таскать
его все время с собой до прихода Маши. Свету он застал притворно-обижен-
ной и веселой.
   - Хамят, - лаконически объявила она ему, указывая в  сторону  Пата  и
Тристана и при этом насмешливо, хотя и внимательно его оглядывая; у  ней
кое-что было на уме, и она недаром позвала его.
   - Ты ее не слушай, Кис, - печально воспротивился из-под  стола  Трис-
тан, копавший, как и прежде, розетку. - Мы были куртуазны.
   - Да? гм, - на лице Киса явилось строгое выражение, вызванное,  прав-
да, насмешливым тоном Светы, но которое сам он тотчас  решил  адресовать
Тристану. - Сейчас увидим, - посулил он. - Ну? чт( тут у вас?
   Света перестала улыбаться и презрительно скривила рот.
   - Орловской, оказывается, это можно, - сказала она,  вытягивая  голые
ноги и ставя их на острие каблучка так, чтобы ими удобно было вертеть из
стороны в сторону (‚лу обычно она звала по фамилии). - А  мне  шиш,  да?
Разве я плохо одета?
   Пат хихикнул
   - Изрядно, - признал Кис, смерив ее взглядом. - Это вс„?
   - Вс„, - Света с серьезностью кивнула. - Ладно уж, хоть ты еще  сооб-
ражаешь, - прибавила она, подумав. - Ну-ка: иди сюда. - Это  она  произ-
несла с чуть слышной интимной хрипотцой и похлопала  по  пружинам  возле
себя.
   - Эй, эй! Не говори так; он бог знает чт( вообразит,  -  заволновался
Пат, хрипотцу расслышавший.
   - Тебе-то что?
   - Как же: а репутация дома?
   Кис плюхнулся на диван возле Светы и уложил руку на спинку вдоль све-
тиных плеч.
   - Далась вам эта репутация, - сказал он сварливо, подгоняя по необхо-
димости тон к смыслу слов; строгость его уже исчезла. - С  тетей  Натой,
что ли, переобщались? Тут все свои, недоразумений не выйдет. Взять  хоть
Тристана...
   - Ага, - сказал Тристан, - возьми.
   Он выполз из-под стола, ткнул что-то в магнитофоне, и тот вдруг взре-
вел с адским рокотом, гадко растянув первый звук. Кис поморщился.  Трис-
тан, впрочем, тут же умерил басы, вообще выровнял частоты  и,  повернув-
шись к Кису и Свете, сделал рожу. Света в ответ высунула ему язык.
   - I just want - to say - I love you* , - подпел магнитофону Пат, про-
износя "love" через о, по-американски, и обращаясь к Свете.
   - Отвали, - сказала она. - Кис! Пошли потанцуем.
   Кис, который только что присел, тотчас с готовностью и поднялся,  по-
давая ей руку. Впрочем, после того, как они доплясали песенку до  конца,
он заявил, что хочет курить. Танцевать он почти не умел, хотя  с  Светой
это было приятно, а курить его в самом деле давно тянуло.  Studio  вновь
обволоклась дымом: из кисовой пачки взяли по сигарете все, кроме Триста-
на, и даже отнесли ‚ле и Гаспарову за шкаф. Выяснилось, что Гаспаров  не
курит.
   - Это напрасно, - заметил ему Пат наставительно. - Тебя,  значит,  не
удастся отучить.
   Гаспаров вежливо согласился. Шутка Пата, на его взгляд, была глупа, а
кроме того он успел уже подпасть под действие „линых чар, так что теперь
робел перед всеми и Патом чуть ли не  больше  прежнего.  Разумеется,  он
первый отдал себе в этом отчет  и  постарался  это  скрыть,  улыбаясь  и
по-возможности отмалчиваясь. В отличие от Киса он в таких случаях не ис-
пытывал нужды говорить.
   - Слушай-ка, Кис, - сказала между тем Света, когда они с  Кисом,  от-
танцевав, вернулись на диван; она неторопливо и глубоко затянулась  и  в
это время перестала улыбаться. - Что это ты нынче расфуфырился? На  тебя
тяжело смотреть.
   - На тебя тоже, - сказал Кис, слегка обидевшись и переполнясь  тотчас
злой иронии; он наклонился к ней. - Я, можно сказать, трепещу, -  прого-
ворил он трагически, с деланным пылом. - Ты же  знаешь,  я  давно  влюб-
лен...
   - Я знаю, - кивнула Света, но так, что Кис вдруг осекся.  Глядя  мимо
него и выпуская одновременно со словами  изо  рта  дым,  она  продолжала
странно-серьезно. - Если тебя это утешит, можешь сегодня поволочиться за
мной. Орловская все равно занята с этим противным Гаспаровым...
   От светиных слов внутри у Киса что-то болезненно  ущемилось.  Он  по-
чувствовал боль под ребром, в области диафрагмы, но даже толком  не  ра-
зобрав, отчего могло это быть, понял вдруг, что Света говорит ему это не
так просто, что т(, о чем на самом деле она говорит, близится  сейчас  к
нему, Кису, и она это знает и видит, а он нет.
   - П-почту за честь, - вымолвил он с запинкой,  садясь  тотчас  прямо.
Света пока молчала. Однако же Кис, не зная точно, как понимать ее  слова
и боясь, кроме того, конфуза, молчания тоже испугался. Ему стало  нелов-
ко, хотя внешне он и ответил впопад, и для того, чтобы неловкость  сгла-
дить, Кис спешно встрепенулся и заговорил обычным своим тоном, делая как
бы вид, что смеется над собой: он где-то  читал,  что  в  этом  заключен
смысл романтической иронии. - А-а, да, кстати! - заговорил Кис. - Я  тут
подумал: не покружить ли мне, часом, голову Ирке. (Он косвенно глянул  в
сторону Тристана.) Ты чт( скажешь? она теперь одна; чем мы не пара?
   Света в ответ надула было губы. Но тут же и рассмеялась - Кису в тон:
в ее планы не входило отнюдь упорствовать в своем предложении.
   - Попробуй, - сказала она, смеясь и поводя красиво плечами. - Ирка-то
от тебя без ума... Ага! - прибавила она, взглянув на дверь, -  вон,  ка-
жется, сама она; сейчас спросим. ("Сейчас" она произнесла как "щас".)
   Действительно, при этих ее словах в прихожей раздались шаги и  голоса
- и в комнату вошло сразу целое общество. Но, к своему удивлению,  дрог-
нувший сердцем Кис - он думал, что увидит Машу - увидел почти сплошь од-
ни только незнакомые лица. И, собственно, кроме Иры, которая в самом де-
ле вошла со всеми, но держалась особняком и, должно быть, как и Кис, ни-
кого не знала, - кроме нее Кису был тут знаком лишь пресловутый  Л„нчик,
тот самый, о котором говорил Тристану Пат, и чего, к слову  же,  Кис  не
слышал... Его, впрочем, едва ли бы и заинтересовало это, как не  заинте-
ресовало и Тристана: они с Л„нчиком недолюбливали друг друга.
   Л„нчик - маленький, верткий, с кривой ухмылкой и  злыми  глазками  на
веснушчатом в желтую мелкую крапинку лице,  с  носом  острым  и  хищным,
вздернутым решительно вверх, уже даже своим видом не мог бы  понравиться
Кису. Все в нем говорило о том очень практическом, незамутненном чтением
и всякой побочной чепухою взгляде на вещи, который, правда, был и у Пата
- но, в отличие от того, не  мягком  и  симпатичном,  а,  наоборот,  во-
инственном. Каратышка-Л„нчик - это было видно -  умел  скалить  зубы  на
жизнь.
   Сейчас, как и всегда, он был оживлен. Он тотчас пожал руки Тристану и
Пату, пропустив Киса, которого тоже, конечно, терпеть не  мог  и  только
косо хмыкнул, его оглядев, - и сунул нос за шкаф.
   - Эге, Гаспарыч! - заорал он тут же пронзительным смешливым голоском,
словно пересыпанным от звука к звуку сиплыми песчинками и потому  подхо-
дившим ко всему его облику. - ‚лка, привет! Откуда ты его взяла?
   Гаспарову он руку подал, хотя отличал про себя не более Киса, но  го-
ворить больше ничего не стал и сразу вынырнул обратно в studio.
   Между тем приход его и тон Гаспарову не понравился. Тем более был  он
удивлен, заметив, что ‚ла отвечала Л„нчику радушно и, должно быть,  гля-
дела на него как на тесного и теплого приятеля, отношения с которым дав-
но установлены и обоюдно определены. Казалось, она даже была  рада  ему.
Так это было и на самом деле - по случаю, о котором Гаспаров не мог, ко-
нечно, догадаться, хотя отчасти дело было в нем самом.
   Попросту все объяснялось тем, что  ‚ла,  решив  про  себя  соблазнить
слегка Гаспарова - это она решила еще тогда,  когда  услышала  в  первый
раз, что он будет у ней на вечеринке, - от некоторой  неопытности  своей
заключила сама с собой, что сделать это будет не так-то легко.  Гаспаров
казался ей слишком уж себе на уме, нелюдимым и мрачным,  и,  думая  так,
она сочла за лучшее взяться за него сразу, с порога. Но  у  нее  было  и
чувство меры. Она хорошо знала, как вреден может быть перебор, а потому,
добившись первого результата (добилась она его много быстрей, чем ожида-
ла), сейчас же стала отыскивать украдкой повод, чтобы изменить весь  ход
дел: Гаспаров, в сущности, нужен был ей лишь для галочки, она не собира-
лась пополнять им список своих жертв. Л„нчик же, и сам по себе не  вовсе
ей безразличный (в глубине души ‚ла не скрывала от себя этого),  к  удо-
вольствию ее, явился как раз вовремя за шкаф, прервав их tкte-а-tкte так
именно, как это ей было надо.
   Она тотчас воспользовалась этим. Улыбаясь невинно Гаспарову, она  от-
дала ему подаренные Кисом цветы, попросив его куда-нибудь их пристроить,
поднялась вслед за тем с кушетки и, еще раз ему улыбнувшись - уже напос-
ледок, - ушла встречать новых гостей.
   Гаспаров приуныл. Оставленный в одиночестве в "келье", с  цветами  на
руках, вначале попытался он объяснить себе, чем могла быть  вызвана  из-
лишняя, на его взгляд, приветливость ‚лы в отношении ее к Л„нчику. Одна-
ко, как он ни старался, кроме дружбы меж Патом и Л„нчиком с одной сторо-
ны и привязанности ‚лы к Пату с другой, на ум ему не шло. А между тем  и
это его мало устраивало. Он вздохнул. За шкафом ему стало уже скучно.  С
сомнением поглядел он вокруг, ища, как бы избавиться по крайней мере  от
цветов: портфель Киса как раз попался ему на глаза. Но, решил  он,  сло-
жить туда цветы без ведома Киса было бы столь явной  бестактностью,  что
он даже поморщился, спешно выкинув это из головы, и поднял взгляд  выше,
к свече, горевшей над тумбочкой.
   Тут ему на миг показалось, что выход найден и что букет можно попрос-
ту оставить на толстом, переложенном закладкой томе Чехова  (‚ла  читала
вперед по программе). Эстетически цветы шли к ребристому корешку. Однако
сейчас же подумал Гаспаров и то, что ‚ла, конечно, сделала бы это  сама,
без него, если б хотела, ей незачем было отдавать ему букет... В затруд-
нении побарабанил он пальцами по колену. Теперь уж он  ничего  придумать
не мог и сам это видел. Явиться в studio с букетом цветов, к тому же чу-
жих, в руках он, разумеется, тоже  не  захотел.  Пристроившись  как  мог
удобнее на кушетке, закинув ногу за ногу и положив цветы на ворс коврика
возле себя, решил он ждать, тем более что, судя по голосам в studio, но-
вые гости не собирались задерживаться долго. Он еще взглянул на  часы  -
было без малого десять, - и, не имея другого занятия и устремив рассеян-
но взгляд на огонь, он стал следить за тем, что было слышно в  гостиной.
Вскоре он обнаружил, что без труда понимает  порядок  и  смысл  событий,
происходивших там.
   Гости - те, что явились с Л„нчиком, предводительствуемые им,  состав-
ляли, вероятно, его уличную команду и были знакомы ‚ле  не  больше,  чем
Гаспарову и всем прочим. Вошло из сразу человек пять или шесть, а потому
на пороге, как они ни толпились, все уместиться не смогли. Они к тому же
еще робели и не шли вперед, в studio, отчего задним  поневоле  досталось
только выглядывать из прихожей через спины передних. Все  они  были  уже
слегка навеселе. С красноватыми от мороза лицами, в распахнутых  настежь
каких-то черных полушубках или в клетчатых дешевых  пальто,  с  длинными
шарфами навыпуск и в кромешных  шапках  с  ушами,  завязанными  неплотно
вверх, они составляли жалкое и вместе грозное зрелище. Входя, они галде-
ли и пересмеивались, и так же, видно, галдели и пересмеивались на  лест-
нице - в глазах их мерцало возбуждение от вина  и  сообщества,-  но  тут
вдруг затихли, став  у  порога  и,  непроизвольно-почтительно  улыбаясь,
смотрели перед собой: чужой дом их  смутил.  Из  всех  них  один  Л„нчик
чувствовал себя здесь в своей тарелке. Но и он, конечно, не мог не заме-
тить общей принужденности; его оживление, его особое намеренное  веселье
было вызвано именно этим: он попросту старался показать своим, как имен-
но следует тут себя держать. Сам он не церемонился и, на свой  лад,  был
злобно-весел.
   - Фиу! - присвистнул он, выходя на подрагивающих молодцевато у  колен
ногах из-за шифоньера в studio и увидав в руках у Киса пачку "Ту". - Са-
молеты курите? А-яй-яй. Дай-кось сюда - да не мне, не мне: даме, -  уве-
рил издевательски он его, ибо Кис что-то замешкался, протягивая ему  си-
гареты. - Я слаботу не курю...
   Он выхватил проворно у Киса пачку,  запустил  в  нее  корявые  цепкие
пальцы с никотиновыми пятнами у суставов, вытянул за фильтр три сигареты
и, дурашливо кобенясь, подошел к своим, среди которых и в самом деле бы-
ла девица.
   - Держи, моя звезда! - громко, с преувеличенной комической  нежностью
объявил он ей, поднося веером сигареты и при этом, должно быть, в осмея-
ние хороших манер Киса, дернул ногой, шаркая. - Дыми на здоровье!
   Все из компании, включая девицу, хмыкнули и гоготнули с особым значе-
нием  над  "звездой".  Неловкость  их  сразу  убавилась.  Они,  впрочем,
чувствовали еще некоторое стеснение, но видели  хорошо,  что  Л„нчик  не
этого от них ждет, и уже послушно переминались, привыкая как бы к обста-
новке. Взгляды их осмелели. Кис, который с самого их прихода не вымолвил
до сих пор ни слова и даже прятал  зачем-то  глаза,  теперь  через  силу
взглянул в лицо девице, вдруг решив, что вежливость этого требует... Но,
странным образом, лицо ее рассмотреть ему почти не удалось. Правда, кру-
гом ее шеи намотан был толстый вязаный шарф,  скрывавший  подбородок,  а
кроличья шапка, сильно сдвинутая вперед, придерживала  челку  над  пере-
носьем, однако же и без того лицо ее, дурно  подмалеванное  и  невырази-
тельное, ускользало как-то от внимания, не возбуждая памяти обыденностью
черт. Кис увидел только полуоткрытые, искривленные улыбкой губы и  блеск
глаз, и поспешно отвернулся.
   - Что, Корнилов, не забрили тебя менты? - неожиданно громко  спросила
в это время из своего угла Света (фамилия Л„нчика была Корнилов). На ди-
ване подле нее на месте Киса сидела теперь Ира - Кис поднялся с приходом
гостей, - и Света, чуть обняв ее голою рукой за плечо и выглядывая из-за
нее, наклонилась даже слегка вперед, чтобы лучше видеть Л„нчика.
   Как ни странно,  и  к  общему  удивлению,  слова  ее  произвели  свое
действие, имея, должно быть, вес.
   Л„нчик вздрогнул, дернув головой в ее сторону,  по  лицу  его  прошла
тень и, остро прищурившись, он навел взгляд на Пата.
   - А-а... Этот Иуда уже растрепался, - сказал он с  угрюмой  усмешкой,
от которой перекосилась его щека; щелочки его глаз недобро померкли, од-
нако Пат отвечал лишь равнодушным недоумением и даже улыбнулся, глядя на
него. Он, разумеется, не боялся Л„нчика, о чем тот сам всегда знал и ви-
дел и теперь, что злиться тут было бы напрасно.
   - Так нет? - повторила Света, упрямо закусив губу. Во взгляде ее яви-
лось презрительное любопытство, еще усиленное общим вниманием, и Л„нчик,
не зная, что отвечать, тряхнул неловко плечом  в  надежде  избегнуть  по
крайней мере конфуза.
   Что-то было в самой этой ситуации или, может быть, в истории с мента-
ми, что-то такое, что мешало ему говорить теперь. Пожалуй, дело тут было
в тех, кто пришел с ним. Пожалуй, он даже украдкой  взглянул  на  них  и
особенно на девицу "звезду", которая тем временем, спрятав две сигаретки
за пазуху, поместила третью меж накрашенных губ и от этого приобрела вид
особенно бравый.
   Общее замешательство усилилось.
   - Что ж: пройдете? - спросила ‚ла, оборотясь к новым гостям и с инте-
ресом их оглядывая. Улыбалась она приветливо, как и прежде, и, было  по-
хоже, звала искренне.
   Однако планы Л„нчика изменились вдруг. От вопроса ли Светы, или же по
причинам более веским, но только он словно бы остыл внутренно и утих.
   - А, нет, ‚лка, - проговорил он, растягивая, впрочем, рот до  ушей  и
обнаружив мелкие острые зубы, нетесно рассаженные; он был рад  приглаше-
нию. В глазах его забегали опять искорки: ‚ла ему нравилась, хотя он да-
же на каблуках - он носил при росте своем каблуки - был ниже  ее  вершка
на три. - Не, мы пошли. Чт( нам тут делать?.. - Он  произнес  "что"  как
"ч„", обведя studio пренебрежительным взглядом, из которого исключил од-
ну ‚лу. - Будь здорова. Я, может быть, загляну еще, - прибавил он в раз-
думье... - Ах да! - усмешка его сделалась еще шире. - С восьмым!
   Это он произнес почти уже через плечо, и тотчас вся  верховодимая  им
компания зашевелилась и затолкалась прочь через прихожую  к  выходу.  На
миг на лестнице стало опять очень шумно и людно, смех и говор  раздались
вновь, затем хлопнула квартирная дверь и шум отдалился. Когда  он  затих
внизу, Кис перевел дух: он с ужасом вообразил себе, что проклятый Л„нчик
останется. Он так же, как и Гаспаров, не понимал, зачем ‚ла звала его, и
постарался даже не заметить и выкинуть  из  головы  то,  что  под  конец
Л„нчик посулил еще при случае вернуться.
   И в самом деле: после ухода Л„нчика не только Кис, но и все, было по-
хоже, вздохнули вольней. Переглядываясь украдкою так, словно  восстанав-
ливали утраченное единство, впрочем, видя и то, что общий  разговор  еще
быть не мог (он, собственно, вряд ли был кому-нибудь нужен),  все  заня-
лись покамест каждый на свой лад. Тристан стал менять в магнитофоне лен-
ту, ‚ла вспомнила кстати об обязанностях хозяйки и ушла на  кухню  греть
чай - время для пирога и торта давно уже приспело, - Пат выдвинул на се-
редину studio из угла круглый жестковатый пуф, редко вообще  участвовав-
ший в хозяйственной жизни дома и потому пыльный, и, поместившись на  нем
лицом к дивану, стал болтать со Светой и Ирой, Кис же, ища занятия,  ог-
лянулся - и как раз вовремя, чтобы встретить взглядом Гаспарова, который
вышел наконец из-за шифоньера, неся злосчастные гвоздики стеблями вверх.
Пунцовый свет лампы осветил худую фигуру его: он попал в  полосу  света,
падавшего краем из-под стола, и, тотчас его заметив, ‚ла  тоже  поспешно
явилась на пороге кухни.
   - Ah, Serge! - с веселым раскаянием воскликнула она, лукаво вскидывая
округлившиеся брови. - Je l'oubliais completement... Excusez du peu, mon
ami!* - Она забрала у него цветы и, прихватив по дороге с трюмо т„тушки-
ну вазочку (очень хорошенькую, из тех, что только и жди от мужчин), отп-
равилась набирать в ванной воду. Кис,  наблюдавший  всю  сцену  с  немым
участием, оживленный, кроме того, французскою речью ‚лы и от  нее  сразу
повеселевший - ‚ла заговорила по-французски не без расчета на  его  сно-
бизм, - благосклонно кивнул Гаспарову.
   - А propos, - грассируя, произнес он. - Я тут  узнал  стороной,  что,
кажется, в этот раз поторопился  удрать  с  урока.  Говорят,  ты  держал
речь?
   Гаспаров слабо усмехнулся.
   - Ну... если это можно назвать речью, - признал он скромно.  Осведом-
ленность Киса ему польстила. Он, кстати же, был не  прочь  поговорить  с
ним о чем-либо, хоть и об этом, в особенности еще потому, что остерегал-
ся слегка какой-нибудь новой заминки.
   - Так-с. Однако ж, по слухам, Горгоночка  сегодня  окаменела  наконец
сама, - продолжал неторопливо Кис, смакуя тонкость намека.
   - Горгона? - Гаспаров взглянул на него с удивлением,  отчасти,  впро-
чем, деланным. - Может быть; но она, мне кажется, была довольна...
   - Ха! - хмыкнул вдруг Пат, поворачиваясь в их сторону, и даже хлопнул
себя ладонью по колену. - Будет врать-то! Оттаскал за бороду Толстого  -
так т(к и говори. "Была довольна"!! - Он вдруг весело и  громко  захохо-
тал.
   - Я, по крайней мере, не этого  хотел,  -  оправдался  Гаспаров,  еще
больше удивившись веселости Пата, а также и тому, что тот вообще проявил
интерес к участи классика: литература занимала его в последнюю очередь в
жизни.
   - Ну-с, это тут не главное, положим, - заметил с важностью Кис,  мно-
гозначительно сдвигая брови. - Тут, вот видишь ли, любопытен  уже  самый
предмет. Признаться, я пожалел даже... впрочем, я это уже  говорил;  да,
так вот: что, собственно, у тебя там вышло с Львом Николаичем?
   - Подождите, не спорьте еще, - попросила ‚ла, выходя из ванной с  ва-
зочкой и цветами в руках. - Я тоже хотела слушать. - Вазочку она  унесла
в "келью".
   - Да мы, может б