этот  день  не  планировались.  Пока комендант выкрикивал в громкоговоритель
приказы,  тоннель  наполнился  людьми  с пускового причала. Для безопасности
тротил  опустили  в  глубокий  бункер, подводные лодки ушли из бухты, а мы в
тревоге ждали, когда загудят
     B-52[127].  Если  бомба попадет в механические мастерские, проект будет
отложен  и  мы  потеряем  несколько  решающих недель. Мазут рассуждал вслух,
означает  ли  налет на крупные острова, что американцы уже штурмуют Окинаву?
Слухов  ходит  много,  но  информации, которой можно было бы доверять, почти
нет.  Через сорок тягостных минут прозвучала сирена отбоя. Очень может быть,
что какой-то вахтенный с перепугу принял наши "Зеро" за вражеские самолеты.

                                                                  13 октября
 Приятное  послеполуденное  солнце.  К  вечеру  собрались  тучи. Перечитывая
дневник,  обнаружил,  что мне не удалось передать настроение базы. Надо быть
здесь,  чтобы  понять,  насколько  оно исключительно. Инженеры, инструкторы,
пилоты  и  курсанты - все работают вместе, стремясь к единой цели. Я никогда
не  чувствовал  себя  таким  живым,  как  сейчас. Моя жизнь получила смысл -
защитить  Родину.  Дисциплина  суровая.  Такая  же муштра и проверки, как на
любой  другой военной базе. Но крайностей, которые часто случаются в обычных
лагерях,  где  новобранцев  изнуряют  работой,  а  солдат  подвешивают  вниз
головой  и избивают, на Оцусиме нет. Мы регулярно получаем сигареты, конфеты
и  настоящий  белый  рис.  Жаль,  что  я  не  могу  поделиться едой с тобой,
матушкой  и  Яэко.  Но  я  откладываю  свои конфеты, чтобы передать их тебе,
вместо того, чтобы играть на них, как это делает Гото и остальные.

                                                                  18 октября
 Целый  день  льет  дождь.  "Зуикаку"  все еще на плаву, и, стало быть, отец
почти  наверняка  жив!  Абэ  устроил  мне  возможность  по  военным  каналам
отправить  телеграмму матушке. Я узнал эти новости от Цуеси Ёкоты - капитана
I-333,  которая  сегодня  пришвартовалась  на  Оцусиме.  Капитан Ёкота лично
разговаривал  с  адмиралом  Куритой  на борту "Атаго" семь дней назад, когда
патрулировал    залив   Лейте.  Не  могу  выразить,  как  меня  поддерживает
уверенность  в  том,  что  отец  в  добром здравии и думает о нас. Возможно,
когда-нибудь  он  будет  держать  этот  дневник в своих руках! Капитан Ёкота
говорит,   что  со  времен  Пёрл-Харбора  "Зуикаку"  считается  заговоренным
кораблем.  Помни,  что  гражданская  почта  в южные моря сейчас не считается
грузом  особой  срочности,  и  не  расстраивайся,  если  не услышишь никаких
новостей.    Сегодня    вечером    личному    составу  группы  Кикусуи  дали
четырехдневную увольнительную - перед отправкой в пункт назначения.

                                                                  20 октября
 Ясный  день,  дует  свежий  бриз. Удача рождает удачу. Когда во время ужина
комендант  Удзина  через  громкоговорители читал вечерние новости, мы узнали
об  исключительных  успехах  камикадзе, которые вчера вылетели на Филиппины.
Потоплено  пять  американских  авианосцев  и  шесть  эсминцев! Одним ударом!
Наверняка  даже  американские  дикари  поймут,  как  безнадежно их намерение
оккупировать    наши    острова.  Лейтенант  Камибеппу  встал  на  скамью  и
провозгласил  тост  за  души отважных летчиков, которые отдали свою жизнь за
нашего  возлюбленного императора Хирохито. Редко я слышал такие трогательные
слова.
     -  Что  тверже  -  чистый дух или металл? Дух согнет металл и изрешетит
его. Металл же для чистого духа - не больше, чем ножницы для струйки дыма!
      Признаюсь,  что  представил  себе  день,  когда  похожие  тосты  будут
произносить за наши души.

                                                                  28 октября
 Идет мелкий дождь. Сегодня привели в боевую готовность новые кайтен для I-3
33.  Управлять  ими легче, чем тренировочными. После затянувшейся проверки я
под  дождем  побежал  в  казарму  и  на  краю  спортивной  площадки  чуть не
столкнулся  с  Кусакабэ,  который  стоял,  прислонившись  к  стене склада, и
пристально  разглядывал  что-то  на  земле. Я спросил, что так завладело его
вниманием. Кусакабэ показал на лужу и тихо сказал:
     -  Круги рождаются, пока еще живы круги, рожденные секунду назад. Круги
живут,  когда  круги, рожденные секунду назад, умирают. Круги умирают, когда
рождаются новые круги.
       Это  его  точные  слова.  Я  сказал,  что  ему  нужно  было  родиться
странствующим  поэтом-проповедником. Он ответил, что, может, и был им когда-
то. Какое-то время мы вместе смотрели на лужи.

                                                                    2 ноября
 Жара  1944-го на исходе. Я только что вернулся из своей последней поездки в
Нагасаки.  Ты разделил мои воспоминания о ней, поэтому мне не нужно писать о
них  здесь.  Я  до  сих пор чувствую вкус Матушкиного ёкана[128] и тыквенной
темпуры,  что  приготовила  Яэко.  Поездка  на  поезде отняла много времени,
потому  что двигатель постоянно ломался. Вагон для военных был занят группой
высокопоставленных офицеров, и я ехал в вагоне, полном беженцев из Мантукуо.
Их  рассказы о жестокости Советов и о вероломстве слуг-китайцев были ужасны.
Как  я  рад,  что  отец  так  и  не  согласился  стать  колонистом, хотя ему
предлагали это все последние двадцать лет. Девушка, по возрасту младше тебя,
ехала  в  Токио  совсем одна, чтобы отыскать свою тетю. Она впервые попала в
Японию.  У  нее  на шее висела маленькая погребальная урна с прахом ее отца,
который  погиб  в  Мукдене,  матери,  которая  погибла в Карафуто, и сестры,
которая  погибла  в  Сасебо.  Она  боялась  уснуть  и пропустить Токио - она
думала,  что  он  такой  же  маленький,  как  и ее приграничный городок. Она
верила,  что  найдет  свою тетю, расспрашивая прохожих. В Токуяме я отдал ей
половину  своих  денег,  завернув  в  платок, и вышел прежде, чем она успела
отказаться. Я боюсь за нее. Я боюсь за всех.


x x x


 -  Големы,  - объясняю я, лежа голышом после душа в полночной темноте своей
капсулы  с Аи на другом конце провода, - совсем не похожи на зомби. Конечно,
и  те и другие не совсем мертвецы, но големов лепят на кладбище из могильной
грязи  по  образу  и подобию человека, похороненного внизу, а потом чертят у
них  на груди его руну. Голема можно убить, только стерев эту руну. Зомби же
легко  обезглавить  или  поджечь  из  огнемета.  Их  собирают из частей тел,
которые обычно крадут в морге, или просто оживляют полуразложившиеся трупы.
     - Что, некрофилия - обязательный предмет в школах Кюсю?
     - Сейчас я работаю в видеопрокате. Мне положено знать такие вещи.
     - Смени тему.
     - Ладно. О чем поговорим?
     - Я первая попросила.
     - Ну, мне всегда было интересно понять, в чем смысл жизни.
     - В том, чтобы есть мороженое с австралийским орехом и слушать Дебюсси.
     - Отвечай серьезно. Аи хмыкает.
     -  Ты совершенно неправильно задал вопрос. Я представляю, что она лежит
рядом со мной.
     - Как же я должен был спросить?
     -  Ты  должен был спросить: "В чем смысл твоей жизни?" Вот, например, "
Хорошо  темперированный  клавир"  Баха.  Для  меня это гармония на клеточном
уровне.  Для моего отца - сломанная швейная машина. Для Баха - деньги, чтобы
заплатить  свечных  дел  мастеру.  Кто прав? Если по отдельности, то мы все.
Если  в целом, то никто. Ты все еще думаешь о своем двоюродном дедушке и его
кайтен?
     -  Да, наверное. Его смысл жизни кажется бесспорным и несокрушимым, как
скала.
     -  Для  него  -  да.  Пожертвовать  своей жизнью ради тщеславия военной
клики  -  не  то, что я назвала бы "бесспорным", но твой двоюродный дед тоже
не  счел  бы  стоящим  делом  научиться играть на фортеп