го угла с  саркофагом,
Горохов тоже приблизился и взялся потными ладонями за стекло.
     -- Не могу, -- прошептал он сдавленно, -- руки скользят.
     Кукловодов в  раздражении швырнул ему  платок. Горохов  тщательно вытер
ладони и, один за другим, по отдельности, трясущиеся пальцы.  Глядя на него,
Петр Эрнестович скрипел зубами, но молчал.
     -- Три, четыре, взяли! -- шепотом скомандовал Вовчик, и они с Гороховым
разом подняли тяжелое, килограмм на двадцать, стекло.
     Кукловодов сунул руку под колпак, схватил алмаз и тут...


     И тут из темного угла с саркофагом послышалось негромкое, но совершенно
отчетливое  гортанное рычание. Все трое замерли и повернули головы в сторону
этого жуткого звука.
     Тяжелый колпак медленно поехал вниз.
     Ожившая  мумия сделала шаг  вперед  и попала  в  полосу  освещения.  Ее
туловище было замотано полосками истлевшей ткани, а вместо глаз зияли черные
дыры.  Издавая  гортанное  рычание,  мумия  шаг  за  шагом   приближалась  к
злоумышленникам.
     -- Алмаз... мой... --  прохрипела мумия, протягивая к воришкам иссохшие
руки.
     -- Мамочка... -- беззвучно произнес Вовчик, и они с Гороховым отпустили
колпак на руку Петра Эрнестовича.
     Кукловодов крикнул  от  боли, Вовчик от страха, Горохов, уже лишившийся
чувств, словно огромная тряпочная кукла повалился на них обоих.
     Колпак оглушительно загремел на пол.


     Первый акт подходил к концу.
     Славик  выключил  фантом-проектор  и  выхватил   из-за  пазухи  духовой
пистолет.
     Первая  стрелка  с  зарядом снотворного  угодила в шею  уже и без  того
находившегося без сознания Горохова.
     Не выпуская алмаз, Кукловодов  одновременно с Вовчиком бросился к окну.
Вовчик споткнулся о Горохова и растянулся на полу. Славик выстрелил в  него,
но не попал, снова угодив в Горохова.
     Тем  временем  Кукловодов  уже переваливался  через  подоконник. Славик
выстрелил  в него  подряд три раза,  но  все три  заряда ударились  о стекло
распахнутого внутрь окна.
     В  следующую секунду  преступник оказался на улице и запрыгнул в кабину
поливальной машины. Следом из окна кубарем выкатился Вовчик, но  машина  уже
сорвалась с места без него.


     Двери  распахнулись,  и  в зал  вбежали  лейтенант Яблочкин  и  курсант
Мушкина.
     -- Там!.. Воры!.. Алмаз!.. -- в отчаянии крикнул им Подберезкин.
     Яблочкин  и  Мушкина кинулись  к  распахнутому окну. Направо, в сторону
Летнего  сада,  уходила,  набирая скорость,  поливальная машина;  налево,  в
сторону Адмиралтейства, убегал во все лопатки еще один преступник.
     --  Вы налево,  я направо! --  коротко  скомандовал  Яблочкин,  и  оба,
перемахнув через подоконник, начали преследование.


9
     Курсант Мушкина проявляет спортивную подготовку.
     Радуга на Невском проспекте

     Хорошо тренированная  курсант  Мушкина стартовала  как на километровку;
Вовчик --  как на сто метров  и  быстро выдохся. Потом его гнали  вперед  не
физические возможности организма, а один только панический страх.
     Выбежав на Невский,  он метнулся  в  подворотню,  рассчитывая  запутать
преследователя  в  лабиринте проходных  дворов. Но  Мушкина приблизилась уже
почти вплотную,  к тому же дом, во двор  которого он  забежал,  оказался  на
капитальном ремонте, и все проходы были наглухо заколочены.
     Повсюду  высились горы строительного  мусора,  а на  песчаной насыпи на
рельсах стоял кран.
     Мотнувшись   туда-сюда,   Вовчик   остановился    и   схватил   тяжелый
металлический кусок арматуры.
     -- Не подходи!.. уб-бью!.. -- завопил он, дрожа всем телом.
     И только теперь,  с близи, он увидел, что милиционер -- девушка, к тому
же не вооруженная.
     -- Ты ч-чего... -- сказал он удивленно. -- Жить надоело?
     Страху ради он махнул железкой.
     Толстый металлический  прут просвистел  около лица Мушкиной, но она  не
испугалась.
     --  Убью!  -- пообещал Вовчик, решив проложить  себе  дорогу к  выходу,
размахивая прутом.
     Но  едва  только  он  шагнул вперед,  Мушкина  сделала быстрое движение
навстречу и ударила Вовчика между ног крепким милиционерским ботинком.
     Вовчик выронил прут, медленно присел на корточки и заскулил:
     -- Ой-ой-ой-ой-ой-ой-ой...
     Во время доставки в отделение милиции он не сопротивлялся.

     ______________

     Яблочкин  выскочил  на проезжую  часть, но набережная, как  назло, была
пуста. "Ну!.. ну!.. кто-нибудь!.." -- шептал он в отчаянии.
     Вдалеке показался одинокий велосипедист.
     -- Стой! -- крикнул Яблочкин, бросившись ему навстречу. -- Ко мне!
     Велосипедист остановился  и в удивлении полез в карман  за документами.
Но милиционер  нетерпеливо его оттолкнул, оседлал  велосипед и изо всех  сил
закрутил педалями.
     -- Ваше транспортное средство конфисковано! -- крикнул он  уже на ходу.
-- Получите в милиции!..
     Яблочкин знал, что на подъезде  к Троицкому мосту ремонтируют дорогу, а
проехать пешеходные зоны можно  только  по Миллионной улице, поэтому он  был
уверен, что  преступник вот-вот  должен выехать  на Невский  через Дворцовую
площадь.
     Яблочкин  вырулил  к Александровскому  саду  и сразу увидел машину;  на
повороте  они  едва  не  столкнулись.  Из поливального  устройства  внезапно
хлынула  вода,  внизу  опустились  и  заработали щетки-валики,  а позади  из
специального контейнера посыпался песок.
     Машина  потеряла скорость  и поехала  довольно медленно. Кукловодов  не
умел управлять уборочной машиной, поэтому совершенно  запутался в ее кнопках
и рычажках.
     Сбитый  внезапным потоком  воды, Яблочкин зарулил  на тротуар и едва не
упал.
     Теперь  машина   не  спеша  двигалась  по  пустому  Невскому  проспекту
навстречу первым лучам  утреннего солнца, и эти  лучи высвечивали в фонтанах
водяных брызг разноцветную радугу.
     У  Гостиного  двора Яблочкин снова  начал догонять преступника. Заметив
это, Кукловодов резко свернул на Караванную.
     Погоня продолжалась.
     На Манежной  площади велосипед  стал повизгивать:  полученная во  время
наезда на тротуар "восьмерка" колеса все больше затрудняла движение.
     --  Стой!  --   крикнул  Яблочкин,  выхватил  пистолет,  прицелился   и
выстрелил.
     Заднее   колесо  испустило  дух,  машину   повело  в  сторону,  и   она
остановилась. Яблочкин  отбросил велосипед и подбежал к распахнутой  кабине.
Радиатор был смят о фонарный столб, в кабине никого не было.

     Через  дорогу располагалось здание цирка. В расположенные в левой части
служебные  ворота  из  большого   раскрашенного   фургона   внутрь  заводили
верблюдов. Яблочкин  вспомнил,  что  Кукловодов  раньше  работал  в  цирке и
несомненно  хорошо знал  его внутреннее  устройство. Подбежав  к  стоящему у
ворот служителю он отрапортовал:
     --  Предполагаю, что  в  здании цирка скрывается преступник. Немедленно
вызывайте оцепление, я сам продолжаю преследование.
     И он решительно шагнул внутрь.


10
     Рискованный фокус с ящиком и двуручной пилой.
     Маленький мимолетный эпилог

     В цирковом  закулисье пахло  опилками и зверьем. Яблочкин  прошел вдоль
клеток,  запетлял коридорами  и  вдруг увидел  мелькнувшее из-за приоткрытой
двери лицо  Кукловодова. Лицо задержалось на мгновение  и скрылось. Яблочкин
подумал,  что  преступник  нарочно  его  заманивает  и  решил  быть  вдвойне
осторожным, потому что отступать было не в его правилах.
     Табличка на двери гласила: БУТАФОРИЯ ФОКУСНИКОВ И ИЛЛЮЗИОНИСТОВ.
     Яблочкин  прислушался  и  осторожно  приоткрыл  дверь. В полуподвальном
помещении  горел  свет  и  повсюду  царило  такое нагромождение всевозможных
полосатых ящиков, бархатных ширм и зеркал, что рябило в глазах.
     Внезапно  кто-то толкнул  его  в спину,  Яблочкин  кубарем скатился  со
ступенек  и  ухнул в  глубокий,  похожий на  гроб  деревянный  ящик.  Крышка
захлопнулась, заклацали металлические  запоры.  А в  следующую  секунду ящик
мелко  задрожал, раздался мерный  оглушительный  визг  пилы.  Воздух  внутри
наполнился опилками.  Яблочкин  сообразил, что  происходит,  и похолодел  от
ужаса.
     -- Просто несчастный случай, --  доносилось до  него снаружи бормотание
сумасшедшего фокусника. -- Это должно было когда-нибудь случиться...
     Кукловодов  точно был не в себе,  он  плохо  понимал,  что  делает. Его
растрепанные  волосы  стояли дыбом,  на  взмокшем  лице  блуждала  нехорошая
улыбка.  Левой рукой он держал рукоятку  пилы; правая, покалеченная падением
защитного колпака в музее,  все еще сжимала  алмаз. Дергаясь  всем туловищем
словно  марионетка, он  смотрел  на  линию распила  и  его  вспененные  губы
шептали:
     -- Сейчас брызнет... вот сейчас... сейчас, сейчас...
     Яблочкин  почувствовал,  как  острые  зубья  пилы  коснулись  кителя  и
оторвали медную пуговицу. Он попробовал подобрать ноги и сжаться в комок, но
в  ящике было  слишком тесно. Тогда он  изо всех  сил ударил ногами в заднюю
стенку -- и стенка с треском надломилась. Еще удар -- и путь свободен.
     Визг пилы тотчас прекратился.
     Яблочкин выбрался  из  ящика и бросился  в погоню. Теперь  у  него были
личные счеты с негодяем.


     Метнувшись на звук  быстро удаляющихся  шагов, Яблочкин  из-за поворота
вдруг  налетел  на  черную  дыру   наставленного  на  него  дула  пистолета.
Кукловодов не мог  бежать дальше,  потому что за  спиной у него, перегородив
узкий проход, стоял слон. Из-за близкого присутствия слона он  весь дрожал с
ног до головы, как осиновый лист.
     -- А ну, брось пушку, мент, -- приказал  Кукловодов.  -- Бросай живо, а
не то сделаю дырку в твоей башке.
     Яблочкин понимал,  что цирк уже оцеплен  и сюда вот-вот ворвется группа
захвата. Он выпустил из рук пистолет и сказал, стараясь тянуть время:
     -- Сдавайся, не валяй дурака, тебе отсюда не уйти.
     Кукловодов нервно рассмеялся.
     -- Не уйти? А что ты в этом понимаешь, щенок? Я исчезну, я растворюсь у
тебя перед самым носом, мне больше нечего делать в этой стране. Я взял здесь
все, что мне было нужно, теперь я очень, очень богатый человек.  Куплю  себе
дворец где-нибудь  в Южной Африке, найму сотню или тысячу безмозглых  рабов,
которые  будут  называть  меня  своим  царем.  И  знаешь,  какое  будет  мое
главное... развлечение -- там, в окружении горячей девственной саванны?
     Кукловодов хотел сказать не  "развлечение", а "хобби", но  отчего-то не
смог выговорить это слово.
     --  Догадываешься ли ты, юнец, чему  я посвящу весь остаток моей жизни?
Так знай:  я буду охотится на... -- он снова болезненно  поморщился и кивнул
назад, туда, где в проходе стоял слон, -- на этих животных. Ведь их осталось
в природе  не так уж много, а  я перебью их всех, всех  до единого.  Круглые
биллиардные  шары --  сотни,  тысячи, десятки тысяч биллиардных шаров -- это
все, что останется на земле  в память об этих  отвратительных тварях. Я буду
заманивать их в западню, буду калечить им лапы, а потом стрелять с  близи, в
упор, глядя в их добрые, спокойные глаза. Я буду...
     Но он не смог  договорить, потому что хобот слона  мягко обвил туловище
Петра Эрнестовича, его ноги беспомощно затрепыхались в воздухе, а побелевшее
лицо исказилось гримасой смертельного ужаса. С болезненным стоном Кукловодов
направил дуло пистолета прямо в пасть миролюбивого животного...
     Но  еще раньше, чем  раздался  предательский  выстрел,  Яблочкин  своим
выстрелом выбил оружие из рук негодяя.
     Тем  временем слон, почувствовав  злые  намерения  человека, с  которым
хотел только поиграть, поднял Петра Эрнестовича над головой и, размахнувшись
хорошенько, швырнул его на устеленный опилками дощатый пол.
     -- Только не  это...  -- прохрипел Кукловодов  окрасившимися алой пеной
губами. -- Не так... не хочу...
     Пальцы его разжались,  и на  пол  откатился ослепительно сверкнувший на
мгновение алмаз "Всевидящее око".

     ______________

     Слабонервный Горохов вышел из сумасшедшего дома только через год  после
описанных  событий.  Он  работает  продавцом  в  книжном  киоске  и   заодно
постепенно избавляется  от  штабелей  своих все  еще не распроданных стихов.
"Возьмите  стихи Горохова, -- доверительно рекомендует он своим покупателям,
-- об этом поэте очень скоро заговорят, вот увидите..." Многие покупают.
     Ваха получил два с половиной  года общего  режима. Суд учел его явно не
руководящую  роль в этом деле и активную помощь следствию.  В колонии Вовчик
занимался тем же, чем и на  свободе -- работал на мусороуборочной машине. По
окончании срока  он вернулся в свою дворницкую и  больше не ввязывается ни в
какие сомнительные авантюры. Изредка к нему  заходит Горохов и,  выпив вина,
читает  вслух  свои   заунывные  стихи.  А   Вовчик,  будто  его  не  слыша,
рассказывает о своих дворницких делах и о делах жильцов своего дома.
     Кукловодов  получил десять  лет строгой изоляции, но снова непостижимым
для охраны образом сбежал -- прямо из зала суда. Несколько лет судьба мотала
его  по свету то вознося  к  временному благополучию, то внезапно и  позорно
ниспровергая.  Закончил он свои дни где-то в Южной Африке, ужасно  и нелепо.
Однажды Петр  Эрнестович, испугавшись бродячих собак,  забежал в придорожное
кафе, заказал  бутылочку холодного лимонада и задержался  на несколько минут
досмотреть, как два молодых  негра гоняют шары на биллиарде. Внезапно игроки
затеяли ссору, затем вспыхнула  драка, и Петр Эрнестович получил  сильнейший
шальной удар биллиардным  шаром по голове. От полученной  травмы  Кукловодов
скончался в  муках,  так и не узнав, что  проклятый  шар  был изготовлен  из
слоновьего бивня. Впрочем, эта информация вряд ли принесла бы ему успокоение
в последнюю минуту.




Глава пятая. ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

1
     Кто похитил ребенка?
     Странные показания свидетелей.
     Лейтенант Яблочкин получает особые полномочия.
     Поразительные кадры ночной видеозаписи

     Еще в  понедельник вечером родители Пети забили  тревогу по-настоящему,
во  вторник  они  подняли  на  ноги  всю  милицию,  а в  среду  30-го  числа
отправились  на  прием  к  начальнику  милиции  города  и  области  генералу
Потапову.
     Генерал встретил их с большим сочувствием, проводил от  дверей кабинета
и  усадил  перед  своим  рабочим  столом. Мама  утирала  слезы  платочком  и
деликатно хлюпала носом; папа  крепился, чуть-чуть  выпячивая  вперед нижнюю
губу.  Они, конечно, очень любили своего единственного сына и переживали его
исчезновение.
     На столе у  генерала  Потапова лежали две раскрытые  папки  с  наиболее
значительными  за  последнее  время делами  -- о пропаже  мальчика  и  краже
алмаза.  Второе было совсем  свежее:  результаты экспертизы принесли полчаса
назад. И  чем внимательнее генерал знакомился с  обоими  делами,  тем  более
странными и каким-то образом связанными между собою они ему казались.
     В деле о пропаже мальчика фигурировала очень странная записка, которая,
как утверждали эксперты, была изначально написана микроскопическими буквами,
а  уже  после  увеличена  на  компьютере  до  размеров  почерка  нормального
человека. Родители Пети Огонькова утверждали, что это почерк их сына.
     Результаты   экспертизы  в   деле  о  хищении  алмаза  дали  еще  более
ошеломляющие результаты:  отпечатки пальцев на микросхеме, выведшей из строя
сигнализацию  выставочного  зала,  принадлежали  человеку или существу, рост
которого не мог превышать четырех сантиметров...
     Все  это  было  дико и  отдавало  намеренной  мистификацией. На  ум  не
приходило  никаких  версий,  оставалось только дожидаться  поступления новой
информации.  Но  пока что перед Потаповым сидели родители  мальчика  пропажа
которого  переполошила весь город, и генерал должен  был  отчитываться перед
ними о работе своего ведомства.
     Рассказав  подробно  о  том,  какие мероприятия  проводятся по розыску,
Потапов  решил   воспользоваться  представившимся  случаем   и  тоже  задать
несколько вопросов родителям Пети Огонькова.
     -- Скажите, --  обратился он мягко  и деликатно,  -- а не замечали вы в
последнее время за своим сыном чего-нибудь странного?
     --  Нет...   --  всхлипнула  мама.  --  Он,  конечно,  мальчик  немного
рассеянный   и   мечтательный,  но  никаких  странностей  за  ним  не  было.
Послушайте,  а  вы  сообщили  в  Интерпол?  Ведь  он  может  быть  где-то за
границей...
     -- Конечно, конечно, --  заверил Потапов. -- Интерпол в курсе. Скажите,
а  он  не  увлекался  какими-нибудь  научными  опытами?  Может,   что-нибудь
изобретал?.. Что-нибудь, знаете ли, как это говорится, на грани фантастики?
     -- А почему вы спрашиваете?  -- оживилась мама. -- Он очень талантливый
ребенок, его очень даже могли похитить!  Знаете как это делается?..  Сначала
похищают талантливого ребенка, а потом прячут его в  секретной лаборатории и
заставляют  работать  для  своих  гнусных  интересов. Ребенка  используют  в
преступных целях, я знаю, я видела!..
     -- Успокойся, дорогая, -- вмешался  пала. -- Тебе не следует  так много
смотреть  телевизор. Товарищ генерал,  не  слушайте  ее,  наш  ребенок самый
обыкновенный,  может быть  только  читает  больше, чем его  сверстники. Сами
посудите, какие могут быть секретные лаборатория, если грозят летние занятия
по физике и математике...
     Генерал еще  поговорил  с родителями, заставил их выпить по чашке чая с
успокаивающими  травами и  распорядился  подать  для  них  свой  собственный
служебный автомобиль.
     -- Мальчик не иголка, -- говорил он, провожая родителей по коридору. --
Где  это видано,  чтобы  у  нас среди бела  дня дети пропадали?  Найдем,  не
сомневайтесь, обязательно найдем вашего дорогого сыночка.
     Поблагодарив,  родители уехали  домой, а  Потапов  занял свое  место за
столом, снова раскрыл  документы по делу мальчика и по делу  о краже алмаза,
сравнил и задумчиво проговорил:
     -- Не иголка, не иголка... А как прикажете все это объяснить?..

     ______________

     Следующими  на  приеме  у  генерала были лейтенант  Яблочкин и  курсант
Мушкина.  Они  прибыли   в  сопровождении   своего  начальника,   полковника
Громыхайлы.  Пока генерал разговаривал  с  родителями  Пети  Огонькова,  они
сидели в приемной на диванчике и молчали.
     Но  вот  их пригласили, и  все трое дружно поднялись с места.  Едва они
ступили на ковер кабинета, Потапов устремился к ним навстречу.
     -- Отличная работа, лейтенант, -- он энергично потряс руку Яблочкину.
     -- Отличная работа, курсант, -- он пожал руку Мушкиной.
     --  Хорошая  смена  растет,  --  генерал  обнял  и  похлопал  по  спине
Громыхайлу, своего старого приятеля.
     Яблочкин  и  Мушкина  стояли по стойке "смирно", и  Потапов  сказал  им
"вольно, вольно, расслабьтесь".
     -- Этих субчиков допросили, Иван Сидорович?
     -- Допросили...
     -- А почему вздыхаешь?
     -- Да потому что слов не нахожу, товарищ генерал. Несерьезно это все.
     Потапов строго на него посмотрел:
     -- Несерьезно будет, Иван Сидорович, если я заставлю тебя все рапорты в
Управление сочинять в стихотворной форме, ямбом или хореем. А пока что у нас
тут все  более чем  серьезно. И молодых сотрудников мне  тут, пожалуйста, не
разлагай.  Вот  это вот,  --  он  постучал пальцем  по бумагам, -- это может
оказаться еще серьезнее, чем ты думаешь. Садись и выкладывай все по порядку.
И вы садитесь.
     Все расселись за совещательным столом, и Громыхайло начал:
     -- Кукловодов  молчит, отказывается от  показаний; ну,  этого я от него
ожидал,   это  его  стиль.  Горохова  этого,  поэта,  пришлось  отправить  в
сумасшедший дом, он, похоже, с ума сошел. Мы его допрашивать не имеем права,
пускай  специалисты разбираются. Третий  этот, Ваха, говорит без умолку,  да
только...
     Громыхайло запнулся, и генерал нахмурил брови.
     -- Короче, он рассказывает, будто с  ними был мальчонка м-маленький, --
от нервов полковник Громыхайло начал заикаться в точ