кого,
сутуловатого Курца можно было бы легко принять за бюрократа, не будь  в  нем
чего-то жуткого. Даже самый бесчувственный человек замечал это что-то в  его
глазах, ощущал в чопорной манере держать  руки  перед  собой..,  но  не  это
пугало Перлмуттера, и не поэтому шеф  заслужил  прозвище  Старого  Страшного
Курца. Перлмуттер не мог сказать точно, в чем дело, да и знать не  хотел.  В
этот момент он хотел только одного: поскорее закончить разговор  и  убраться
подобру-поздорову. Кому, спрашивается, тащиться тридцать миль на запад  ради
контакта с пришельцами? Вот он, рядом, стоит перед Перлмуттером!
   Губы Курца плотно сомкнулись.
   - Мы ведь в одной упряжке, так?
   - Да.
   - Отдаем честь одному флагу? Мочимся в один писсуар?
   - Да.
   - И какими мы собираемся выйти из всего этого, Перли?
   - Чистыми?
   - В точку! И какими еще?
   На какую-то ужасную секунду он растерялся. Но тут до него дошло.
   - Улыбающимися, сэр.
   - Назови меня сэром еще раз и получишь в морду.
   - Извините, - прошептал Перлмуттер.
   По дороге, вернее, почти по  обочине,  медленно  полз  школьный  автобус,
опасливо сторонясь вертолетов. Большие черные буквы на желтом фоне  гласили:
МИЛЛИНОКЕТ СКУЛ ДЕПТ.
   Командирский автобус. Внутри Оуэн Андерхилл и его люди. Команда класса А.
При виде автобуса Перлмуттеру стало легче. Оба они в разное время работали с
Андерхиллом.
   - Медики прибудут к вечеру, - сообщил Курц. - Все доктора,  какие  только
потребуются. Усек?
   - Усек.
   Направляясь к автобусу, остановившемуся перед единственной  бензоколонкой
магазина, Курц глянул на часы. Почти одиннадцать.  Боже,  как  летит  время,
когда веселье в разгаре! Перлмуттер  шагал  рядом,  но  спаниелья  упругость
походки куда-то исчезла.
   -  А  пока,  Арчи,  осматривай  их,  обнюхивай,  выслушивай  небылицы   и
регистрируй все случаи Рипли. Надеюсь, ты знаешь, что такое Рипли?
   - Да.
   - Прекрасно. Только не вздумай дотрагиваться.
   - Господи, нет! - воскликнул Перлмуттер и тут же залился краской.
   Курц растянул губы в улыбке, не более естественной, чем первая, акулья.
   - Превосходно, Перлмуттер. Респираторы есть?
   - Только что привезли. Двенадцать ящиков, и доставят е...
   - Хорошо. Нам необходимы полароидные снимки  Рипли.  Документация  должна
быть самой тщательной. Образец А, образец Б, и так далее, и  тому  подобное.
Дошло?
   - Да.
   - И надеюсь, ни один из наших гостей.., не ускользнет?
   - Ни в коем  случае!  -  сказал  Перли  с  видом  человека,  возмущенного
подобной мыслью.
   Губы Курца снова раздвинулись на  немыслимую  ширину,  как  нельзя  более
напоминая  акулью  пасть.  Пустые   глаза   смотрели   сквозь   Перлмуттера,
пронизывали, по твердому его убеждению, землю до самого центра. Он  невольно
задался вопросом, уйдет ли кто с Блю-базы, когда все  будет  кончено.  Кроме
Курца, разумеется.
   -  Продолжайте,  гражданин  Перлмуттер.  Приказываю  продолжать  во   имя
правительства.
   Арчи  Перлмуттер  посмотрел  вслед  Курцу,  идущему  к  автобусу,  откуда
вывалился Андерхилл, более всего напоминавший  квадратный  банковский  сейф.
Перли в жизни не был так рад увидеть чью-то спину, как в этот момент.

2

   - Привет, босс, - бросил Андерхилл, одетый, подобно остальным, в  простой
зеленый комбинезон. Правда, он, как и Курц, тоже носил  оружие.  В  автобусе
сидело человек двадцать, большинство из которых дожевывали завтрак.
   - Так что у нас тут, старина? - осведомился возвышавшийся над Андерхиллом
Курц. Правда, тот, в свою очередь, весил больше Курца фунтов на семьдесят.
   - ?Королевский бургер?. Представляете, проехали прямо насквозь. Не думал,
что автобус поместится, но Йодер клялся, что все получится, и оказался прав.
Хотите бургер? Правда, он немного остыл, но даже в  этой  дыре  должна  быть
микроволновка. - Андерхилл кивком указал на магазин.
   - Воздержусь. Холестерин вреден для печени.
   - Как ваш пах?
   Шесть лет назад, играя в ракетбол, Курц  получил  серьезную  травму,  что
послужило, хоть и косвенно, причиной их единственной  размолвки.  По  мнению
Андерхилла, пустяковой, но от такого типа, как Курц, можно всего ожидать. За
бесстрастной маской скрывался  дьявольский  ум,  готовый  выдавать  идеи  со
скоростью света, строить бесчисленные планы, создавать немыслимые программы,
управлять  молниеносной  сменой   эмоций.   Немало   людей   считали   Курца
сумасшедшим. Оуэн Андерхилл не знал, так это или  нет,  но  понимал,  что  с
таким человеком следует быть осторожным. Крайне осторожным.
   - Как говорят ирландцы, мой пах - как огурчик. Он театрально дернул  себя
за мошонку и удостоил Оуэна своей фирменной крокодильей улыбки.
   - Рад слышать.
   - А вы? В порядке?
   - Как огурчик, - кивнул Оуэн, и Курц засмеялся. Теперь по дороге  так  же
медленно  и   осторожно,   как   автобус,   катил   новенький   с   иголочки
?линкольн-навигатор?,  с  тремя  одетыми  в  оранжевое  охотниками,   дюжими
верзилами, потрясенно пялившимися на вертолеты и усердно трудившихся  солдат
в зеленых комбинезонах. Но в основном их занимали пулеметы.  Хвала  Господу,
Вьетнам пришел в  Северный  Мэн.  Скоро  они  присоединятся  к  остальным  в
карантинном блоке.
   Едва ?навигатор?  остановился  за  автобусом,  рядом  сразу  появилось  с
полдюжины солдат. Судя по виду, эти трое были адвокатами или  банкирами,  со
своими холестериновыми проблемами и толстыми пакетами акций, адвокатами  или
банкирами, которым пришло в голову  притвориться  добрыми  старыми  парнями,
поиграть в охотников в стране, которую искренне считают старой доброй мирной
Америкой (от последнего убеждения их скоро избавят). Через  несколько  минут
они окажутся в коровнике (или загоне, если так уж жаждут  свежего  воздуха),
где никто не благоговеет перед картой ?виза?. Им позволят оставить  сотовые.
Правда, в этой глуши они не работают, но пусть себе  развлекаются,  тыкая  в
кнопку перенабора!
   - Район окружен надежно? - спросил Курц.
   - Думаю, да.
   - По-прежнему быстро все схватываете?
   Оуэн пожал плечами.
   - Сколько всего народа в Блю-зоне, Оуэн?
   - По нашим подсчетам, около восьмисот человек. В зонах А-прим и Б-прим  -
не больше сотни.
   Неплохо, при условии, что никто не проскользнул сквозь кордоны. Правда, с
точки зрения возможного загрязнения, несколько беглецов значения  не  имеют,
новости, по крайней мере в этом отношении, были довольно обнадеживающими.  А
вот с точки зрения утечки информации это окажется катастрофой.  В  наши  дни
скакать на призрачной лошади становится все труднее. Слишком много  людей  с
видеокамерами. Слишком много вертолетов  с  телеустановками.  Слишком  много
любопытных глаз.
   - Заходите в магазин, - сказал Курц. - Меня обещали поселить в  отдельном
трейлере, но его еще не подвезли.
   - Un momenta <Минутку (ит.).>. - Андерхилл метнулся с  поразительной  для
его габаритов легкостью в автобус и вернулся с  усыпленным  жирными  пятнами
пакетом из ?Королевского бургера? и магнитофоном на плече.
   - Эта штука вас убьет, - предсказал Курц, кивнув на пакет.
   - Мы начинаем ?Войну Миров?, а вы тревожитесь о высоком холестерине?!
   Позади один из вновь прибывших верзил-охотников громко возмущался, крича,
что хочет позвонить адвокату, что, возможно, означало его  принадлежность  к
племени банкиров. Курц повел Андерхилла в магазин. Над  ними  в  небе  вновь
вернувшиеся сигнальные огни  пробивались  сквозь  серую  подкладку  облаков,
прыгая и подскакивая, как диснеевские персонажи.

3

   В офисе старика Госслина воняло салями, сигарами, пивом и  серой:  то  ли
газами, то ли тухлыми яйцами, предположил Курц. Возможно, и тем,  и  другим.
Различался и еще один запах, слабый, но отчетливый. Запах этилового  спирта.
Их запах. Теперь он распространился  повсюду.  Другой  человек  поддался  бы
искушению отнести это ощущение  за  счет  разгулявшихся  нервов  и  чересчур
богатого воображения, но Курц никогда не был обременен ни тем, ни другим.  В
любом случае он не считал, что сотня или около того квадратных  миль  лесных
массивов,  окружавших  магазин  Госслина,  и  впредь  будет  существовать  в
качестве  жизнеспособной  экосистемы.  Иногда   приходится   сжечь   предмет
обстановки дотла, чтобы не пострадала вся квартира.
   Курц уселся за письменный стол и открыл один из ящиков. Внутри  оказалась
картонная  коробка  с  надписью  Хим.  (США)  10  ЕДИНИЦ.  Вот  радость  для
Перлмуттера!
   Курц вынул коробку и открыл. Там лежали небольшие  маски  из  прозрачного
пластика, из тех, которые обычно закрывают только нос и рот. Одну он швырнул
Андерхиллу, вторую надел сам, ловко закрепив эластичные тесемки.
   - Это необходимо? - поинтересовался Оуэн.
   - Мы не знаем. И не считайте это привилегией: через час-другой их наденут
все. Кроме обитателей карантинного блока, разумеется.
   Андерхилл без дальнейших замечаний натянул маску и завязал тесемки.  Курц
прислонился   головой   к   висевшему   на   стене   плакату   Администрации
Профессиональной Безопасности и Здоровья.
   - Они работают? - К удивлению Андерхилла, маска не заглушала голоса и  не
запотела внутри, и хотя в ней не было ни пор, ни фильтров, дышалось  все  же
легко.
   - Они работают над лихорадкой  Эбола,  над  сибирской  язвой,  над  новой
суперхолерой. А над Рипли? Возможно. Если нет, мы  накрылись..,  сам  знаешь
чем. Впрочем, возможно, мы уже накрылись. Но часы бегут, и  игра  объявлена.
Могу я послушать запись, которая, вне  всякого  сомнения,  находится  в  той
штуке, что висит у вас через плечо?
   - Все подряд? Не стоит, пожалуй. Разве что попробовать на вкус,  что  это
за блюдо?
   Курц кивнул, повертел в воздухе указательным пальцем (как рефери,  дающий
сигнал к забегу) и поудобнее устроился в кресле Госслина.
   Андерхилл снял с плеча магнитофон,  поставил  на  стол  и  нажал  кнопку.
Раздался механический голос:
   - Перехват радио Управления Национальной Безопасности. Частотный диапазон
62914А44. Материалу присвоена  классификация  ?совершенно  секретно?.  Время
перехвата 06.27, ноябрь, четырнадцатое, два-ноль-ноль-один. Запись перехвата
начинается после тонального сигнала. Если вам  не  присвоен  допуск  первый,
пожалуйста, нажмите кнопку ?стоп?.
   - Пожалуйста, - повторил Курц с  ободрительным  кивком.  -  Неплохо.  Это
отпугнет большую  часть  персонала,  не  облеченного  высоким  доверием,  не
думаете?
   Последовала пауза, двухсекундный сигнал, и затем вступил женский голос:
   - Один. Два. Три. Пожалуйста, пощадите нас! Ne nous blessez pas.
   Двухсекундная пауза. Звучит голос молодого человека.
   - Пять. Семь. Одиннадцать.  Мы  беспомощны.  Nous  sommes  sans  defense.
Пожалуйста, пощадите нас, мы беспомощны. Ne nous faites...
   - Клянусь, это похоже на языковой курс  Берлица  из  Великого  Далека,  -
усмехнулся Курц.
   - Узнаете голос? - спросил Андерхилл.
   Курц покачал головой и приложил палец к губам.
   Следующий голос принадлежал Биллу Клинтону.
   -  Тринадцать.  Семнадцать.  Девятнадцать.  -   О,   этот   неподражаемый
арканзасский выговор! - Здесь нет инфекции. Iln'y a pas d infection id.
   Еще одна двухсекундная пауза, и из магнитофона донесся голос Тома Брокау:
   - Двадцать три. Двадцать семь. Двадцать девять. Мы умираем. On se  meurt,
on creve <Мы умираем, мы подыхаем (фр.).>. Мы умираем.
   Андерхилл нажал кнопку ?стоп?.
   - На случай, если интересуетесь, первый  голос  -  это  Джессика  Паркер,
актриса. Второй - Брэд Питт.
   - А он кто?
   - Актер.
   - Угу.
   - После каждой паузы раздается другой голос.  Все  они  легко  узнаваемы.
Альфред  Хичкок,  Пол  Харви  <Известный  радиокомментатор.>,  Джеймс  Браун
<Исполнитель песен в стиле ?соул?.>, Тим Сэмпл - это  местный  комик,  очень
популярный, и сотни других, хотя некоторых мы определить не смогли.
   - Сотни других?! И сколько же длился этот перехват?!
   - Строго говоря,  это  не  столько  перехват,  сколько  прямая  передача,
которую мы глушим с  восьми  ноль-ноль.  А  это  означает,  что  неизвестно,
сколько этого дерьма попало в эфир, хотя мы сомневаемся, что  слышавшие  все
это что-то поймут. А если и так... - Андерхилл философски пожал  плечами.  -
Передача продолжается.  Голоса,  похоже,  подлинные.  Мы  провели  сравнения
?отпечатков голосов?, сделали спектрограммы. Кто бы они ни были,  эти  парни
вполне могут оставить без работы Рича Литтла <Известный пародист.>.
   В кабинет донеслось отчетливое ?плюх-плюх-плюх? вертолета. Курц не только
слышал его, но и ощущал всем существом. Через доски, через  плакат  в  серое
вещество мозга  шел  сигнал,  приказывающий  начинать,  начинать,  начинать,
спешить, спешить, спешить. Кровь кипела желанием поскорее следовать приказу,
но он  сидел  не  двигаясь,  спокойно  взирая  на  Оуэна  Андерхилла.  Спеши
медленно. Полезное изречение. Особенно когда имеешь дело с людьми, подобными
Оуэну. Как твой пах, видите ли!
   Однажды ты подложил мне свинью, думал Курц. Может, не перешел мою  черту,
но, клянусь Богом, все же пару шагов сделал, не так ли?  Да,  думаю,  так  и
было. И думаю, тебе стоит держать ухо востро.
   - Всего четыре фразы, повторяются снова и  снова,  -  добавил  Андерхилл,
загибая пальцы:
   - ?Не раньте нас?, ?Мы беззащитны?, ?Здесь нет инфекции? и последняя...
   - Нет инфекции, - протянул Курц. - Ха! Ну  и  наглецы!  Он  видел  снимки
красновато-золотого пуха, растущего на деревьях вокруг Блю-Боя. И на  людях.
В основном на трупах. Биологи назвали его грибком Рипли, по имени той крутой
бабы, которую играла Сигурни Уивер в космическом сериале. Большинство из них
были слишком молоды, чтобы помнить другого  Рипли,  который  вел  в  газетах
рубрику ?Хотите верьте, хотите нет?. ?Хотите верьте, хотите нет?  давно  уже
канула в небытие как слишком заумная для политкорректного  двадцать  первого
века. Но как бы она вписалась в ситуацию сейчас! О да, как винтик в  резьбу!
В сравнении с происходящим сиамские близнецы и  двухголовые  коровы  старика
Рипли казались положительно нормальными!
   - И последняя, - добавил Андерхилл.  -  ?Мы  умираем?.  Это  представляет
интерес из-за двух вариантов  французского  перевода.  Первый  соответствует
литературному языку. Второй on creve - это сленг. У нас это звучало бы:
   "мы подыхаем?. - Он взглянул на Курца, искренне жалевшего, что Перлмуттер
не видит этого, впрочем,  все  еще  можно  исправить.  -  Они  действительно
подыхают? Даже если предположить, что не мы им в этом помогли?
   - Но почему французский, Оуэн?
   - Вероятно, второй язык. - Андерхилл пожал плечами. - Кто знает?
   - А-а-а... А цифры?  Хотят  показать,  что  мы  имеем  дело  с  разумными
существами? И что  любой  другой  вид  способен  прилететь  сюда  из  другой
звездной системы, или измерения, или откуда еще там?
   - Наверное. А как насчет сигнальных огней, босс?
   - Большинство сейчас в лесу, но быстро  затухают,  как  только  кончается
заряд. Те, которые мы смогли вернуть, похожи на жестянки с  консервированным
супом и содранными этикетками. Учитывая их размер, шоу получается  чертовски
эффектным, не находите? Местные в штаны от страха наложили.
   Рассеиваясь, огни оставляли колонии грибка, или спорыньи,  или  черт  его
знает,  как  оно  называлось.  То  же  самое  можно  сказать   и   о   самих
инопланетянах.  Те,  которые  остались,  собирались  вокруг   корабля,   как
пассажиры у сломавшегося автобуса, и ныли, что они не заражены, il n'y a pas
d infection id, слава тебе Господи, можно вздохнуть спокойно.  Но  едва  эта
штука попадала на  тебя,  ты,  вероятнее  всего,  как  это  выразился  Оуэн,
?спекался?. Конечно,  точно  еще  ничего  не  известно,  пока  слишком  рано
говорить о чем-то  определенном,  но  они  вправе  делать  предположения,  -
Сколько инопланетян осталось наверху? - осведомился Оуэн.
   - Где-то порядка сотни.
   - Что еще нам неизвестно? Кто-нибудь имеет представление?
   Курц отмахнулся. Откуда ему знать? Право знать  -  не  его  сфера.  И  не
парней, приглашенных на эту веселую вечеринку перед Днем благодарения.
   - Как по-вашему, выжившие - это команда? - допытывался Андерхилл.
   - Неизвестно. Может, и нет. Чересчур много для команды, недостаточно  для
колонистов и слишком мало для ударных частей.
   - А что еще творится там, наверху? Ведь есть же что-то еще, так?
   - Настолько уверен в этом?
   - Да.
   - Почему?
   - Интуиция, - пожал плечами Андерхилл.
   - Ошибаешься, - мягко поправил Курц. - Не интуиция. Телепатия. - Ты это о
чем?!
   - Невысокого уровня, разумеется,  но  сомнений  никаких  быть  не  может.
Человек ощущает нечто, чему первое время не может подобрать ни названия,  ни
объяснения. Но через несколько часов способность проявляется в полной  мере.
Наши серые друзья, похоже, разносят эту болезнь, как проклятый грибок.
   - Мать твою, - прошептал Оуэн.
   Курц ничего не  ответил,  спокойно  наблюдая  за  Андерхиллом.  Он  любил
наблюдать за погруженными в раздумья людьми, при условии, что  они  в  самом
деле умеют мыслить, но тут было кое-что другое:  он  слышал  мысли  Оуэна  -
слабый, но отчетливый звук, подобный шороху океана в морской раковине.
   - Грибок быстро гибнет в окружающей среде, - проговорил наконец  Оуэн.  -
На них она тоже плохо действует. Как насчет экстрасенсорного восприятия?
   - Об этом пока  еще  слишком  рано  говорить.  Но  если  эта  способность
остается навсегда, мало того, распространится за  пределы  того  отстойника,
где мы сейчас находимся, ситуация в корне  изменится.  Вы,  разумеется,  это
понимаете?
   Андерхилл понимал.
   - Невероятно, - сказал он.
   - Я думаю о машине, - внезапно бросил Курц. - О какой машине я думаю?
   Оуэн вскинул на  него  глаза,  очевидно,  пытаясь  решить,  не  шутит  ли
собеседник. Но увидев, что Курц вполне серьезен, потряс головой.
   - Откуда мне... - И осекся. - ?Фиат?.
   - На самом деле ?феррари?, но это не важно. Я думаю о мороженом..,  какой
сорт?
   - Фисташковое, - сказал Оуэн.
   - В точку.
   Помолчав немного, Оуэн нерешительно спросил Куpца, может ли  тот  назвать
имя его брата.
   - Келлог, - не задумываясь, ответил Курц. - Господи, Оуэн, что за имя для
мальчишки?!
   - Девичья фамилия моей матери. О Боже! Телепатия!
   - Представляете, в какой заднице окажутся устроители ?Риска? и ?Кто хочет
стать миллионером?, если эта штука распространится по всей стране?
   За стеной раздался выстрел, потом - вопль.
   - Вы не смели этого делать! - кричал  кто-то  голосом,  полным  страха  и
возмущения. - Не смели!
   Они подождали, но все было тихо.
   - Подтвержденное количество тел серых человечков -  восемьдесят  один,  -
сказал Курц. - Возможно, их больше. Как только они падают  вниз,  немедленно
начинают разлагаться. Не остается ничего, кроме слизи.., а после - грибка.
   - По всей Зоне? Курц покачал головой.
   - Представьте клин, указывающий на восток.  Тупой  конец  -  Блю-Бой.  Мы
находимся примерно в середине клина. К востоку отсюда шатаются еще несколько
нелегальных иммигрантов из  фракции  ?серых?.  Сигнальные  огни  в  основном
появляются в зоне клина. Инопланетный Дорожный Патруль.
   - Это все нужно поджарить? - спросил Оуэн. - Не только серых  человечков,
корабль и сигнальные огни, но и всю чертову местность?!
   - Я не готов говорить об этом сейчас, -  сказал  Курц.  Еще  бы,  подумал
Оуэн, конечно, не готов. И тут же спохватился: что, если  Курц  прочтет  его
мысли? Трудно сказать, что кроется за этими тусклыми глазами.
   - Могу сообщить только, что  мы  собираемся  уничтожить  остальных  серых
человечков. Ваши, и только ваши, люди составят  команды  боевых  вертолетов.
Ваши позывные: Блю-Бой-Лидер. Ясно?
   - Да, сэр.
   Курц не стал его  поправлять.  В  данном  контексте,  учитывая  очевидное
отвращение Андерхилла к порученной миссии, обращение ?сэр?, возможно, не так
уж и плохо.
   - Я Блю-один. Оуэн кивнул.
   Курц  поднялся  и  вынул  карманные  часы.  Стре