у,
увидев, что кубинцы намереваются схватить вас,  постарайтесь  избавиться  от
него, чтобы не навести их на мою контору.
   Прибор вместе с  мотком  присоединенного  к  датчику  кабеля  в  плавучей
оболочке перекочевал в надувную лодку Трента, и они отплыли от берега. Трент
травил кабель с  кормы,  а  Скелли  в  это  время  подключил  магнитометр  к
двенадцативольтному      аккумулятору       двигателя       при       помощи
зажимов-"крокодильчиков". Небольшой парусиновый буек на конце датчика держал
кабель натянутым.
   - Сохраняйте скорость в пять  узлов,  -  продолжал  Скелли.  -  Поставьте
глубомер рядом с магнитометром, чтобы все  время  видеть  его  показания;  в
одной руке держите навигационный прибор, в другой - отметочный буй, и будьте
всегда готовы бросить его за борт в нужный момент.
   Взявшись за руль,  Скелли  повел  лодку  параллельно  плавающему  в  воде
деревянному бруску, и Трент увидел, что стрелка на приборе вдруг  подскочила
на 3,7 деления. Скелли повернул обратно и прошел с левой стороны от бруска -
магнитометр показал отклонение в 8,7 гамм. Лодка сделала  еще  круг,  пройдя
подальше, и показатель  отклонения  вновь  упал  до  3.  Скелли  показал  на
диаграмму и пояснил:
   - Под нами глубина шесть метров, я бросил  здесь  железную  якорную  цепь
весом в десять килограмм. Это дает на магнитометре показание в 8,7 гамм.  Вы
будете вести поиск примерно на такой же глубине. Можно прикинуть  -  сколько
железа на борту яхты. Если это большое моторное судно, то выйдет  не  меньше
нескольких тонн, так что  обнаружить  ее  будет  нетрудно.  Мне  приходилось
искать затонувшие суда контрабандистов - торговцев наркотиками, - они топили
их, чтобы избежать ареста, но я работал днем  и  мог  оградить  буями  район
поисков. У вас проблем будет побольше - кубинцы, да еще управление лодкой.
   Они вернулись на берег, и Скелли развернул карту.  Затопление  "Красотки"
было хорошо спланировано. Яхта шла на  северо-запад  до  Старого  Багамского
пролива - туда, где от кубинского берега тянется гряда  рифов.  Вместо  того
чтобы обойти риф, "Красотка"  держала  курс,  и  вот  теперь  она  лежит  на
мелководье на полпути между берегом и кромкой рифов. На карте были  отмечены
сильные течения. В эту ночь два маяка не работали, и к тому же  шел  сильный
дождь. В случае захвата судна  кубинцами  шкипер  всегда  мог  сослаться  на
ошибку - не успел вовремя изменить курс. Вполне правдоподобная версия в этой
ситуации, а при некоторой неисправности навигационных приборов - и подавно.
   - Возможно,  придется  нырять  по  ночам,  интересно,  насколько  надежны
кубинские маяки. Могли бы вы расспросить американскую береговую охрану  так,
чтобы не вызвать подозрений? Скажем, за последние шесть месяцев?  -  спросил
Трент.
   - Нет проблем. Они держат такого рода информацию в памяти  компьютера.  -
Скелли открыл ящик в носовой части  лодки  и  вытащил  оттуда  завернутый  в
пластик пакет с двумя портативными спутниковыми навигационными  приборами  и
руководством  к  ним,  затем  извлек  короткоствольный   револьвер   системы
"Смит-Вессон" полицейского образца, три коробки  патронов  и  разрешение  на
ношение оружия в непромокаемой оболочке.
   Взглянув на Трента исподлобья, он продолжал:
   - Мистер О'Брайан  считает,  что  где-то  здесь  разгуливает  на  свободе
убийца. Я не знаю, мистер Трент, какое оружие спрятано у  вас  на  яхте,  но
если уж вам доведется застрелить кого-нибудь у нас в Багамах, то лучше бы вы
стреляли из законно зарегистрированного оружия. В случае чего,  позвоните  в
полицейское управление и спросите инспектора Скелли. Назовитесь Арчибальдом,
если будет просто плохо, а если произойдет настоящее побоище -  Виктором.  Я
прибуду на место через пару часов. Легенду можно обсудить заранее.
   Вручив  Тренту  револьвер,  он  улыбнулся,  как  будто  принятое  решение
освободило его от груза.
   - Носите его с собой постоянно, мистер Трент.

***

   Возвратившись на борт "Золотой девушки", Трент сварил себе кофе и сел  за
штурманский  столик  с  листом  чистой  бумаги.  Необходимо  наметить  точку
предполагаемого местонахождения "Красотки".  Если  считать,  что  это  место
установлено с точностью до ста восьмидесяти метров, то район  поисков  будет
составлять квадрат со стороной примерно четверть  морской  мили.  Для  того,
чтобы лодка пересекла эту площадь, да плюс время  на  разворот,  потребуется
каждый раз четыре с половиной минуты.
   Придется работать ночью в надувной лодке, и поскольку даже свет  простого
фонарика может встревожить кубинцев, то план поисков должен  быть  предельно
прост. Ветер или течение могут  вызвать  отклонение  датчика  от  курса.  На
всякий  случай  он  сверился  с  радиомаяком  и  получил  значение   широты,
дополняющее картину. В ясную ночь в двадцати пяти морских милях к северу, по
ту сторону Старого Багамского пролива, должен быть  виден  маяк  Лобос  Кэй.
Если  держать  курс  на  маяк  при  каждом  повороте,  то  отклонение  будет
минимальным.
   Он предпочел бы, если это возможно, вести поиск один.
   Трент подождал до  часу  ночи,  а  затем  тихонько  соскользнул  с  борта
"Золотой девушки" в надувную лодку. При помощи трубы, которую он насадил  на
рукоять  румпеля,  он  мог  управлять  лодкой,  одновременно   наблюдая   за
показаниями магнитометра. Ориентиром ему служил маяк,  мигавший  в  двадцати
морских милях к северу, по ту сторону залива Тонг-оф-те-Ошен. Через два часа
работы он уже понял, что без напарника ему не обойтись. Марко будет занят на
"Золотой девушке", остаются Аурия и Ричард.
   Уложив в бухту кабель магнитометра, Трент тихо  покачивался  в  резиновой
лодке. От дневной жары на горизонте осталась легкая дымка влажных испарений,
но небо над головой было ясное, и Трент видел темные пятна на  почти  полной
луне. Из пролива, разделяющего Северный  и  Южный  Андрос,  пахнуло  влажным
ветром. Теперь, наконец, когда он начал осуществлять  задуманное,  в  голове
появилась привычная ясность. Так бывало и прежде - сначала он концентрировал
свое внимание на фактах, а уж потом постепенно раскручивал цепь вопросов,  и
лишь затем складывалось общее  представление.  Глядя  в  сторону  побережья,
Трент представил себе, как будет разыгрываться эта операция.

Глава 11

   Будучи  офицером  кубинского  военно-морского  флота,  Родди  де  Санчес,
вероятно, проявлял некоторую  нелояльность:  каждый  день  по  утрам,  перед
завтраком, он проделывал комплекс гимнастических упражнений военно-воздушных
сил США. А в уикэнд разминался бегом.  Будильник,  стоявший  возле  кровати,
показывал 7.06 утра.  В  тот  момент,  когда  Родди  делал  наклон,  касаясь
ладонями пола, его позвали к телефону. Пока он надевал халат и  сбегал  вниз
по лестнице к параллельному аппарату, стоявшему в переднем  холле  -  а  это
заняло несколько минут, - связь прервалась, или же тот, кто звонил,  повесил
трубку.
   Родди прошел на кухню, налил кофе, сел за стол и стал наблюдать, как мать
замешивает тесто. С тех пор как Родди помнил себя,  она  всегда  сама  пекла
хлеб, говоря, что это полезно для здоровья. Еще она  любила  штопать  носки.
Всю остальную домашнюю работу - стирку,  глажку,  стряпню  -  она  оставляла
служанке и своей кузине, которая постоянно жила у них в доме после того, как
ее бросил муж. Мать Родди была  маленькой  изящной  женщиной.  Потрясения  и
невзгоды  последних  лет  лишили  ее  той  мягкой   женственности,   которая
угадывалась на ее старых фотографиях.
   Телефон вновь зазвонил в 7.15, а затем в 7.25 - и каждый раз  раздавалось
всего несколько звонков, так что Родди даже при  всем  желании  не  смог  бы
успеть взять трубку.  На  самом  деле  интервалы  между  звонками  содержали
информацию, а именно: англичанин - Трент -  согласился  на  фрахтовку  своей
яхты. Когда это повторилось снова, Родди позвонил на  телефонную  станцию  и
попросил  проверить,  исправен  ли  телефон.  Мать,  оторвавшись  от  теста,
взглянула на него и подождала конца разговора.
   - Родди, - мягко обратилась она, - ради Бога, будь осторожнее. - Протянув
к нему руки, она вдруг вспомнила, что они в муке, и  на  какое-то  мгновение
замерла в нерешительности.
   - Все в порядке, мама, - успокоил ее Родди. - Ничего страшного. Правда, я
тебе обещаю.
   Детство и юность матушки Родди  совпали  с  гражданской  войной.  Сколько
неисполнившихся надежд, а еще больше невыполненных  обещаний  накопилось  за
всю ее жизнь! И этот груз тяготил ее. Она перебирала их в памяти, как другие
женщины ее возраста перебирают воспоминания о былых любовниках. А ее  память
сохранила лишь воспоминания о любовницах мужа, с которыми он проводил время,
оставаясь на ночные дежурства в штабе. Она вздохнула и  вернулась  к  своему
тесту, а Родди пошел наверх принять душ и переодеться.
   Он позавтракал йогуртом с овсяными хлопьями  и  выпил  еще  кружку  кофе,
сваренного из только что  поджаренных  зерен.  Прежде  чем  выйти  из  дома,
позвонил Эстобану Туру и назначил ему встречу на утро.
   Отец Родди принадлежал к  поколению,  которое  осуществило  революцию  на
Кубе.  Сверстники  же  Родди   больше   интересовались   модными   шмотками,
современными танцевальными мелодиями,  американскими  долларами.  Их  смущал
энтузиазм иностранцев  континентальной  Южной  Америки,  с  помощью  которых
Третий отдел разведывательной службы Кубы организовывал там восстания. Родди
поставил свою машину в  некотором  отдалении  от  портового  района,  где  в
полуразвалившемся  здании  обосновалось  Управление.  В  здании  было  много
дверей,  что  позволяло  посетителям  выходить  и  входить  с  людных   улиц
незамеченными.
   Плохо освещенный кабинет Эстобана на первом этаже с застоявшимся  запахом
табака и пота напоминал казарму. Хотя это  была  большая  комната  -  больше
тридцати шести метров, - из мебели здесь стояли только  дюжина  директорских
кресел с залатанными сиденьями да крытый фанерой стол для совещаний.  Крышка
стола была испорчена пятнами от кофейных чашек и следами погашенных об  стол
сигарет. Сам  Эстобан  -  небритый,  в  потрепанном  коричневом  костюме  из
полиэстра - выглядел столь же неопрятно.
   - Ну, с  чем  пожаловал?  -  спросил  он,  указывая  Родди  на  стул,  и,
откинувшись назад, уставился на него.
   - Тот человек, который тебе нужен - Трент,  -  начал  было  Родди.  Глаза
Эстобана утратили вдруг всякое выражение и блеск.
   - Кажется, я заполучил его для тебя, - продолжал Родди.
   Он вынул карту  северного  побережья  Кубы  и,  развернув  ее  на  столе,
повторил рассказ  Марко  Рокко  об  обстоятельствах,  при  которых  затонула
"Красотка". Военно-морская  разведка  Кубы  проявила  интерес  к  показаниям
американца, и Родди запросил в Министерстве иностранных дел  все  материалы,
появившиеся в печати об этом деле.
   Сообщения о том, что яхта была потоплена  артиллерийским  огнем,  вызвали
целый поток  писем  от  британского  и  новозеландского  правительств.  Были
запросы и от страховой компании Ллойда.
   - Яхта была  застрахована  на  сумму  в  двести  пятьдесят  тысяч  фунтов
стерлингов, и Ллойд  не  желает  выплачивать  страховку,  пока  не  выяснены
обстоятельства, при которых она затонула. - Родди подвинул к Эстобану  папку
с копиями документов. - Заинтересованные стороны стали искать,  кто  бы  мог
выяснить эти обстоятельства, и наш агент назвал имя Трента. В  конце  концов
его наняли для этой работы.
   Отвалившись от стола,  Эстобан  одним  пальцем  перелистывал  страницы  в
папке. Казалось, его совершенно не интересовало содержание бумаг. Наконец он
взглянул на Родди.
   - Яхта находится в кубинских водах? - спросил он.
   - Возможно, а если нет, то где-то очень близко. Так мы полагаем, - сказал
Родди. - Если нам удастся установить на снаряжении Трента радиомаяки,  тогда
он от нас не уйдет.
   - Аппаратуру из техотдела разведывательной службы? Чтобы я засветился  на
этой операции? - Эстобан прижал письмо, которое читал, кончиками  пальцев  и
улыбнулся Родди, но взгляд его при этом остался непроницаемым. Он  захлопнул
папку и швырнул ее с такой силой, что она перелетела через стол и  упала  на
колени Родди. - Он мне нужен живым, Родди. Замани его на берег!

***

   Весь день Трент был занят - заказывал провиант и  оборудование,  проверял
механизмы,  заряжал  баллоны.  Старик  сторож  привез  ему  поздно   вечером
коричневый  конверт,  в  котором,  как  сказал  полицейский,  были   судовые
документы "Золотой девушки".
   Трент подождал, пока старик уйдет, и только тогда вскрыл конверт.  Скелли
прислал  факс  с  докладом  американской   береговой   охраны,   в   котором
перечислялись случаи неисправности главных маяков на кубинском  побережье  в
течение последних трех недель со  времени  отплытия  "Красотки"  из  Анголы.
Самый короткий период неисправности  продолжался  двадцать  минут,  а  самый
длительный - три часа. Не было случая, чтобы оба  маяка  выходили  из  строя
одновременно, однако подобное происходило все чаще и чаще.  В  конце  концов
Международное агентство по мореходству опубликовало сообщение о том, что оба
маяка будут поставлены на ремонт в течение 48 часов. "Красотка" затонула  на
вторую ночь ремонтных работ, и с тех пор сообщений  о  неисправности  маяков
больше не было.  Ясно,  что  потопление  "Красотки"  было  спланировано  при
участии кого-то из служащих, имевшего доступ к маякам. По словам  О'Брайана,
какой-то латиноамериканец, имевший связи с Кубой, следил за  ним  с  момента
его свидания с Пепито до тех пор, пока он не сообщил  Роджертону-Смиту,  что
намеревается вести подводный  поиск  яхты.  Трент  мог  разработать  десяток
версий на основе этих  двух  фактов,  и  именно  поэтому  не  стал  особенно
беспокоиться.
   Вместо этого он сел в надувную лодку, поплыл на берег и позвонил Аурии по
телефону-автомату.

***

   Аурия и Марко Рокко, вместе с Ричардом Хьюиттом, прилетели из Нью-Йорка в
аэропорт  острова  Парадайз.  Марко,  уверенный   в   своей   неотразимости,
разумеется, первым прошел таможенный досмотр и иммиграционную регистрацию  и
покинул здание аэровокзала. На нем были выгоревшие  хлопчатобумажные  брюки,
майка с короткими рукавами, кроссовки и широкополая шляпа. На  плече  висела
синяя нейлоновая сумка, к ручкам которой были привязаны ласты для  плавания.
Небрежно размахивая солнечными очками, он громко закричал Тренту:
   - Эй, шкипер, как дела? - и сжал его в своих медвежьих  объятиях,  хлопая
по спине и приговаривая:
   - Как я рад тебя видеть!
   Такое  горячее  выражение  чувств,  хотя  бы  и  поверхностных,  казалось
искренним, и Тренту было трудно устоять. Вспомнив  о  сестре,  Марко  бросил
сумку к ногам мужчины и, пробравшись через толпу, подхватил вещи Аурии.
   За Аурией тащился Ричард - как всегда  неловкий,  одетый  не  по  погоде.
Высокий и тощий, с крючковатым носом, он, впрочем, вполне мог бы  показаться
красивым, если бы не его вечная неуверенность в себе и  закомплексованность.
В противоположность ему Аурия  -  плотно  сбитая,  мускулистая,  с  короткой
стрижкой - сошла бы за профессиональную теннисистку или  за  инструктора  по
подводному плаванью на одном из  фешенебельных  курортов  Нассау.  Но  Трент
сразу же почувствовал, что за те  несколько  дней,  пока  они  не  виделись,
что-то в ней изменилось. Если  раньше  ее  переполняли  эмоции,  с  лица  не
сходила безудержная улыбка, то теперь она была сдержанна,  даже  по-деловому
суховата. Трент наблюдал за ней, и у него нарастала уверенность в  том,  что
она действует по чьей-то указке; действует  против  своей  воли,  подчиняясь
какой-то силе, и злится и стыдится, что попала в западню.
   Аурия попросила Ричарда помочь Марко найти такси  и  погрузить  багаж,  а
затем, когда они остались наедине, сообщила Тренту, что консультировалась  с
адвокатом, и теперь все готово - контракт на фрахт судна и  банковский  счет
на двести тысяч английских фунтов.  Единственное,  что  оставалось  найти  -
поручителя их подписи и депозитный банк.
   Они поймали такси на мосту и поехали в Нассау. Марко  сидел  на  переднем
сиденье рядом с водителем и с обычным своим энтузиазмом  говорил  обо  всем,
что приходило в  голову  -  о  женщинах,  кораблях,  архитектуре.  В  общем,
радовался жизни во всех ее проявлениях.
   Ричард, зажатый между Аурией и Трентом, сидел молча. Похоже, они с Аурией
только что поругались. Ричард  был  готов  отказаться  от  поисков  яхты  и,
вероятно, не одобрял сделанное Аурией рискованное вложение денег. Но  теперь
не время спорить, и, пока они проезжали по мосту, Ричард  уныло  смотрел  из
окна машины.
   Трент дал Марко адрес поставщика судового  оборудования  и  список  ранее
заказанных товаров, а Аурия  предложила  Ричарду  пойти  с  ее  братом.  Они
договорились встретиться через час в прибрежном ресторане "Капитан Немо".
   Тем временем Трент с Аурией зашли в  банк  -  здание  банка  представляло
собой  стеклянный  куб,  оборудованный  кондиционером.  Офис   директора   -
двоюродного брата офицера британской разведки Чарльза Бенсона - находился на
пятом этаже. Директор сам встретил  Аурию  и  Трента  возле  лифта.  Высокий
худощавый мужчина с карими глазами и каштановыми волосами, лет сорока  пяти.
Несмотря на то, что на нем был превосходно сшитый костюм и клубный  галстук,
он выглядел  одетым  небрежно,  что  соответствовало  традициям  британского
высшего общества. Прядь волос,  спадающая  на  правый  глаз,  придавала  ему
несколько застенчивый вид.
   - Очень мило, что вы зашли, - пожав Аурии руку, произнес  он,  как  будто
они зашли к нему на чашку чая. - Вы Трент, не так ли? И  мисс  Рокко.  Очень
приятно, я Питер Бенсон. Садитесь,  пожалуйста.  -  Банкир  усадил  Аурию  в
удобное кресло, стоящее под углом к столу. -  Ужасная  жара.  Не  хотите  ли
чего-нибудь прохладительного?
   Подойдя  к  настольному  интеркому  <Коммутатор  внутренней  связи.>,  он
обратился к невидимой Сибилле:

***

   - Будьте добры, принесите,  пожалуйста,  два  бокала  лимонного  сока  со
льдом.
   Выключив интерком, он поправил стоявшую на столе фотографию в  серебряной
рамке, как будто  это  был  талисман,  связывающий  его  с  реальным  миром.
Чрезвычайно  вежливый,  директор  банка  казался  несколько  отрешенным,  но
готовым оказать помощь.
   - Мистер Трент говорил о каких-то  бумагах,  касающихся  контракта,  мисс
Рокко, - вопросительно взглянув на Аурию, произнес он.
   Аурия вынула из спортивной сумки толстый белый  конверт.  В  этот  момент
раздался негромкий стук в дверь, и в комнату вошла багамка  средних  лет,  в
белой блузке и черной юбке, с серебряным подносом в руках.  Банкир  поспешно
встал, церемонно  поблагодарил  ее  и,  взяв  поднос,  подал  Аурии  высокий
хрустальный бокал с  соком,  извиняясь,  что  сок  может  быть  слишком  или
недостаточно сладким.
   Трент ожидал, что манеры банкира вызовут у  Аурии  раздражение,  но  она,
напротив, заигрывала и флиртовала с ним.
   Водрузив на нос очки, банкир, неловко перелистывая, стал изучать  бумаги,
как будто это было непривычным для  него  делом,  и,  казалось,  не  надеясь
глубоко вникнуть в содержание, бегло просматривал. Глаза его были  не  видны
за тонированными стеклами очков, и он  снял  их,  когда  вновь  обратился  к
Аурии:
   - Ну, что  ж,  вроде  бы,  все  в  порядке.  Правда,  конечно,  несколько
необычно... - Легким движением руки он показал, что для него  необычно  все,
что попадает ему на стол, и что виноват в этом только он сам.
   Аурия в ответ рассмеялась и, наклонившись к столу, игриво произнесла:
   - Что касается меня, то я чувствую себя уверенно на теннисном корте, но в
таких делах... - Она раскрыла ладони, чтобы он заметил мозоли  от  теннисной
ракетки:
   -  Я  только  сказала  адвокату,  что  мне  нужно,  и  думала,  что  дело
ограничится одной страничкой,  а  он  понаписал  вон  сколько.  Надеюсь,  он
запросил гонорар в разумных пре