и и Вашей защитой. Помимо  всего  прочего,  это  соответствует  моему
чувству  юмора.  Советую  Вас  не  вкладывать  средства  в  компанию  "Ллойд
Иншуранс", пока она не получит независимого статуса.
   Хотя меня скоро уже не будет, остаюсь искренне Ваш,
   Дэвид Роджертон-Смит.

   Трент сложил письмо. Было бы неплохо послать копию  с  него  отцу  Аурии,
напомнив таким образом, что заигрывание с дьяволом никогда не приводило ни к
чему хорошему, но он дал обещание  Аурии.  Подняв  голову,  он  обратился  к
О'Брайану:
   - А теперь время платить долги. Мне нужен адрес некоего мистера Сиракузы.
ЭПИЛОГ

   Резкий порыв ветра подхватил с асфальта подъездной дорожки снежную  пыль.
Охранник открыл ворота в усадьбу. Дом стоял на пригорке -  его  отделяла  от
шоссе открытая лужайка площадью в четверть гектара  с  цветочными  клумбами.
Кустов не было совсем, а те несколько декоративных деревьев и старых  дубов,
которые здесь росли, были размещены на значительном расстоянии друг от друга
и не могли служить укрытием для непрошеных гостей.
   Дорожка была  посыпана  солью,  но  шофер  в  ливрее  очень  осторожно  и
аккуратно поставил длинный "мерседес" на  помеченное  белыми  линиями  место
стоянки. Дом,  построенный  по  проекту  архитектора  Фрэнка  Ллойда  Райта,
напоминал крепость из гладкого бетона и армированного стекла  -  такие  дома
были очень модны в 20-е годы. Слуга - испано-американец в черной паре -  уже
торопливо спускался по лестнице с  зонтиком  в  руках,  а  шофер,  привезший
Трента, держал открытой дверцу автомобиля.
   Трент вошел в вестибюль. Слуга принял у него пальто, шарф,  перчатки.  На
Тренте был двубортный костюм из ателье на  Сэвил-Роу,  кремовая  одноцветная
хлопчатобумажная сорочка  с  галстуком  военного  образца  и  начищенные  до
зеркального блеска туфли от Эдварда Грина.  Волосы  с  сединой,  по-военному
коротко подстриженные, усы щеточкой, голубые, за контактными линзами,  глаза
- типичный представитель британского истэблишмента, богатый, лет  пятидесяти
пяти.
   Смуглый молодой человек в сером фланелевом  костюме  и  желтом  джемпере,
извинившись, ощупал Трента сверху донизу. Закончив обыск, слуга  провел  его
через холл и, распахнув двойные двери библиотеки, объявил:
   - Мистер Патрик Махони, сэр. Хозяин - американец -  стоял  перед  большим
камином. Увидев вошедшего, направился навстречу Тренту и протянул руку.
   - Я - Сиракуза. Что желаете выпить? Шотландское виски? Мартини?
   - Может быть, черный кофе, если вас не затруднит, - ответил Трент.
   - Эспрессо?
   - Да, пожалуйста.
   Американец, худощавый, явно постоянный посетитель оздоровительного клуба,
примерно около пятидесяти лет, был одет в темно-зеленые вельветовые брюки  и
красный свитер с высоким воротником; на ногах - вышитые домашние туфли. Лицо
гладкое, совсем без морщин, хорошо ухоженные руки.
   У выходящего на восток окна  стоял  большой  рояль  Бехштейн  с  поднятой
крышкой, на подставке - раскрыта папка с нотами. Вокруг в беспорядке  лежали
стопки книг - видимо, в них часто заглядывали. Над  большим  камином  висела
картина с изображением  людей,  подвергающихся  пыткам.  По  обеим  сторонам
камина друг против друга стояли два удобных кресла, обитых кожей.
   Сиракуза жестом руки пригласил Трента сесть.
   - У вас странная манера представляться, мистер Махони,  -  сказал  он.  -
Рекомендательное письмо от самой престижной юридической  фирмы  Филадельфии,
где говорится, что вы были в прошлом связаны с британскими  и  американскими
правительственными учреждениями, и как приложение к нему - копия  ордера  на
конфискацию в пользу  третьего  лица  тонны  золота  в  слитках,  заверенная
Верховным судом в Гаване. Так чем же я могу вам служить?
   - Вы знаете, кто я такой? - спросил Трент.
   - Мы наводили справки по своим каналам. - Американец высоко поднял бровь.
   В дверь постучали, и в комнату вошел слуга с единственной чашкой кофе  на
серебряном подносе. Трент  поблагодарил  его  и,  дождавшись,  пока  за  ним
закрылась дверь, сказал:
   - Семья Рокко принадлежит к числу моих друзей.
   - А, владелец ресторанов? - Сиракуза, сцепив пальцы рук, наблюдал, как за
решеткой камина пляшут язычки пламени. Потом его взгляд  снова  обратился  к
Тренту - сам он не сделал при этом ни малейшего движения. -  Сказав  мне  об
этом, вы навлекаете на себя большие неприятности, мистер Махони.
   - Таковы мои понятия о дружбе,  -  ответил  Трент.  -  Золото  все  равно
пропало, а Роджертон-Смит умер. Давайте закроем счет, и я  буду  вам  обязан
благодарностью.
   - Благодарностью какого рода?
   - Любого, лишь бы это было в рамках закона.
   Сиракуза встал, подошел к роялю и провел пальцами по клавишам.  Придвинув
ногой стул к роялю, он сел и  подтянул  брючины,  чтобы  не  смять  складки.
Зазвучали первые аккорды из увертюры к  сонате  Грига.  Затем  повернулся  к
Тренту:
   -  Что  вы  хотели  бы  услышать,  мистер  Трент?  Что-нибудь  бравурное,
итальянское? Вы намерены угрожать мне, или то, что  вы  Патрик  Махони,  уже
само по себе является угрозой? - Сиракуза посмотрел через  пуленепробиваемое
окно на покрытую снегом ровную  лужайку,  на  могучие  дубы  и  декоративные
деревья со спиленными нижними  ветками  -  постороннему  здесь  нечего  было
делать, его все равно заметила  бы  охрана  или  телевизионная  камера.  Его
пальцы снова коснулись клавиш рояля. Он взглянул на Трента. - Наш информатор
сообщил, что вы уже вышли в отставку. Может быть, отставка  распространяется
не на все территории?
   - Да, в известной мере, - ответил Трент. Сиракуза улыбнулся - впервые  за
время разговора.
   - Я так и думал. Хорошо, скажите Рокко, что он может жить спокойно.