ак  как сейчас испытывал  жгучую потребность поделиться с  кем-нибудь своим
творческим  открытием.  Состояние  некоторого  обалдения  мешало  ему  сразу
заговорить о главном.
     --  Э-э...  Так вы давно приехали?  А Славик, а Мария Федоровна  --тоже
здесь?
     -- Приехал утром, совсем один.
     -- Что же так?
     -- Знаете, там  такая история... Сбежал из  дома Славика приятель, Петя
Огоньков, оставил какую-то дурацкую записку...
     -- Да-да, слышал, вчера что-то говорили по радио. Хотите выпить вина?
     -- А почему бы и нет. Куда пойдем -- к вам или ко мне?..

     _____________

     В  последующие  полчаса  вскрылись  важные  обстоятельства:  во-первых,
обнаруженные  под окном следы не могли принадлежать никому из находившихся в
поместье  жуков; во-вторых, на  автоответчике  нашлась  прелюбопытная запись
последнего разговора покойного  с его управляющим, щелкуном  Красавцевым,  в
котором  последний  сообщал  о  гибели  партии   пушнины;  в-третьих,  вдова
покойного неожиданно вызвалась дать новые, сенсационные показания.
     Распорядившись  разыскать  и  доставить  Красавцева,  Макс  поспешил  в
комнату вдовы. Ему уже не хотелось спать, глаза у него блестели, раскуренная
трубка свистела и дымила.
     Амалия Викторовна,  молодая  изящная жужелица, полулежала  на бархатном
канапе, поджав под себя лапки и кутаясь в огромное белоснежное боа. Лицо  ее
было сильно напудрено, а глаза (явно или притворно) заплаканы.
     Макс решительно приблизился к ней, опустился в кресло и сказал:
     -- Итак, мадам?
     Жужелица нервно прикурила сигарету, вставленную в длинный перламутровый
мундштук,  взглянула на инспектора, взмахнув  длинными ресницами,  и немного
сбивчиво заговорила.
     --  Сначала я вам сказала, что  ничего не видела? Так вот это неправда.
Да, я пришла на звук выстрела одновременно со всеми.  Однако я была там  еще
раз до того, минутой раньше.  Я постучала в  дверь  кабинета,  а мой муж  не
любит, чтобы к нему входили без стука, я постучала к нему, чтобы спросить...
ну,  это не  важно.  Вернее,  я  не  успела  постучать,  потому что услышала
доносившиеся  из кабинета голоса. И  эти  голоса показались  мне  знакомыми.
Один, несомненно, принадлежал моему мужу, а другой...
     -- Говорите, мадам.
     -- Я не уверена... Впрочем, если хотите, второй принадлежал  Дормидонту
Эдуардовичу Красавцеву, управляющему моего мужа.
     --  Пожалуйста  продолжайте,  -- Макс  торопливо делал  пометки в своей
записной книжке.
     --  Сначала  они о  чем-то  раздраженно  спорили, потом я  постучала  и
попыталась войти. Но  Красавцев... то есть, этот второй господин, которого я
так и не смогла увидеть, подставил  штиблет, и мне  удалось приоткрыть дверь
только на несколько дюймов.
     -- Вы успели что-нибудь увидеть?
     -- Только носок ботинка того господина, который держал дверь.
     -- Красавцева?
     -- Я этого не утверждаю.
     -- Могли бы вы узнать этот ботинок?
     --  Думаю, что да.  Это был  лаковый  штиблет  с  белым  верхом, черной
подошвой  и  сделанной  по  особому  заказу модной металлической вставкой  в
носке.
     -- Благодарю вас за исчерпывающее описание. Что же было дальше?
     -- Потом он захлопнул дверь, раздался выстрел, и я убежала...
     Жужелица всхлипнула и приложила к глазам платочек.
     --  Это  можно  понять,  мадемуазель.  Многие  ведут  себя  в  подобных
ситуациях нерационально. Благодарю вас, мы еще увидимся.
     Макс встал, по-военному сдержанно поклонился и вышел.


5
     Полноценный источник калорий.
     Макс думает, что докопался до самой сути

     Вот уже третий день Петя находился  в незнакомой  квартире  без  всякой
связи с внешним миром. Проснувшись в понедельник утром, он стал искать воду,
чтобы  умыться  и  утолить жажду, но в  единственном  на столе пластмассовом
стаканчике  с  жидкостью  хозяин, как  видно, болтал кисточку с  акварельной
краской,  и вода  была  совершенно  непригодна  как для  питья,  так  и  для
умывания.
     Чистая питьевая  вода была только в  клетке  с хомяком.  Там же  была и
крупа, сырая, не подарок, но все-таки полноценный источник калорий...
     Петя  приблизился к  клетке, присел на граненое полено карандаша и стал
смотреть,  как хомяк, которого хозяин называл Гришей, набивает щеки крупой и
шумно пьет воду.
     Когда  хомяк  наелся,  напился и  лег  спать  на  вату, Петя  осторожно
приблизился к прутьям решетки. Кормушка была устроена так, что зерно по мере
убывания само подсыпалось из специального объемистого резервуара; вода точно
так же поступала в поилку из пластиковой бутыли.
     Но  для того, чтобы добраться до всего этого изобилия,  необходимо было
залезть в клетку, а защелка дверцы оказалась  слишком тугой для  того, чтобы
ее можно было открыть своими силами.
     Убедившись,  что хомяк  крепко спит, Петя  протиснулся  между  прутьями
решетки, подбежал к кормушке и, опустившись на колени, стал жадно пить воду.
Напившись, он бросился  к крупе и стал набивать  ею щеки. Однако зубы его, в
отличие от зубов хомяка и прочих грызунов, были совсем неприспособленны  для
такой пищи,  и крупу пришлось выплюнуть. Подумав немного, Петя накидал зерен
на  стол и выбрался  из клетки наружу. Затем он достал из кармана перочинный
нож  и раздробил крупяное ядро на кусочки. Вот  эти кусочки уже вполне можно
было прожевать.
     Петя наелся крупы, снова слазил в клетку и напился воды. После этого он
прилег  поспать на залитом солнцем  подоконнике, постелив себе перепачканную
акварельными красками тряпочку.
     Хомяк наблюдал за его действиями через едва приоткрытые щелочки глаз, и
когда незваный гость угомонился, тоже заснул.

     _____________

     Несколько серебряных рублей  сделали словоохотливыми повара,  швейцара,
садовника и механика  из гаража. После доверительной беседы с каждым из них,
касающейся  по  большей  части личной жизни покойного и его  супруги, многое
стало проясняться.  Но  особенно важным было заявление садовника о том,  что
минут через  пять  после  выстрела за  воротами отъехал,  не зажигая  огней,
легковой  автомобиль.  При этом пестряк-садовник  признавался,  что накануне
выпил лишнего, а потому не может ничего утверждать наверняка.
     Красавцева  разыскали в  дорогом  кабаке  неподалеку  от его  городской
квартиры. Он еще только делал заказ, а потому был  абсолютно трезв. Позвонив
туда, Макс узнал, что Дормидонт Эдуардович потребовал  среди прочего  подать
водки  и шампанского, что  было довольно странно для  управляющего делами  в
разгар рабочей недели, да еще в такое время суток.  Красавцев держался нагло
и  самоуверенно, однако,  когда  его  доставили на место преступления  и  он
увидел стол, залитый кровью хозяина, то побледнел как полотно.
     Едва он появился, Макс  взглянул  на его ботинки -- так и есть!  --  на
задних лапках  щелкуна красовались лаковые штиблеты с белым верхом и модными
металлическими вставками на носках.
     Макс возбужденно засвистел трубкой и заходил по кабинету.
     --  Вам  известно,  почему  вы   здесь?  --  сказал  он,  не  глядя  на
задержанного.
     -- Теперь на моем месте всякий бы догадался, -- промолвил тот, не сводя
глаз с залитого кровью письменного стола.
     -- Где вы находились в полночь?
     -- В полночь я был в городе, у себя в конторе.
     -- Кто это может подтвердить?
     -- Господин Расторгуев  мог бы это подтвердить...  если бы смог. Ведь я
разговаривал с ним по телефону. Кстати, запись и показания таймера вы можете
найти на пленке: аппарат автоматически  записывает все телефонные переговоры
хозяина. Знаете,  в деловом  мире слово иногда  значит больше,  чем подпись,
особенно когда ее не существует...
     -- Включите запись.
     Красавцев щелкнул переключателями, и в  комнате зашепелявили  голоса, в
которых все  без колебаний  признали Расторгуева и  его управляющего.  Цифры
таймера в окошечке механического счетчика показывали 23:51.
     --  Но сообщение о гибели  судна не подтвердилось, -- быстро ответил на
удивленный взгляд Макса управляющий. -- Это была чья-то шутка или провокация
со стороны конкурентов... Я не при чем, поверьте!
     С грозным видом Макс подошел к нему вплотную.
     -- Эта шутка могла стать причиной самоубийства Пантелеймона Расторгуева
--  слышите, вы, Красавцев. И кому  как не  вам знать, что  торговый дом  на
грани  банкротства, и  кому как  не  вам  выгодна смерть  хозяина, ведь дело
теперь перейдет в ваши руки?
     -- Повторяю, я сам стал жертвой  дезинформации. И  потом, даже если я в
чем-то  не  прав, меня  не могут  осудить  за то, что  хозяин ушел  из жизни
добровольно.
     -- Ошибаетесь, господин  Красавцев: доведение  до самоубийства карается
достаточным сроком тюрьмы для  того, чтобы  вы сами  осознали или вам бы там
помогли осознать  собственную  мерзость.  --  Макс повысил  голос. -- Однако
сейчас  речь  не  идет  о самоубийстве.  Мы расследуем  дело  об  умышленном
убийстве,  и главным подозреваемым в совершении этого ужасного  преступления
являетесь вы, господин жертва дезинформации.
     -- Что!  -- Красавцев в ужасе  отступил.  -- Что вы  сказали! Убийство!
Кто, кто убил!?
     -- Снимите и позвольте рассмотреть один из ваших штиблет. Кузьма!
     Кузьма принял у Красавцева штиблет,  обмахнул рукавом и подал господину
инспектору.  Тот сравнил его  подошву со  снятым с  земли под окном гипсовым
отпечатком.
     -- А вот еще одна улика.
     Красавцев развернулся к окну, сложил руки на груди и холодно произнес:
     -- У меня есть алиби, вы ничего не докажете.
     --  В ближайшие  минуты  мы  узнаем,  чего  стоит ваше алиби,  господин
мерзавец. А пока... Кузьма! Пригласи сюда вдову и служанку; пора  расставить
все точки над i в этой достаточно незамысловатой истории.


6
     Именины новорожденного супергероя.
     Ложный след и внезапное озарение

     За оживленным разговором приятели просидели до самого утра и опустошили
далеко не одну  бутылочку вина. От придуманного  Бекешей графического образа
героя Подберезкин пришел в полнейший восторг. Он разглядывал изображение так
и сяк, прищуривался и радостно смеялся как ребенок.
     -- Послушайте,  Бекеша, -- восклицал он, --  давайте придумаем ему имя!
Для такого симпатяги, для массового героя, имя -- первое дело. Без имени  он
пока  никто  и  ничто.  "Имя",  согласитесь,  это в  сущности синоним  слова
"популярность".
     Воплотив идею с результатом, превзошедшим его ожидания, Бекеша приобрел
некоторую важность.
     -- Что ж, я  напрочь придумать имя, -- соглашался он, причмокивая после
каждого выпитого глотка. -- Только  я уже  перебрал, кажется, все что можно,
да что-то все не то...
     -- Ах, бросьте,  такое нужно  брать с наскока,  не задумываясь.  Должно
быть  коротко  и  звучно,  чтобы  -- как будто вспыхнули гигантские неоновые
буквы  рекламы.  Что-нибудь  этакое...  БАМС!..  БУМС!..  ТРАМС!..  КРЕПС!..
ПЕКС!..  ФЕКС!.. ой,  это что-то не  туда... Букс... Бикс... Бакс... Макс...
Макс. Да, да, Макс. Бекеша, это же Макс, понимаете? Вот что было нужно!
     -- Да, Макс это  в точку, -- согласился Бекеша. -- Как будто он с  этим
именем и родился.
     Они чокнулись, выпили и некоторое время молча  смотрели на поставленное
ребром  под  настольной  лампой изображение жука.  Потом  Бекеша  взял самый
толстый фломастер  и  вывел  красиво  у  него  под  ножками:  "МАКС".  Молча
полюбовавшись результатом, оба снова выпили по стаканчику.
     -- Он, конечно, Макс, это дело решенное, но только, вам не кажется, что
имя уж  больно  затасканное, --  счел все-таки необходимым  внести некоторую
критику Бекеша. -- Куда  ни кинь --  везде обязательно найдется какой-нибудь
Макс.
     -- А, бросьте,  --  небрежно отмахнулся Подберезкин. --  Этот  ваш всех
других под себя подомнет. Мало ли было Дональдов до утки, Микки до мауса или
Ген до крокодила?
     -- Да, наверное  вы правы, -- согласился Бекеша.  -- Если  мой пойдет в
тираж, других не вспомнят.
     --  Пойдет, не сомневайтесь, -- заверил его Подберезкин. -- Поверьте, у
меня на это дело особый нюх. Вы думаете, я сам не пытался придумать героя на
все времена?  Ни  Чиполлино, ни  Буратино у  меня  не  получилось, а  вот вы
смогли. Поразительная, редчайшая удача! Кстати,  что вы собираетесь теперь с
ним делать?
     -- С этим? -- Бекеша любовно поглядел на свое творение. -- Еще не знаю.
Мультик... может быть.
     --  Погодите,  я  вам  придумаю  под  него  литературную  основу.  Ведь
изображение --  пока  еще не больше чем символ; чтобы он зажил своей жизнью,
тут  должен поколдовать литератор... Надеюсь, вы не будете  возражать против
моего скромного участия?  В конце концов вы можете заказать текст нескольким
авторам и выбрать лучший...
     -- Нет... -- Бекеша с трудом опомнился от блаженного дурмана. -- Нет! О
чем вы  говорите, Виталий Титович, кто же еще кроме вас! Напишите рассказ, а
после  мы  из  него что-нибудь  сделаем.  Главное,  чтобы  у  него  появился
характер,  привычки,  умения  и слабости... профессия, в конце  концов. Вы у
него будете вроде как вторым родителем.
     --  Нет, нет,  на  родителя я  не потяну, моя  роль  гораздо  скромнее,
что-нибудь вроде троюродного дяди или крестного...
     --  Не  скромничайте,  Виталий  Титович,   я  знаю  все  ваши  таланты.
Наливайте, наливайте еще...
     Они просидели за  столом до утра  и потом долго не могли распрощаться у
калитки, потому что Бекеша порывался проводить Виталия Титовича до его дома,
а  тот  его  не  выпускал.  Наконец  оба расцеловались и разошлись  по своим
постелям.
     Рождение  звезды  состоялось,  и   это  событие  было  щедро  окроплено
веселящим душу вином.

     ______________

     Вдова,  служанка  и управляющий расселись  в  креслах.  У  дверей встал
бравый  ординарец  Кузьма,   а  сержант,  отправившийся   куда-то  выполнять
поручение г-на инспектора, еще не возвратился.
     Макс  встал у  письменного  стола, и  все  обратились  к нему,  готовые
слушать.
     --  Господа,  --   начал  он  без  предисловий.   --  Проведенное  мною
расследование  показало, что  у каждого  из вас  были  причины желать смерти
Пантелеймона Расторгуева.
     На  лице  вдовы  отразилось  удивление,  на лице служанки  -- страх, на
физиономии управляющего -- возмущение.
     --  Вы,  госпожа  Расторгуева,  -- Макс  повернулся  к вдове,  --  были
заинтересованы в  смерти мужа хотя бы потому, что он завещал вам  этот дом и
очень приличное пожизненное содержание.  Стать  богатой и свободной  -- чего
еще может желать для себя молодая и красивая жужелица? Прошу вас, молчите, я
только высказываю предположения. Вы не могли любить мужа хотя бы потому, что
знали о его близких отношениях с радужницей Анной Масловой. (Аннушка сказала
"ах!"  и  схватилась  за грудь.) Кроме  того  у  вас самой  имелась в запасе
мимолетная, но перспективная в случае смерти мужа интрижка с неким молодым и
внешне привлекательным  щелкуном.  Не отрицайте! Об  этом знали  все в доме,
знал и ваш супруг. На завтра у него была назначена встреча  с нотариусом,  и
нетрудно предположить,  что  господин  Расторгуев намеревался  внести  очень
нежелательные для  вас изменения в завещание. Узнав, что  у него не осталось
ничего,  кроме долгов, он отложил  завещание,  потерявшее  всякий  смысл,  и
вместо  этого написал посмертную  записку.  Подожди  убийца всего  несколько
секунд,  и водолюб застрелился  бы сам -- какая обидная накладка! А ведь эти
секунды   обернутся   для  кого-то   из  присутствующий   здесь  пожизненным
заключением.
     Вдова с презрительным видом затолкала  сигарету в мундштук и прикурила.
Макс повернулся к горничной.
     -- А тебе,  Аннушка,  негоже смотреть на  барыню, словно ты  ее  готова
сейчас же скушать.  Ты ведь  тоже могла убить  хозяина  из своих  интересов.
Сиди!  Разве барин  не  говорил  тебе по секрету,  что уже  частично изменил
завещание  в  твою пользу? Молчи! Но вот на днях ты узнала, что молодая жена
хозяина беременна. Какой удар! Если она  беременна от законного супруга,  то
завещание  несомненно  будет  опять  переписано,  теперь  в  пользу будущего
ребенка, для того  и вызван нотариус. Времени нет:  ты должна расправиться с
хозяином раньше,  чем они встретятся. Ты приходишь к нему в кабинет, ласками
отвлекаешь внимание и...
     Аннушка с криком ударилась коленями об пол и заголосила:
     -- Не губи! Не бери греха на  душу! Не убивала  я, не убивала! Он убил!
-- она указала на Красавцева. -- Его штиблеты барыня признала!..
     Макс с осуждением покачал головой:
     -- Да ты, голубушка,  я  вижу, мастерица  подслушивать. Сиди  уж лучше,
молчи.
     Он повернулся к управляющему, который всем  своим  видом показывал, что
происходящее не касается его ни коим образом.
     -- Теперь что до вас, господин Красавцев. Несомненно, это ваши штиблеты
с модными металлическими  вставками видела госпожа Расторгуева  за несколько
секунд до выстрела. Однако перепуганная  жужелица не смогла  бы так детально
запомнить вашу обувь, если бы уже не видела ее раньше. Я даже возьму на себя
смелость предположить, что мадам видела ваши штиблеты стоящими на полу, в то
время как вы, Красавцев, находились вне ваших штиблет...
     Амалия Викторовна  издала протестующий гневный возглас. Макс не обратил
на это внимания.
     -- Знаете, --  продолжал он, -- садовник рассказал мне, что точно такие
следы,  какие  мы нашли  под  окном кабинета,  он уже не раз видел под окном
спальни мадам Расторгуевой.
     --  Это  ложь! --  воскликнула  жужелица.  --  Мерзавец,  он ответит за
клевету!
     --  Впрочем,  обстоятельства  вашей личной  жизни  останутся  на  вашей
совести, мадам.  Но  какой  же  мотив для  убийства мог быть у вас, господин
Красавцев? Ни для кого  не  секрет, что в вопросах  дела шеф доверял вам как
самому себе и не раз  прилюдно обещал  оставить вам предприятие  после своей
смерти. Никто не сомневался, что эта воля покойного отражена в завещании. Но
фирма терпит  сокрушительные  убытки,  она на  грани банкротства, хозяин все
чаще говорит о самоубийстве.  Его последняя надежда -- груз,  который должен
прибыть  в порт  этой  ночью.  Теперь решается все: или  торговый дом  одной
операцией  возвращает себе утраченные позиции, или он полностью разорен. Это
вопрос жизни  и смерти. И  в этот решающий момент Красавцеву (или, возможно,
его  сообщнице) приходит в голову чудовищная  идея --  позвонить  хозяину  и
сообщить о гибели всей партии товара.
     Аннушка испуганно ахнула.
     -- Простите, господин инспектор, но, как  я  ужа говорил,  меня  самого
ввели в заблуждение, --  заметил Красавцев.  --  Какой-то анонимный  звонок,
возможно конкуренты...
     --  И, конечно, в момент  смерти хозяина вы сами находились  в десятках
верст отсюда.
     -- Запись моего телефонного разговора подтверждает это, не так ли?
     --  Не совсем так,  господин Красавцев. Ведь вы могли позвонить сюда из
другого места, где есть  телефонный  аппарат, --  например, с  автозаправки,
находящейся  всего в  полуверсте отсюда. Затем вы могли припарковать  где-то
поблизости автомобиль и под  покровом темноты приблизиться  к окну кабинета.
Убедившись, что ваш гнусный план не  сработал,  и хозяин жив,  вы  забрались
через окно в кабинет, застрелили его, а затем вложили в его лапку револьвер.
     -- Нет! -- Красавцев вскочил со своего места. -- Нет! Я его не убивал!
     -- Не кипятитесь, ведь это пока всего лишь предположения. Доказательств
нет, улик недостаточно.  Подождем немного и как  знать, вдруг доказательства
сами придут сюда к нам...
     --  Нет, --  тяжело дыша,  уселся в кресло щелкун. --  Нет,  я  его  не
убивал. Я только хотел...
     -- Ну, ну,  договаривайте, чего  же вы хотели. Вы хотели убедиться, что
ваш  гнусный план сработал,  и он застрелился,  а он, такой-сякой,  оказался
жив? И тогда вы его убили, ведь на карту поставлено слишком многое. На карту
поставлено не  т