верцу
клетки,  и  Петю  тоже  затянуло в часы,  закрутило  в шестернях,  завертело
куда-то в черную воронку, и он потерял сознание.


     Открыв глаза,  Петя обнаружил себя  на самом  краешке  карниза  шестого
этажа  рядом  с  окном  любителя  рыбалки. Он осторожно отполз  от  щербатой
кромки, прижался спиною к стене и поднялся на ноги.
     Ощупав себя, он с некоторым и весьма приятным  удивлением убедился, что
его талия и  щеки, в последние дни уже  мало чем отличавшиеся от талии и щек
хомяка Гриши,  снова  приняли свои  прежние  здоровые  формы.  Во всем  теле
ощущалась  привычная  легкость, а  из головы  словно продули тягучий сгусток
сонной лени.
     Из  ближайшего окна  послышался  треск  и  сопение.  Петя  вспомнил про
"Кашалот"   и  вредного  мальчишку.  "Так  вот  что   значит   "вернуть   на
четырнадцатую позицию", -- догадался он  наконец. -- А фишка это я  и  есть.
Что ж, надо быть осмотрительнее, двигая собою в такой игре..."
     Миновав  окно собирающегося  на  дачу  художника  Бекетова  и подмигнув
удивленно смотревшему на него хомяку, Петя двинулся по карнизу дальше.




Глава четвертая: ОЖИВШАЯ МУМИЯ

1
     Богатая квартира.
     Один разговор бестолковый и несколько
     очень подозрительных. Замышляются темные делишки

     Петя двинулся по карнизу дальше.  Это  еще что за новости -- решетка на
окне шестого  этажа. Кто-то очень боится, чтобы  не залезли воры. Интересно,
чего там  особенного внутри? Главное, чтоб работал телефон и никого не  было
поблизости...
     Квартира  действительно приличная,  можно  сказать, богатая.  Старинная
резная  мебель,  по  стенам  картины,  на  полу  ковер,  повсюду антикварные
безделушки. На бюро с письменными принадлежностями стоит телефон. Ага!
     Петя   перепрыгнул  на  обтянутый  зеленым  сукном  ломберный   столик,
перескочил  на  бюро  и  подбежал  к  телефону.  Приподнявшись  на  цыпочки,
дотянулся до трубки кончиками  пальцев. Нет, конечно глупо пытаться сдвинуть
с места такую громадину.  А  что если... Подтащив к аппарату карандаш,  Петя
попытался орудовать  им как  рычагом. Карандаш сам  по себе огромный, словно
телеграфный столб...
     Но вот трубка загремела вниз и пронзительно загудела. Отлично, осталось
только набрать номер.
     Петя  забрался  на аппарат  и  встал  на кнопку первой цифры  домашнего
номера Славика Подберезкина. Кнопка под его весом плавно просела, гудение  в
трубке прекратилось.  Еще  шесть нажатий, и  в трубке послышались  протяжные
гудки.
     Не успел отзвучать второй гудок, как в  комнате раздался  взволнованный
голос Славика:
     -- Алло! Алло!
     Петя  спрыгнул на стол и подбежал к той части трубки, в которую  обычно
говорят.
     -- Алло, алло, Петя, Огоньков, это ты?.. -- зашептал Славик с надеждой.
     -- Да! это я! -- крикнул Петя в одну из дырочек.
     Из  трубки, с  того конца, который  обычно подносят к  уху,  послышался
вздох облегчения. Затем  Славик сказал в сторону: "Это он, все  в порядке" и
снова зашептал в трубку:
     -- Где ты сейчас? Где ты находишься?
     -- Не знаю, в какой-то квартире.
     -- Адрес, адрес давай, мы сейчас приедем!
     -- Да я ведь адреса не знаю, где-то в районе Охтинского моста...
     -- Попал пальцем в небо.
     Трубку выхватила Маринка Корзинкина:
     -- Петя! Петя! Ты где? Тебя родители ищут, мы не знаем, что говорить!
     Трубка снова оказалась в руках у Славика:
     -- Может быть, из окна что-то видно? Особые приметы...
     -- Ладно, посмотрю какие-нибудь квитанции. А что родители?
     --  Ты  понимаешь, они  уже  все телефоны  оборвали.  Какие-то  нервные
попались. Надо им еще одну записку прислать.
     -- Записка не поможет...
     -- Все равно  надо  тянуть  время, пока инопланетяне опять не выйдут на
связь. Я просто уверен, что все это  время они за тобой наблюдают. Ты, самое
главное, попытайся вытянуть из них как можно больше  технической информации,
в особенности что касается принципиально новых типов двигателей.
     -- Да я, вроде как, с ними уже два раза...
     Но тут в прихожей защелкал замок входной двери, и Петя крикнул:
     -- Кто-то идет, я перезвоню!
     -- Петя!  не  отчаивайся! мы  с тобой!  -- пискнула напоследок  Маринка
Корзинкина, и в трубке засигналили отрывистые гудки.
     Заскрипел паркет, Петя  мотнулся  в одну сторону, в  другую и, не найдя
ничего  лучшего,   забрался  в   стоявшую  поблизости  массивную   бронзовую
чернильницу. Чернил здесь  не водилось  уже  лет сто,  зато  пыли накопилось
предостаточно. Петя прижал к лицу нижний край рубашки, стараясь дышать через
ткань, и затаился.

     ______________

     Дверь открылась, и в комнату вошел пожилой мужчина профессорского вида.
На  нем  были прямоугольной формы очки  и аккуратная  бородка с проседью. Он
сразу  увидел брошенную возле  аппарата,  надрывающуюся короткими  сигналами
трубку  и быстро огляделся. Подошел к окну  и  подергал на  прочность прутья
решетки. То  же самое он проделал и в других  комнатах.  Осмотрел через лупу
замок входной двери. Снова прошел  по всем комнатам, хлопая дверцами шкафов,
выдвигая  ящики и  заглядывая под кровати.  Подошел  к телефонному аппарату,
постоял немного  в раздумье, взял  трубку, нажал на сброс и затем на  кнопку
повтора  последнего  номера.  В  комнате   опять  послышался  голос  Славика
Подберезкина:
     -- Алло! Алло!
     -- Алло, это с коммутатора беспокоят,  -- заговорил мужчина торопливым,
деловым тоном. -- Норильск вызывали? Как  не вы? А номер телефончика какой у
вас? Хорошо, проверим, извините, если ошибочка вышла...
     Быстро  начиркав на  бумажке цифры номера,  мужчина достал  из золотого
портсигара  папироску,  прикурил и некоторое время стоял в раздумье у  окна,
пуская дым.  Затем  закрыл окно  на все запоры, подошел  к телефону и  одним
нажатием вызвал чей-то номер, хранящийся в памяти аппарата.
     -- Горохов? -- сказал мужчина властным голосом.
     --  Петр Эрнестович,  это  вы?  Что-нибудь случилось?  --  взволнованно
отозвался Горохов тоном, каким подчиненные разговаривают с начальством.
     "Петр Эрнестович, -- прошептал Петя. -- Он мне вроде как тезка..."
     -- Случилось, случилось, -- неторопливо продолжал  хозяин  квартиры. --
Кто-то здесь навел шмон, да так аккуратно, что даже я ничего понять не могу.
     -- Пропало что-нибудь?
     -- Нет, ничего, это меня и беспокоит. Ни  на замке, ни на окнах никаких
следов.
     -- Так может быть у вас вообще некого не было, а, профессор?
     -- Попридержи язык, идиот. Кто-то звонил с моего телефона.
     -- Правда? А куда?
     --  Вот  это  сейчас ты и проверь.  Зайди за  Вовчиком  и  сходите туда
вместе, водопровод или газ, что-ли, посмотрите... Запиши номерок.
     -- Готово. А это случайно не менты?
     -- Не  каркай,  дурак. Менты бы меня сразу  взяли,  я  не международный
шпион, чтобы за мною следить. Я вор, понял? И ты вор.
     -- Понял, сейчас иду. Так мы отменять ничего не будем?
     --  Нет,  не  будем. Завтра  явитесь  ко  мне, как договорились,  и все
обсудим.
     --  Эх,  профессор...  Если такое дело -- и выгорит, куплю себе фазенду
где-нибудь в тропиках...
     -- Ладно, не болтай лишнего, действуйте.
     Петр  Эрнестович ушел на кухню,  и там вскоре засвистел  чайник. А Петя
вылез из чернильницы,  отряхнулся от  пыли и перебрался на полку, где  можно
было укрыться за любой из множества стоящих здесь старинных безделушек.
     Все  услышанное Пете  очень не понравилось. Хозяин квартиры был  вор, а
никакой  не  профессор. И  все  это  богатство  --  мебель, книги,  картины,
антиквариат  --  без  сомнения было  нажито  преступным  путем. Предупредить
Подберезкина  о возможном визите  двух  других жуликов он не мог, потому что
при наборе брякал  телефон  где-то  в  другой  комнате.  Выбраться  из  этой
квартиры  он  тоже не  мог,  так  как  окно  было  теперь  наглухо  закрыто.
Бессильный  что-либо предпринять, Петя ходил по полке  взад-вперед,  и  грыз
ногти и разговаривал сам с собой.

     ______________

     Прошло  часа  два.  Позвонил  Горохов  и  доложил,  что  в интересующей
квартире  живет детский писатель Подберезкин, лопух и фраер. Еще его  жена и
сынок-малолетка, так  что  ничего  подозрительного.  Жена, правда, оказалась
сильно доставучей -- пришлось  взаправду починить сливной бачок в туалете, а
больше ничего.
     Еще раз подтвердив завтрашнюю встречу, они распрощались.
     Петр  Эрнестович  еще  долго,  недоуменно  пожимая  плечами,  ходил  по
квартире, осматривая через  лупу окна и  двери, и даже кое-где постукивая по
стенам. В конце концов  он угомонился и улегся спать в соседней комнате. Там
еще долго горел свет и шелестели страницы книги. А когда наконец  свет погас
и послышалось мерное похрапывание, Петя слез с полки и на цыпочках прокрался
в прихожую.
     Довольно быстро он нашел там пачку счетов с адресом квартиры и фамилией
ее хозяина. Фамилия  у Петра Эрнестовича  оказалась необычная -- Кукловодов.
Оставалось дождаться, когда он уйдет из дома, позвонить Славику Подберезкину
и сообщить адрес.


2
     На сцене появляются лейтенант милиции Яблочкин
     и симпатичная практикантка.
     Сокровищами гробницы интересуется человек-призрак

     В понедельник, в самом начале рабочего дня, лейтенанта Яблочкина вызвал
к себе полковник Иван Сидорович Громыхайло.
     -- В Египте бывать не приходилось? -- неожиданно поинтересовался он.
     -- Никак  нет,  -- удивленно отвечал  Яблочкин. -- Я  за рубежом только
один раз в Болгарии, на учебных сборах...
     --  Ну а вообще... про пирамиды, сфинксы, гробницы  фараонов что-нибудь
слыхали?
     Тут  Яблочкин  начал  догадываться,  куда  клонит командир:  в Эрмитаже
открывалась выставка "Сокровища гробницы", а их дивизион как раз и занимался
охраной таких объектов. Значит, его назначают  ответственным -- что ж,  дело
привычное.  Только  вот   старик,  конечно,  все  перепутал,   Египет  здесь
совершенно  не при чем.  Ступенчатую пирамиду раскопали где-то в Центральной
Америке, а  там никаких  фараонов  и сфинксов отродясь не водилось. Командир
хотя и не блестящего образования, но мужик все равно хороший, его уважают.
     --  Так  точно, слыхал, товарищ полковник, -- подтвердил Яблочкин. -- А
вы по поводу этой выставки?
     -- По поводу. Сейчас заканчивай другие дела, а после обеда поезжай туда
принимать объект. Выставка продлится семь дней, и чем чаще тебя... то  есть,
вас там будут видеть, тем лучше.
     -- Вас?..
     Внезапный переход на "вы" испугал Яблочкина.
     -- Вас, вас, -- подтвердил Громыхайло. -- Тебе на стажировку прикрепляю
курсанта из милицейской школы. Курсант сообразительный,  увлекается спортом,
симпатичная...
     -- Что?
     -- Я говорю, сержант Мушкина Валентина Николаевна увлекается спортом.
     -- Спортом? -- глупо повторил Яблочкин.
     -- Все, иди работай, -- закончил разговор Громыхайло.
     Яблочкин вышел  в  коридор  и  состроил  удивленную  гримасу.  Внезапно
замаячившая на горизонте фигура симпатичной практикантки основательно выбила
его из равновесия. "Пожалуй, надо будет с ней построже", -- решил он.

     ______________

     После  обеда  Громыхайло  привел  в   отдел  курсанта  Мушкину  и  всем
представил. Девушка оказалась  действительно симпатичная, высокая, стройная,
спортивная. Одета она была по форме, темные волосы аккуратно заправлены  под
пилотку,  а  на лице  почти  совсем  не  угадывалось косметики.  Ей было лет
девятнадцать,  то  есть  она  была  младше  Яблочкина  на  три  года.  После
представления   она  называла  Яблочкина  "товарищ   лейтенант",  а  он  ее,
соответственно,  "товарищ  сержант"  или  "товарищ   курсант".  Выслушав  от
Громыхайло несколько не вредных замечаний, они  вдвоем поехали на выставку в
Зимний дворец.
     До  дороге они почти совсем не разговаривали,  потому что в  эти первые
минуты  знакомства  по отношению  друг  к  другу еще испытывали  неловкость.
Только  на ступеньках  главного входа Яблочкин обмахнулся  фуражкой и сказал
что-то вроде того, что погода сегодня теплая, а завтра, наверное,  будет еще
теплее.  А  Мушкина тихонько  согласилась  и  прибавила, что вчера тоже было
тепло.


     Выставочный зал  представлял из  себя просторное вытянутое помещение  с
яркими витринами по периметру, с главным экспонатом в центре зала и мумией в
дальнем конце.  Главным  экспонатом был  алмаз "Всевидящее  око"  --  камень
величиной  с куриное  яйцо, главное  достояние  Национального  музея  города
Мехико. Будучи почти  совершенной формы от природы, он сверкал и переливался
на специальном возвышении  под  прозрачным пуленепробиваемым  колпаком. Окна
здесь  были  плотно  зашторены, дабы беспорядочный дневной  свет не  нарушил
гармонию  его магического  свечения. Хозяин  камня,  древний индейский царь,
зорко следил за  своими сокровищами через  пустые глазницы иссохшего  тысячи
лет назад и перемотанного истлевшими бинтами тела.
     У  входа  в  зал  стояли два  вооруженных  автоматами милиционера,  еще
четверо дежурили внутри. Все они подчинялись Яблочкину. Он подошел к каждому
и с каждым поговорил. Милиционеры разговаривали с  Яблочкиным, а косились на
Мушкину, поэтому каждому приходилось объяснять,  кто  она такая и что  здесь
делает.
     Потом Яблочкин повел Мушкину на пункт охраны, так как выставку охраняли
все-таки не милиционеры,  которые стояли для порядка, а умная  сигнализация,
которая начинала работать, когда все расходились и зал закрывали.


     На пункте охраны молодые люди неожиданно увидели полковника Громыхайлу.
     -- Фуражечку наденьте  по уставу, товарищ лейтенант, -- заметил тот, не
поворачиваясь.
     Командир  сидел  перед экранами  мониторов, на  которых  просматривался
выставочный зал во всех ракурсах.
     Яблочкин  подмигнул Мушкиной  и  поправил  залихватски  заломленную  на
затылок фуражку на уставные "два пальца от бровей".
     -- Взгляните  вот  на этого гражданина, --  Громыхайло  указал кончиком
ручки  на интеллигентного  пожилого мужчину с  бородкой  и  в очках, имеющих
прямоугольную  оправу. Приблизившись к  алмазу,  этот гражданин рассматривал
его так и сяк с видом знатока.
     -- А вы его знаете, товарищ полковник? -- сказал Яблочкин.
     -- Дело  в том, что  этот гражданин скончался, сгорел дотла практически
на моих глазах.
     -- Этот?!
     -- Может  этот...  а может не этот. Ты вот  что, сходи, проверь у  него
документы. Поделикатней как-нибудь...  Лучше даже вот  товарищ Мушкина пусть
проверит на выходе, чтобы не было потом жалоб.
     Мушкина и Яблочкин сказали "есть!" и развернулись на каблуках.

     ______________

     Мушкина осталась караулить гражданина, который может  быть скончался, а
может быть  и нет, у  единственного  выхода. А Яблочкин, рассыпая направо  и
налево "извините",  стал  пробираться  через  скопление  посетителей в центр
зала, прямо к алмазу. Пробравшись, он нырнул  под плюшевый  канат и поднялся
на ступеньку.
     Теперь все смотрели  на  него,  а не на алмаз. Лица самые разные, но ни
одного похожего на то, которое он искал.
     Яблочкин обошел всю экспозицию, заглядывая в лица всех стоящих спиной к
нему мужчин, но тот, который был ему нужен, как будто растаял в воздухе.
     На  выходе  стояла  курсант  Мушкина,  и  по ее виду было  понятно  что
гражданин не проходил.
     -- Не проходил? -- уныло спросил Яблочкин.
     Мушкина отрицательно покачала головой.
     Ситуация складывалась некрасивая. Что это за милиция,  которая человека
в закрытом помещении найти не может?
     --  Ладно, не  переживай, -- положил Яблочкину руку на плечо подошедший
сзади полковник Громыхайло. -- Если это тот, на которого  я подумал,  так он
еще не от таких как  мы с тобой уходил. Из одиночной  камеры уходил. Плотным
кольцом на ровном месте окружали,  а он  уходил.  В  последний  раз  сгорел,
взорвался, и даже его вставную челюсть нашли, а теперь выходит, что  и тогда
ушел...
     -- Так ведь... -- Яблочкин не находил слов, -- куда?..
     --  Вот и  гадай теперь  -- куда. Фокусник,  одно  слово. Кио, Гуддини,
Коперфильд.  Поеду  теперь  в  Управление, доложу Михал Михалычу,  то-то  он
обрадуется... Кстати, Яблочкин, он ведь здесь не зря крутился вокруг алмаза.
Техника техникой, а я бы на твоем месте  и ночью подежурил, пока это дело не
прояснятся, от и курсанту  Мушкиной  будет  полезно над книжками посидеть, у
нее экзамены скоро.  Электроника --дело, конечно, хорошее, только свои глаза
и уши еще верней. Ну и зачтется, конечно...
     Яблочкин и Мушкина неуверенно, но в один голос отрапортовали:
     -- Есть, товарищ полковник, дежурить ночью!


     К вечеру по  всем  милицейским отделениям города и  области разлетелось
сообщение о розыске преступника. Видеозапись из пункта охраны музея  сверили
с  электронной картотекой и точно идентифицировали личность  подозрительного
гражданина.  Как и  заподозрил Громыхайло,  это  был знаменитый в преступных
кругах "гений  электронного взлома"  и мастер непостижимых иллюзий по кличке
Профессор. Вот уже более пяти лет он числился погибшим, но и это, как теперь
оказалось, было одной из его мистификаций, коими столь мастерски владел этот
неуловимый "профессор" преступного мира.


3
     История профессора преступного мира: летающий слон,
     человек-невидимка, покусанный и побитый.
     Подворачивается крупное дело.
     Вовчик и Горохов

     Петр Эрнестович  Кукловодов  действительно  был когда-то профессором. И
фамилия у него была тогда самая что ни на есть мирная -- Тихомиров. Он сидел
в  НИИ и разрабатывал  сложнейшие электронные системы  охраны  для банков  и
музеев.  Столь  хитроумные, что постигнуть  их  секреты  не мог  ни  простой
воришка, ни  авторитетный  медвежатник,  ни  самый  натасканный компьютерный
взломщик. Никто, кроме самого Петра Эрнестовича.
     Но вот в стране  случился финансовый кризис, и научно-исследовательский
институт, в  котором он  работал, закрыли. Десятки  талантливых специалистов
оказались на улице без  средств к  существованию.  Кто-то занялся торговлей,
кто-то уехал за границу, а Петр Эрнестович все лежал у себя дома на  диване,
курил и смотрел  в потолок. Он понимал,  насколько  ценны  и  уникальны  его
знания,  и  ему было особенно  обидно, что  его  ум и способности больше  не
востребованы.
     К чести Петра Эрнестовича, тогда он был еще далек от мысли использовать
свои знания  в преступных целях.  Он был умен и расчетлив, поэтому  понимал,
что никакие материальные  блага не принесут человеку настоящей радости, если
совесть его будет нечиста.
     Когда  деньги  кончилась,  он был вынужден где-то  работать,  чтобы  не
умереть  от голода.  Он  разносил газеты, продавал средства для  похудания и
косметику, скалывал лед с мостовых...
     Однажды поиски случайного  заработка привели его в цирк, где требовался
уборщик манежа. Устроившись на эту работу и наблюдая изредка за репетициями,
Петр Эрнестович познакомился  однажды с гастролирующим иллюзионистом средней
руки. На досуге  он и сам неплохо,  на любительском уровне,  манипулировал с
картами и мелкий предметами, развлекая коллег по работе.
     Некоторые  номера  показались  ему  остроумными,  однако  программе  не
хватало   "гвоздя"   --   громкого,   эффектного   аттракциона,   способного
по-настоящему ошеломить публику.
     И Петр Эрнестович придумал такой номер.
     Новый аттракцион носил название "Летающий слон".
     Все уже  видели  летающего над  сценой человека, но никто еще  не видел
летающего  прямо над  публикой  живого слона. Выглядело  это  приблизительно
следующим образом.
     Слона выводили на арену и после недолгой  театрализованной прелюдии  он
сначала начинал плавно помахивать ушами, словно крыльями,  а затем отрывался
от земли и начинал неспешно описывать круги прямо над головами зрителей.
     Эффект был потрясающим. Ни  о каких тросиках, поддерживающих  слона  на
в