й души.  Платон,  как и  весь
древний мир, смотрел на добро и зло, как на  редкие противоположности, т. е.
верил  в радикальное различие добрых и злых людей, хороших и дурных качеств.
-  Чтобы  собственность внушала больше  доверия и  была  более  нравственна,
следует   расчистить  все   пути   к   накоплению  мелкой   собственности  и
препятствовать  стремлению  к   слишком  быстрому  обогащению.  Все  отрасли
транспорта  и  торговли,  способствующие  скоплению  крупной  собственности,
необходимо изъять из рук частных  лиц и частных  обществ и  считать богатых,
как и неимущих, опасными элементами общества.
     286
     Ценность труда.  - Цену труда никогда нельзя правильно  вычислить, если
мы  будем  определять  ее  по  количеству затраченного  на  работу  времени,
прилежания, охоты или неохоты, принуждения, изобретательности или по большей
или  меньшей  степени  обнаруженной  при работе  лености,  добросовестности,
кажущегося усердия, так как в таком случае на чашку весов приходится  класть
всего человека, а это невозможно. Здесь уместно правило: "Не судите!" Однако
люди, недовольные оценкой  их труда, взывают  о справедливости.  Поразмыслив
хорошенько, мы найдем, что ни одна личность не ответственна за свой  продукт
и за свой труд. Поэтому нельзя выводить из этого заключения о заслуге, любая
работа настолько хороша или  дурна,  насколько это возможно  при  наличности
известных сил и  слабостей  знаний и стремлений. Не от личной охоты рабочего
зависит, имеет ли он работу и  каковы ее качества. Оценка труда может только
определяться с  точки  зрения его большей или меньшей полезности. То, что мы
называем  справедливостью,  является  здесь  вполне  уместным,  как  высшая,
утонченная полезность, имеющая в виду не только то, что  имеет значение лишь
для данного момента, для удовлетворения временного требования, но и  то, что
имеет  значение лишь для  данного  момента,  для  удовлетворения  временного
требования, но и то,  что  имеет в  виду продолжительное  существование всех
слоев общества и, стало быть, принимает в расчет и  благосостояние рабочего:
его телесное и душевное удовлетворение; рабочий и  его потомки должны хорошо
работать для наших потомков и притом так, чтобы  мы могли иметь в виду более
продолжительный   промежуток  времени,   чем  жизнь   отдельного   человека.
Эксплуатация  рабочего,  как  это  теперь  стало  очевидно, является  просто
глупостью,  хищничеством  за  счет  будущего,  вредом  для  общества. Уже  в
настоящее время происходит  почти явная война; и во всяком случае  издержки,
необходимые  для   сохранения  мира,  заключения  договоров  и  приобретения
доверия,  слишком  велики,  так как  глупость  эксплуатирующих  была слишком
велика и продолжительна.
     287
     Об изучении общественного  организма. - Для человека, намеревающегося в
настоящее время изучать в Европе, а  именно в Германии, политику и экономию,
худшим препятствием служит то, что существующий порядок представляет образец
не правил, а исключений и переходных или  исходных стадий развития.  Поэтому
он прежде всего должен научиться не придавать особенного значения фактически
существующему,  а обращать свои взоры вдаль, напр., на Северную Америку, где
еще можно,  при  желании,  наблюдать  первоначальные и  нормальные  движения
общественного организма,  тогда как в Германии для этого  необходимо трудное
историческое изучение или, так сказать, зрительная труба.
     288
     Унизительное действие машин. - Машина безлична; она отнимает у предмета
труда  его гордость, его индивидуальные достоинства и недостатки, отличающие
всякое немашинное  производство, и таким образом как бы  лишает его немножко
человечности. Прежде  всякая покупка у производителей служила  отличием  для
людей, произведениями которых они  окружали себя:  домашняя утварь и  одежда
были, таким образом, символом взаимной оценки и  личных отношений; тогда как
в настоящее время мы,  по-видимому, живем в анонимном и безличном рабстве. -
Не следует такою дорогою ценою покупать облегчение труда.
     289
     Столетний  карантин.  -  Демократические  учреждения служат  карантином
против чумы тиранических вожделений: и как таковые они очень полезны и очень
скучны.
     290
     Опаснейший из  приверженцев.  -  Самый  опасный приверженец тот, утрата
которого  может   уничтожить  всю  партию,  следовательно  -  самый   лучший
приверженец.
     291
     Судьба и  желудок. -  Лишний бутерброд,  съеденный жокеем, может иногда
решающим образом  повлиять на исход скачек, т. е.  на счастье или  несчастье
целых тысяч. -  Пока судьба народов зависит от дипломатов, желудок  их вечно
будет служить предметом патриотических забот. - Quousque tandem.
     292
     Торжество демократии. -  Все политические партии стараются  в настоящее
время усилить свою власть, эксплуатируя  ужас, внушаемый социализмом. Однако
все  выгоды от этого пока  выпадают на  долю  демократии.  Остальные  партии
вынуждены льстить  "народу", даруя  ему  всевозможные  льготы  и  вольности,
благодаря которым он становится наконец всесильным. Народ  наиболее далек от
социализма, как от учения об  изменении  способа приобретения собственности.
Лишь  только  народ, благодаря своему численному превосходству в парламенте,
получит  возможность  распределять  по своему  усмотрению  подати,  облагать
прогрессивным налогом крупных капиталистов, торговцев, биржевиков, тотчас же
последним  будет  положен  предел  и  взамен их  медленно  создастся среднее
сословие, которое  забудет о социализме, как о перенесенной некогда болезни.
-   Практический  результат  этого  все  усиливающегося   демократизирования
выразится прежде всего в европейском союзе народов. Каждый отдельный  народ,
сообразно  своим  географическим   границам,  займет   положение  кантона  с
отдельным  законодательством.  Исторические  воспоминания  о  существовавших
доселе  народах  будут   играть   весьма   незначительную  роль,   так   как
благоговейное чувство к ним постепенно будет вырвано с  корнем стремлением к
реформам при  господстве  демократического  принципа.  Необходимое  при этом
исправление  границ  будет  произведено таким образом,  чтобы оно  оказалось
полезным для крупных кантонов  и для всего  союза; воспоминания же  о  седой
старине не будут  приниматься  в расчет. Нахождение  способов  к исправлению
границ составит  задачу будущих дипломатов, которые одновременно должны быть
исследователями   культуры,  политикоэкономами  и   знатоками  международных
отношений. В своих действиях им  придется руководствоваться только пользой и
упразднить войска.  Только  тогда внешняя  политика  будет  тесно  связана с
внутренней,  между  тем,  как теперь последняя все  еще  следует по пятам за
своей  гордой  повелительницей,   собирая  в  свой  жалкий  короб   колосья,
оставшиеся после жатвы внешней политики.
     293
     Цель  демократии  и  ее средства.  -  Демократия  старается  создать  и
утвердить независимое  положение  возможно  большего  количества  людей; она
хочет добиться для всех независимости во мнениях, в образе жизни, в способах
приобретения,  поэтому  она  необходимо должна отказывать в праве голоса как
людям, не имеющим никакой собственности, так и людям очень богатым, ибо и те
и другие принадлежат  к  таким классам  общества, которые  только затрудняют
задачу демократии и которые она  всеми мерами старается устранить. Точно так
же  демократия должна  препятствовать  организациям  партий,  так  как тремя
важнейшими врагами для  развития  независимости  являются  голяки,  богачи и
различные партии. - Я  говорю здесь о  демократии,  как о  чем-то  грядущем.
Теперешняя же так называемая демократия отличается  от старых форм правления
единственно  только  тем,  что  едет на новых лошадях; дороги  же и  экипажи
остались  прежние.  -  Но меньше  ли  от  этого  стала  опасность,  грозящая
народному благосостоянию?
     294
     Рассудительность и успех. -  Рассудительность -  эта  высокое качество,
являющееся  в  сущности  высшей  добродетелью  из  добродетелей,  матерью  и
владычицей  всей  добродетелей,  не  всегда  в  обыденной  жизни  пользуется
успехом;  человек,  рассчитывающий  посредством  этой  добродетели  добиться
успеха, очень ошибется,  если выберет ее себе  в подруги жизни. Практические
люди  относятся  к  ней недоверчиво и  смешивают  ее со скрытностью и хитрым
лицемерием.  Человек же,  не обладающий рассудительностью  и  быстро на  все
решающийся, считается  честным простым  и  надежным  малым.  Таким  образом,
практические люди  недолюбливают  рассудительного  и  считают  его для  себя
опасным. С другой стороны, непрактичные и преданные  удовольствиям люди,  не
размышляющие ни  о своем поведении, ни о своих обязанностях, легко принимают
человека рассудительного за боязливого, ограниченного педанта  и находят его
неудобным,  так  как  он  не  так  легко  относится  к жизни,  как  они:  он
олицетворяет для них ходячую совесть и при виде его дневной  свет меркнет  в
их  глазах. Но если  рассудительный  человек и  не пользуется  расположением
людей и  успехом среди них, то все же может в утешение себе сказать: "как ни
высок  налог,  который  приходится   платить   за  обладание  драгоценнейшим
преимуществом людей, все же оно стоит его!"
     295
     Et in  Arcadia ego. - Стоя на высоком  холме, я сквозь древние  сосны и
ели  смотрел  вниз на расстилающееся передо мною  зеленое море:  вокруг меня
возвышались обломки скал,  под  ногами  земля  пестрела  цветами  и зеленью.
Передо  мною  двигаясь,  растягивалось  стадо; вдали,  близ  мелкой  хвойной
поросли, при  свете  вечернего солнца резко  выделялись коровы, группами и в
одиночку;  другие,  стоявшие  ближе,  казались  темнее.  Всюду было  разлито
спокойствие и вечерняя сытость. Часы показывали около половины шестого. Бык,
принадлежавший  к  стаду, вошел в  пенящийся  поток и  медленно  подвигался,
борясь с его стремительным течением  и  уступая ему: он  как будто находил в
этом  какое-то жестокое удовольствие.  Здесь  были два и смуглых  создания -
пастух и пастушка, одетая почти  как мальчик. Налево возвышались склоны скал
и снежные поля, опоясанные широким рядом лесов; а направо, высоко надо мною,
как бы плавали в солнечном тумане два громадных ледяных гребня. - Все дышало
величием,  тишиной и  ясностью.  Эта красота  наполняло  сердце  трепетом  и
вселяла немое благоговение к моменту ее создания. Невольно, как нечто вполне
естественное, мне представились греческие герои в этом чистом мире света (на
котором нет  отпечатка неясных стремлений, недовольства, оглядок на прошлое,
заглядываний  в  будущее,  во  что-то ожидаемое).  Воспринимать  впечатления
следует  как Пуссен и  его  ученики - в героическом и идиллическом духе. Так
жили некоторые люди, кладя свой вечный отпечаток на мир  и ощущая этот мир в
себе;  и   между  ними  был   один  из  величайших   людей   -  изобретатель
героически-идиллической философии, Эпикур.
     296
     Вычисление  и  измерение.  -  Быстрота  умственного  счисления,  т.  е.
искусство  видеть  за  раз  многие  предметы,  взвешивать  их  между  собою,
сравнивать, делать из них  быстрый вывод, составлять  из них более или менее
верную  сумму -  создает великих политиков, полководцев, купцов. Человек же,
который  видит  только один предмет и считает  его  единственным руководящим
мотивом  жизни и судьею над всем остальным - такой человек становится героем
или фанатиком, т. е. получает привычку измерять все одним масштабом.
     297
     Не следует глядеть  не вовремя. - Пока человек что-либо  переживает, он
должен вполне отдаваться моменту и притом с закрытыми глазами, чтобы не быть
вместе с тем  и  наблюдателем. Последнее обстоятельство помешало бы хорошему
перевариванию  переживаемого, и в результате  вместо мудрости  получилось бы
расстройство желудка.
     298
     Из  практики  мудреца.  -  Чтобы сделаться  мудрецом,  надо  переживать
известные  события  и  таким  образом  прямо  бросаться  им  в  пасть.  Это,
разумеется, очень опасно: многие "мудрецы" при этом погибали.
     299
     Усталость духа.  -  Наша  случайная холодность  и равнодушие  к  людям,
принимаемые  ими  за жесткость и недостаток характера,  часто проистекают от
утомления  духа. В этом случае  все  становятся нам в тягость, и мы ко всем,
даже к себе, относимся равнодушно.
     300
     "Одно необходимо". - Когда человек умен, ему нужно только одно: чтобы в
сердце его царила радость. - Ах, прибавим к этому еще: если человек умен, то
ему лучше всего постараться стать мудрым.
     301
     Доказательство любви. - Кто-то сказал: "я никогда много  не размышлял о
двух лицах; это служит доказательством моей любви к ним".
     302
     Как стараются улучшить дурные аргументы. - Некоторые люди бросают вслед
за  дурными своими аргументами  частицу своей личности,  как будто это может
помочь  аргументам найти  более правильный  путь  и  из дурных  обратиться в
хорошие. Здесь происходит то же, что с игроками в кегли:  бросив первый шар,
они  размахиваньем  второго шара  и  всем  положением  своего  тела  как  бы
стараются придать первому должное направление.
     303
     Честность.  -  Слишком мало, если человек служит  образцом честности по
отношению к чужим правам и к  чужой собственности: мальчиком не  рвет ягод в
чужом саду, а взрослым  не топчет нескошенного луга; мы  берем мелкие факты,
потому  что  они,  как известно,  дают более  наглядные  доказательства, чем
крупные,  для подобного  рода образцового поведения.  Этого, говорю, слишком
еще мало:  человек при этом все еще только "юридическое лицо" с тою степенью
нравственности, на которую способно даже общество, толпа людей.
     304
     Человек!  -   Что  значит   тщеславие  тщеславнейшего  из  людей  перед
тщеславием  самого  скромного,  чувствующего  себя  "в  природе  и  в   мире
человеком!"
     305
     Самая необходимая  гимнастика. - Вследствие недостатка самообладания  в
мелочах можно  лишиться этой  способности и  в  более  крупных  вещах.  Если
человек в течение дня ни разу  не отказал  себе  ни  в одном  своем, хотя бы
мелочном, желании, то он дурно воспользовался этим днем и дурно подготовился
к следующему. Подобного  рода гимнастика  необходима  для  человека, если он
хочет иметь удовольствие управлять собой.
     306
     Терять себя. - Если  человек находит себя, то он должен уметь  время от
времени терять себя и потом снова находить, предполагая,  что человек этот -
мыслитель. Для  него даже вредно  быть вечно  привязанным к одному и тому же
лицу.
     307
     Когда следует прощаться. - Ты  должен,  хотя бы на время, проститься  с
тем, что желаешь изучить и измерить. Только покидая город, ты замечаешь, как
высоко над домами возвышаются его башни.
     308
     В полдень.  - Душой  человека, на  долю  которого  выпало деятельное  и
бурное утро жизни, овладевает в полдень странная  жажда спокойствия, могущая
длиться месяцы  и годы. Вокруг него все тихо, голоса звучат  где-то далеко и
удаляются все больше и больше; солнце светит на него с высоты. На уединенной
лесной лужайке видит он заснувшего великого Пана; все в природе вместе с ним
погрузилось в дремоту с  выражением вечности на лице - так думается ему.  Он
ничего не хочет, ни о чем не заботится, сердце  его перестало биться  - живо
только  зрение: это смерть с открытыми  глазами. Человек, находясь  в  таком
состоянии,  многое видит  из того, чего  раньше он никогда  не  видел, и все
кажется ему сплетенным  в светлую сеть и  прикрыто ею. Он при этом чувствует
себя  счастливым, но какое это тяжелое  счастье! - Однако вот ветер начинает
шуметь меж деревьев; полдень миновал; жизнь снова влечет его к себе, жизнь с
ослепленными  глазами  в  сопровождении  своей  шумной  свиты, состоящей  из
желаний, обманов, грез,  забвений, наслаждений, гибели  и исчезновений.  Так
наступает вечер жизни, более бурный и  более  деятельный, чем самое утро.  -
Для   особенно   деятельного   человека   слишком   продолжительный   период
приобретения  знаний  кажется  чем-то  почти  страшным,  болезненным, но  не
неприятным.
     309
     Остерегайтесь  своего художника! - Великий художник,  сумевший выразить
на  портрете  все скрытые  душевные  свойства  и  наклонности человека,  при
встрече с этим  человеком  в обыденной жизни почти всегда видит в нем только
карикатуру.
     310
     Два основные  положения  новой жизни.  - Первое  положение:  необходимо
установить жизнь на верной, доказанной основе, а  не на отдаленной, туманной
и неопределенной, как было раньше. Второе  положение:  прежде  чем  устроить
свою  жизнь  и  придать  ей  окончательное  направление,  необходимо  твердо
установить, что считать ближайшим и близким, вполне верным и менее верным.
     311
     Опасная   раздражительность.  -  Даровитых,  но  ленивых  людей  всегда
немножко раздражает, когда кто-нибудь из их  друзей успешно заканчивает свою
работу. В  них  пробуждается ревнивое чувство, они начинают стыдиться  своей
лености или,  вернее, опасаться, что деятельный человек  станет презирать их
сильнее,  чем прежде. В  таком настроении они  приступают к  критике  нового
произведения, и критика их, к величайшему изумлению человека, вызвавшего ее,
обращается в месть.
     312
     Разрушение иллюзий.  -  Иллюзии,  конечно,  принадлежат  к числу  очень
дорогих   удовольствий;   но   разрушение   иллюзий,   рассматриваемое   как
удовольствие,  несомненно  испытываемое  некоторыми  людьми,  обходится  еще
дороже.
     313
     Однообразное   в  мудреце.  -  У  коров  встречается  иногда  выражение
удивления, граничащее с вопросом. Наоборот, во взгляде высоко интеллигентных
лиц   разлито   выражение  nil   admirari,  напоминающее  однообразный  цвет
безоблачного неба.
     314
     Не  слишком  долго  болеть.  -  Остерегайтесь  болеть   слишком  долго;
окружающие вас  люди, вследствие скучной обязанности  выражать вам  участие,
скоро начинают чувствовать нетерпение - так как им трудно долго поддерживать
в себе  это состояние - и  тогда они  вдруг приходят к  нелестному мнению  о
вашем  характере и к заключению,  что  вы заслуживаете быть больным и что им
нечего больше принуждать себя к состраданию.
     315
     Намек энтузиастам.  -  Кто  легко увлекается  и  любит возноситься  под
облака, тот не должен быть чересчур тяжелым,  иначе сказать: не должен много
учиться  и  переполнять  себя  наукой.  Последняя  делает  человека  слишком
неповоротливым! Примите это к сведению, энтузиасты!
     316
     Уметь застигать себя врасплох. - Кто хочет видеть  себя таким, каков он
есть, должен уметь застигать себя врасплох с факелом в руке; ведь в духовной
области происходит то же, что  и в телесной:  человек, привыкший смотреть на
себя  в зеркало,  всегда  забывает  о  своем  безобразии;  только  художник,
изобразив его на портрете,  снова  напоминает ему  об  этом.  Но привыкнув к
портрету, он вторично забывает о своем безобразии. - Согласно общему закону,
человек  не  выносит  ничего  неизменно  безобразного дольше одного момента,
затем  он  или  забывает  о нем,  или,  во всяком случае,  отрицает  его.  -
Моралисты  должны  рассчитывать  на  этот момент,  когда  провозглашают свои
истины.
     317
     Мнения и рыбы. - Человек владеет своими  мнениями как и рыбами, если  у
него  есть рыбный  пруд. Нужно приняться за ловлю; тогда,  в случае удачи, -
будет и своя рыба, будут и свои мнения. Я говорю о  живых мнениях и  о живых
рыбах. Многие  довольствуются кабинетом  ископаемых и тем, что  в их  голове
таятся "убеждения".
     318
     Признаки свободы  и  несвободы.  -  По  возможности,  если и не вполне,
самому  удовлетворять  всем  своим  необходимым  потребностям  есть  признак
стремления  к свободе  духа и личности. Однако стремление насколько возможно
полно удовлетворять  многим  излишним потребностям - свидетельствует  уже  о