обычно,  а  бумага  с  текстом
несомненно вышла  не из  под его пера, а из лазерного принтера. И уж  совсем
дурацким было ее содержание.
     Решив  все-таки не поднимать  шум раньше времени,  родители понадеялись
что их сын ночует у кого-то из  товарищей, как  это  уже бывало. Обзванивать
других родителей было поздно, они  выпили по  две таблетки успокоительного и
легли спать.


2
     Обустройство акватории
     Максим Кузьмич Мореходов и его
     самая заветная мечта

     Открытие праздника моделистов было назначено на двенадцать часов дня. А
в половине десятого Славик, его мама и папа, а также Маринка и Петя сидели в
маминой легковушке и мчались в сторону Приморского парка.
     Славик держал  на  коленях  подводную лодку. Маринка прижимала к  груди
коробок с Петей.  Папа  сидел  на  переднем  сидении вполоборота  и  пытался
разговаривать с ребятами, которые были сегодня отчего-то напряжены, рассеяны
и отвечали невпопад.
     Переоборудование  "Кашалота"  затянулось до глубокой ночи. Теперь лодка
имела свою собственную систему управления, а  капитаном и экипажем был  Петя
Огоньков.  Пульт,  внешне  никак  не  изменившийся,  служил  теперь  не  для
управления лодкой, а для связи с экипажем.  Опытные погружения в ванной дали
блестящие результаты:  Славик  был уверен, что во время боя у него  не будет
сколько-нибудь серьезных противников.
     Испытания  закончились  в  три  часа  ночи,  а  уже  в  семь  прозвенел
будильник. После завтрака Славик собрал со стола кусочки еды, налил сладкого
чаю в аптечный пузырек, завернул все в бумажку и уложил в лодку.
     Мама села за руль,  они подхватили дожидавшуюся на  улице Корзинкину  и
помчались  с ветерком в сторону  залива.  В  это  воскресенье отмечался День
города, на носу  было открытие  Олимпиады,  поэтому  на улицах повсюду  было
красиво, шумно и празднично.


     В это время на  Лебяжьем пруду, где давно уже  не разводили лебедей, но
зато сохранилась лодочная станция, вовсю шла подготовка к морскому сражению.
Акваторию  разметили  буйками, под водой  установили мины  --  ощетинившиеся
иголкам стальные  шары,  начиненные взрывчаткой. Эти мины были легче воды  и
держались на  определенной глубине при помощи лески и лежащего на дне груза.
Для надводных судов они были вполне безопасны, но напоровшуюся на такую мину
подводную лодку должно было неминуемо разорвать на куски. Славик Подберезкин
скрыл это обстоятельство  от Пети,  сказав, что  мины --  просто  безобидные
хлопушки,  не способные  причинить  подводному судну никакого  вреда. Он был
уверен,  что  Петя,  находясь  на  капитанском мостике  и  имея  перед собой
отличный обзор, не  допустит столкновения с миной, которых было на весь пруд
всего--то четыре штуки.
     С раннего  утра готовились к съемкам  телевизионщики.  Над поверхностью
пруда  были  натянуты  тросы,  по  которым  ездили  камеры  крупного  плана.
Несколько   специальных   камер   разместили   под   водой,   неподалеку  от
противолодочных  мин.  С  установленных  на  берегу  штативов  и  "с  плеча"
операторы  должны  были снимать основное  действие. Рядом  стоял автобус,  в
котором сходились провода всех телевизионных картинок.
     К  половине  двенадцатого все  было готово. Столпившиеся  вокруг  пруда
зрители волновались, поглядывая на часы.
     Больше  всех  хлопотал, приготовляясь  к празднику, руководитель кружка
судомоделистов  Максим  Кузьмич.  Телевидение  снимало его  впервые,  а  еще
поговаривали, что приедет сам губернатор. На соседних лужайках уже  взлетали
в  небо ракеты  и трещали кордовые  модели  самолетов. Народу прибывало  все
больше. Максим  Кузьмич волновался как во время первого свидания и порывался
лезть в воду, чтобы  распутать  застрявшую в водорослях бечеву с сигнальными
флажками.


     С  детского  возраста  Максим   Кузьмич  Мореходов  мечтал   о  дальних
плаваньях.  Но  он рос в  деревне и  ему с  малых лет  приходилось работать,
поэтому о поступлении в морское  училище  тогда не могло быть и речи. Только
после того как ему  исполнилось  восемнадцать и его призвали  в  армию, юный
Максим Кузьмич уговорил комиссию направить его служить во флот. Он тогда был
крепким и здоровым  (а во  флот берут только очень здоровых  людей), поэтому
члены комиссии пошли ему навстречу. Они только удивились немного, потому что
служить во флоте  тогда надо  было три года,  в  то  время как  в сухопутных
войсках всего два. И мало  кто  из призывников  изъявлял желание служить три
года.
     Но не таков был Максим Кузьмич. Он твердо решил не только  отслужить  с
отличием весь положенный срок, но и остаться на флоте на всю жизнь.
     И тут судьба сыграла с Максимом Кузьмичом ужасную, злую шутку: в первую
же неделю службы на замечательном крейсере "Нахрапистый" он поскользнулся на
пролитом  нерадивым  коком  киселе,  кубарем  скатился  с высокого  трапа  и
переломал себе ноги.
     Увы! После выхода  из госпиталя Максим Кузьмич уже не  мог вернуться на
флот: он остался хромым на  всю жизнь,  не успев отслужить на  крейсере даже
недели из положенных трех лет.
     Он больше  не  вернулся  в  родную  деревню.  Погоревав,  он  устроился
учеником   слесаря  на   большой  судостроительный  завод,  где  с   годами,
десятилетиями достиг в своем мастерстве необычайных высот.
     Тогда же, в свободное время, он увлекся изготовлением точных деревянных
моделей  больших океанских судов. Он  обстругивал, выдалбливал  и  вытачивал
корпус, под лупой изготавливал  тончайшие детали надстроек, трапов и якорей,
натягивал снасти и сажал внутрь крохотных человечков в матросских курточках.
     Бывало ему  снилось,  что он сам  крошечный  капитан своего  маленького
корабля и у него  в подчинении команда таких же крошечных как он, справных и
ловких матросиков.
     Когда  Максиму  Кузьмичу  Мореходову исполнилось шестьдесят лет,  его с
почестями  проводили   на  пенсию   и   предложили  работать   руководителем
судомодельного кружка в заводском Дворце культуры. Максим Кузьмич с радостью
согласился.
     С тех  пор  его мечта  в каком-то  смысле  обрела  реальность: в  своей
просторной  мастерской  он  был  полноправным капитаном. Матросами были  его
мальчишки--ученики, а кораблями --  десятки и  сотни моделей,  прошедших  за
годы работы через его руки.
     В ночь  перед  праздником  Мореходову  приснился  настоящий морской бой
моделей  судов, в каждом из которых  находилась  команда живых матросиков. И
капитаном самого большого и красивого из них был он сам, стоящий в фуражке и
белоснежном кителе на капитанском мостике. Это были прекрасные мгновения.


3
     Бунт на корабле?
     Жестокие правила морского боя

     Мореходов  встретил   Славика  Подберезкина  с  приличествующей  случаю
серьезностью, пожал руку как взрослому и внимательно  осмотрел лодку. Внешне
в  ней не было заметно никаких изменений; все переделки, касающиеся  системы
управления, скрывались внутри корпуса. Только за стеклышком рулевой рубки на
капитанском мостике появились штурвал и крошечные рычажки управления.
     -- А это что? -- поинтересовался Максим Кузьмич, через очки вглядываясь
в маленькое окошечко.
     -- Это просто так,  --  отмахнулся  Славик.  --  Хочу  туда игрушечного
матросика посадить, пускай рулит...
     После этих слов  Мореходов посмотрел на мальчика как-то странно, и даже
снял очки. Но Славик уже отвернулся и ничего такого не заметил.
     --  Давай,  --  сказал  он Маринке  Корзинкиной,  приблизившись  к  ней
вплотную и подставляя ладонь.
     Но Маринка повела себя неожиданно.
     -- Не дам, -- сказала она вдруг и прижала коробок к груди.
     -- Что? -- удивился Славик.
     -- Не дам, -- повторила Маринка. -- Он не игрушечный.
     Славик  почувствовал, как внезапно теряет  почву под ногами.  Положение
было незавидное: на  них смотрели, и он не  мог  на глазах у всех  применить
силу по отношению к девочке.
     --  Ты что, с  ума  сошла? -- зашипел он, делая вид, что  улыбается. --
Давай быстрее, сейчас начнется!..
     -- Не дам, -- упрямо повторила  Корзинкина. -- Я  лучше всем  расскажу,
прямо  сейчас,  перед телевидением.  Не хочу,  чтобы  вы его  утопили, он не
игрушка.
     Славик  перепугался  и растерялся по-настоящему.  У лодки уже  не  было
дистанционного управления, она не могла участвовать в соревнованиях без Пети
Огонькова.
     В   это  время   в   стороне   послышался   шум:  несколько   хулиганов
старшеклассников  стали  бросать  камнями  в  парусники,  которые  владельцы
спустили  на воду опробовать  до начала смотра. Мальчишек было трое,  и вели
они  себя  нагло  и  вызывающе.  Никто,  даже   взрослые,  не  смели  к  ним
приблизиться. Все только возмущенно галдели и требовали позвать милиционера.
Но, как всегда, в самый нужный момент милиционера поблизости не оказалось.
     Вот один на  камней попал в  мачту  белоснежного швертбота, тот  опасно
качнулся  и  едва удержался на плаву.  Хулиганы  радостно зашумели, в  толпе
прокатилась  волна возмущения. Славик искоса  взглянул на Маринку  и быстрым
шагом направился к мальчишкам.
     Увидев,  что к ним  решительно  приближается  какой-то с виду не  очень
крепкий пятиклашка, хулиганы перестали бросать камни и стали ждать что будет
дальше.
     А дальше  все произошло  очень  быстро.  Не  вступая в переговоры и  не
сбавляя  шага,  Славик  с  разгона толкнул в грудь одного,  сделал  подсечку
другому и, увернувшись от кулака третьего, ударом ноги столкнул его в воду.
     Пока  двое поднимались и вытаскивали из воды третьего, на аллее наконец
показалась милицейская фуражка,  и  опозоренные хулиганы бросились наутек. А
наградой герою были дружные аплодисменты.
     -- Давай, -- негромко сказал Славик, вернувшись.
     Маринка безропотно протянула ему коробок.


     Вот ударил духовой оркестр, и  начался  торжественный смотр участников.
Первыми  на  поверхность  пруда вышли  парусники,  два  из  которых  позорно
завалились на  бок,  и их вылавливали  с  самой  середины, выгребая туда  на
лодках.  Потом, бойко  работая  винтами,  пруд  пересекали  модели  судов  с
резиновыми  двигателями.  Такой  двигатель  состоит из  множества тоненьких,
круглых  в сечении резинок, которые образуют свободно провисающий жгут. Этот
жгут располагается внутри  или, чаще,  под  днищем  корпуса.  Винт заводится
вручную  или  специальной машинкой  на огромное  число оборотов, затем судно
спускают на  воду и отпускают.  Такие  модели делаются из  любого подручного
материала,   они  просты   в  обращении  и  не   требуют  сложного  дорогого
оборудования.
     Совсем   другое  --  дистанционно  управляемые  модели.  Это   сложные,
начиненные электроникой машины. Изготовить такую модель,  особенно если  она
является точной  копией большого судна, можно только в  имеющем  специальные
станки и  оборудование кружке, под руководством опытного  руководителя. А мы
уже знаем, что таким опытным руководителем был Максим  Кузьмич Мореходов. Но
и Славик Подберезкин тоже  был  не промах.  Он,  конечно  не  умел столь  же
мастерски  выстругивать и вытачивать детали, но зато он  мог начинить  любую
модель такой сложной электроникой,  что  Максиму  Кузьмичу долго приходилось
крутить ус и покачивать головой.
     Ведущий  объявил  новых  участников,   и  на  поверхность  пруда  вышли
дистанционно управляемые модели: два крейсера, линкор и две подводные лодки.
     Крейсеры назывались "Отважный" (с  зеленым флажком на мачте) и "Верный"
(с синим флажком); линкор -- "Стремительный" (с красным флажком).
     Подводные лодки назывались "Дельфин" и "Кашалот".
     Эти пять моделей и были участниками морского боя.
     Как  раз  в  это  время  на  берегу  появился  губернатор  с  семьей  и
многочисленной свитой, поэтому трудно было понять,  к чему больше  относился
взрыв бурных аплодисментов -- к выходу на пруд боевых судов, или к появлению
на берегу столь почетного гостя. Волнение нарастало: все знали, что сражение
будет не шуточным, настоящим, до полной победы.
     Пятеро участников важно и неспешно описали круг вдоль берега, выполнили
несколько показательных фигур и разошлись на свои исходные позиции.


     Правила боя были  просты и беспощадны: каждый сражался только за себя и
против всех. Побеждал последний, оставшийся на плаву.
     Подводные лодки имели то преимущество, что могли  неожиданно появляться
на поверхности и открывать огонь по кораблям. Однако  четыре глубинные мины,
расположение  которых  было известно только  судейскому  жюри, уравнивало их
шансы  на победу с надводными  судами.  К тому же  лодка  имела только  одно
пневматическое орудие, в то время  как оба крейсера и  линкор могли палить в
разные  стороны  из  множества  расположенных  на  палубе орудий.  Каждая из
подлодок  имела торпеду на  резиновом  ходу,  попадание которой в  цель было
делом маловероятным, но в случае удачи -- абсолютно сокрушительным.
     Негласные правила морского боя предписывали кораблям сообща действовать
против подлодок, пока на плаву не  останется только двое участников, которые
и решали между собой первенство в честной схватке.
     Петя еще  не  знал, что взрыв глубинной бомбы, прямое попадание снаряда
или торпеды может отправить его к праотцам; Славик Подберезкин был настолько
уверен в быстрой победе, что скрыл от него это ужасное обстоятельство.


4
     Струсил как девчонка.
     "Красный" идет на дно.
     Гибель "дельфина"

     В  небо  взвилась ракета, прочертила  над  парком  дугу  и  рассыпалась
звездочками. Это был сигнал к  началу морского боя; публика затаила дыхание.
Завладевшие  островком  в   центре  пруда  телевизионщики   начали   главную
трансляцию.
     Сначала  три корабля и  две подлодки  медленно ходили  по  кругу  вдоль
берега,  будто присматриваясь. Во всем  парке сделалось тихо, потому  что  и
другие моделисты  прервали на время свои заезды  и полеты,  чтобы посмотреть
морской бой.
     Прошла минута, другая... Вдруг "Дельфин" прибавил  скорость и  ушел под
воду. Напряжение возросло: теперь  никто не знал  где он и какое судно будет
атаковано первым.  Корабли сбавили ход, их  пушки тревожно заводили стволами
по сторонам.
     Тут карапуз из толпы  зрителей запустил в воду баночку из-под лимонада.
В то же мгновение тишина взорвалась тарахтением пневматических пушек, и град
разрывных снарядов обрушился на жестянку, разнеся ее в клочья.
     Увидев это, Маринка ахнула, покачнулась и побледнела.
     На мальчишку зашикали, прозвенел подзатыльник, и все опять стихло.
     Когда  накануне вечером  ушла  Маринка  Корзинкина, Славик имел с Петей
серьезный разговор, по окончании которого Петя дал свое  согласие на участие
в  морском  бое.  Он согласился  во--первых  потому, что  Славик умел  очень
убедительно  уговаривать.  Во--вторых потому, что еще не  знал о смертельной
опасности, которая  ему будет угрожать.  А  в--третьих...  он  был все--таки
мальчишкой,  а не  кисейной барышней,  и ему  самому  хотелось  побыть  хоть
немного капитаном боевой подводной лодки.
     Как только  согласие  было  достигнуто,  началась  бешенная подготовка.
Славик без устали паял, сверлил, клеил и  подтачивал, заставлял Петю дергать
рычажки  управления  и  стрелять  из  пушки  по мишеням холостыми  зарядами,
пускать торпеду в наполненной ванне и переговариваться по рации.
     Только глубокой ночью, совершенно обессиленные, оба завалились спать, а
утром  Славик  пересадил   Петю  в  коробок  и  отдал  на  хранение  Маринке
Корзинкиной.  Теперь  она  смотрела  на  пруд, словно  оцепенев, с дрожащими
пальцами около рта, и ее разум отказывался понимать происходящее.


     Петя  стоял   на  капитанском  мостике  за  штурвалом,  судно  послушно
подчинялось каждому его движению. "По крайней мере, -- рассуждал он про себя
со спокойствием философа, -- приключение стоит того, чтобы побыть маленьким.
Что ни  говори,  а в моем теперешнем  положении  есть масса  привлекательных
сторон. Взять хотя бы то, что сейчас происходит  -- когда бы и кто разрешил,
будь я обыкновенным мальчиком..."
     Но он не успел перебрать  все выгоды своего положения, потому что вдруг
ударили  разом все орудия,  и заброшенная  на  середину пруда жестянка  вмиг
разлетелась на куски.
     -- Ого...  --  Петя  почесал затылок.  --  А что если  бы это  была  не
банка... Эй! --  испугался он, вдруг  все поняв. -- Эй! Подберезкин! Что это
значит?  Ты  не  говорил,  что   снаряды  будут  разрывные,  я   думал,  все
понарошку!.. Эй, ну-ка прекрати все это, выпусти меня!..

     Голос  Пети  впивался  Славику  в  голову   комариным  писком.  Пугливо
оглядевшись по сторонам, он поднес к губам пульт ДУ, переделанный в рацию, и
зашептал:
     -- Тише  ты, не  ори. Пока  все идет как надо.  Просто из-за того,  что
приехало  телевидение, решили  сделать  поэффектней. Кстати, подводные  мины
тоже взрываются, будь осторожнее. Слышишь меня? Или уже струсил?..
     От возмущения у Пети просто не находилось слов.
     --  Ну  так  что? -- настаивал  Славик,  и  в голосе у  него  появились
насмешливые  нотки.  --  Как,  струсил?  Струсил как  девчонка,  или  будешь
моряком, будешь сражаться?..
     -- Ничего я  не струсил, -- отозвался Петя, немного помолчав. -- Только
предупреждать надо.
     -- Ладно, ладно, ты  молодец, все будет хорошо. Они  тебя не  достанут,
главное смотри в оба и слушай меня.


     Тем временем к Славику приблизился вплотную капитан "Дельфина".
     -- Я в центре, у самого дна, --  прошептал он. --  Ровно через тридцать
секунд погружайся, атакуем "Стремительный".
     -- Уходи под воду, --  шепнул Славик в пульт. -- Через  тридцать секунд
атакуем красный.
     "Красный" -- это значит, линкор с красным флажком на мачте.


     Вот оно, началось. От волнения у Пети задрожали коленки. Он потянул  на
себя  рычажок  погружения,  и  "Кашалот"  плавно  пошел  под  воду.  Лобовое
стеклышко рубки  накрыла зеленоватая рябь, и в следующую секунду поверхность
пруда оказалась над головой. Она светилась и играла бликами. Стало тихо, как
в погребе.
     Теперь надо  было смотреть во все глаза: любая из четырех глубинных мин
могла находиться  рядом, прямо по  курсу, и столкновение с ней  означало для
Пети  мгновенную гибель. По  счастью,  видимость  под  водой  была  хорошая.
Глубина пруда в среднем составляла не более полутора метров, поэтому отлично
просматривалось дно, вода и поверхность метров на пять вперед. Петя подумал,
что  у  него  и  вправду есть  несомненное преимущество  перед  тем,  другим
капитаном,  который стоял  на  берегу. Его  "Дельфин"  сейчас шел под  водой
наудачу...
     Над  песчано-илистым  дном,  меж  редких  поднимающихся  к  поверхности
водорослей, то там, то здесь рыскали в поисках пропитания караси и  колюшки.
Они  были  такие  же маленькие, как Петя.  На песчаной  полянке,  окруженной
темно-зеленым илом,  громоздился остов  детского  велосипеда с проржавевшими
насквозь спицами и ободами. Сколько же он здесь пролежал? Но что это... Вот,
справа  мелькнуло нечто зловещее... Стальной шар с торчащими во  все стороны
иголками,  глубинная мина!  Отлично, надо запомнить  это  место,  ориентиром
будут служить останки велосипеда...
     --  Ну,  что  же  ты!  --  зашипел  в  громкоговорителе  голос  Славика
Подберезкина.
     Петя взглянул  на секундную стрелку висящих у него над головой наручных
часов. Да,  да,  уже пора. Впереди над  поверхностью  стал  заметен  красный
флажок  на  мачте  "Стремительного". В  трех  шагах слева идет  на  всплытие
"Дельфин",   его  временный   союзник.   Петя   повернул   рычажок   тросика
горизонтальных рулей, прибавил скорость и взялся  за  гашетку орудия. Теперь
вперед, в атаку!


     Зрители зашумели, показывая пальцами -- на поверхности пруда появились,
разрезая воду, сначала капитанские  рубки, а затем и палубы подводных лодок.
Двигаясь по двум невидимым, но четким линиям к  одной цели, оба одновременно
о