и  в  Ирландию  был
активным его помощником в налаживании этих контактов. Но вот по поводу  сути
контактов у Трента возникали серьезные сомнения даже по миссии в Ирландии.
   - Неплохо было бы иметь побольше информации.
   - У меня самого ее нет, черт побери! - оборвал  его  полковник,  внезапно
выказав  копившееся  раздражение.  -   Это   не   наша   операция.   Чертовы
представители Европейского сообщества! Мы оказываем  кому-то  услугу.  -  Он
сжал кулаки, словно  опасаясь,  что  иначе  вцепится  кому-нибудь  в  горло.
Слишком старый для новых хозяев, он смотрел на Трента так,  словно  тот  был
виноват в необходимости работать на них. Да,  он  винил  во  всем  поколение
Трента, паневропейцев.  -  Информация  поступает  из  разных  источников,  -
добавил он, на мгновение приоткрывая  перед  Трентом  сложность  работы  под
разными,  если   не   противоборствующими,   флагами.   -   Докладывай   все
непосредственно американцу, больше никому. Этого  приятеля  зовут  Каспар  -
отвратительное имя. Раньше он работал на ЦРУ, а теперь на УБН  <У  правление
по борьбе с наркотиками>.
   Трент надеялся, что его переход на  новую  работу  положил  конец  прямым
контактам с американцами. Ему вспомнились те миссии, которые приходилось для
них выполнять под  командой  полковника.  Американцы  называли  эти  задания
мокрой работой - мокрой из-за крови. Да... Но если  уж  ты  ввязался  в  эти
дела, выхода из них нет, по крайней мере он его не видел. Все друзья живут в
том же секретном мире, и только они одни знают и понимают  то,  что  делаешь
ты. Только с ними ты можешь делиться своими чувствами и  переживаниями.  Без
них ты обречен на одиночество.  И,  кроме  всего  прочего,  он  считал  себя
обязанным полковнику. Полковник спас его отца от тюрьмы, а  мать  от  ужаса,
который мог на нее свалиться, стань она женой заключенного.
   Полковник перед этой их  встречей  попробовал  предупредить  все  эмоции,
которые  могут  возникнуть  у  Трента,  так  же  тщательно,  как  сам  Трент
продумывал курс яхты между коралловыми рифами,  прежде  чем  поднять  якорь.
Трент понимал это. Но  теперь  у  него  были  тайные  мысли,  спрятанные  от
старика, - мысли, которые нужно держать в секрете.  Он  улыбнулся  спокойно,
как какой-нибудь отдыхающий в Канкуне, который назначает свидание.
   - Я встречусь с Каспаром здесь?
   - Южнее, - ответил полковник, - в Бакаларе. Завтра  позавтракаешь  там  в
ресторане  "Сеноте   Асуль".   Потом   отправишься   в   крепость   смотреть
достопримечательности. Каспар будет там в три часа.
   "Хоть в одном повезло, - подумал Трент.  -  Встретиться  с  кем-нибудь  в
Канкуне в компании с полковником и двумя  клоунами-охранниками  -  такая  же
конспирация, как  передавать  радиограмму  через  заграничную  службу  Радио
Москвы".

***

   Полковник и в прошлом часто использовал его как наживку. Это не нравилось
Тренту, так как ситуация выходила из-под его контроля. Но  по  крайней  мере
раньше он всегда знал, кого или что он должен поймать.
   В подавленном настроении он ехал на мотоцикле из Канкуна на юг, в сторону
Бакалара.
   Бакалар отстоял от Канкуна на  триста  шестьдесят  километров.  Абсолютно
прямая дорога с редкими кустами  по  обочинам.  Только  два  поворота  -  на
Чичен-Ицу и Мериду да несколько  прибрежных  кафе,  которые  содержались  на
средства каких-то оптимистов, не принимающих в расчет склонность мексиканцев
к экспроприациям. Сесть на  хвост  Тренту  здесь  было  так  же  легко,  как
преследовать  слона,  катающего  детей  вокруг   маленького   муниципального
зоопарка.
   Одной из  достопримечательностей  побережья  провинции  Кинтана-Роо  были
известковые пещеры. Своды  некоторых  из  них  обрушились,  и  взорам  людей
открылись озера необычайной чистоты с водой ярко-голубого цвета.
   Ресторан "Сеноте Асуль" располагался на  берегу  одного  из  таких  озер.
Грубые деревянные столы стояли  в  тени  шести  деревьев,  проросших  сквозь
неплотную соломенную крышу, а меню  наполовину  состояло  из  даров  моря  в
свежем  виде  и  дичи,  которая  могла  бы  довести   более   консервативных
сторонников цивилизации до пароксизма ненависти и ужаса.
   Трент  встречал  таких  консерваторов  среди  постоянно   проживающих   в
Бельпане.  Они,  казалось,  поставили  себе  целью  заключить  все   местное
население  в  зоопарк,  где  мужчин   следовало   кастрировать,   а   женщин
стерилизовать,  и  таким  образом  превратить  Бельпан  в  эдакий  рай   для
экологических  туристов  из  стран  "первого   мира".   Конечно,   программа
стерилизации в конечном счете должна была привести к  сокращению  количества
официантов и горничных, но ведь это произойдет тогда, когда консерваторы уже
удалятся в более комфортные условия в  каком-нибудь  западном  университете,
где у них будет кондиционер и не менее трех машин.  Трент  предполагал,  что
эти люди должны ненавидеть его  за  то,  что  он  рисковал  жизнью,  защищая
систему, которую они считали злом. Он же считал ее несовершенной, но  лучшей
из того, что сегодня было в этом мире...
   Посетители ресторана "Сеноте Асуль" между тем неплохо отдыхали. Трент был
здесь единственным иностранцем - слишком уж далеко находился Бакалар,  чтобы
стать популярным среди населения Канкуна. Чем старше мексиканцы, тем  строже
они одевались: старики в черных  брюках  и  рубашках  с  длинными  рукавами,
старухи - в блузках опять-таки с длинными рукавами, в юбках, чулках и туфлях
на высоких каблуках. У людей среднего возраста  рукава  короткие,  некоторые
одеты в шорты. Молодежь -  в  бикини  и  плавках,  кто  -  в  бассейне,  кто
потягивает margaritas <Вид коктейля с ромом (исп.).> за столиком.
   Был полдень - время слишком раннее для  серьезного  завтрака.  Но  каждый
стол был заставлен тарелками с мелкими креветками, ракушками,  рыбой.  Трент
заказал мясо дикого кабана, потому что на островах он никогда не видел мяса,
и стал пить сок в ожидании, пока его обслужат.
   Принесли мясо, нежное и очень вкусное. Внезапно воцарилась тишина,  Трент
поднял голову от тарелки.  У  стойки  бара  застыли  шестеро:  трое  мужчин,
разговаривавших громче, чем было принято в ресторане "Сеноте Асуль",  и  три
женщины, которые тоже вели  себя  достаточно  нагло.  Мужчины  сдвинули  два
столика рядом и громко заказали текилу. Один из них спросил,  не  американец
ли Трент, и он ответил, что англичанин. "Англичанин - это хорошо", - заметил
мужчина и плеснул в стакан Трента немного текилы.
   - Спасибо, сеньор, ваше здоровье. - Трент небольшими глотками пил текилу.
Отказываться было нельзя, это могло привести к драке.
   Женщины сбросили с себя одежду - полногрудые, широкобедрые;  бикини  были
явно не для них. Громко смеясь, они направились к бассейну,  покачиваясь  на
слишком высоких каблуках.
   Мужчина, наливший Тренту текилу, хитро подмигнул ему.
   - Тебе нравятся мексиканки, да? - громко спросил он.
   Если бы  Трент  ответил  утвердительно,  это  могло  быть  расценено  как
бесцеремонность, а если бы он сказал, что они ему не нравятся, это  означало
бы, что он не видит в них очарования и красоты.
   Трент встал и заговорил так громко, чтобы его слышали во всем ресторане:
   - Дамы и господа, позвольте простому  ирландскому  туристу  сказать,  что
Мексика - самая  многоликая  и  прекрасная  страна,  а  мексиканцы  -  самый
гостеприимный и вежливый народ. Я  хочу  поблагодарить  вас  за  свой  самый
лучший отпуск. И позвольте заказать всем вам что-нибудь выпить.
   Он отрекомендовался как ирландец, потому что ирландцы - тоже католики,  и
им приходится страдать от колониальных властей. Это делало  их  близкими  по
духу латиноамериканцам и популярными среди них.  Здесь,  в  Мексике,  многие
считали, что все беды в  основном  из-за  протестантской  элиты  Соединенных
Штатов. - Браво! - воскликнул какой-то мужчина сзади, и  вслед  за  ним  все
стали аплодировать, пока Трент шел к бару, чтобы заказать выпивку  и  тайком
заплатить по счету.
   Выскользнув через черный  вход,  он  как  можно  тише  завел  мотоцикл  и
спокойно уехал. Он будет на рандеву с Каспаром в крепости раньше,  чем  было
условленно, но именно этого он и хотел.
   Крепость в  Бакаларе  была  выстроена  в  виде  пятиконечной  звезды.  Ее
каменные зубчатые стены окружал ров, наполненный водой. Пушки направили свои
черные жерла в сторону неправдоподобно голубой лагуны. Каменный  мост  через
ров вел к двум узким дверным проходам во внутренний двор, закрытый железными
воротами.
   Вокруг автостоянки росло несколько олеандров и большое  манговое  дерево.
Трент припарковал мотоцикл в тени, но так, чтобы его было  видно  с  дороги.
Обвязал цепью ствол дерева, пропустил ее сквозь колеса и  раму  и,  пошел  к
мосту. У ворот дремал старый смотритель. Время сиесты, ни одного туриста.
   Одна створка ворот была открыта, на засове болтался висячий замок.  Трент
снял замок и положил его в карман. Не разбудив сторожа, он  вошел  во  двор,
мощенный плитами, и взобрался на бруствер,  чтобы  видеть  внутренний  двор.
Картина ему не понравилась, и он обошел крепость в поисках  дерева,  которое
росло бы вплотную к стенам, но такого не было.
   Трент вернулся к мотоциклу за своим собственным висячим замком, спрятался
и стал  ждать.  Он  представил  себе  полковника,  листающего  туристический
путеводитель по Юкатану. Чичен-Ица? Слишком много  туристов.  Тулум?  То  же
самое. Таким образом, после неудачных поисков на юге полковник наткнулся  на
Бакалар, в котором была крепость, построенная испанцами в 1633 году.  Ничего
не могло  быть  лучше  крепости.  А  после  нескольких  строк,  восхвалявших
ресторан  "Сеноте  Асуль",  полковник,  должно  быть,  довольно  замурлыкал,
заходясь от сарказма по поводу огромного счета, который  наверняка  привезет
Трент. У Трента же была своя собственная причина для саркастических  мыслей:
крепость имела только один вход. Поставить охрану  у  ворот  -  и  вот  тебе
прекрасное место для убийства!
   Как Трент и ожидал, они  приехали  -  эти  трое  из  ресторана.  Водитель
припарковал "Фольксваген-Джетта" рядом с мотоциклом Трента. На их  месте  он
бы вывел из  строя  мотоцикл,  но  они  были  слишком  самоуверенны.  По  их
оттопыривающимся карманам было видно, что у  них  с  собой  ножи,  что  тоже
указывало на их чрезмерную самоуверенность. Нож хорош на близком  расстоянии
и когда рассчитываешь на неожиданность, в остальном он  бесполезен,  да  еще
против пистолета. Трент это  знал.  Почти  пятнадцать  лет  он  чуть  ли  не
ежедневно  тренировался  в  метании  небольшого  матово-черного  ножа,  того
самого, который в замшевых ножнах висел у него сзади  на  бусах  из  красных
кораллов. Двое мужчин зашли внутрь форта, третий  остался  на  входе.  Трент
подождал три минуты, затем прошел десять метров по асфальтовой автостоянке и
бесшумно, как кошка, - по мосту. Он обхватил мужчину сзади, закрыл  ему  рот
рукой, чтобы не закричал, и резко ударил в болевую  точку  на  шее.  Никаких
лишних повреждений. Его видели с этими  тремя  в  ресторане,  а  попасть  за
решетку в Мексике иностранцу гораздо проще, чем найти приличный бифштекс.  И
так как "Золотая девушка" стоит на якоре в  гавани  Канкуна,  он  не  сможет
пробраться через границу в Бельпан.
   Он положил мужчину на землю, захлопнул  ворота  и  закрыл  их  замком  от
своего мотоцикла. Открыв капот "Джетты", Трент  вырвал  контакты  зажигания.
Уезжая, он слышал, как двое оставшихся в  крепости  вопили  и  барабанили  в
ворота. Он съехал с дороги недалеко от пересечения с главным  шоссе.  Стычка
была слишком незначительной, чтобы взволновать его.
   Полковник сказал: в три часа. Белый "бронко" свернул на  дорогу  к  форту
без пяти три. Водитель  один  и,  должно  быть,  американец:  красное  лицо,
массивные челюсти, дневная щетина, вызывающая  сигара  между  зубов,  темные
очки "Рэйбанс", майка с изображением банки  пива  "Будвайзер"  и  нейлоновая
сетчатая бейсбольная кепка, рекламирующая обучение гольфу во Флориде.
   Трент вышел из кустов и, взмахнув рукой, остановил машину.
   - Каспар?
   - Тебе было предписано подняться в крепость, - сказал агент УБН.
   - Мне там не понравилось, - ответил Трент. - Езжай  обратно  по  шоссе  в
сторону Канкуна. На сорок пятом  километре  есть  забегаловка  с  соломенной
крышей, там продают холодное пиво. Я буду у тебя на "хвосте".
   - Пиву лучше быть холодным. Я это серьезно, - ответил агент УБН.

***

   Они сели за столик из плохо обструганных досок. Кое-как сколоченная крыша
укрывала их от солнца, но  не  от  жары,  от  которой  могли  спасти  только
кондиционеры. Но пиво было холодное.
   Каспар пил, потел и ждал, пока  Трент  маленькими  глотками  выпьет  свою
содовую. Оба хотели понять степень осведомленности собеседника, но  пока  из
этого ничего не выходило.
   Полковник дал Тренту инструкцию явиться к агенту УБН и  работать  с  ним,
что вовсе не означало работать на американцев. Трент уже  много  лет  ни  на
кого, кроме полковника, не работал, при этом не забывая работать  на  самого
себя, на что часто сетовал  полковник.  Трент  оправдывался,  что  благодаря
этому он выжил.
   У Каспара была тучная, но плотная фигура, с уже  обозначившимся  брюшком.
Очевидно, это он был на  острове  Канака  -  там,  где  убили  того  пилота,
повидавшего виды парня. Снять с  него  темные  очки,  и  взору  представятся
серо-голубые глаза, холодные как лед. Каспар привык отдавать приказы,  а  не
получать их.
   Перед Ирландией Тренту очень часто приходилось  работать  с  такими,  как
Каспар, и он не сомневался в их энергии, сообразительности и организаторских
способностях в полевой работе. Каспар был из людей того сорта, которые могли
втащить в гору груженый вагон или целый поезд, не жалуясь на усталость,  или
руководить в джунглях группой наемников. Он  и  такие,  как  он,  прикрывали
Трента с тыла. Они доставляли его на место и забирали оттуда. И ни  разу  не
подвели.
   - Полковник скажет вам о том, что я знаю, - наконец сказал Трент,  и  оба
поняли: полковник скажет Каспару то, что считает нужным.
   Каспар выплюнул в грязь окурок сигары:
   - Я изучал твое дело. Несмотря на то что ты, сукин сын, работаешь  с  ним
уже давно, дело ты делаешь.
   - Благодарю. Каспар засмеялся:
   -  Умереть  можно!  Не  понимаю,  как  такой  головорез,  как  ты,  может
сотрудничать с этим ублюдком.
   - У него есть свои плюсы, - ответил Трент.
   - Ну да, он ведь твой босс. - Каспар  щелкнул  пальцами,  чтобы  принесли
свежего пива. - Хочешь пива или тебе достаточно воды?
   - Я на двух колесах, - сказал Трент. Агент УБН пожал плечами:
   - Как хочешь.
   - Полковник сказал мне, чтобы я докладывал тебе все.
   - То есть докладывал то, что считаешь нужным?
   Трент не видел причины для вранья и промолчал.
   - Но ты ведь хочешь, чтобы я тебя прикрывал.
   - Было бы, конечно,  неплохо,  -  кивнул  Трент.  -  Похоже,  ты  в  этом
специалист. Каспар ухмыльнулся:
   - На меня еще никто  никогда  не  жаловался,  кроме  тех  случаев,  когда
Вашингтон поджимал со временем. Но и тогда я доставлял своих людей домой.
   - Я верю.
   - Хорошо. Я назову тебе постоянные число и  радиочастоту.  Если  захочешь
встретиться, то в десять утра или в десять вечера. Трент - это ведь  река  в
Англии, да?
   Трент кивнул.
   - Тогда река будет означать день, а ручей - вечер. Послезавтра - сегодня,
через три дня - завтра и так далее. Просто, но это работает. Есть вопросы?
   - Нет.
   - Только не "засвечивайся" рядом с чертовым  посольством,  -  предупредил
агент УБН. - У меня строго совещательная  должность.  Никакой  деятельности.
Если тебя увидят, меня отправят домой подметать улицы.
   - Не хотел бы я, чтобы это случилось, - ответил Трент. Но ему не хотелось
и оставаться одному в опасной  ситуации  -  особенно  теперь,  когда  он  не
понимал, откуда дует ветер.
   Если Каспар желал ограничиться только совещательной деятельностью, Тренту
приходилось искать помощи на стороне. Эта его  привычка  бесила  полковника.
Однако контакты и умение их использовать  было  единственным,  что  помогало
Тренту выжить. Но теперь он числился в  другой  структуре,  возможно,  менее
способной поддержать, а многие из бывших контактов или  устарели,  или  были
скомпрометированы новыми отношениями между США и СССР. Сторонники  "холодной
войны" вышли из моды.

Глава 3

   Трент осмотрел прилавки в дешевом магазине игрушек  в  центре  Канкуна  и
купил тайваньский военный танк за пять тысяч песо. Танк работал от  батареек
и при стрельбе мигал, пятилетний ребенок мог разломать его за десять  минут.
Из магазина Трент направился к телефонной будке на перекрестке.  Он  оставил
дверь открытой, чтобы был слышен шум проезжавших машин, положил  в  рот  две
конфеты и, перед тем как позвонить, включил танк. Ему ответил  автоответчик.
Прижав танк к телефонной трубке, он сказал: "Привет,  я  в  центре  Канкуна.
Четыре шведские девки не прочь повеселиться, так что мне нужна твоя  помощь.
Почему бы тебе не прилететь? Завтра буду тебя  искать  в  аэропорту".  Трент
повесил  трубку,  уверенный  в  том,  что  шум  уличного  движения,   треск,
издаваемый танком, и  конфеты  во  рту  помешают  определить  его  голос  за
двадцать четыре часа. Выйдя из будки, он  отдал  танк  маленькому  мальчику,
который так удивился, что забыл поблагодарить.
   Американец прилетел  утренним  рейсом  "Америкэн  эйрлайнс"  из  Далласа.
Худой, широкоплечий, высокий, светловолосый, с походкой  более  раскованной,
чем у европейцев, и уверенной, он тем не менее держался без высокомерия.
   На нем были  белые  льняные  шорты,  белая  спортивная  майка,  индийские
сандалии и "плантаторская"  панама,  а  ,из  ювелирных  украшений  -  только
золотые часы на льняном ремешке. В руках  американец  нес  кожаный  кейс,  в
котором, похоже, были деньги, и кожаный  саквояж  "Ярдби",  обшитый  голубой
декоративной тканью. Толщина кейса показывала, что он предназначен не только
для документов, а дорогой саквояж свидетельствовал о вкусе и состоятельности
его владельца. Если бы Трент не знал этого человека, он  принял  бы  его  за
миллионера с восточного побережья или за дельца наркобизнеса.
   Американец взял на стоянке БМВ. Трент выехал загодя  и  первые  восемьсот
метров держался впереди, затем дал машине американца догнать себя, еще через
восемьсот метров отстал у кругового  разворота,  повернул  налево,  еще  раз
налево, проехал еще один разворот и снова отстал, потом повернул направо,  а
через двести метров припарковался.
   Остановившись в тени огненного дерева, он видел,  как  американец  закрыл
машину и прошел с кейсом в  руке  к  открытому  кафе.  В  кейсе  могло  быть
передающее устройство. Лучше бы он оставил его в машине. Прислонив  мотоцикл
к дереву, Трент направился к кафе и уселся рядом с американцем.
   - Спасибо, что приехали.
   - Не за что. - Американец снял очки, убрал  их  в  кейс  (чтобы  включить
устройство) и положил его на стол между собой и Трентом. Он не  пытался  его
дурачить. - Мы сейчас находимся в трудном положении, и поэтому я  бы  хотел,
чтобы вы кратко рассказали, на кого работаете и почему мне позвонили.
   - Отдел по борьбе с терроризмом Европейского Экономического Сообщества, -
сказал Трент. - Я нахожусь на Карибских островах под новым именем, переведен
сюда семь месяцев назад. Отдел новый, я в нем новичок, поэтому  у  меня  нет
никаких официальных связей и я не  знаю  обстановки.  Меня  задействовали  в
сценарии, который мне не нравится, я в нем не все понимаю. Это сфера влияния
Соединенных Штатов. Если бы я работал на свою прежнюю организацию,  то  знал
бы, какие каналы мне использовать. Я работал на Лэнгли -  это  не  секретная
информация. Здесь я работаю с человеком из  УБН,  Каспаром,  который  раньше
работал на ЦРУ.
   - Вы связались с ним? - спросил американец.
   - Да, и это большая ошибка. Мое начальство стало  искать  покровительс