т, не поднимая головы, крикнул, что  он  англичанин  с
катамарана. Моряк с нашивкой сержанта приказал ему подняться на ноги.
   - Командир велел вам вернуться на ваше судно, - сказал он по-английски  с
глухим американским акцентом, вероятно, почерпнутым из фильмов.

***

   Трент сидел в кокпите "Золотой девушки" и смотрел, как с северной стороны
подошло военное патрульное судно, а за  ним  -  катер  береговой  охраны  из
Пуэрто-Принсесы. Патрульный корабль ошвартовался у кормы "Цай Джена", моряки
спустили на воду пластмассовую шлюпку и вскоре  на  судне  перемешались  все
виды войск: военные моряки, солдаты береговой охраны, морские пехотинцы...
   Один из моряков спустился в шлюпку патрульного судна, и рулевой осторожно
повел ее через рифы к "Золотой девушке". Трент заметил нашивки командора  на
погонах гостя. Моряк  был  на  несколько  лет  моложе  его,  для  филиппинца
необычно  широкоплечий,  крепко   сбитый,   легкий   в   движениях.   Угрюмо
улыбнувшись, он поднялся на катамаран и прошел в кокпит.
   - Вы отлично провели операцию. - Трент кивнул на "Цай Джен". -  Наверное,
немало тренировались.
   Командир  не  отреагировал  на  комплимент  и,  даже  не  представившись,
попросил изложить версию происшедшего.
   Трент рассказал, что слышал, как какой-то катер подошел к "Цай Джену".  В
течение примерно получаса там шла гулянка, а  потом  наступила  тишина.  Это
встревожило его, и он спустился за борт и спрятался в  скалах  на  островке.
Потом катер стал охотиться за ним.
   - Вы были вооружены? - спросил морской офицер.
   - Да, - ответил Трент, - винтовкой, - и протянул ее офицеру.
   Офицер понюхал ствол двенадцатизарядной винтовки.
   - Один выстрел?
   - Да, один, - подтвердил Трент.
   Командор, по-видимому, утратил к нему интерес. Возможно, он обдумывал то,
что услышал. На палубе теплохода фотографировали, обмеряли, укладывали трупы
в мешки. Над горизонтом появилась золотая полоса - начинался рассвет.
   Наконец офицер набрался сил, чтобы зевнуть и почесать в затылке.
   - Так что же вы сделали этим выстрелом? - Он отодвинул винтовку Тренту. -
Погасили прожектор? Трент кивнул, и офицер неожиданно улыбнулся:
   - Молодец, сукин сын. Они-то думали, что напали на голубка. Бах! А это не
так.
   - Да, что-то в этом духе... Трент спустился в камбуз и поставил на  плиту
кофе.
   - Не хотите ли яичницу? - предложил он командору.
   - Да, пожалуй, - ответил тот. - Можно я осмотрю судно?
   - Будьте моим гостем.
   Из двери кокпита по левому борту спускался трап в кают-компанию,  которая
находилась в надстройке, возвышавшейся  над  корпусами  катамарана.  Большие
окна выходили на мостик. По левому борту от трапа стоял штурманский  столик,
где размещалось электронное оборудование фирмы "Брукс и Гейтхауз". С него на
циферблаты   дублирующих   устройств,   висевших   на   переборке   кокпита,
передавались показания скорости хода, скорости  ветра,  глубины,  барометра,
прибора спутникового определения места. Навигационная аппаратура дополнялась
радиопередатчиком Сейлора.
   В передней части кают-компании стоял стол, крепившийся к основанию мачты.
Стол огибала длинная  кушетка  в  форме  подковы,  устланная  гватемальскими
покрывалами  с  ручной  вышивкой.  Вдоль  кормовой   переборки   выстроились
низенькие судовые шкафчики с пузатыми графинчиками белого и темного  рома  и
закрепленными на полках струнами шеренгами бокалов резного стекла.  На  полу
были расстелены афганские коврики. На книжных полках тесными  рядами  стояли
книги. Над ступенями ведущего в жилые помещения  трапа  висели  друг  против
друга две написанные маслом картины XIX века, изображающие корабли  в  устье
Темзы.
   Камбуз был расположен в середине судна,  в  левом  его  корпусе.  По  обе
стороны размещались двухместные каюты. В каждой каюте - умывальник и туалет.
Единственная каюта в правом корпусе находилась ближе к корме и была длиннее,
чем каюты слева. Она отделялась туалетом и душем от помещения  для  парусов,
которое, в свою очередь,  выходило  на  носовую  часть  палубы.  Койки  были
застелены мексиканскими покрывалами, занавески подобраны в тон, а  на  белом
полу лежали яркие половики.
   - Отличный дом, - сказал офицер, садясь за стол.
   - Спасибо.
   Трент поставил перед гостем тарелку с яичницей, а сам сел напротив.
   Филиппинец поел, подобрал остатки яичницы кусочком хлеба и улыбнулся.
   - Ну да, Норфолк, штат Вирджиния, но ты был на несколько курсов старше.
   - Немного старше, -  согласился  Трент.  Филиппинец  вспоминал,  что  они
проходили один и тот же процесс отбора и одинаковый курс обучения.  Где  они
обучались и к какому виду специальных войск относились  -  неважно.  Раз  ты
прошел такой курс обучения, это значит, что отныне ты принадлежишь  к  числу
тех избранных, к которым обращаются, когда дело приобретает скверный оборот.
Эти два слова - "дело скверное" - используются, чтобы замаскировать то,  что
ты делаешь в действительности. А  ты,  попросту  говоря,  убиваешь  людей  в
интересах своего правительства.
   Если тебе удалось выжить в течение  обучения  -  это  уже  само  по  себе
большая победа, не меньшая, чем выигранная битва.  Сидя  за  столом,  бывшие
однокашники напоминали пару псов, обнюхивающих территорию  своего  партнера.
Они нашли между собой немало  общего:  леность,  когда  доведется,  так  как
возможно,  другого  случая  отдохнуть   за   следующие   шесть   недель   не
представится;  желание  избегать  осложнений,  которые  могли  бы  заставить
действовать слишком жестко для данных обстоятельств; раздражение,  вызванное
тем, что, с одной стороны, тебя используют, а с другой - относятся  к  тебе,
как к чему-то грязному, недостойному даже приглашения к обеду, и, во  всяком
случае, никак не подходящей парой для любимой дочери.
   Офицер отодвинул пустую тарелку, взял у Трента кофе, добавил себе  сливок
и сказал:
   - Прекрасный завтрак. А ты представляешь себе, что  за  чертовщина  здесь
творится? - Он усмехнулся. - Впрочем, что  я  спрашиваю,  все  равно  ты  не
скажешь. Но, так или  иначе,  если  что  понадобится  -  обращайся  ко  мне.
Запомни, Маноло Ортега... - Он протянул Тренту мускулистую руку.
   - Спасибо, - Тренту хотелось верить этому человеку, но он не знал здешних
правил. Теперь, не являясь более агентом спецслужбы, он не  имел  доступа  к
информации. - Как тебя найти?
   Офицер вынул визитную карточку из черного кожаного бумажника с золочеными
уголками.  Визитка  была  высшего  качества,   скорее   выгравирована,   чем
напечатана, и его гость был представлен в ней как капитан-лейтенант  Мануэль
X.  Ортега,  помощник  адмирала  Хозе  Абалардо  -  начальника  Оперативного
управления.
   Полномочия  помощника  адмирала  могут  охватывать  очень  широкий   круг
вопросов. Столь же широка и область  деятельности  Оперативного  управления.
Понять сложные формы субординации  в  такой  стране,  как  Филиппины,  очень
трудно, но, так или иначе, похоже, что Маноло Ортега близок  к  сферам,  где
принимаются решения.
   Конечно, Ортеге было наплевать, что думал Трент,  но  он  хотел  проявить
дружелюбие, учитывая их сходные биографии.
   - Они хотят, чтобы ты сделал заявление в Маниле, - сказал он. - Я оставлю
на твоем судне своих людей, так что никто ничего не тронет.
   Трент поблагодарил его.
   - Послушай, будь осторожен, - предупредил Ортега. - Я посоветовал бы тебе
немедленно убраться отсюда.
   - Что, филиппинцы?
   - Да и вообще это нехороший район, - ответил Ортега.
   Трент вновь подумал о той женщине.

***

   И была квадратная хижина с маленьким окном. Пол из земли, утрамбованной с
коралловой щебенкой. Стены из бамбука, промазанного  глиной.  Повешенный  на
петлях щит заменял собой дверь. В центре хижины был  вкопан  столб,  который
поддерживал тростниковую крышу. К этому столбу они  прикрепили  цепь,  конец
которой тянулся к железному браслету на ее  щиколотке.  Одно  ведро  в  углу
хижины  служило  туалетом,  в  другом  была  вода  для  питья  и   умывания.
Единственную мебель составляли два засаленных тюфяка.
   Четверо китайцев раздели ее и теперь играли в  карты,  чтобы  определить,
кто будет первым. Они играли не торопясь, с удовольствием  наблюдая,  как  в
ней нарастает страх. Девушка попыталась сопротивляться, но  главарь  вытащил
из своих брюк толстый бумажный ремень.
   - Леди Ли, - сказал он, чтобы она поняла, что им известно ее  имя  и  что
здесь, в этой хижине, могущество ее деда не имеет никакого значения.  Китаец
заставил ее встать на колени и ударил по лицу. И тогда девушке  стало  ясно:
что бы она ни делала, это никак не скажется на обращении с  ней.  Она  может
быть послушной, может сопротивляться, может кричать - для тех, кто держит ее
в плену, это безразлично. Они получили приказ  сломить  ее  -  и  они  этого
добьются. Это не доставляло им удовольствия - просто такая у них работа.

Глава 7

   Катер  береговой  охраны  доставил  Трента  в  Пуэрто-Принсеса,  а  затем
самолетом филиппинской авиакомпании он  прибыл  в  Манилу.  Сержант  морской
пехоты встретил его в аэропорту и привез в штаб военно-морского  флота,  где
Трент предстал перед следственной комиссией. В комнате находились четверо  в
штатском. Один из них,  полицейский,  получивший  подготовку  в  Соединенных
Штатах, предпочитал силовые методы.  Остальные  трое  казались  настроенными
более благодушно. Его спросили, что он увидел на борту "Цай Джен"  в  первое
утро. Он рассказал, что пытался найти кого-нибудь из оставшихся в живых, но,
никого не обнаружив, вызвал  береговую  охрану,  надеясь,  что  та  захватит
пиратов. И ничего больше? Ничего.
   А что было этой ночью? Поднимался ли он на борт теплохода? Почему стрелял
в людей, находившихся на катере? Неужели он всегда стреляет в людей, которые
его окликают? Несомненно, поступил правильно, но  почему  действовал  именно
так? Разве он был вполне уверен, что люди с катера перебили солдат береговой
охраны? Наверное, все же что-то услышал или увидел?
   Трент отвечал, что поступил наудачу. Не мог заснуть. Вначале слышал смех,
а затем все умолкло, и эта тишина действовала ему на нервы.
   - Вы не похожи  на  человека  со  слабыми  нервами,  -  заметил  один  из
следователей,  криво  усмехаясь.  В   этом   пятидесятилетнем   человеке   с
морщинистым лицом явно была примесь китайской крови.
   - Мы вас ни в чем не обвиняем,  мистер  Трент.  Просто  пытаемся  понять,
почему люди с катера убили солдат береговой охраны.
   - Может быть,  они  что-нибудь  прятали?  Не  так  ли,  мистер  Трент?  -
поинтересовался второй следователь.
   -  Я  не  задумывался  над  этим,  -  пожал  плечами  Трент.  Полицейский
раздраженно хмыкнул и спросил, почему он держал винтовку на катамаране.
   Трент заверил его, что обе винтовки вписаны в декларацию, и тут же вручил
полицейскому разрешение на оружие. Тот был явно разочарован.
   - При таком стремительном росте случаев пиратства, как у нас за последние
годы, любой яхтсмен был бы полным дураком, если бы не имел при себе оружия.
   - Вы очень помогли нам,  мистер  Трент,  -  сказал  человек,  похожий  на
испанца. По-видимому, он возглавлял следствие. - Мы просим вас задержаться в
Маниле до утра, на случай, если обнаружится, что мы что-то забыли.
   Трент  с  удовольствием  согласился  и  сказал  следователям,  что,  если
понадобится, они смогут найти его  в  отеле  "Манила".  Он  думал,  что  ему
предложат дать подписку о невыезде, но у них, видно, были другие заботы. Они
пожали ему руку, даже полицейский, который,  однако,  не  проявил  при  этом
большого энтузиазма, - и вот он снова оказался на улице.
   Он доехал на такси до торгового центра Робинсона и  присел  за  столик  в
кафе. Некоторое время он чувствовал себя в безопасности, но затем  атмосфера
как-то вдруг резко изменилась. Никаких видимых перемен  не  произошло  и  не
было ничего конкретного, что можно было бы определить  или  описать,  но  он
явно почувствовал близкую опасность. За годы подпольной  жизни  его  чувства
обострились  до  предела.  Да,  за  ним  кто-то  следил.  Ему  потребовалось
некоторое время, чтобы засечь преследователей, - ведь он находился на  чужой
территории  и  не  успел  разработать  действенных  методов  контроля.   Для
наблюдения за людьми важна любая мелочь: тип лица, рисунок  ушной  раковины,
расстояние между глазами, наконец, манера одеваться; это  может  быть  узел,
которым завязан бурнус, форма шляпы, мелочи в  прическе,  пуговицы  пиджака,
воротник рубашки, манера повязывать галстук, носить пиджак.
   Трент был слишком опытен, чтобы его можно было  долгое  время  водить  за
нос, но сейчас он чувствовал, как опасность приближается, а он не  готов  ее
встретить. Он подумал бежать к такси и поехать в отель, но  не  был  уверен,
что удастся добраться до тротуара. Он тщательно изучал  людей  за  соседними
столиками. Много молодых филиппинцев в двухсотдолларовых  вышитых  рубашках.
Слева от него молодая девушка с застенчивой  улыбкой  набралась  смелости  и
подъехала к немцу-бизнесмену. За другим  столиком  мужчины  -  австралийские
туристы  -  наперебой  хвастались  друг  перед  другом  своими  сексуальными
достижениями и при этом пронзительно кричали гнусавыми  голосами,  используя
такой  лексикон,  что,  оказавшись  здесь,   учитель   миссионерской   школы
потребовал бы таз воды и мыло. Толстый американец лет пятидесяти пяти припал
к руке восемнадцатилетней девицы из бара, будто она была девственницей, а  в
действительности, если кто и нуждался в защите, так именно он.  За  столиком
позади Трента веселый молодой китаец в сером хлопчатобумажном комбинезоне  и
в светло-синей рубашке махал своему приятелю.
   Трент щелкнул пальцами, подзывая официанта, и положил на стол чек  в  сто
песо. Он опознал своих преследователей еще до того, как дошел до  стеклянной
двери кафе. Бизнесмены средних лет выдали себя излишней  суетливостью.  Один
из них держал в руке газету. Двое других обходили Трента  сбоку.  В  учебном
центре,  где  обучался  Трент,  это  называлось  охотничьей  облавой.   Трое
"бизнесменов" были загонщиками. Стрелки ожидали снаружи. Трент подумал,  что
они могут воспользоваться ножом - вонзить его в спину между шестым и седьмым
ребрами - прямо в сердце. В этом  случае  нападение  было  бы  бесшумным,  и
атакующие могли бы скрыться, прежде чем кто-нибудь  заметит,  что  совершено
убийство.
   Подобная облава очень опасна,  потому  что  жертва  не  видит  оружия  до
последнего момента. Трент быстро  прошел  в  стеклянные  двери  и  сразу  же
метнулся вправо, прижавшись спиной к стеклянной стене. Кто-то слева от  него
громко закричал, он бросился на землю и покатился под ноги  людям,  делавшим
покупки.
   Слева снова раздался крик. Трент вскочил на ноги. Упавшие на  землю  люди
образовали  вокруг  него  живую  баррикаду.  Он  перепрыгнул  через  них  и,
пригнувшись, бросился налево - к выходу  из  пассажа.  На  ходу  он  заметил
японца с "конским" хвостом, которого видел раньше. Тот выбежал на тротуар, и
в этот момент рядом резко затормозил длинный "Мерседес". Из  него  выскочили
два молодых китайца и бросились вперед к Тренту. Третий китаец позвал его  с
заднего сиденья автомобиля. Дверца "Мерседеса" была открыта, и Трент с  ходу
впрыгнул на кожаное сиденье.
   - Спасибо, что предложили подвезти, - сказал он.
   - Рады услужить, мистер Трент, - ответил китаец.
   За светофором водитель притормозил, и китаец выскочил из машины. Трент не
стал спрашивать, куда его везут. Если бы захотели, они бы  и  сами  сказали.
Машина двигалась через беспорядочно застроенные городские  окраины  в  южном
направлении. Наконец пригородная застройка поредела, и  впереди  раскинулись
пыльные поля, местами затененные кронами хлебных и манговых  деревьев.  Близ
дороги вокруг лачуг росли банановые пальмы  и  папайя.  В  земле  копошились
свиньи и цыплята. Повсюду сновали бесчисленные стайки сопливых  ребятишек  с
гноящимися глазами.
   Встречавшиеся иногда некрашеные строения  из  бетонных  блоков  с  крытой
жестью крышей принадлежали, видимо, филиппинцам, побывавшим на заработках за
границей.  У  грузовиков  на  дорогах  были  погнутые  рамы  и  покрышки   с
пролысинами. Длинные джипы с большим количеством хромированных  деталей,  но
слабым  двигателем,  задыхаясь,  взбирались  на  низкие  холмы.  Все,  кроме
деревьев, носило на себе печать нищеты.
   Через час шофер свернул  с  главной  дороги  и  сразу  же  вид  местности
изменился к лучшему. Они въехали в  маленький  городок  и  покатили  по  его
центральной площади: дома в испанском колониальном  стиле  в  тени  манговых
деревьев и авокадо, городская ратуша по одну сторону, церковь - по другую, в
середине - памятник и шесть каменных скамей.
   Миновали город, и дорога шла теперь среди плантаций сахарного  тростника.
Кругом виднелись загоны для скота, белые каменные стены, ограждающие частные
владения, новые, не нуждающиеся в ремонте изгороди.  Шофер  свернул,  въехал
между каменными столбами  ворот  и  покатил  по  длинной  аллее,  обсаженной
деревьями джакаранды <Джакаранда  -  род  декоративных  деревьев  с  сильным
приятным запахом.>.
   Вдали  Трент  заметил  верховых  сторожей  с  перекинутыми  через   плечо
винтовками. Дождевальные установки орошали изумрудно-зеленые поля люцерны, а
дальше тянулись аккуратные ряды фруктовых деревьев. Проехали мимо вертолета,
стоявшего на бетонной площадке за стенами, ограждающими выкрашенную в желтый
цвет гасиенду <Гасиенда - загородный дом, поместье.>. Такие  гасиенды  можно
увидеть и в южной Испании, и в Латинской Америке, если только  землевладелец
- испанец или латиноамериканец - обладает богатством Креза.
   Мощные платаны давали густую тень. Кое-где у источников стояли корыта для
водопоя.  Здесь  же  была  устроена  приступка  для   всадников   -   сбитые
треугольником бревна с тремя ступеньками на  каждой  стороне  и  со  столбом
коновязи посередине. К одному стволу были привиты ветки красного,  белого  и
розового гибискуса. В тех местах, куда долетали брызги из  источников,  цвел
олеандр. Со стен свешивались ветви бугенвилии.
   Дворецкий в накрахмаленном белом хлопчатобумажном костюме  открыл  дверцы
машины и провел Трента через выложенный плиткой двор в тень обширного  холла
с балками резного дерева и расписным потолком.
   В центре комнаты на большом обеденном столе стояла ваза с розами. У  стен
были расставлены стулья с  спинками  тисненой  кожи  и  кожаными  сиденьями.
Висящие на стенах картины представляли собой  странную  смесь  китайского  и
западного искусства того же раннего колониального  периода,  что  и  мебель.
Узкие окна защищали прутья черного кованого железа.
   Дворецкий раскрыл двустворчатые двери в дальнем конце холла и с  поклоном
пригласил Трента в гостиную. Отсюда  с  одной  стороны  открывался  выход  в
патио, где стояла  бронзовая  скульптура  -  слившиеся  в  объятии  юноша  и
девушка. Вода из рога изобилия, который они держали в руках, стекала в  пруд
с лилиями. Комната была почти квадратная - четырнадцать метров в длину  и  в
ширину и более шести - в высоту. Вдоль одной из стен  шла  увенчанная  аркой
галерея. Трент заметил четыре больших полотна  Ван  Гога.  На  двух  больших
столах колониального стиля стояли железные подсвечники. В стеклянных  шкафах
размещалась коллекция темно-зеленого нефрита.  С  потолка  свисал  на  цепях
приводимый в  движение  электричеством  вентилятор,  он  медленно  вращался,
перекачивая воздух. Из мебели  здесь  были  только  расположенные  квадратом
четыре больших прямоугольных дивана с обивкой из бледно-бежевого шелка.
   Высокий европеец в брюках кремового  цвета  и  в  спортивной  рубашке  от
Лакоста вышел навстречу Тренту, в то время как старый китаец остался  сидеть
на диване.
   - Уайли, - представился европеец, протягивая Тренту руку. -  Ивэн  Уайли.
Очень любезно с вашей стороны, что вы приняли наше приглашение. Я  п