диаметр  один метр пятьдесят  сантиметров.  Внутри этого шара, растянутый на
резиночках, находился еще один шар, тот самый, с  золотыми нитями в сечении,
а внутри, словно кощеево  яйцо, был еще один шарик,  тоже на  резиночках,  в
котором уютно полеживал Петя Огоньков.
     После отрыва второй ступени он должен был надавить кнопку,  чтобы в его
шарик качал поступать  сонный газ. Лететь до  Марса -- это совсем не то, что
лететь, допустим, до Луны; для этого требуется времени почти месяц. Чтобы не
маяться от скуки, а также не переводить напрасно запасы еды, воздуха и питья
(а  во  сне  человек дышит  значительно  экономнее),  лучше всего  это время
переспать.
     Однако Петя не  торопился включать сонный газ.  Уж очень красивыми были
картинки  за иллюминаторами. С одной стороны -- черная бездна со сверкающими
звездами и серебристым серпом Луны, с другой -- слепящее  Солнце, а снизу --
голубоватая, подернутая пеленой облаков, планета Земля.


     Зашипел радиопередатчик, послышался голос оператора:
     -- Сокол, Сокол, я Земля, как слышно?
     --  Да, я  Сокол! Слышу  вас хорошо,  --  откликнулся  Петя с некоторой
важностью.
     -- Сокол, почему не спите, почему не спите!
     -- Сейчас, сейчас, еще минуточку, -- отмахнулся Петя.
     -- Сокол, даю вам ровно одну ми...
     Голос Земли осекся на  полуслове,  радиопередатчик  в панели управления
пустил дымок и погас.
     "Ничего,  -- легкомысленно подумал  Петя, --  так  даже лучше. Не будут
подгонять каждую минуту, словно маленького".
     Он  оглянулся,  чтобы помахать  Земле  ручкой  на  прощание,  и  обмер:
тормозная и обе "обратные" ступени ракеты плавно отдалялись от него,  словно
вагоны, отцепленные от  локомотива. Пилотская кабина сама по себе продолжала
нестись к Марсу шариком, пущенным из рогатки.
     --  Эй,  погодите!..  --  Петя  вылез  из  своего  спального  шарика  и
заметался, словно  рыбка  в аквариуме. --  Погодите,  а как же  обратно? Эй,
Земля, я Сокол!..
     В ответ ему было гробовое вселенское молчание.
     Петя  вдруг почувствовал такое одиночество, какое  не испытывало скорее
всего, ни одно существо со времен сотворения мира.
     Какое  там "обратно"!  Шар  просто-напросто сгорит в атмосфере Марса --
ведь  ракета  теперь не сможет  осуществить торможение! Да ведь это  уже,  в
сущности, никакая не ракета... Так, недоразумение, космический мусор. А если
даже не сгорит, то разобьется в лепешку. Остается только пустить  сонный газ
и отключить таймер будильника. По крайней мере, он ничего не увидит и ничего
не почувствует.

     Тут  Петя  постепенно  начал  замечать  какое-то  постороннее  движение
снаружи. Он вылез из "аквариума" и, цепляясь за резинки, подплыл к одному из
иллюминаторов. Вот это номер!
     Вокруг  кабины,  в  открытом  космосе,  сделавшись  его  искусственными
спутниками,  замкнутым  кольцом  неспешно  вращалось  вереница  достоинств и
недостатков. Подобно Луне, всегда обращенной к  Земле одной своей половиной,
эти живые "спутники" тоже были  обращены передом к иллюминаторам. Они сидели
в креслах с высокими резными спинками.
     Еще никогда  раньше Петя  не был так рад их  появлению. Он был рад даже
крикливому,  вздорному гусаку,  рад даже змеевидному "Чингисхану",  которого
особенно недолюбливал.
     -- Эй! -- захлопал он ладонями по стеклу. -- Эй!!.

     ______________

     Петю  как будто не замечали,  хотя  сам  он  прекрасно их видел  и даже
слышал. Достоинства и недостатки, как обычно, о чем-то спорили.
     -- Я так и  знала! -- сокрушалась "Помпадур", нервно припудривая лицо и
разглядывал себя так и сяк в зеркальце. -- Я давно предупреждала, что кто-то
ведет нечистую игру.
     -- Это намек? -- "д'Артаньян" с недобрым видом начал покручивать ус. --
Извольте  привести  хотя  бы один  пример  нечистой игры,  и  я  отрежу  уши
виновному в ту же минуту.
     -- Вам  надо примеров? Да взять хотя бы четвертый эпизод: ваш герой там
вообще никак себя не проявил. За что ему присудили очко?
     -- Нет,  нет, дорогуша, вы не справедливы, -- вмешался "Сократ". -- Там
не  шла речь о каком-то  поступке с его  стороны. Он  не  поддался  соблазну
легкой и нечестной наживы, вот и все.
     -- А  в шестом?  Он только и  сделал,  что  вспомнил о своих родителях!
Конечно! когда им плохо, они вспоминают и мамочку и папочку, а потом  от них
открытки не дождешься.
     -- Не  забывайте  также, дорогуша, что именно  в  связи с этим  спорным
обстоятельством мы поручили шуту устроить мальчишке дополнительную проверку.
Припомните, это было в самолете, в самом конце шестого тура.
     -- А,  что с  вами разговаривать, --  сдалась в  раздражении  маркиза и
захлопнула  пудреницу  так лихо, что белое  облачно еще долго летало  вокруг
корабля, заставляя чихать то одного, то другого.
     -- А в девятом эпизоде мальчишку вообще надули! -- выступил молоток.
     -- Это почему?! -- выкрикнул гусак.
     -- Потому что при альтернативе "или-или" он выбрал меньшее из возможных
зол. Но мы все поддались эмоциям и присудили ему неправильное очко!
     -- Товарищи! Четвертый, шестой и девятый эпизоды сомнительны! -- заявил
"Генсек" с  пафосным надрывом. -- Сомнительны также  первый, второй, третий,
пятый, седьмой и десятый! Предлагаю, товарищи, игру не засчитывать!
     -- Доведем эту до конца, а потом начнем новую! -- потребовал молоток.
     -- Пускай теперь будет девчонка, -- прошипел "Чингисхан".
     --  Позвольте, господа, я чего-то не понимаю! -- подался вперед коньяк.
-- У нас разыграны все десять туров; как это понять: доведем игру до конца?
     --  Надо пересмотреть  седьмой  эпизод, -- со  злорадством  внесла  еще
большую путаницу в обсуждение "Помпадур". -- Немец подыгрывал мальчишке.
     Достоинства  и  недостатки  начали  шуметь. Наконец,  "Сократ"  рявкнул
хорошенько "господа!", а гусак одновременно пальнул над головой из дуэльного
пистолета. Все притихли.
     --  Господа,  --  повторил  "Сократ",  --  не  поддавайтесь  на  мелкие
провокации.  Наши  правила  не  предусматривают пересмотра  уже  объявленных
результатов.
     -- Не надо, не надо провокаций!.. -- жалобно заволновался студень.
     -- Но что не теперь делать с мальчиком? -- звонко и сочувственно пропел
луч свата.
     --  Мальчишка ни жив, ни мертв. С ним надо что-то решать, -- подтвердил
"д'Артаньян".
     Достоинства и недостатки начали вопросительно переглядываться.
     В ожидании решения своей участи, Петя посмотрел в другие иллюминаторы и
увидел,  что на противоположной  стороне  гусак  сбивает с мушкетера  шляпу,
очевидно, пытаясь  спровоцировать  беспорядки. Но когда эти  двое,  завершив
орбитальный  круг,  снова  оказались  напротив  Пети, оказалось,  что голова
гусака  лежит, безжизненно свесившись, на  его расшитой на украинский  манер
рубахе. Мушкетер, поправив шляпу, потирал кулак. Провокация не удалась.
     В растерянной тишине прозвучал знакомый мультяшный голос:
     -- Я знаю, что делать!
     Задрав  остроносые  сапожки, карточный  шут  сидел  внутри  прозрачного
петиного шара.
     Достоинства  и  недостатки  прекратили  вращение  по  орбите  и  парами
прильнули  к стеклам иллюминаторов, которых  на  корабле было  ровно  шесть.
Убедившись, что он в центре внимания, джокер произнес с расстановкой:
     -- Дополнительное время.
     Все удивленно молчали.
     -- Особые многоступенчатые испытания в стиле блиц, результатом  которых
будет еще одно, решающее очко. Я уже как-то раз излагал вам эту идею.
     -- Я согласен  с  шутом, -- кивнул  "Сократ". -- Одиннадцатое очко даст
нам окончательный и безоговорочный результат.
     -- Участь мальчика будет решена, -- еле слышно пролепетала монашка.
     --   К   тому   же  все  будет  зависеть  только  от  него  самого!  --
удовлетворенно констатировал молоток.
     --  А  в чем подвох? -- подозрительно сощурилась "Помпадур".  -- Почему
они так быстро согласились?
     -- Маркиза, положитесь на меня! -- джокер оказался рядом с "Помпадур" в
образе светского хлыща. --  Во избежание  подсказок, как  правильных, так  и
неправильных,  каждый  из вас  будет все время  находиться  рядом  со  своим
оппонентом. Испытания будут не слишком простые и не слишком сложные, даю вам
слово.
     И он нашептал на ухо маркизе условия дополнительного тура.
     Маркиза повела  плечами, отчего  ее корсет  скрипнул, и нашептала  суть
сказанного  соседу справа.  Тот  нашептал следующему,  и  так далее,  против
часовой стрелки, пока соседка слева, а это была печка, не пропыхтела условий
на ухо самой "Помпадур".
     -- Что  за дичь!  -- воскликнула та с возмущением. -- Я  совсем не  это
сказала! Чего это вы им наговорили?! -- повернулась они к "Чингисхану".
     Тот  стал краснеть и набухать,  наливаясь кровью. Назревала  нешуточная
ссора.
     -- Нет, нет! -- торопливо  воскликнул джокер. --  Господа,  так дела не
делают! Уж лучше я объясню всем сразу.
     -- Позвольте, товарищи,  -- запротестовал "Генсек". -- Это неприемлемо!
Товарищ  пионэр не  должен  знать  этого заранее! Если товарищ пионэр  будет
знать наперед где, как говорится, соломку постелить, то, как  это говорится,
соловья баснями не  кормят!  Я, то есть, товарищи,  хотел выразить недоверие
товарищу Хитрости. Прошу голосовать, товарищи!..
     Джокер  поднял  руку, гусак  одновременно пальнул  из  пистолета, и  на
"Генсека" со всех сторон зашикали.
     -- Господа,  --  заговорил шут  многозначительно. -- Не кажется ли вам,
что нашему  отважному  космонавту,  без  пяти  минут, можно  сказать,  герою
России, пора спать?..
     Все  обратились  к  Пете,  висевшему  на резиночках,  словно птичка  па
проводах. В следующее  мгновение мальчик очутился  в  своем спальном шарике,
зашипел подаваемой через трубочку снотворный газ, и все закончилось.

     ............................................................................
     ............................................................................
     ............................................................................
     ............................................................................

     П е р в ы й в р а ч. Мы его теряем!
     В т о р о й в р а ч. Еще адреналин... Готовьте электрошок.
     Т р е т и й в р а ч (прекращая массировать грудную клетку). Поздно, все
кончено.
     П е р в ы й в р а ч. Не останавливайтесь, у него еще есть шанс!..

     ..............................................................................
     ..............................................................................
     ..............................................................................
     ..............................................................................



Еще одна глава. ДОПОЛНИТЕЛЬНОЕ ВРЕМЯ


1

     Петю  разбудил  стук,  доносившийся  снаружи.  Он  быстро  подскочил  и
огляделся. Пока было  непонятно, где он находится, но было совершенно  ясно,
что он не сгорел в атмосфере Марса и не разбился о его поверхность.
     Он  выбрался из прозрачного шара и  спрыгнул на  внутреннюю поверхность
пилотской кабины. Погасив свет, Петя подошел к одному из иллюминаторов.
     Корабль находился  не на  поверхности Марса, а в  просторном помещении,
похожем на съемочный павильон  с  декорациями, изображающими древнюю Грецию.
Поблизости никого  не было, только человек в коротеньком хитоне, стоявший на
стремянке, приколачивал к потолку кусок ярко-синего фанерного неба. Изо  рта
у  него деловито торчали шляпки гвоздей,  в  руке он  держал молоток.  Краем
глаза заметив,  что Петя  смотрит на него через стекло иллюминатора, древний
грек промахнулся,  ударил себя  по пальцу, соскочил со стремянки и запрыгал,
выкрикивая ругательства и теряя гвозди.
     -- Что?.. -- прошептал Петя.
     Теперь  он сообразил,  что  снаружи есть воздух и можно открыть люк. Он
развинтил   запоры,  откинул  толстую  тяжелую  крышку,  высунул  голову   и
принюхался.
     Снаружи было душновато, пахло кулисами. Древний грек, недовольно шевеля
губами, перематывал ушибленный палец бинтом.
     -- Здрасьте... -- сказал Петя неуверенно.
     --  Здрасьте, здрасьте. -- покосился на него  грек,  не проявляя особой
радости. -- Что же вы, юноша, так бесцеремонно?
     -- Извините. А где это я?
     -- Что же вы, сами не знаете, куда летели?
     -- Вообще-то я на Марс летел...
     -- Считайте, что вы прибыли к месту назначения.
     -- Прибыл? А где же он, этот Марс?
     Грек вздохнул,  укоризненно посмотрел на мальчика и залез на стремянку.
С отчаянным скрипом вытащил несколько гвоздей и отогнул кусок фанерного неба
с  безобразно  обломанными  краями. Петя  забрался  на  верхнюю ступеньку  и
выглянул.
     С  наружной стороны оказалась каменистая поверхность, слегка светящаяся
красноватым светом; сверху -- кромешная тьма.
     Грек постучал костяшками пальцев по ближайшему камню:
     -- Пенопласт и немного фосфорицирующей краски. Бутафория.
     И он начал прилаживать обратно небесный пролом.
     Петя спустился вниз.
     -- Простите, это я?.. -- поинтересовался он смущенно. -- Ну, сломал.
     Грек   неопределенно   что-то  проворчал,  закончил   работу,  слез  со
стремянки,  внимательно осмотрел  результат, а затем  протянул Пете  руку  и
представился:
     -- Архимед.
     Петя сделал круглые глаза и пожал руку.
     -- Огоньков, -- представился он в свою очередь. -- Петр.
     -- Как долетел? Как самочувствие?
     -- Хорошо. Спасибо. Простите, вы тот самый?
     -- Конечно. Тот самый. А что, имеются какие-то сомнения?
     -- Ну...  вы такой спортивный с виду.  У нас в школе учитель математики
тоже  Архимед...  то  есть,  я  хотел  сказать,  тоже  математик. Он  совсем
по-другому выглядит, хилый такой, в очках, с бородкой...
     -- Что это за  учитель,  который  не занимается спортом? Кто его  будет
слушать? Задразнят, никакого авторитета. А я чемпион Сиракуз по атлетике. По
бегу,  по  прыжкам, по  борьбе, по  метанию  диска.  У  меня  на  уроках  не
забалуешь.
     -- Да, верно, вы ведь хорошим спортсменом были. Я как-то об этом забыл.
Вы еще разнообразные машины  изобретали -- для подъема тяжестей, для метания
снарядов...
     --  Что  до метания  снаряда,  ты  уложил  меня  на обе  лопатки. Такое
расстояние у меня еще ни один снаряд не пролетал.
     -- Простите, что так вышло, я никак не ожидал к вам вломиться...
     -- Ничего, ничего, нас на этот случай предупредили.
     -- Предупредили? Кто же?
     Архимед промолчал и оглянулся.


     --  Я, -- произнес карточный  джокер,  появляясь  из-за  декораций.  --
Посовещавшись,  мы  решили  дать  вам  еще один  шанс.  Хотите  снова  стать
нормальным мальчиком и вернуться домой?
     Отвернувшись от шута, Петя обиженно молчал.
     -- Вас понял, -- сказал джокер. --  Кстати,  по поводу последнего очка,
вы в курсе из-за чего продули?
     На счет этого, кстати говоря, Петя был не в курсе.
     -- Ну и? -- хмуро сказал он вполоборота.
     --  Вы,  молодой  человек,  позавидовали.  Позавидовали  мышонку  Пете,
которого  готовили  к  полету.  Вам  устроили  маленькую  проверочку,  и  вы
прокололись. Позавидовали,  позавидовали, не отпирайтесь.  Так позавидовали,
что истерика началась; я могу! я хочу!..
     Петя покраснел, а поскольку все молчали, хмуро произнес:
     -- Ну, и что дальше?
     -- А дальше, товарищ  генералиссимус, как я уже докладывал,  у вас есть
шанс.  Будете  правильно отвечать на  вопросы  -- вернетесь домой нормальным
мальчиком. Правильный ответ -- спускаетесь на  следующий  уровень, и я задаю
новый  вопрос.  Неправильный  -- остаетесь  здесь навсегда.  Девять уровней,
девять вопросов.
     --  Скажите, какой я  сейчас -- большой  или маленький?  -- задал  Петя
мучавший его вопрос.
     -- Вы такой, какой надо. Вы соразмерны окружающим вас персонажам.
     -- Персонажам?!
     -- А вы как будто и не заметили? Было бы тут все настоящее...
     -- Но ведь Архимед не персонаж!
     -- Бросьте. О нем столько всего насочиняли, что от настоящего ничего не
осталось.
     Петя поносился  на  Архимеда:  не обиделся ли он от таких слов. Но грек
только  весело и ободряюще ему подмигнул. "Значит не  обиделся",  -- подумал
Петя.
     -- Тут вообще-то много разного доисторического народа на  этом  уровне,
--  продолжал  шут. --  Места  чересчур  много.  Сами  понимаете, геометрия,
площадь поверхности... -- и он подмигнул Архимеду.
     Петя еще хотел спросить, что это за рев  младенцев изредка доносится со
всех сторон, но не успел. Теперь вопросы задавали ему.
     -- Итак, внимание. Зачитываю  первый вопрос, --  повысив голос, объявил
джокер и  вытащил из колоды  игральную  нарту  с  вопросительным  знаком  на
рубашке. -- На раздумье одна секунда. Шучу, пока еще девять. Готов?
     Петя собрался.
     -- Готов!
     -- Вопрос: ОСВОБОЖДАЕТ ЛИ НЕЗНАНИЕ ОТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ?
     -- Нет! -- уверенно крикнул Петя, не раздумывая.
     --  Правильно!  --  в  тон ему крикнул  шут, а  древнегреческий Архимед
зааплодировал.
     В тот же миг ноги  у мальчика потеряли опору, он провалился в темноту и
заскользил по гладкому желобу. Впереди замаячил свет, и он вылетел...


2

     ... И он вылетел прямо на пуховую перину широченной кровати.
     Утопая коленками, Петя привстал  и огляделся. По стенам богато убранной
спальной комнаты висели  картины  бесстыдно обнаженных женщин. Все они  были
белокожи и хорошо, если не сказать  чрезмерно, упитаны. Пахло вином, духами,
приторными помадками  и несвежим телом. Из-под одеяла выглядывала испуганная
голова красавца-мужчины с завитой шевелюрой  золотистых волос до плеч, усами
и бородкой.
     -- Здрасьте, -- сказал ему Петя.
     Мужчина продолжал настороженно смотреть.
     -- Извините, -- сказал Петя, -- я не хотел вас беспокоить.
     -- Ничего, -- откликнулся лежавший на кровати неожиданно высоким и даже
писклявым голосом. -- Меня предупредили.
     -- А, понятно. Меня Петей зовут. Фамилия -- Огоньков.
     -- Дон Гуан, -- пискнул красавец.
     -- Очень приятно. А с голосом у вас  что такое?  Чего-нибудь  холодного
выпили после бани?
     -- Какая там баня...
     Пете показалось, что в глазах у Дон-Жуана блеснула слеза.
     Чтобы не молчать, он огляделся по сторонам и заметил:
     -- Богатая у вас обстановочка. Живопись. Голландская школа?
     --  Да чтобы провалились они все до самого дна! -- внезапно прокричал в
сердцах Дон-Жуан. -- И тканью  завешивал их, и кинжалом резал, и жег дотла в
камине -- утром смотришь, хоть бы что, висят бесстыжие!
     Петя хотя  и  не  понимал  еще  всей глубины  катастрофы величайшего из
литературных любовников, но сочувственно произнес:
     -- Проблема...
     -- Если бы только эти! Живые проходу не дают, липнут  как  мухи. А я...
что я могу!..
     Дон-Жуан упал лицом на подушки и разрыдался. А Петя слез с кровати и на
цыпочках вышел. Он начал догадываться  о причине столь невыносимых страданий
этого  купающегося  в  роскоши  и  окруженного назойливым  женским вниманием
красавца.


     За  богато накрытым столом в гостиной сидел джокер  и уплетал  завтрак,
накрытый, по  всей видимости,  для  хозяина. Шут громко  чавкал,  то  и дело
подливал в золотой кубок вина, шумно глотал.
     --  Вопрос на  засыпку!  --  прокричал он с набитым  ртом, едва завидев
мальчика. -- Восемь секунд! ЧЕГО БОЛЬШЕ В РЕВНОСТИ -- ЛЮБВИ ИЛИ САМОЛЮБИЯ?
     У Пети в голове завертелось все, что он читал о любви. "Больше любви...
нет, нет, больше самолюбия... зависит от чувств..."
     -- Все зависит  от  чувств того, кто ревнует! -- прокричал он как можно
быстрее, чтобы уложиться в отведенные секунды.
     -- Правильно! -- похвалил джокер и потянулся за новой бутылкой.
     А Петя снова полетел вниз, заскользил по желобу и влетел...


3

     ... И влетел в нарисованную картинку из детской книжки.
     Он стоял на  дороге, по обе стороны от которой росли одуванчик