предчувствие грустной доли "тех, кто стал ее жертвой, даже  если  спасся
от снарядов". В "Возвращении" же этот мотив становится основным, сюжето-
образующим. И во многом похожий на автора герой-рассказчик  Эрнст  Бирк-
хольц и его фронтовые друзья, вернувшиеся после войны домой (в  безымян-
ном городе, являющемся местом действия книги,  узнается  родной  Ремарку
Оснабрюк, некоторые жители которого послужили прототипами для ее  персо-
нажей), - это ставшие солдатами недоучившиеся школьники, которые нам хо-
рошо знакомы по роману "На Западном фронте без перемен",  с  той  только
разницей, что все они остаются невредимыми. Но хотя давно уже  отгремели
оружейные залпы, в душах многих из них война продолжает  свою  опустоши-
тельную работу. "Возвращение", как и "На Западном фронте без перемен", -
антивоенное произведение.
   Вторая особенность этой книги состоит в том, что здесь  развита  одна
из тех мыслей, которые также легли  в  основу  предыдущего  романа.  Это
мысль о товариществе как единственной ценности,  порожденной  войною.  И
если в романе "На Западном фронте без перемен" перед  лицом  смертельной
опасности, грозящей в равной степени всем, и лишений, которым  все  под-
вергаются опять же в равной степени,  товарищество  все  время  остается
прочной силой, то в "Возвращении", где бывшие фронтовики по-разному ищут
"дорогу к новой жизни" и где обнаруживаются сословные и другие  различия
между ними, постепенно выявляется вся иллюзорность этого понятия.
   Меньше чем через два года после выхода "Возвращения" в свет в  Герма-
нии произошло событие, ставшее не только национальной, но и мировой  ка-
тастрофой: к власти пришел Гитлер. За несколько дней до этого Ремарк уе-
хал из Берлина в Швейцарию, в курортное местечко Порто Ронко близ  озера
Лаго Маджоре, где в 1931 году им была приобретена вилла "Мойте Табор" (в
связи с ухудшением здоровья писатель жил здесь  месяцами).  В  Германию,
где его как ярого врага милитаризма  и  национализма  мог  ожидать  лишь
арест, он не вернулся, пополнив тем самым многочисленные  ряды  немецких
антифашистов-эмигрантов. А тем временем оба его антивоенных романа  были
занесены в черные списки книг, запрещенных в нацистской Германии, и бро-
шены 10 мая 1933 года вместе со многими другими  неугодными  гитлеровцам
выдающимися произведениями немецкой и мировой литературы в огромный кос-
тер, зажженный в сердце Берлина (точно нарочно, для вящего позора, вбли-
зи двух крупнейших центров национальной культуры: университета и оперно-
го театра). В заклинании, которым под  улюлюканье  молодчиков  Геббельса
сопроводил эту варварскую акцию один из фашиствующих студентов,  говори-
лось о "литературном предательстве", якобы совершенном Эрихом Марией Ре-
марком "по отношению к солдату мировой войны".
   Но, несмотря на строгий запрет, многие  немцы  продолжали  хранить  в
своих личных библиотеках, читать и перечитывать книги полюбившегося  пи-
сателя. Так, писательница Криста Вольф (ГДР), вспоминая свое  детство  и
юность, пришедшиеся на годы фашизма, пишет о "книжке в заплесневелом пе-
реплете", которая имелась в ее доме  и  которую  она  читала  тайком  от
взрослых. Это был роман "На Западном фронте без перемен", впервые  опуб-
ликованный в том самом году, когда Криста Вольф родилась. "Я читала  ее,
- пишет она, - сидя на бабушкином диване, и до сих пор ощущаю шершавость
плюшевой обивки, в которую упиралась вспотевшей рукой. Я узнала из книж-
ки, что на войне немец тоже может умереть жалкой смертью от пулевого ра-
нения в живот. Наверно, это был первый покойник в моей жизни, чья судьба
вызвала у меня невольный протест..."
   Живя в эмиграции, Ремарк продолжал творить. Но следующее свое  произ-
ведение он опубликовал лишь в 1938 году. Это был роман  "Три  товарища".
Место действия книги - Берлин. Об этом мы судим  по  отдельным  приметам
города, таким, например, как знаменитая клиника "Шарите", а тот, кто чи-
тает роман в оригинале, - по ряду слов и выражений на берлинском диалек-
те, которые автор вкладывает в уста некоторых персонажей. Что же касает-
ся времени действия, то это 1928 год. Время обозначено совершенно точно,
ибо оно является важным объектом художественного исследования, проведен-
ного автором романа.
   Хотя с  того  момента,  как  прозвучали  последние  выстрелы,  прошло
опять-таки десять лет, жизнь была еще пропитана памятью  о  войне,  пос-
ледствия которой сказывались на каждом шагу. Не зря ведь они, эти воспо-
минания, и самого автора привели к созданию его знаменитого антивоенного
романа.
   Память о фронтовой жизни прочно входит в нынешнее существование  трех
главных героев романа, Роберта Локампа, Отто Кестера и Готтфрида  Ленца,
как бы продолжается в нем. Это ощущается на каждом шагу -  не  только  в
большом, но и в малом, в бесчисленных деталях их быта, их поведения,  их
разговоров. Даже дымящиеся асфальтные котлы напоминают им походные поле-
вые кухни, фары автомобиля - прожектор, вцепляющийся в самолет во  время
его ночного полета, а комнаты одного из пациентов туберкулезного санато-
рия, к которому пришли в гости его товарищи по  несчастью,  -  фронтовой
блиндаж.
   Война наложила неизгладимый отпечаток на образ мышления трех  товари-
щей. "Как ни странно, - замечает, например, Роберт, почувствовав, что из
кухни доносится аромат только что заваренного кофе, - но от запаха  кофе
я повеселел. Еще со времен войны я знал: важное, значительное  не  может
успокоить нас... Утешает всегда мелочь, пустяк..." И  если  он  говорит:
"Наше прошлое научило нас не заглядывать далеко вперед", - то мы понима-
ем, что под "прошлым" здесь тоже имеются в виду военные годы.
   Постоянные воспоминания героев об их фронтовой юности не имеют ничего
общего с героизацией и романтизацией войны. Напротив, и этот  роман  Ре-
марка о мирной жизни является таким же антивоенным произведением, как  и
два предыдущих. "Слишком много крови было пролито на этой  земле,  чтобы
можно было сохранить веру в небесного отца!" - к такому выводу  приходит
Локамп после беседы со священником в церковном саду.
   Но мысли о войне относятся не только  к  прошлому:  они  порождают  и
страх перед будущим, и Роберт  Локамп,  глядя  на  младенца  из  приюта,
горько иронизирует: "Хотел бы я знать, что это будет за война, на  кото-
рую он поспеет". Эти слова Ремарк вложил в уста героя-рассказчика за год
до начала второй мировой войны.
   В "Трех товарищах" Ремарк показал себя искуснейшим мастером индивиду-
альных характеристик. Каждый из трех главных героев имеет  свое  лицо  и
действует в полном соответствии с внутренней логикой своей натуры. В са-
мом начале они выступают как некий триединый персонаж,  но  очень  скоро
читатель начинает любого из них сразу же узнавать по поведению, по  язы-
ку, по манерам, даже по жестам. Несколько позднее двух  своих  товарищей
"раскрывается" Отто Кестер, и это оказывается закономерным, оправданным,
- ведь сдержанность едва ли не главное свойство этой удивительно цельной
натуры. Но по мере того как мы знакомимся  с  Кестером,  мы  все  больше
убеждаемся в силе его воли, в его целеустремленности, умении быстро ори-
ентироваться в трудной обстановке,  принимать  и  выполнять  единственно
возможное решение, иногда даже идти ва-банк, особенно когда речь идет  о
выручке друга. И как непохож на него со своим веснушчатым лицом, голубы-
ми глазами и рыжим чубом, то по-мальчишески озорной, то по-хорошему сен-
тиментальный Готтфрид Ленц, которого он сам и его друзья не зря прозвали
"последним романтиком"!
   Менее всего "узнаваем", пожалуй, Роберт Локамп. Это объясняется  тем,
что повествование в романе ведется от его лица,  и,  вместо  объективных
суждений о персонаже, читателю преподносится глубинная автохарактеристи-
ка, в которой ему приходится разбираться "своими силами". Но фигура  Ро-
берта представляет особый интерес: она более всех других идентична само-
му автору и очень часто используется им  для  передачи  его  собственных
мыслей. Не случайно, видимо, именно этого героя Ремарк заставил во  мно-
гом повторить свой собственный жизненный путь, как он поступал  ранее  в
отношении Пауля Боймера и Эрнста Биркхольца:  Роберту  Локампу  тридцать
лет, ровно столько, сколько было самому писателю в 1928  году;  он  тоже
был мобилизован в 1916 году и тоже был тяжело ранен;  его  мать,  как  и
мать Ремарка (и Пауля Боймера), умерла от рака; он тоже должен был стать
учителем и тоже перепробовал после войны много профессий, в том числе  и
профессию пианистатапера. Таков далеко не полный перечень деталей, подт-
верждающих автобиографический характер образа героя-рассказчика.
   Роберт Локамп в гораздо большей степени, нежели его сотоварищи и  во-
обще кто-либо из  других  персонажей  книги,  показан  изнутри.  По  его
собственным словам, долгие годы после войны он  жил  "тупо,  бездумно  и
безнадежно". И если он, недоучившийся студент университета,  распростив-
шийся с книгами, концертами и театральными спектаклями, в шутливой  сло-
весной перепалке с Ленцем говорит, что у него давно  уже  пропала  охота
чему-нибудь учиться и что он сам не знает, для чего живет на свете, то в
этой шутке есть большая доля правды.
   Заставляя Роберта заниматься самоанализом, Ремарк  исследует  думы  и
настроения  "потерянного  поколения"  в  целом.  Многое  из  того,   что
свойственно ему, характерно и для его товарищей, только у Ленца это  та-
ится под покровом шутки, а скупой на слова Кестер вообще редко  высказы-
вает свои мысли вслух. Впрочем, то же самое можно сказать и о целом ряде
других героев. Ведь фактически это роман не  только  о  трех  товарищах.
Разве не относятся к "потерянному поколению"  Фердинанд  Грау,  Валентин
Гаузер, Альфонс и некоторые прочие персонажи из тех, кто уцелел  в  огне
войны, но утратил душевное спокойствие и теперь пытается выйти из состо-
яния шока с помощью бесконечных выпивок и потасовок?
   Более того, в известной степени к "потерянному  поколению"  относится
также одна из главных фигур книги - Патриция Хольман.  Хотя  обаятельная
Пат моложе своего возлюбленного Робби и его друзей  и,  естественно,  не
знает, что такое жизнь во фронтовом окопе, она тоже  жертва  войны:  как
констатируют врачи, ее смертельная болезнь является последствием  недое-
дания в детские и юношеские годы, приходившиеся на военные времена. Кес-
тер, Ленц и их прочие друзья охотно принимают  Пат  в  "ряды  товарищей"
(Альфонс: "Ведь вы теперь наша. Никогда бы не подумал, что женщина может
стать своей в такой компании"), и это объясняется не только уважением  к
любовному чувству Роберта, но еще и тем, что печально-ироническое  отно-
шение девушки к жизни близко их собственным взглядам. Владелица пансиона
фрау Залевски находит прямолинейные, но довольно меткие слова,  характе-
ризующие их душевную травму: "Прошлое вы ненавидите, настоящее презирае-
те, а будущее вам безразлично".
   "Три товарища" - роман с широким социальным фоном. Это достигается, в
частности, тем, что он густо "населен" эпизодическими и  полуэпизодичес-
кими персонажами, представляющими различные круги и слои немецкого наро-
да, и среди них нет, кажется, ни одного, кто не остается в  читательской
памяти, хотя некоторые из них, как, например,  старый  казначей-национа-
лист, живущий в пансионе фрау  Залевски,  запечатлены  с  помощью  всего
двух-трех штрихов. Запоминаются и все остальные обитатели этого  заведе-
ния, как и сама владелица его и ее служанка Фрида, а также другие персо-
нажи романа, которые лишь мимолетно появляются на пути  главных  героев.
Особое место в этом хороводе занимает вереница пациентов  туберкулезного
санатория, с которыми в последних  главах  романа  болезнь  сводит  Пат.
Здесь, кстати, нельзя не отметить, что в том,  как  рассказы  о  судьбах
этих столь различных по происхождению и положению людей вплетены в общее
повествование, очень заметно влияние романа Т.  Манна  "Волшебная  гора"
(1924).
   Заявка на тему товарищества как главнейшую в романе дана уже в загла-
вии. Закоренелые холостяки Отто Кестер, Готтфрид Ленц  и  Роберт  Локамп
живут, по существу, совместной жизнью. Они не прочь погрубить друг  дру-
гу, как это делают юноши или молодые мужчины, но интересы товарища неиз-
менно оказываются для каждого из них выше  собственных.  Судьба  товари-
щества складывается здесь по-иному, чем в "Возвращении": оно не оказыва-
ется иллюзией, выдерживает испытание временем, не распадается, а превра-
щается в дружбу в самом высоком смысле слова, причем дружбу действенную,
активную, которой угрожают только внешние силы вроде  револьвера  убийцы
Ленца.
   Самую серьезную проверку товарищество проходит после вспышки  заболе-
вания Пат вплоть до ее смерти, накануне которой Отто совершает  жертвоп-
риношение: продает своего "Карла", автомобиль, который  был  как  бы  их
четвертым товарищем и о котором Кестер ранее говорил, что он скорее сог-
ласится продать руку, чем эту машину.
   В этом романе Ремарку удалось создать удивительную по  своей  поэтич-
ности картину любви. Тут все - от зарождения взаимного чувства  Робби  и
Пат до трагической развязки - дышит правдой и доставляет истинное  эсте-
тическое наслаждение. Искренняя и естественная, начисто лишенная всякого
жеманства, всякой игры любовь выводит героя и героиню из  состояния  ду-
шевного оцепенения. У Робби она прорывает панцирь равнодушия, и он приз-
нается самому себе, что познал счастье. Тема любви  тесно  сплетается  с
темой товарищества. Вместе они образуют якорь спасения для людей  "поте-
рянного поколения", освобождают их от одиночества.
   Товарищество, активная дружба и любовь - важные аспекты гуманистичес-
кой программы Ремарка. Еще одной ее существенной стороной является сост-
радание. "Жалость - самый бесполезный предмет  на  свете,  -  запальчиво
бросает Роберт в разговоре с фрау Залевски. -  Она  -  обратная  сторона
злорадства, да будет вам известно". Но эти слова, как признается сам ге-
рой-рассказчик, произнесены с раздражением. Они маскируют истинные мысли
и чувства Локампа и вызваны как раз этим "самым бесполезным предметом на
свете", жалостью, состраданием к несчастной доле бухгалтера Хассе и даже
его жены, хотя ее измена явилась причиной самоубийства мужа. Такая пози-
ция свойственна и Роберту и его друзьям:  за  грубоватостью  и  цинизмом
скрывается подлинно человечное отношение к тем, кто нуждается в  состра-
дании.
   А людей, которым сочувствие необходимо, в романе  много,  ибо  Ремарк
хорошо ощущает зависимость судеб своих героев от нелегкой судьбы  Герма-
нии той эпохи. В ткань книги искусно  вплетено  множество  микросюжетов,
посвященных людям, чья жизнь "свелась к одной только мучительной  борьбе
за убогое, голое существование". К этим людям относятся, например,  вла-
дельцы идущего с молотка жалкого скарба, которых встречают  на  аукционе
Кестер и Локамп, покупающие здесь старый автомобиль.  Невозможно  забыть
ни супружескую пару, которую нужда заставляет расстаться с этим  автомо-
билем, ни одинокую старушку, купившую здесь же попугая, чтобы у нее дома
был хотя бы кто-то, кто будет с ней "разговаривать". Да и сами три това-
рища тоже ведут непрерывную борьбу за существование, дела их  мастерской
идут все хуже и хуже и в конце концов кончаются крахом.
   Сквозной темой, превращающейся в один из лейтмотивов  романа,  стано-
вится тема безработицы. Много раз здесь говорится о берлинцах, мечтающих
найти хоть какой-нибудь заработок. Мы встречаем их в  самых  неожиданных
местах - на бегах, где они надеются на улыбку  фортуны,  в  музеях,  где
есть возможность погреться, - узнаем истории целых семейств, отравивших-
ся газом из-за того, что главы этих семейств окончательно отчаялись  по-
лучить работу. Но и те, у кого работа есть, живут в страхе: боятся поте-
рять ее, так как за каждым увольнением зияет "пропасть вечной безработи-
цы".
   Явной антифашистской тенденции "Три товарища" не  содержат,  если  не
считать того, что в погромщиках, убивающих Ленца, хотя их партийная при-
надлежность не обозначена, определенно угадываются нацистские  головоре-
зы. Видимо, в 1938 году Ремарк не вступил еще, как  это  сделали  многие
другие писатели-эмигранты, на путь открытой  борьбы  с  ненавистным  ему
гитлеровским режимом. Но затем вести, приходившие из Германии, и события
мировой истории активизировали позицию писателя и  заставили  его  отка-
заться от политического нейтрализма. Ведь в том самом году,  когда  были
напечатаны "Три товарища", нацисты оккупировали Австрию и  Чехословакию,
а еще через год навязали человечеству вторую мировую войну. И уже в 1940
году выходит антифашистский роман Ремарка "Возлюби ближнего своего".
   Фашистское "правосудие"  отомстило  Ремарку,  отправив  на  гильотину
младшую сестру писателя, жительницу Дрездена, портниху Эльфриду  Ремарк,
в замужестве Шольц, обвиненную в высказываниях против политики фюрера  и
лично против него и в пораженческих настроениях. Сохранившиеся  архивные
материалы свидетельствуют о том, что на заседании трибунала, проходившем
29 октября 1943 года под председательством палача немецкого  народа  Ро-
ланда Фрайслера, упоминалась и "грязная книжонка "На Западном фронте без
перемен", состряпанная братом обвиняемой".
   В 1939 году Ремарк переселяется в США, где сочетает литературную дея-
тельность с работой в кинематографе. Он принимает участие в  экранизации
ряда своих романов ("Возвращение" и "Три товарища"  были  экранизированы
уже незадолго до его переезда в Америку), сближается со многими выдающи-
мися кинорежиссерами и актерами, в том числе с Марлен  Дитрих  и  Гретой
Гарбо, а также с партнершей Чарли Чаплина Полетт Годдар,  ставшей  впос-
ледствии женой Ремарка. В 1954 году он возвращается в Швейцарию и  вновь
поселяется на вилле "Монте Табор". В Швейцарии же, в больнице города Ло-
карно, 25 сентября 1970 году он скончался от инфаркта и был похоронен на
кладбище в горах над его любимым озером Лаго Маджоре.
   За двадцать пять лет, прожитых Ремарком по окончании войны,  им  были
созданы семь романов и одна  пьеса,  его  единственное  драматургическое
произведение. Горький опыт второй мировой войны еще больше усилил  анти-
военную тенденцию, ставшую с давних пор столь характерной для его  твор-
чества. Но теперь она переплеталась с еще одной линией - антифашистской,
ибо чуткий писатель хорошо ощущал, что разгром фашизма вовсе не исключа-
ет возможность его возрождения. Эта линия содержится в  романах  "Триум-
фальная арка" (1946), "Искра жизни" (1952), "Время жить и время умирать"
(1954), "Ночь в Лиссабоне" (1962), "Тени в раю" (издан  посмертно)  и  в
пьесе "Последняя остановка" (1956).
   Особое место занимает роман "Черный  обелиск"  (1956).  Здесь  Ремарк
вновь обращается к теме "потерянного поколения", так что эта книга вмес-
те с романами "На Западном фронте без перемен", "Возвращение" и "Три то-
варища" образует своеобразную тетралогию. Правда,  по  времени  действия
"Черный обелиск" предшествует "Трем товарищам", но  зато  в  удивительно
мудро написанном эпилоге писатель, нисколько не нарушая законов  логики,
перебрасывает мост от двадцатых годов через эпоху фашизма к послевоенной
действительности. Страстный призыв писателя-гуманиста, ратующего за  то,
чтобы его соотечественники извлекли уроки из трагических событий  недав-
него прошлого, не потерял своей силы и в наши дни.
   Г. БЕРГЕЛЬСОН
 
 
   ТРИ ТОВАРИЩА
 
   I
 
   Небо было желтым, как латунь, и еще не закопчено дымом труб. За  кры-
шами фабрики оно светилось особенно ярко. Вот-вот взойдет солнце. Я гля-
нул на часы. До восьми оставалось  пятнадцать  минут.  Я  пришел  раньше
обычного.
   Я открыл ворота и наладил бензоколонку. В это время первые машины уже
приезжали на заправку. Вдруг за моей спиной послышалось надсадное  крях-
тенье, будто под землей прокручивали  ржавую  резьбу.  Я  остановился  и
прислушался. Затем прошел через двор к  м