оберту, как к какому-то сумасшедшему фанату.
   Разница во времени составляла восемь часов, и поэтому сэр Филип  позвонил
сыну в 1.30 по лондонскому времени. Он воспользовался обычным телефоном  без
кодового устройства.
   - Роберт, "Цай Джен" исчез,  -  без  всяких  предисловий  сообщил  он.  -
Прочитаешь в утренних газетах.
   Ответа не последовало, и сэр Филип мысленно представил себе,  как  Роберт
сидит в постели и заправляет за уши дужки своих очков. В облике Роберта было
нечто от портрета ранней флорентийской школы,  которой  он  так  восхищался.
Благодаря совершенству техники  эти  портреты  сохранялись  так  долго.  Так
должен сохраниться и Дом Ли. Внучка  сэра  Филипа  -  это  только  пешка  на
шахматной доске. В этом деле любое поспешное решение, принятое под  влиянием
эмоций, будет означать, что игра проиграна.
   - Вчера вечером на бирже выставлены на продажу два строения, - перешел  к
делу сэр Филип. - Мы должны их купить, Роберт. Сначала попытайся на фондовой
бирже. Предлагай три восьмых пункта сверху. Если не согласятся,  попробуй  в
клиринговых банках.
   Положив трубку, он вызвал секретаршу, и они вместе спустились в лифте  на
нижний этаж. У мисс Джеймс была при себе тонкая кожаная папка с документами,
необходимыми для переговоров в банке. Все деловое сообщество Гонконга  знало
о предстоящей встрече. Сэр Филип, проходя через бухгалтерский  отдел,  время
от времени останавливался у столов, чтобы выслушать  советы  и  рекомендации
сотрудников.
   У подъезда их ожидал "Роллс-ройс" модели "Фантом-5". Автомобилю было  уже
сорок лет. Его построил Маллинер  по  заказу  отца  сэра  Филипа.  В  салоне
находились кресло для секретаря и раскладной столик, встроенный в  отделение
позади сиденья водителя. В 60-е годы в  автомобиле  установили  кондиционер,
который неоднократно модернизировался. Здесь были также два телефона и факс.
   В ту минуту, когда сэр Филип и его секретарша ступили на  тротуар,  шофер
распахнул дверцы автомобиля.  На  сиденье  были  разложены  утренние  газеты
"Гонконг Стандард" и "Саус Чайна морнннг пост". Мисс Джеймс налила шефу  чаю
из серебряного термоса с монограммой, и машина  плавно  тронулась  с  места.
Шофер  грузовика,  увидев  огромный  лимузин,  притормозил,  и  "Роллс-ройс"
проехал в освободившееся пространство.
   От помещения конторы сэра Ли до банка было меньше  пяти  километров.  При
напряженном движении на улицах Гонконга это отнимало полчаса.  В  первые  же
несколько минут мисс Джеймс дважды отвечала на телефонные звонки.  В  третий
раз разговор длился дольше, и мисс Джеймс стала делать заметки в блокноте, а
затем передала его сэру Филипу: "Англичанин-яхтсмен обнаружил "Цай Джен". На
борту не осталось ни одного живого человека.  В  течение  четверти  часа  на
место прибудет береговая охрана, а еще через десять  минут  -  команда  сэра
Филипа".
   Сэр Филип немного подумал, а затем своим  аккуратным  почерком,  которому
научился еще в подготовительных классах,  написал  подробную  инструкцию.  В
заключение содержалась просьба к  сэру  Ивэну  Уайли  дать  указание  своему
советнику по вопросам безопасности проверить досье этого яхтсмена.

***

   Трент поднялся на борт судна в тот самый момент, когда вертолет береговой
охраны  завис  над  грузовой  палубой.  Пилот,  видно,  нервничал,  стараясь
удержать машину с подветренной стороны палубных надстроек, чтобы прикрыть ее
от легкого бриза, и опускался рывками сантиметров по тридцать.  Из  открытой
боковой дверцы вылез пассажир и встал на посадочном полозе. До  палубы  было
более трех метров, и он сердито закричал на пилота. Вертолет снизился еще на
два метра, пассажир прыгнул, но попал ногой на крышку люка,  упал  боком  на
палубу и отполз в сторону. За ним прыгнули еще  двое.  Вертолет  поднялся  и
полетел к берегу.
   Трупы на палубе уже начали разлагаться под горячим солнцем. Трент ожидал,
что  прибывшие  спустятся  вниз  в  кают-компанию,  где  было   относительно
прохладно, но они прошли на затененную кормовую  палубу.  Все  трое  были  в
форме - офицер и двое солдат. Офицер повернулся к ветру, вытер лицо  платком
и только затем вынул ручку и блокнот.  Он  не  спешил  и  не  стал  задавать
вопросы Тренту, пока не прибыл второй вертолет.
   Пилот второго вертолета оказался  намного  опытнее,  он  сразу  же  точно
посадил машину на палубу. Из нее вышли два китайца. На  том,  что  постарше,
была филиппинская национальная одежда с ручной  вышивкой,  стоившая,  должно
быть, не меньше двух  сотен  долларов,  и  пара  кожаных  ботинок  столь  же
высокого  качества.  Скроенные  искусным  портным  брюки  скрывали  животик,
отвисший из-за сидячего образа жизни  чиновника.  Зато  у  другого  китайца,
помоложе, из-под спортивной рубашки выглядывала широкая грудь боксера.
   Третьим на палубе появился японец. Глаза его  скрывались  за  зеркальными
стеклами очков в круглой оправе. Он выглядел лет  на  сорок,  тем  не  менее
носил длинные волосы, завязанные сзади "конским"  хвостом.  Пиджак  от  Пола
Смита едва не сползал с его покатых плеч. Костюм дополняли  хлопчатобумажная
рубашка, цветной галстук и ботинки фирмы Доктор Мартин". Трент подумал было,
что японец  вырядился  так  специально.  Но  в  таком  случае,  кого  же  он
изображает?  Владельца  картинной   галереи,   выставляющей   минималистское
искусство? Или члена жюри захудалого латиноамериканского кинофестиваля?
   Офицер береговой охраны сдержанно поздоровался со старшим китайцем, и они
отправились посовещаться в дальний конец кормовой  части  судна,  а  молодой
китаец  спустился  к  офицерским  каютам.  Тем  временем  японец,  даже   не
поприветствовав присутствующих, прислонился к поручням  и  сделал  вид,  что
дремлет. Старший китаец подошел к Тренту и вынул из бумажника свою  визитную
карточку, в которой было написано: "Рикардо Линь,  президент  Южно-Азиатской
компании  парусного  и  парового  судоходства  с  офисом   в   Маниле".   На
превосходном английском  он  поблагодарил  Трента  за  сотрудничество  и  за
мужество, которое тот проявил, взойдя на борт корабля.
   - Ведь убийцы могли находиться на борту, - сказал он.
   - Я никого не видел, - ответил Трент.
   - И вы не заметили ничего необычного?
   - Все члены команды были мертвы. Китаец невольно улыбнулся.
   - И ничего больше?
   Трент был убежден, что  тот  имел  в  виду  женщину.  Скрытность  китайца
заставила его насторожиться, и он решил, что ему лучше промолчать.
   Видимо, удовлетворенный, китаец взял под руку офицера береговой охраны  и
повел его в рулевую рубку.
   Японец оттолкнулся от поручней, зевнул,  потянулся,  затем  направился  в
сторону носовой части, некоторое время постоял, глядя на скалы  и  островки,
но там, на солнце, было слишком жарко, и он снова вернулся на прежнее место.
   Трент заподозрил, что японец нарочно замешкался у поручней, в  нескольких
метрах от трапа,  когда  шел  к  носу,  и  был  совершенно  уверен,  что  он
специально задержался там же на обратном пути.
   Офицер  береговой  охраны  и   чиновник-китаец   вернулись   на   палубу.
Представитель пароходства поманил китайца, и они отошли  в  сторону.  Офицер
подошел к стоявшему в тени Тренту и несколько смущенно сказал:
   - Мистер  Трент,  здесь  будет  вестись  расследование.  Необходимо  ваше
присутствие.
   Трент, ожидавший этого, поинтересовался, как скоро начнется следствие.
   - Дня через два-три, - ответил офицер и кивнул. - Да, самое большее через
четыре дня, никак не позже, - и он  оглянулся  на  китайца,  как  будто  ища
подтверждения. Затем снова повернулся к Тренту:
   - Один из моих людей, проводит вас в Пуэрто-Принсеса, мистер  Трент.  Вы,
конечно, можете остаться и здесь,  -  он  задумчиво  посмотрел  на  "Золотую
девушку", а затем перевел взгляд на усеянный рифами пролив.  -  На  грузовом
судне будет дежурить охрана, так что вам здесь ничего не угрожает.
   Для Трента ехать в Пуэрто-Принсеса означало сделать еще лишних сто миль в
противоположном направлении.
   - Думаю, "Цай Джен" - не первое судно, потерпевшее аварию на этих  рифах,
- сказал он. - Я, пожалуй, останусь здесь и осмотрюсь вокруг.

Глава 5

   Прежде  чем  открыть  дверцы   пуленепробиваемого   "кадиллака",   первый
телохранитель Вонг Фу тщательно осмотрел  тротуар  перед  боковым  входом  в
здание банка. Второй телохранитель открыл дверь, а третий в это время вызвал
лифт. Вонг Фу, как всегда, был в рабочем хлопчатобумажном костюме с шелковой
рубашкой и галстуком и в изготовленных на заказ итальянских  ботинках.  Шрам
на голове прикрывала вышитая фуражка. Он быстро пересек тротуар и прошел  по
коридору к лифту.  Первый  телохранитель  нажал  кнопку  этажа,  на  котором
находился конференц-зал.
   В приемной его ждали четверо главных вкладчиков банка. Двое из  них  были
китайцы. Вонг Фу явственно ощущал исходивший от них запах  страха  -  так  в
былые дни, когда он начинал свое дело в Шанхае, пахло от тех, кого он грабил
и убивал. Страх заставлял вкладчиков принимать его сторону, и  это  в  конце
концов должно было привести к поражению  Дома  Ли.  Он  прошел  по  комнате,
ответил на приветствия двух  вкладчиков-европейцев,  думая  в  это  время  о
похищенной девушке.

***

   Она вскрикнула, когда ее бросили в лодку, и  один  из  бандитов,  изрыгая
проклятия, ударом ноги заставил ее замолчать. Девушка лежала  на  дне  лодки
уже три часа. Двигатель непрерывно тарахтел, его шум отдавался у нее в ушах.
Она была завернута в простыню, и ее тело содрогалось от вибрации  лодки.  Не
видя ничего вокруг, Джей пребывала в полузабытьи, и весь  мир  для  нее  был
заполнен  одним  лишь  страхом:  что  произойдет,  когда   это   путешествие
закончится? Она молила Бога, чтобы оно продолжалось бесконечно.
   Но вдруг мотор замолк, и  лодка  заскрежетала  килем  по  песку.  Громкий
скрежет зловеще прозвучал в наступившей внезапно тишине. Девушка  сжалась  в
комок, стараясь сделаться совсем маленькой, в надежде, что о ней забудут. Но
тут ее схватили  и  бросили  в  море.  Неожиданно  оказавшись  в  воде,  она
перепугалась  и  стала  отчаянно  барахтаться  в  своей   простыне.   Пираты
захохотали. В этот момент Джей вспомнила о своем деде. Она взывала о помощи.
Молила о том, чтобы он защитил ее своим могуществом.

***

   Выйдя из автомобиля, сэр  Филип  улыбнулся  ожидавшим  его  фотографам  и
успокоил журналистов, пообещав ответить на вопросы после окончания  встречи.
Затем вошел в холл, где его уже ожидал президент банка, англичанин.
   Они обменялись рукопожатиями, позируя фотографам,  но,  когда  англичанин
повел сэра Филипа к лифту, чувствовалось, что он не в своей тарелке.
   - Мы решили провести встречу в главном конференц-зале, - сказал он на ухо
сэру Филипу. - Там будет не так тесно.
   Сэр Филип повернулся к мисс Джеймс за своей папкой.
   - Тесно? - удивленно переспросил он. - А разве там будет  кто-нибудь  еще
кроме нас двоих? - По смущенному лицу президента он понял, что на самом деле
там будет много людей, и, неловко оступившись, выронил бумаги.
   - Благодарю вас, дорогая, - шепнул он мисс Джеймс,  когда  она  подобрала
папку с пола. - Может быть, вы пойдете со мной? - Он задержал ее руку. -  На
случай, если я что-нибудь забуду.
   Мисс Джеймс посмотрела па президента банка поверх головы сэра Филипа. Еще
один симптом старости - сэр Филип  стал  нуждаться  в  поддержке.  Президент
знал, что сэр Филип  чрезвычайно  щепетилен  в  отношении  лояльности  своих
сотрудников. Бухгалтерские счета Дома Ли были в порядке, но  сэр  Филип  уже
слишком стар и консервативен, а его сын - коллекционер-любитель - сделан  не
из того теста, чтобы стать во главе Империи. Итак, Империя Ли обречена.
   Лишь  немногие  неспециалисты  способны  оценить,  какой  жестокостью   и
решительностью должен обладать лидер в финансовом  мире.  Но  банкир-то  это
знал.  Жена  может  недооценивать  его  в  интимной  обстановке  супружеской
спальни, но, видит Бог, в ближайшие дни он покажет ей, на что способен.  Да,
будьте уверены, подумал он, провожая сэра Филипа к лифту, и тонко улыбнулся.
***

   В конференц-зале стоял стол длиной семь и шириной два метра -  стеклянная
столешница на  ножках  черного  мрамора.  По  одну  сторону  стола  свободно
расселись четыре вкладчика со своими советниками. Напротив сидел сэр Филип с
единственной своей помощницей - мисс Джеймс.  Место  во  главе  стола  занял
президент банка.
   Перебирая документы, сэр Филип увидел пигментные пятна на тыльной стороне
своих ладоней. Мисс Джеймс склонилась к нему, чтобы помочь  сложить  бумаги.
Он поблагодарил ее. Затем взглянул на председателя.
   Присутствие четырех вкладчиков придало президенту смелости. Он начал свою
речь с заверений, что никто не сомневается в могуществе Дома Ли,  но  слухи,
приводившиеся в финансовых бюллетенях, а  также  задержка  с  уплатой  банку
шести миллионов  в  счет  процентов  вызывают  некоторое  беспокойство.  Ну,
разумеется, в этом нет ничего непоправимого.
   - Мы же все здесь друзья, - уверял он сэра Филипа и улыбнулся сидящим  за
столом.
   Один из акционеров - англичанин - подтвердил:
   - Ну, разумеется.
   Китайцы-вкладчики закивали головами. Какой-то адвокат вмешался и  заявил,
что Дом Ли постоянно отказывался давать отчет о своих активах  и  тем  самым
создавал юридические трудности для банка.
   - Таковы уж правила банка. Фил. - Президент впервые опустил все  почетные
титулы и, более того, осмелился назвать финансового  магната  уменьшительным
именем. - А теперь  мы  должны  кое-что  обсудить  на  этом  совещании...  -
закончил он доверительным тоном.
   Бухгалтер привел цифры о займе в 130 миллионов долларов,  что  составляло
четыре процента всего банковского капитала.
   - Неразумный риск, - заметил один из юристов.
   - Да, здесь была допущена неосмотрительность, - подтвердил президент.
   Консультант по финансовым вопросам обратил внимание присутствующих на то,
что в соглашении о займе имеется статья, дающая основание требовать возврата
займа в случае задержки с выплатой процентов.
   - Именно так мы понимаем дело, Фил, -  закивал  головой  президент.  -  Я
зондировал почву среди членов совета директоров, как  обычно.  Это  пока  не
официально,  но  существует  определенное  мнение,  что  для  нас  было   бы
удобнее... - он не закончил фразу, и она повисла в воздухе.
   Президент повернулся в кресле, и сэр Филип понял,  что  он  нажал  кнопку
звонка.
   Слева отворилась дверь. Вошедший клерк протянул мисс Джеймс записку,  она
быстро пробежала ее глазами и передала шефу.  Это  было  извещение  компании
"Ллойд" о том, что грузовой теплоход "Цай Джен" пропал в море Суду.
   Сэр Филип поднял голову. В дверном проеме стоял  Вонг  Фу  и  смотрел  на
него.
   - Фил, вы, вероятно, знакомы с мистером  Фу,  -  сказал  президент.  -  С
недавних пор он стал одним из наших крупнейших вкладчиков.
   Сэр  Филип  продолжал  рассматривать  бумаги,  как   будто   не   замечая
присутствия  Вонг  Фу.  Потом  положил  на  стол  договор  между   Багамской
холдинговой компанией и Домом Ли о продаже оборудования для переработки мяса
из Флориды, трех огромных участков земли и сорока тысяч голов скота на сумму
в 137 миллионов долларов со сроком оплаты тридцать  дней.  Гарантом  выплаты
был указан трест Моргана, а получателем - этот самый банк.
   Один из юристов хотел было взять документ, но в этот момент сэр Филип был
уже у двери. Держась за стеклянную ручку, он оглянулся  на  президента.  Они
обедали вместе  каждые  три-четыре  месяца,  но  никогда  не  были  близкими
друзьями. Сейчас сэр Филип  не  мог  даже  произнести  его  имя.  Но  он  не
намеревался скрывать своего презрения и переключился с банкира на Вонг Фу.
   - Подонок, - произнес он на  мандаринском  диалекте  китайского.  И,  как
будто опасаясь заразы, прикрыл рот белоснежным платком и добавил:
   - Мисс Джеймс подождет, пока вы подпишете все документы. - Дом  Ли  более
не имеет никаких  дел  с  этим  банком,  -  заявил  он  ожидавшим  у  выхода
журналистам и сел в свой "Роллс-ройс".

***

   Офицер  береговой  охраны,  японец  и  китаец-судовладелец   улетели   на
вертолете.  Позже  прибывший  из  столицы  Палавана  Пуэрто-Принсеса   катер
доставил на "Цай Джен" еще четырех человек и провиант,  так  что  теперь  на
борту корабля находилось шесть человек.
   На небе появилось легкое облако, и море окрасилось в бледно-зеленый цвет.
Склоны далеких гор  казались  голыми  в  пробивающихся  через  облака  лучах
солнца. Ветер утих, и катамаран как будто застыл в жарком  влажном  воздухе.
Он стоял на трех якорях в коралловой бухте возле песчаной отмели размером  с
теннисный корт. Трент заранее замерил полосу песка  при  низкой  воде  и  во
время прилива провел "Золотую девушку" между коралловыми глыбами и  скалами,
так что теперь яхта оказалась как будто за стенами крепости.
   Мысль об исчезнувшей женщине  не  давала  Тренту  покоя;  мысль  об  этой
женщине,  а  также  воспоминание  о  механиках  с  лицами,   обезображенными
кислотой... Теперь женщина либо находится у них в  руках,  либо  мертва.  Но
Трент не верил, что она погибла. Если бы ее убили в каюте, там  остались  бы
пятна крови. А к тому же эта пропавшая простыня. У него было  ощущение,  что
девушку увезли, а он привык доверять своей интуиции.
   Он вновь мысленно вернулся к убитым механикам.  Ему  не  раз  приходилось
наблюдать подобную нарочитую жестокость в деревнях, подвергшихся карательным
акциям  террористов  и  антитеррористических  сил.  Расстрелянные   мужчины,
изнасилованные и зверски убитые женщины, трупы детей, валяющиеся,  как  кучи
тряпья у стен разрушенных хижин...
   Он уже  сожалел  о  том,  что  не  сказал  офицеру  береговой  охраны  об
исчезнувшей женщине. Китаец-судовладелец не проронил о ней ни слова, и Трент
был уверен, что это неспроста. Но что  они  могли  бы  сделать  -  все  они?
Искать? Но где?
   Трент понимал, что дальнейшие расчеты  бесполезны,  но  чувство  бессилия
заставило его вновь вернуться к карте.  Потом,  недовольный  сам  собой,  он
сидел в кокпите и смотрел, как морские волны плещутся о борт теплохода.  Ему
была необходима дополнительная информация. Если бы он знал имя  женщины  или
имел какие-нибудь сведения о ней, то мог бы судить о целях похищения.
   Пытаясь отвлечься, Трент стал разбирать фотографии  потопленных  японских
кораблей. Остовы судов казались под водой  зелеными  и  зловещими.  На  ряде
кадров были видны пробоины в корабельной  броне.  На  одном  из  снимков  он
увидел акулу, проплывавшую мимо орудийной башни. И снова вернулся к мыслям о
механиках с "Цай  Джона"  и  о  пропавшей  женщине.  Да,  он  должен  что-то
предпринять. Невозможно жить дальше с сознанием такой вины.
   На сетке, протянутой между  корпусами  катамарана  перед  кают-компанией,
лежала большая доска для  серфинга.  Трент  выкрасил  ее  черной  краской  и
приспособил к ней мачту для паруса. Дождавшись темноты, он спустил доску  на
воду. Затем завернул в пластиковый мешок электронный детектор, упаковал  его
в маленький заплечный мешок, прихватил  пару  портативных  фонариков,  набор
отмычек и тяжелый нож для водолазов. Натянув черный  нейлоновый  костюм  для
подводного плавания, он обмотал вокруг пояса легкий  трос  и  взял  с  собой
маленький якорек.
   Еще продолжался  прилив,  волны  журчали  и  ударялись  о  камни,  доска,
проплывая над рифами, задевала их днищем. Если бы Трент пустился вплавь  без
доски, то на первой же сотне метров был бы серьезно изранен.
   Самым лучшим наблюдательным пунктом на "Цай Джене" являлась крыша рулевой
рубки, а наиболее удобным местом для швартовки была корма, так  что  часовые
непременно должны были наблюдать за кормовой палубой.
   Трент закинул фалинь <Веревка, крепящаяся к  носу  или  корме  шлюпки;  с
помощью фалиня шлюпка буксируется, привязывается  к  пристани  или  к  борту
судна.> на коралловую глыбу метрах в