и клуб "Секвойя" за множеством  мелких  проблем  увидели  одну
большую проблему. Чтобы вы и "Секвойя" смягчили вашу позицию.
   - А вам не пришло в голову, что вы и  я  думаем  о  двух  разных  больших
проблемах?
   - Так не должно быть. Мы живем в  одном  и  том  же  мире.  Но  позвольте
вернуться к тому, с чего я начал. Если нам, то есть "Голден стейт пауэр  энд
лайт", во всем мешают, то результат через десять лет, а то и  раньше,  может
быть только катастрофическим. Ежедневные  нарушения  подачи  электроэнергии,
причем затяжные, станут нормой. А это означает остановку многих  предприятий
и массовую безработицу, возможно, до пятидесяти процентов. Города погрузятся
в хаос.
   Насколько наша жизнь зависит от электричества, все поймут, когда  надолго
лишатся электроэнергии. Выход из строя ирригационных систем нанесет удар  по
сельскому хозяйству. С уменьшением урожаев до небес подскочат цены.  Поймите
же, людям не на что будет покупать продукты, начнется голод  почище,  чем  в
Гражданскую войну. Депрессия тридцатых годов покажется обычным пикником. Все
это не плод  воображения,  Лаура,  никоим  образом,  только  жесткие  факты.
Неужели вас и ваших единомышленников они  не  волнуют?  -  Ним  с  жадностью
глотнул новую дозу "Кровавой Мэри".
   - Ладно, - дружеские нотки исчезли из голоса Лауры. -  Я  долго  слушала.
Теперь моя очередь говорить, а ваша - внимательно слушать. - Она  оттолкнула
тарелку с наполовину съеденным салатом. - Вы, Ним,  и  вам  подобные  видите
ближайшую перспективу. Экологисты же, в том числе и клуб "Секвойя",  смотрят
в далекое будущее. И любыми средствами мы намерены остановить  трехсотлетнее
разграбление этой земли.
   - В некотором роде вам это уже удалось, - заметил он.
   - Чепуха! Мы едва лишь начали. Но даже то малое, чего мы достигли,  будет
перечеркнуто, если мы позволим обмануть себя прагматикам вроде вас.
   - Единственное, к чему я призываю, так это к умеренности.
   - То, что вы называете умеренностью, я считаю шагом назад.  Такой  шаг  -
предательство по отношению ко всему живому на Земле.
   Ним уже не пытался скрыть своего раздражения:
   - Как вы думаете, что произойдет со всем этим вашим "живым",  если  будет
все меньше и меньше электроэнергии?
   - Возможно, для всех нас окажется неожиданностью, что станет  лучше,  чем
вы думаете, - спокойно ответила Лаура. - И, что еще важнее, мы бы  двигались
по пути, которым только  и  должна  идти  цивилизация:  к  меньшим  потерям,
меньшему изобилию, значительно меньшей алчности  и  к  нормальным  жизненным
стандартам. -  Она  сделала  паузу,  как  будто  взвешивая  слова,  и  затем
продолжала:
   - Мы долго жили по принципу, что наша сила и благополучие тем больше, чем
сильнее мы давим  на  природу.  Людям  засорили  мозги  этой  идеей,  и  они
поверили, что так оно и есть. Поэтому они  боготворят  валовой  национальный
продукт и полную занятость, не обращая внимания на то, что этот продукт, эта
занятость губят нас. На месте того, что когда-то было  Америкой  Прекрасной,
мы сотворили отвратительный и уродливый пустырь из бетона;  когда-то  чистый
воздух мы отравили пеплом и кислотами, и теперь он становится врагом  людей,
животных и растений. Великолепные  реки  мы  превратили  в  вонючие  клоаки,
замечательные озера - в мусорные свалки. И теперь вместе со  всем  остальным
миром загрязняем моря  химикатами  и  нефтью.  До  катастрофы  действительно
недалеко. Вы сейчас начали призывать всех к  умеренности,  но  как  выглядит
ваша собственная умеренность? Судя по всему, она заключается в том,  что  вы
убиваете не всю рыбу, какую могли бы убить, а лишь часть ее,  отравляете  не
всю растительность и губите не всю, а лишь  часть  красоты.  Многие  из  нас
поняли истинную цену  вашей  "умеренности".  Поэтому  мы  и  посвятили  себя
спасению того, что еще осталось. Мы считаем,  что  есть  в  этом  мире  вещи
поважнее ВНП   и  полной  занятости,  и
одна из них - защита чистоты и красоты нашего мира и сохранение  хоть  части
природных ресурсов для еще не  родившихся  поколений.  Вот  поэтому-то  клуб
"Секвойя" будет бороться с проектом "Тунипа",  с  вашей  гидроаккумулирующей
электростанцией в ДэвилГейте и с геотермальной в  Финкасле.  Более  того,  я
думаю, мы победим.
   - Кое с чем из сказанного я согласен, - признался Ним. - И вы знаете это,
мы уже не раз говорили на эти темы. Но ваша ошибка в том,  что  вы,  выдавая
себя за Иисуса, Мохаммеда и Будду одновременно,  набрасываетесь  на  любого,
думающего иначе. Лаура, вы - лишь  часть  маленькой  группки,  воображающей,
будто она лучше всех знает, что кому нужно. Вам наплевать на  действительные
потребности общества и на всех нас. Еще бы, у вас есть такой  аргумент,  как
все увеличивающееся число неполноценных детей!
   - Не думаю, чтобы мы могли еще  что-то  сказать  друг  другу,  -  холодно
оборвала его Лаура и, подозвав официанта, потребовала свой счет.

Глава 13

   Ардит Тэлбот прошла в гостиную.
   - Я уже думала, ты не позвонишь, - упрекнула она. - Еще день-два, и я  бы
сама села за телефон.
   - У нас возникли новые проблемы, ни на что другое нет времени,  -  сказал
Ним. - Думаю, ты знаешь об этом.
   Был ранний вечер. Ним заехал к Ардит "по пути домой", как он оправдывался
сам перед собой. В этот день, находясь под тяжелым впечатлением от встречи с
Лаурой Бо Кармайкл и коря себя за то, что так  и  не  сумел  хоть  в  чем-то
переубедить  ее,  он  поддался  внезапному  порыву  и  позвонил  Ардит.  Она
по-дружески тепло отозвалась на его звонок. "Я  чувствую  себя  одинокой,  -
призналась она, - и с радостью увиделась бы с тобой. Будь добр,  заезжай  ко
мне после работы, выпьем".
   Уже через несколько минут после его приезда стало  ясно,  что  на  уме  у
Ардит была не только выпивка: она встретила его объятиями и  поцелуями.  Ним
не особенно противился тому, что за этим должно было последовать,  но  после
нескольких бокалов завязался разговор.
   - Да, я в курсе происходящего, - сказала Ардит. - Неужели весь мир  сошел
с ума?
   - Мне кажется, он всегда был сумасшедшим. Но сейчас  я  почувствовал  это
отчетливее.
   Сегодня, думал Ним, Ардит вроде была в значительно лучшей  форме,  чем  в
тот мрачный день почти месяц назад, когда она узнала о  смерти  Уолтера.  На
похоронах - тогда они виделись в последний раз - она казалась опустошенной и
постаревшей. Теперь же прямо-таки бросалось в глаза, что она  стала  прежней
жизнерадостной и привлекательной женщиной. Ее лицо, руки  и  ноги,  покрытые
загаром, стройные очертания  тела  под  облегающим  ситцевым  платьем  снова
напомнили ему о вспыхнувшем в них обоих желании. Когда-то много лет назад он
перелистывал книгу "Похвальное слово старушкам". И хотя, кроме названия,  он
почти ничего не помнил, сейчас ему вдруг стало  понятно,  что  имел  в  виду
автор.
   - Уолтер всегда верил, - сказала Ардит, - что все происходящее в мире - и
войны, и бомбардировки, и загрязнение окружающей среды, и  все  остальное  -
это лишь необходимая составная часть природного баланса. Он говорил с  тобой
когданибудь об этом?
   Ним отрицательно покачал головой. Несмотря на то что они были друзьями  с
покойным главным инженером, их разговоры обычно касались практических и лишь
редко философских вопросов.
   - Обыкновенно Уолтер хранил такие мысли при себе, - продолжила  Ардит.  -
Но со мной иногда делился ими. Он говорил: "Люди думают, что человек властен
над настоящим и будущим, но на самом деле это не так". Или: "Свобода воли  -
заблуждение";  "Человеческий  порок  -  лишь  еще  один  инструмент  баланса
природы". Уолтер считал, что даже война и болезнь имеют свое  предназначение
в природе - поддерживать численность населения в разумных пределах. "Люди, -
как-то сказал он, - словно лемминги, которые сначала чрезмерно размножаются,
а потом взбираются на  скалу,  чтобы  совершить  самоубийство.  Только  люди
делают это более изощренно".
   Ним был потрясен. Хотя Ардит и не смогла  скопировать  шотландский  говор
Уолтера Тэлбота, Ним увидел его как живого - глубокомысленного и  циничного.
Нима удивило и то, что Уолтер  так  откровенничал  с  Ардит,  человеком,  по
мнению Нима, не очень-то большого ума. Впрочем, почему бы и  нет?  Возможно,
для Уолтера она была духовно близким человеком, таким, каким  не  стала  для
него самого Руфь.
   Интересно, как Лаура Бо Кармайкл отреагировала бы на уверенность  Уолтера
в том, что  загрязнение  окружающей  среды  является  необходимым  элементом
природного равновесия, воплощением чьего-то никому не понятного  замысла.  А
ведь Ним и сам  размышлял  над  этим,  и  потому  его  вопрос  к  Ардит  был
совершенно логичен:
   - Отождествлял ли Уолтер равновесие в природе с Богом?
   - Нет. Он всегда полагал, что это слишком простое,  слишком  элементарное
объяснение. Он говорил, что Бог создан человеком, он - соломинка, за которую
ухватились умишки, опасающиеся тьмы... - Голос Ардит прервался, по  лицу  ее
потекли слезы. - Вечером я особенно скучаю по Уолтеру. В это время мы обычно
разговаривали.
   На какой-то момент они почувствовали себя  неловко,  затем  Ардит  твердо
сказала:
   - Нет, хватит хныкать.
   Она подвинулась к Ниму, он почувствовал уже знакомый аромат ее духов. Она
чуть улыбнулась:
   - Думаю, весь этот разговор о  природе  утомил  меня.  Потом,  когда  они
потянулись друг к другу, она прошептала:
   - Люби меня, Ним! Ты нужен мне больше, чем когда-либо! Он крепко сжал  ее
в своих объятиях. Губы Ардит были влажными и податливыми.  Она  вздохнула  с
наслаждением, когда руками они изучали друг друга, вспоминая, как это было в
предыдущий раз. Желание Нима стадо настолько острым, что он отстранился:
   - Чуть помедленнее! Подожди!
   - Можем пойти в мою спальню. Так будет лучше. - Он  чувствовал,  как  она
трепещет.
   Бок о бок они поднялись по лестнице. В доме стояла тишина, слышались лишь
звуки их шагов. Спальня Ардит находилась в конце короткого  коридора,  дверь
ее была открыта. Внутри, заметил Ним, уже были сняты одеяло  и  покрывало  -
Ардит уже все подготовила к его приходу. Из давнего разговора  он  вспомнил,
что у Ардит  и  Уолтера  были  отдельные  спальни.  И  хотя  сейчас  никакие
препятствия не сдерживали их, как месяц  назад,  Ним  обрадовался,  что  они
будут не в постели Уолтера. Он помог Ардит снять платье, быстро  освободился
от своей одежды. Они опустились на кровать, мягкую и прохладную.
   - Ты была права, - довольно пробормотал он. - Здесь лучше.
   Когда он полностью овладел  ею,  она  подалась  вперед  и  вскрикнула  от
наслаждения.
   Потом, через несколько минут, когда их  сплетенные  тела  отдыхали,  Ниму
вспомнилось где-то услышанное утверждение,  что  половой  акт  опустошает  и
угнетает некоторых мужчин и они удивляются, зачем они прошли через  все  то,
что ему предшествовало.
   А вот он, как и всегда, чувствовал себя легким и обновленным. Ардит мягко
сказала:
   - Ты такой ласковый и нежный. Может, ты останешься на всю ночь?
   Он покачал головой.
   - Не в этот раз.
   - Наверное, мне не следовало тебя просить. - Она провела пальцем  по  его
лицу, по линии губ. -  Обещаю,  я  не  буду  ненасытной,  Ним.  И  не  стану
беспокоить тебя. Ты только приходи, когда сможешь!
   Когда они уже одевались, Ардит сказала:
   - Я просматриваю бумаги Уолтера, и там есть кое-что, что мне хотелось  бы
отдать тебе. Это бумаги, которые он принес с работы. Их надо вернуть.
   - Конечно же, я возьму их, - согласился Ним.
   Ардит провела его в кабинет Уолтера. Там на  письменном  столе  были  три
картонные коробки. Ним открыл  две  из  них  и  увидел  сложенные  служебные
документы и письма. Он просматривал их, пока Ардит готовила на  кухне  кофе:
Ниму не хотелось больше пить.
   Бумаги  были  связаны  с  вопросами,  особенно  интересовавшими   Уолтера
Тэлбота. Многие из них уже устарели и не имели никакой ценности. В одной  из
папок были копии доклада Уолтера по кражам электроэнергии. В свое время этот
доклад привлек всеобщее внимание в их отрасли  и  стал  известен  далеко  за
пределами "ГСП энд Л".  Тогда  же  Уолтер  вызвался  в  деталях  исследовать
вопрос. На востоке проводилось даже судебное разбирательство, на котором  он
выступил в  качестве  эксперта-свидетеля,  приводя  в  доказательство  своих
показаний часть доклада. Потом дело передали в высшие  инстанции,  а  с  ним
туда попал и доклад Уолтера. Ним запамятовал, чем все  закончилось,  да  это
сейчас и не имело никакого значения.
   Он просмотрел другие письма, затем  сложил  подшивки  и  закрыл  коробки.
Потом он вынес их в холл, чтобы не забыть захватить с собой в машину.

Глава 14

   Земля под ногами дрожала. Сильный рев, как будто взлетали сразу несколько
самолетов, сотрясал тишину. Широкая струя пара  вырывалась  в  небо.  Группа
людей, стоявших на возвышении, инстинктивно  зажала  руками  уши.  Некоторые
были испуганы.
   Тереза  Ван  Бэрен  крикнула,  чтобы  группа  немедленно  возвращалась  в
заказной автобус, на котором они приехали. Никто  ничего  не  расслышал,  но
смысл всем был понятен.  Примерно  двадцать  мужчин  и  женщин  бросились  к
припаркованному поблизости автобусу с кондиционером и плотно  закрывающимися
дверями, здесь рев пара почти не был слышен.
   - Иисус Христос! - возмущался один из группы. - Что за паршивые  шуточки!
Если бы я потерял слух, то подал бы в суд на эту чертову компанию.
   Тереза Ван Бэрен переспросила его:
   - Что вы сказали?
   - Я сказал, что если бы я действительно оглох...
   - Я поняла, - прервала  она  его,  -  я  сразу  услышала.  Просто  хотела
убедиться, что вы не оглохли. Несколько человек рассмеялись.
   - Клянусь вам, - обратилась к группе журналистов  директор  по  связям  с
общественностью компании "ГСП энд Л", -  я  и  понятия  не  имела,  что  тут
происходит. Мы же просто счастливчики. Ребята,  вы  же  получили  привилегию
увидеть пуск новой геотермальной станции.  -  Она  произнесла  это  с  таким
энтузиазмом, будто была  искателем  нефти,  только  что  обнаружившим  новый
фонтан в Техасе. Через окна  все  еще  стоящего  автобуса  они  смотрели  на
буровую установку, за которой наблюдали до неожиданного  извержения.  Внешне
установка напоминала обычный агрегат, используемый на  месторождениях:  и  в
самом  деле,  ее  всегда  можно  было  переместить  и  перепрофилировать  на
нефтедобычу.  Как  и  Тереза  Ван  Бэрен,  вся  группа  в  защитных  касках,
собравшаяся вокруг буровой, ликовала.
   Неподалеку находились другие геотермальные скважины. Пар,  выходивший  из
них под собственным давлением, направлялся в  огромные  трубы.  Их  наземная
сеть, покрывавшая, словно чудовищная  паутина,  несколько  квадратных  миль,
собирала пар в турбогенераторы, размещенные  в  десятке  отдельных  строений
строгой квадратной  формы,  громоздившихся  по  холмам.  Суммарная  мощность
генераторов в этот момент составляла свыше семисот тысяч  киловатт  -  более
чем достаточно для нужд большого города. В качестве дополнения пробурили эту
новую скважину.
   В автобусе Ван Бэрен заметила телеоператора, менявшего пленку.
   - Вы засняли, когда это случилось?
   - Еще бы! - В  отличие  от  жалобщика,  этой  мелкой  сошки  из  какой-то
провинциальной газетенки, телевизионщик был явно доволен.  Он  уже  закончил
смену кассет. - Тесе, попросите водителя  открыть  двери,  я  хочу  снять  с
другой точки.
   Когда  он  вышел,  внутрь  ворвался  запах  тухлых  яиц  -   так   пахнет
сероводород.
   - Ну  и  запашок,  Мигауд!  -  Нэнси  Молино  из  "Калифорния  экзэминер"
наморщила носик.
   -  На  европейских  курортах,  -  сказал  ей  журналист  средних  лет  из
"Лос-Анджелес тайме", - вам пришлось бы платить за такой запашок.
   - Если вы напечатаете это, - обратилась Ван Бэрен к лосанджелесцу,  -  мы
выбьем такую фразу на камне и дважды в день будем отдавать ей честь.
   Группа журналистов отправилась сюда из города ранним  утром;  сейчас  они
находились в неровной гористой местности в  калифорнийском  округе  Севилла,
где располагались геотермальные энергоустановки компании "Голден стейт пауэр
энд лайт". Потом они должны были отправиться в соседнюю долину, Финкасл, где
компания намеревалась построить еще  один  геотермальный  энергокомплекс.  А
завтра эта же группа поедет на гидроэлектростанцию и предполагаемую площадку
для еще одной. Скоро оба проекта станут предметом публичных слушаний, и  эта
двухдневная экскурсия  могла  обеспечить  компании  симпатии  представителей
средств массовой информации.
   - Кстати, кое-что об этом запахе,  -  продолжала  директор  по  связям  с
общественностью.  -  Сероводород  содержится  в  паре  в   очень   небольшом
количестве, недостаточном, чтобы сделать его токсичным. Но к  нам  поступают
жалобы, в особенности от  владельцев  недвижимости,  собирающихся  продавать
землю в этих горах для создания курортов. Претензии  предъявляют  нам,  хотя
этот запах всегда присутствовал в этих  местах,  так  как  пар  просачивался
из-под земли еще до того,  как  мы  стали  использовать  его  для  получения
электроэнергии. И еще. Старожилы говорят, что сейчас запах ничуть не сильнее
по сравнению с тем, что было раньше.
   - Вы не могли бы как-то доказать это?  -  спросил  репортер  из  "Сен-Джо
меркьюри". Ван Бэрен покачала головой.
   - К сожалению, никто не догадался взять пробы воздуха до бурения, и мы не
сможем сравнить "до" и "после"; поэтому-то нас постоянно атакуют критики.
   - И,  наверное,  правильно  делают,  -  язвительно  заметил  газетчик  из
"Сен-Джо меркьюри". - Все знают, что такие гиганты, как "Голден стейт  пауэр
энд лайт", постоянно врут.
   -  Я  принимаю  это  как  шутку,  -  ответила  директор   по   связям   с
общественностью. - Но одно верно. Мы стараемся встретить наших  критиков  на
полпути.
   Скептический голос попросил:
   - Приведите хотя бы один пример.
   - Да вот хотя бы здесь. С тем же запахом. Из-за возражений, о  которых  я
вам говорила,  мы  разместили  две  недавно  построенные  электростанции  на
гребнях гор. Там сильные ветры, которые быстро рассеивают все запахи.
   - Так в чем же дело? - спросила Нэнси Молино.
   - Посыпались  новые  жалобы  от  экологистов,  которые  говорят,  что  мы
нарушаем линию горизонта.
   Раздался негромкий смех, и один или  два  журналиста  что-то  записали  в
блокнотах.
   - У нас была еще одна невыигрышная ситуация, - сказала Ван Бэрен. -  "ГСП
энд Л" сняла фильм о нашем геотермальном комплексе. Когда мы начали  съемки,
то по сценарию следовало показать, как  охотник  Уильям  Эллиот  открыл  эти
места  в  тысяча  восемьсот  сорок  седьмом  году.   Он   подстрелил   здесь
медведя-гризли и увидел бьющий из-под земли пар. Ну и что же,  эти  любители
дикой природы прочитали сценарий и сказали, что нельзя показывать  охоту  на
гризли, так как сейчас в этой местности медведи находятся под  охраной.  Вот
и.., сценарий был переписан. В фильме охотник заблудился. А медведь убегает.
   Корреспондент радио с включенным диктофоном спросил:
   - Ну и что тут такого?
   - Потомки Уильяма Эллиота грозили подать на нас в суд. Они говорили,  что
их предок был известным охотником и отличным  стрелком.  Он  не  упустил  бы
гризли. Таким образом, фильм оклеветал его и его семью.
   - Я помню это, - поддакнул лосанджелесец. Ван Бэрен добавила:
   - Каждый раз,  когда  мы  собираемся  что-либо  предпринять,  можно  быть
уверенным, что нас пнут справа или слева, а то и с обеих сторон.
   - Вы хотите, чтобы мы прослезились уже сейчас? -  ехидно  спросила  Нэнси
Молино.
   Телеоператор забарабанил в дверь автобуса, водитель впустил его.
   - Если все готовы, поедем обедать,  -  предложила  Ван  Бэрен.  И  жестом
приказала водителю:
   - Поехали.
   - Как насчет выпивки, Тесе? - поинтересовался очеркист  из  журнала  "Нью
Уэст".
   - Не  исключено.  Если  все  согласны.  Но  это  не  для  печати.  -  Она
вопросительно посмотрела на них, раздал