ого далекого вулкана, который она  видела
с палубы судна, - его тепловую энергию можно использовать в нужных целях, но
когда он разбушуется, то превращается в страшную разрушительную стихию.

***

   Луна спряталась, и только ходовые  огни  "Цай  Джена"  ярко  светились  в
глубокой ночной тьме. Главарь шайки Вонг Фу больше не нуждался в радаре.  Он
отдал приказ черным пиратским баслигам выйти из-за  острова,  и  теперь  они
поджидали приближающееся грузовое судно. Над водой звуки разносятся  далеко,
и поэтому даже филиппинцы племени Бадяо примолкли. Сквозь легкий плеск волн,
ударяющихся в борта судов, до них  доносился  басовитый  рокот  дизеля  "Цай
Джона". На севере виднелся оранжевый отсвет извергающегося вулкана, в теплом
соленом воздухе ощущался слабый запах  серы.  Пиратские  суда  пахли  тухлой
рыбой и кокосовым маслом.
   Судно покачивалось на небольших волнах,  и  его  балансиры  оставляли  на
поверхности моря легкий фосфоресцирующий след, На каждом из судов находились
восьмидесятипятиметровые бухты <Бухта - трос, уложенный кругами,  цилиндрами
или восьмеркой.> нейлонового троса.  Концы  тросов  были  связаны,  соединяя
таким образом носовые части баслиг. Филиппинцы разминали мускулы.  Уже  была
отчетливо видна расходящаяся от форштевня "Цай Джена" волна.  Главарь-китаец
подал сигнал, матросы на носу начали травить трос, - и пиратские лодки стали
медленно расходиться.
   "Цай Джен", скользивший  между  двумя  пиратами,  зацепил  носом  трос  и
незаметно для стоявших на вахте стал  притягивать  баслиги  к  своим  бортам
позади рубки. Внезапно в воздух взвились и зацепились  за  поручни  парохода
обмотанные тряпками абордажные крючья.  В  мгновение  ока  босые,  одетые  в
черное, а потому невидимые в  темноте  пираты  оказались  на  задней  палубе
теплохода. Главарь-китаец молча  указал  на  рубку.  Раздался  пронзительный
свист, и под ударами сильных ног обе створки двери распахнулись.
   Капитан, высокий седой человек с хорошей  выправкой,  стоял  прямо  перед
дверью, держа в руке чашку с дымящимся кофе. Китаец трижды выстрелил  ему  в
грудь. Следующая пуля пробила голову первому помощнику. Рулевой, обезумевший
от страха, бросился на колени и начал молиться,  чем  вызвал  веселый  гогот
бандитов. Один из филиппинцев, смеясь, прострелил ему ногу, затем шесть  раз
выстрелил в спину и только после этого пустил ему пулю  в  голову.  К  этому
времени китаец уже покинул рубку.

***

   Выстрелы в рулевой  рубке  заставили  второго  помощника,  отдыхавшего  в
кают-компании, вскочить с кушетки и вытащить  из  прикрепленной  на  лодыжке
кобуры автоматический кольт калибра 9 мм.  Приоткрыв  дверь  в  коридор,  он
увидел двух китайцев с автоматами Калашникова. Нечего было и думать  о  том,
чтобы прорваться к Джей, -  без  сомнения,  он  будет  убит  при  первом  же
движении.
   Лю быстро захлопнул дверь кают-компании  и  запер  ее  на  засов.  В  его
распоряжении было самое  большее  десять  секунд.  Скорее  всего,  атакующие
высадились на  борт  судна  позади  рулевой  рубки.  Он  повернул  бронзовую
задвижку на одном из трех иллюминаторов, выходившем на узкую боковую палубу.
"Они наверняка выставили здесь часового", - подумал Лю.
   Зажав в зубах предохранитель автоматического кольта, Лю ухватился  руками
за трубу аварийной противопожарной системы на потолке, разбежался и выскочил
ногами вперед в иллюминатор. В момент, когда он коснулся палубы,  кольт  уже
снова был в его руках. Автоматная очередь расщепила  переборку  рядом  -  Лю
перекатился через левое плечо и, в свою очередь, выстрелил - не прицельно, а
только чтобы отвлечь внимание пирата. Он сделал еще один кульбит и  оказался
на носовой палубе. Ухватившись левой рукой за верхний поручень, Лю выстрелил
еще раз, а затем, оттолкнувшись левой ногой и проделав акробатический  трюк,
перевернулся на одной руке вокруг поручня. Под ним чернело пиратское судно.
   Сгруппировавшись и обхватив голову руками, Лю прыгнул.  Он  задел  правым
плечом бамбуковую жердь, на которой был закреплен передний конец  балансира,
рухнул в воду, глубоко нырнул и стал отчаянно  отталкиваться  ногами,  чтобы
выбраться  из  водоворота,  образуемого  массивным  винтом  корабля.  Вскоре
ходовые огни "Цай Джена" исчезли в темноте, и он остался один в океане.

***

   Прогремевшие выстрелы пробудили Джей от глубокого сна. Какое-то время она
не могла понять, в  чем  дело,  но  тут  в  коридоре  послышались  взрывы  и
автоматная очередь. Джей услышала, как взламывают дверь  в  соседней  каюте,
где жил первый помощник. Она  сидела  в  изголовье  кровати,  закрывшись  до
подбородка  простыней.  Мыслей  не  было  -  девушка  будто  превратилась  в
постороннего наблюдателя в пустынном  пространстве.  Это  пространство  было
чрезвычайно хрупким. Малейшее ее движение могло его разрушить. Поэтому она и
сидела неподвижно и не пошевелилась, даже когда дверь с треском распахнулась
и в каюту ворвались двое  китайцев  в  черных  хлопчатобумажных  свитерах  и
широких черных штанах.
   Главарь китайцев сорвал с нее простыню:
   - Вот она!
   - Она похожа на мальчика, -  заметил  другой  китаец,  и  главарь  хрипло
засмеялся.
   - Ну, так и используй ее как мальчика, - он схватил  девушку  за  волосы.
Хрупкое пространство, в котором пребывала Джей,  рухнуло.  Она  закричала  и
вцепилась ногтями в мерзкую физиономию.
   Он ударил ее в подбородок, и она потеряла сознание. Девушку  завернули  в
простыню и вынесли на палубу.
   Из доклада подошедших китайцев стало ясно,  что  один  человек  бежал  из
кают-компании. Провинившиеся филиппинцы, дежурившие на боковой палубе,  были
поставлены к поручням лицом к  океану  и  тут  же  застрелены  выстрелами  в
затылок.
   - Пусть это будет предупреждением всем вам! - сказал главарь, обращаясь к
остальным филиппинцам. - Мы хорошо платим, но знайте, что ни Бог, ни  пророк
не спасут вас от наказания за ошибки.
   Главарь вернулся в рубку, разбил судовой радиопередатчик и  изменил  курс
на автопилоте с таким расчетом, чтобы корабль отклонился от  обычного  пути.
Затем переключил двигатель на  полную  скорость  и  выключил  ходовые  огни.
Вытащив из кармашка на поясе миниатюрный  радиомаяк,  он  снял  прикрывавший
выключатель защитный пластмассовый колпачок.
   А в это время пираты переносили бесчувственное тело Джей на баслигу.

Глава 2

   Директор филиала лесозаготовительной компании в Давао <Город  на  острове
Минданао, в южной части Филиппин.> вернулся в свой офис, когда уже стемнело.
Радиоприемник, настроенный на  частоту  радиомаяка  на  борту  "Цай  Джена",
принял последнюю радиограмму в 4.21.  Директор  заложил  в  факс  расписание
перевозок лесоматериалов на следующую неделю и передал в центральный офис  в
Гонконге вместе со сметой поставок леса на будущий месяц.
   Центральный офис компании  располагался  на  задворках  частной  верфи  и
складского здания. Этим вечером в док пришла большая партия груза для  Вонг,
и последнюю пару часов управляющий  наблюдал  за  спуском  на  берег  бревен
филиппинского эбенового дерева. Весь штат  администрации  компании  Вонг  Фу
состоял из его родственников, и этот управляющий  являлся  его  племянником,
выкупленным у Шанхая  в  последний  год  культурной  революции.  Прежде  чем
подшить полученные из Давао материалы, он снял с них  ксерокопии,  аккуратно
уложил их в прозрачную папку и вышел из офиса.
   Густой и плотный, как стена, влажный воздух был насыщен запахами  горячей
солярки, морской соли, сосновых ящиков, свежих опилок и вонью  тухлой  рыбы.
Дюжина фонарей бросала бледно-желтые блики на мокрые от пота торсы и бицепсы
грузчиков  -  маленьких  бледнокожих  людей  с  кривыми  ногами  и  крепкими
мускулистыми  руками.  Бригадир  грузчиков  раздавал  приказания,   стараясь
перекричать вой судовых лебедок и визг циркулярной пилы. Управляющий на ходу
уклонился от встречной тележки-подъемника.
   Он прошел через узкую боковую дверь на аллею, которая вела к шоссе. В эти
часы большую  часть  транспортного  потока  на  улицах  Гонконга  составляли
велосипеды и мотоциклы рабочих ночной смены,  тяжелые  грузовики  и  машины,
доставляющие  грузы  но  назначению,  так  что  появление  здесь   легкового
автомобиля вызвало бы больше интереса, чем вид человека, идущего пешком.
   Управляющий прошел мимо ряда мастерских и складов с распахнутыми  настежь
дверями. Вдоль дорожки стояли ряды  продовольственных  палаток,  из  которых
выглядывали усталые, потные лица продавцов. Тут же кипел на угольях суп,  на
прилавках были разложены  кучки  тонко  нарезанной  лапши,  креветки,  утки,
цыплята.
   Торопливо шагая  по  дорожке,  управляющий  механически  отмечал,  как  в
мастерских, сгорбившись над верстаками, работают мужчины, женщины,  дети.  В
ушах стояло шипение сварочных аппаратов,  визг  станков  и  непрерывный  вой
работающих насосов. Все это дополнялось острым запахом нагретой пластмассы.
   Он вышел на Коннот-роуд, заполненную разъезжавшимися брокерами фондовой и
товарной бирж, - Уолл-стрит закончила свою работу. Офисы Фу располагались  в
тридцатиэтажном здании, похожем на пирамиду из синего стекла с остроконечным
шпилем.
   Охранник в форме пропустил управляющего  через  служебный  вход.  Вставив
свою личную карточку в щель персонального лифта, он вошел в кабину, где  его
проверила специальная  видеокамера.  В  узком  холле  управляющего  встретил
личный телохранитель Вонг Фу. Отсюда мраморные ступени вели к резным дверям,
некогда украшавшим крепость XIII века. Дизайнер Вонг Фу разыскал эти  двери,
а советник  по  безопасности  распорядился  прослоить  их  30-миллиметровыми
листами бронированной стали.
   Дверь открывалась нажатием кнопки.
   Вонг Фу, высокий, широкоплечий человек  с  квадратным  лицом  и  короткой
шеей, возвышался над массивным, изогнутым в виде полумесяца столом  розового
мрамора длиной семь метров и шириной  метр  с  лишним.  Этот  стол  с  пятью
встроенными  телевизионными  дисплеями   представлял   собой   плод   буйной
технической  фантазии.  Однако  никакие  чудеса  техники  не  могли  отвлечь
внимания от могучей фигуры хозяина этого кабинета.
   Голова Вонг Фу была выбрита наголо и будто отполирована. От правой  брови
начинался белый шрам и тянулся  наискосок  через  весь  череп,  заканчиваясь
неподалеку от левого уха. Две фаланги пальцев правой руки  были  раздавлены.
Тяжелые кисти рук с грубыми пальцами рабочего человека напоминали о том, что
когда-то, еще совсем мальчишкой, Вонг Фу трудился  подмастерьем  в  кузнице.
Сейчас на нем был рабочий костюм из синей хлопчатобумажной  материи.  Из-под
расстегнутого  пиджака  выглядывали  темно-желтая  рубашка  из  магазина  на
Джермен-стрит и бледно-розовый галстук с вышитыми алмазными  гранями,  туфли
тонкой кожи были изготовлены на  заказ  во  Флоренции,  на  пальце  сверкало
массивное кольцо с печаткой и зеленым изумрудом; часы фирмы  "Филипп  Патек"
на шитой золотом ленте дополняли наряд шефа.
   Во взгляде его широко поставленных,  угольно  черных  глаз  чувствовалась
страшная сила, и он не мог этого скрыть, даже если бы хотел. В его движениях
проскальзывала грация дикой рыси. Рядом  с  ним  люди  чувствовали  какую-то
постоянную угрозу, особый ток изощренной жестокости.
   Выпроводив племянника и пробежав глазами полученные ксерокопии,  Вонг  Фу
подошел к  треугольной  стене  цветного  стекла,  откуда  через  весь  город
открывался вид на здание фирмы Ли. Он  всей  душой  ненавидел  потомственных
богачей-мандаринов Гонконга. Ненавидел за  их  вежливую  речь  и  изысканные
манеры, но главное - за их культуру. Это больше всего выводило его из себя.
   Вонг  Фу  родился  в  годы  японской  оккупации.   Благодаря   недюжинной
физической силе он выдвинулся в вожаки квартала. А в дальнейшем  незаурядный
ум помог ему использовать возможности, появившиеся в ходе гражданской  войны
между гоминьданом и  коммунистами.  В  стране  отсутствовала  законность,  и
преступления стали безнаказанными;  инфляция  пожирала  сбережения  граждан.
Вонг  Фу  с  пятью  сообщниками  занялся  грабежом  богатеев.  Они  похищали
старинные предметы искусства - более ценные,  чем  золото  и  драгоценности.
Вонг Фу считал, что следы этих вещей невозможно будет обнаружить.
   Он определял стоимость награбленного, приставив нож к горлу своих  жертв.
Рынок  похищенных  предметов  искусства  был  разделен  между   триадами   -
преступными братствами, которые составляли часть истеблишмента Китая и могли
обеспечить его жертвам защиту и возвратить им  похищенное.  Но  Вонг  Фу  не
хотел делиться с ними - он  намеревался  бежать  в  Гонконг  с  награбленным
добром и обратить его в свой первоначальный капитал.
   Вонг Фу со  своими  сообщниками  захватил  небольшую  джонку  и  принудил
команду доставить их в колонию. Единственный оставшийся в живых после  этого
путешествия, он высадился на берег в небольшой китайской лодке.  Купив  себе
на награбленное золото право на проживание и на работу, он в  течение  шести
месяцев занимался свое прежней профессией - кузнечным делом -  и  постепенно
акклиматизировался в городе. Затем однажды пришел к  владельцу  антикварного
магазина и показал ему некоторые наименее ценные из своих вещей. Через этого
антиквара он вышел на своего первого  скупщика,  а  затем  начал  постепенно
подниматься все выше,  пока  наконец  лучшие  предметы  из  стекла  не  были
представлены сэру Филипу Ли.
   Вонг Фу рассчитывал, что его сразу же  проведут  к  сэру  Филипу,  и  уже
заранее заготовил фразы, которые должны были продемонстрировать его  деловые
связи с аристократией Гонконга. Но он недооценил обширных познаний, которыми
располагают крупные коллекционеры. Дворецкий сэра Ли провел  Вонг  Фу  через
вход для прислуги в бетонный склад без окон, где его ожидал сэр Филип.
   Образцы предметов искусства, которые предлагал Вонг Фу, были  расставлены
на темно-лиловой бархатной подстилке, расстеленной на бамбуковом столике.  В
комнате горела лампа  под  узким  абажуром,  и  вся  она  была  погружена  в
полутьму, так что Вонг Фу не мог  рассмотреть  лица  сэра  Филипа.  Указывая
концом палочки из слоновой кости на изящные фигурки  из  стекла,  сэр  Филип
спокойным голосом  хорошо  воспитанного  человека  излагал  историю  каждого
предмета, называя имя  его  владельца,  и  рассказывал  обстоятельства,  при
которых этот предмет был похищен.
   - Ты убийца и вор, - заявил в завершение сэр Филип.  Он  не  выразил  при
этом никаких эмоций -  просто  констатировал  очевидный  факт.  -  Мерзавец.
Забирай свои краденые вещи и убирайся вон.
   С этого момента для Вонг Фу был закрыт доступ  к  респектабельным  старым
капиталам китайской общины Гонконга. И что  еще  хуже,  сэр  Филип  разыскал
родственников жертв банды Вонг Фу, так что теперь они  знали,  кому  мстить.
Вот    почему    ему    приходилось    пользоваться    стальными    дверями,
пуленепробиваемыми автомобилями, нанимать телохранителей.
   Как всегда при мысли о сэре Филипе, шрам на голове у Вонг  Фу  вздулся  и
побагровел. Но вот теперь наконец мандарин допустил ошибку, и Вонг Фу сможет
насладиться местью. Он отошел от  окна  и  направился  к  компьютеру,  чтобы
проверить на экранах степень готовности своих войск, выстроившихся в  боевых
порядках.
   Компьютер показал, что задолженность сэра Филипа  банкам  составляет  2,8
миллиарда фунтов стерлингов. Уже дважды  он  задерживал  платежи  -  правда,
всего лишь на несколько  дней.  Теперь  он  задержал  на  36  часов  выплату
процентов  по  займу  Городскому  Банку  Гонконга  в  размере  12  миллионов
долларов. Несколько месяцев подряд люди Вонг  Фу  распространяли  на  биржах
слухи о неустойчивом финансовом положении  сэра  Филипа,  но  его  репутация
выдержала испытание.
   Теперь  Вонг  Фу  намеревался  предпринять  атаку  в  новом  направлении,
разыграв пьесу в четырех актах. Сначала  -  нападение  пиратов  и  похищение
девушки; затем - физические и моральные пытки, которые  должны  сломить  ее;
далее инсценируется  драматическое  освобождение  Джей  людьми  Вонг  Фу  и,
наконец,  в  заключение  -  пресс-конференция,  на  которой  Вонг  Фу  будет
представлять ее перед видеокамерами.
   Доведенная до безумия насилиями и пытками,  девушка  начнет  дергаться  в
конвульсиях, и это должно символизировать упадок могущества сэра Филипа. Как
можно доверять человеку, не умеющему защитить собственную внучку? Что  могло
бы больше способствовать потере лица  сэра  Филипа?  Честь  человека  -  это
хрупкое соединение достоинства и гордости в его  поведении  -  считается  на
Востоке самым главным. Несчастье с Джей должно  положить  начало  сокращению
потока капиталовложений в компанию Ли.  Первыми  откажутся  от  вложений  те
банки, в которых широко участвует капитал Вонг Фу, затем начнется паническое
изъятие вкладов мелких финансистов. Вонг Фу будет готов предлагать по десять
центов за доллар, но в данном случае прибыль не  имеет  значения.  Ему  надо
только одно - мщение. И он мысленно представлял себе, как судно  Ли  -  "Цай
Джен" - несется прямо на скалы.

***

   Рассвет  еще  только  брезжил,   когда   катамаран   "Золотая   девушка",
подгоняемый легким бризом, задувавшим с кормы, повернул к южной  оконечности
острова Палаван на западе Филиппин.  "Золотая  девушка"  представляла  собой
семнадцатиметровое судно с  парусным  вооружением  шлюпа,  изготовленное  на
верфях Макэлпайн Дауни.
   Ветер  был  достаточно  силен,  чтобы  поставить   спинакер   <Добавочный
треугольный парус из легкой парусины, который ставится на яхтах при попутном
ветре.>. Большой парус из легкого  нейлона  на  двух  алюминиевых  растяжках
надулся пузырем на  носу  катамарана.  Позади  кокпита  <Кокпит  -  открытое
помещение для рулевого и  пассажиров  в  кормовой  части  палубы  на  яхтах,
парусных ботах, паровых и моторных катерах; на  парусных  судах  -  кормовая
часть самой  нижней  палубы.>  находился  лакированный  румпель  <Рычаг  для
поворачивания руля судна.>, соединенный приводом  с  рулями.  Оба  выдвижных
киля были опущены, и две резиновые пробки удерживали  румпель,  пока  хозяин
катамарана прокладывал курс по карте.
   Владельца катамарана звали Патрик Махони. В течение восемнадцати  лет  он
работал в одном из отделов британской разведки.  Патрик  превосходно  владел
несколькими  языками,  и  его  не  раз  внедряли  в  ряды   террористических
организаций. Перед окончанием службы  в  разведке  он  три  года  проработал
нелегально в Ирландии, потом якобы для дальнейшей безопасности  агента  была
инсценирована его гибель в засаде в Южном Армаге. Дождливым утром состоялись
похороны тела на маленьком кладбище позади деревенской  каменной  церквушки.
Ныне Махони звался Трентом - это имя значилось в его британском паспорте и в
судовых бумагах.
   Начальство  Трента  в  британской  разведке  частенько   передавало   его
американским коллегам для выполнения запрещенных Конгрессом "мокрых дел".  С
окончанием "холодной" войны он был приглашен для дачи показаний в  сенатский
комитет. Показания агента вызвали недовольство разведчиков-консерваторов как
в Лондоне, так и в Вашингтоне. Некоторые считали, что он работал и на тех, и
на других. С другой стороны, некоторые террористические группы пометили  его
клеймом "найти и уничтожить". Поэтому Трент всегда держался настороже и  сам
считал себя очень осторожным - хотя его бывшие  коллеги  полагали,  что  это
определение к нему неприменимо.
   Окладистая борода и копна черных  вьющихся  волос  преобразили  внешность
Трента. Посторонний человек затруднился бы угадать  его  возраст.  На  самом
деле ему было около сорока. Гибкую  мускулистую  фигуру  скрывали  свободные
рубаха и брюки из легкой  хлопчатобумажной  ткани,  под  которыми  прятались
шрамы, напоминающие о его прежних занятиях. В нитке висевших у него  на  шее
коралловых бус был спрятан маленький метательный нож.
   Когда Трент