резидент
гонконгской компании, именуемой "Кэрнз - Оливер". Может быть, вы  слышали  о
ней?
   - Да, - кивнул Трент, и Ивэн Уайли улыбнулся - не из тщеславия, а  просто
потому, что это облегчало их задачу.
   - Сэр Филип Ли, - представил он  с  легким  поклоном  в  сторону  старого
китайца в сером костюме. - Мы с ним деловые партнеры, мистер Трент.
   - Мне известно, кто такой сэр Филип, - сказал Трент.
   - Да, конечно, - Ивэн  Уайли,  видимо,  на  мгновение  растерялся.  Затем
предложил:
   - Присядьте, пожалуйста.
   - С кем из вас я должен говорить? - спросил Трент.
   На лице сэра Филипа появилась легкая  холодная  улыбка.  Он  взглянул  на
президента компании "Кэрнз - Оливер" и сказал:
   - Ивэн, будьте добры, оставьте нас одних на минуту.
   Ивэн Уайли заколебался.
   - Это дело вас не касается, Ивэн, - твердо произнес сэр Филип.
   - Да, конечно, но...
   Преданность  Ивэна  Уайли  не  позволяла  ему  уйти,  так  что  китайский
финансовый магнат был вынужден встать и, взяв  его  под  руку,  проводить  к
дверям. Он закрыл за высоким шотландцем двери и остановился, глядя на Трента
с другого конца просторной комнаты.
   - Не выпьете ли чаю, мистер Трент?
   - Спасибо, - кивнул Трент.
   Наконец-то близка разгадка того, что произошло на "Цай Джен". Он  был  на
ногах всю ночь, смертельно устал и не собирался играть в пустые игры.  Но  в
то же время ему не хотелось, чтобы этот китайский магнат догадался о степени
его  информированности  -  то,  что  Трент  знал  о  существовании  женщины,
оказалось смертельно опасным для него.
   Сэр Филип нажал кнопку звонка рядом  с  дверью  и  попросил  появившегося
дворецкого принести чаю. Затем вышел в патио и  остановился  возле  фонтана,
наблюдая, как из рога изобилия льется вода.
   Трент последовал за ним и встал рядом. Случайно ли подошел хозяин дома  к
фонтану или же это предосторожность от электронного подслушивания? Он не мог
проникнуть в мысли старика и не замечал в нем никаких проявлений эмоций.
   Сэр Филип нагнулся и поднял из бассейна палый лист, имевший форму лодки.
   - "Цай Джен" - мое судно, мистер Трент. Это был его первый рейс.
   - Сожалею...
   Финансист слегка  пожал  плечами  в  прекрасно  сшитом  пиджаке  и  велел
дворецкому накрыть стол возле бассейна. Чай  был  подан  на  черном  лаковом
подносе,  и  сэр  Филип  сам  разлил  ароматную  жидкость  в  чашки  тонкого
прозрачного фарфора.
   - Я надеюсь, вы не добавляете в чай сахара  и  молока,  мистер  Трент?  -
спросил он.
   Чай был зеленый, с легким запахом дымка. Без  сомнения,  особый  сорт,  и
знаток сумел бы его оценить. "Не надоедает ли сэру Филипу всегда  иметь  все
самого лучшего качества?" - подумал Трент. И улыбнулся про себя: ведь  и  он
сам тоже первоклассный специалист в своем деле - был и, вероятно, и  остался
им. Именно поэтому, скорее всего, и оказался здесь.
   - Меня пытались убить какие-то люди, и я хотел бы знать, что  происходит,
- начал Трент. Финансист пожал плечами.
   - Идет война, мистер Трент. Те люди, которые напали на  "Цай  Джен",  это
наемники одного из моих соперников, человека, который ненавидит  меня  всеми
фибрами души. Европейцы понимают  ненависть  как  острое,  жгучее  и  быстро
угасающее чувство, для нас же, китайцев, ненависть - самое глубокое из  всех
чувств. - Он замолчал, на мгновение  погрузившись  в  свои  мысли,  а  затем
продолжил:
   - Я не могу доказать, что именно он несет ответственность за гибель моего
судна, мистер Трент, но это так - и все превосходно знают  об  этом.  Потеря
"Цай Джена" - сильный  удар  по  моему  престижу;  я  потерял  лицо.  А  это
считается здесь очень важным. Разыщите мне пиратов, мистер Трент.
   - Я не сыщик, - возразил Трент.
   Старый китаец отвернулся от бассейна. В глазах  его,  совершенно  черных,
сквозила какая-то жестокость, присущая людям,  обладающим  большой  властью.
Трент подумал, что, наверное, этому человеку давно никто  не  отказывал.  Он
вспомнил, как во время службы в разведке старший офицер в Вашингтоне намечал
объекты нападений и как будто наслаждался своей властью  осуждать  людей  на
смерть.
   Смерть. Трент ненавидел сам привкус этого слова.
   - И что бы вам обо мне ни говорили, сэр Филип, я не  палач,  -  продолжал
он.
   - Я знаю, кто вы такой, мистер Трент, - сказал финансист. -  У  нас  есть
свой человек в Лондоне, который снабжает компанию подробной информацией.
   Трент  и  сам  догадывался  об  этом.  Источником  сведений  сэра  Филипа
несомненно была военная разведка. Именно там  покупалась  информация.  Трент
сдерживался, чтобы в его голосе не прозвучала нотка гнева и отвращения:
   - Это что, угроза, сэр Филип?  Казалось,  финансист  был  удивлен.  Затем
спокойно ответил:
   - Я никогда никому не угрожаю. Либо вы принимаете  мою  просьбу,  либо  я
меняю просьбу на приказание. В этом состоит ваш выбор, мистер Трент.  Пейте,
пожалуйста, свой чай, пока он не остыл. -  Он  позвонил,  и  в  дверь  вошел
секретарь - наполовину китаец, наполовину  филиппинец.  Он  встал  у  двери,
ожидая, пока Трент окончил чаепитие.
   - Очень вкусный чай, - похвалил Трент.
   - Когда мы покончим с этим делом, устроим дегустацию  чая.  -  Сэр  Филип
повел Трента к двери, так же дружелюбно и вежливо, как перед тем  выпроводил
сэра Ивэна Уайли. - До свидания, мистер Трент. Мистер Чунь окажет вам  любую
необходимую помощь.
   Чунь, человек лет сорока пяти, был вежлив, внимателен и обходителен,  как
санитар в частном заведении для психически неполноценных. Он  провел  Трента
по длинному, выложенному плитками коридору в конторское помещение с  высоким
потолком. Здесь стояли рабочий стол  в  испанском  колониальном  стиле,  два
кресла с высокими спинками, большой старомодный сейф фирмы "Чабб"  и  стенка
несгораемых каталожных ящиков. Комнату пронизывал косой луч солнца, падавший
из единственного окна, находившегося высоко в стене. На потолке медленно, со
скоростью один оборот в минуту, вращался вентилятор.
   Чунь, оказавшись в безопасности на собственной  территории,  почувствовал
облегчение. Усевшись за рабочий стол, он пригласил  Трента  сесть  в  другое
кресло  и  вручил   отпечатанное   на   толстой   бумаге   письмо,   которое
уполномочивало  бывшего  разведчика  действовать  от  имени   Южно-Китайской
компании парусного и пароходного судоходства во  всех  вопросах,  касающихся
"Цай Джен". Чунь также передал Тренту список  судовой  команды  теплохода  и
миниатюрный радиомаяк. Как только Трент  разыщет  базу  пиратов,  он  должен
включить радиомаяк, и в течение часа к нему подоспеет помощь.
   - Ни в коем случае не пытайтесь предпринимать что-нибудь  самостоятельно,
- серьезно предупредил Чунь.
   Из этого Трент понял, что  секретарь  читал  информацию,  поступившую  из
Лондона.  В  ней  наверняка  особенно  подчеркивалось,   что   Трент   любит
действовать на свой страх и риск и мало считается с приказами и инструкциями
начальства.
   Чунь деловито протер большие круглые  линзы  очков  в  золотой  оправе  с
пружинными заушниками. Этот тощий, слегка  сутулый  человек  с  лысиной  был
похож на монаха с тонзурой в мирской одежде. Наконец  он  заправил  заушники
очков и стал еще более серьезным.
   - Эти люди очень опасны, мистер Трент.  Вы  можете  пострадать,  а  этого
нельзя допустить ни в коем случае.
   Трент заверил секретаря,  что  сам  видел,  насколько  сильна  склонность
пиратов к насилию, и что сразу  же  воспользуется  радиомаяком,  как  только
удастся подобраться к пиратской базе на подходящее расстояние.
   - Я не напрашивался на эту работу, и я совсем не герой, - закончил он.
   - Очень рад этому, - сказал Чунь и улыбнулся, обнажив два золотых зуба.
   Просьба Трента показать ему судовые бумаги, казалось, удивила секретаря.
   - Наверное, документы находятся у мистера Танака  Кацуко,  -  ответил  он
после минутного размышления. - Мне кажется, вы встречались с  ним  на  борту
"Цай Джена". Это японский джентльмен.
   - Ах, да! - Трент сделал вид, что утратил к этому интерес.
   Убедившись, что тут не было  его  ошибки,  Чунь  взял  со  стола  большой
конверт и с легким поклоном вручил его Тренту.
   - Это ваше вознаграждение, мистер Трент. Надеюсь, вы сочтете,  что  этого
достаточно. К сожалению, я плохо осведомлен о характере вашей работы, но она
как будто подходит под общую  статью  о  юридических  расходах,  так  что  я
приравнял  вас  к  внештатным  юридическим  консультантам,  прибавив  десять
процентов за.., за...
   Смутившись, он умолк, и Трент сам добавил:
   - За опасность. Чунь закивал:
   - Вот-вот, совершенно точно. Да, тут еще вопрос об оружии, мистер  Трент.
Опять-таки я не совсем уверен, но полагаю, что это должно быть что-то  вроде
автоматических ручек. Не так ли? Конечно, все зависит от личного вкуса.  Так
что я приготовил... Трех достаточно? - спросил он и положил  на  стол  перед
Трентом три разрешения на ношение оружия. - Я надеюсь, здесь все в  порядке,
мистер Трент? Они уже подписаны начальником  полиции.  Вам  остается  только
заполнить кое-какие пункты.
   Трент не знал, какие в данном случае нужно соблюдать формальности.  Может
быть, надо благодарить секретаря за его  труды?  Он  сказал,  что  хотел  бы
осмотреть трупы, и Чунь немедленно позвонил полицейскому офицеру в Манилу.
   - Тела находятся в городском морге. Патологоанатом  будет  ждать  вас,  -
сказал он, положив трубку. - Инспектор Мартино поможет всем, чем  сможет.  -
Он написал номер телефона инспектора на листочке бумаги. - Сам  я,  конечно,
не очень опытен в этих делах, но если что-нибудь потребуется... - он написал
свое имя и номер телефона аккуратными печатными буквами. -  Машина  доставит
вас обратно в Манилу. Пожалуйста, поддерживайте с нами связь. Мы  не  хотим,
чтобы сэр Филип беспокоился, мистер Трент.
   В этих словах содержалась скрытая угроза, которую Чунь замаскировал своим
мягким и несколько старомодным английским произношением.
   - Никогда  этого  не  допущу,  -  согласился  Трент,  и  Чунь  улыбнулся,
довольный, что его так хорошо поняли.

Глава 8

   Персональный лифт поднял  их  до  этажа,  где  располагались  апартаменты
хозяина. Молодой человек, замирая, проследовал за личным телохранителем Вонг
Фу до последнего пролета лестницы и встал перед телекамерой. Щелкнул  замок,
дверь распахнулась и раздался звонок, приглашавший его предстать перед лицом
шефа. Он едва осмеливался смотреть на Вонг Фу, который  стоял,  отгороженный
от него широким мраморным столом. Молодой человек пересек огромную комнату и
подошел к столу. Ноги у него подгибались, теснение в груди усилилось,  и  он
боялся, что его вырвет.
   Он взял из стопки, лежавшей  слева  на  столе,  лист  бумаги  и  написал:
"Яхтсмен Трент сбежал в Маниле. Его увезли люди из Дома Ли".
   Поклонившись, молодой человек подал хозяину записку в  сложенных  в  виде
подноса ладонях. Вонг Фу прочитал ее  и  бросил  в  машину  для  уничтожения
бумаг. Шрам на голове у него вздулся  и  побагровел  Он  криво  улыбнулся  и
облизнул языком верхнюю губу. Затем размахнулся  и  с  силой  ударил  своего
посетителя ладонью по лицу.

***

   Лю стоял над рыбаком, придавив ему шею коленом.
   - Какие суда проходили здесь за последнее время? - спросил  он  негромко,
ткнув рыбака  лицом  в  песок.  -  Пятнадцатиметровые  или  побольше?  -  Он
приподнял ему голову, освободив рот, чтобы тот смог ответить. - Какого цвета
были эти суда? - прошептал он. - Сколько людей на борту? Что за люди?
   Но рыбак ничего не знал и не видел. Тогда Лю всей тяжестью  обрушился  на
его шею. Потом забрал одежду и мачете своей жертвы. Столкнув лодку рыбака на
воду, Лю поставил парус и направил  ее  к  следующему  острову.  Найти  след
китайцев и пиратов было для него только вопросом времени. А тогда он разыщет
и девушку.

***

   Все утро они насиловали ее. Она хотела умереть, но нечем было убить себя.
По телу волнами проходила боль. Ее мучила боль и стыд за то, что они  делали
с ней, и за то, что она не могла помешать делать с ней все, что им хотелось.
Она умоляла сказать, чего именно они от нее хотят,  и  готова  была  сделать
все, чего бы они ни пожелали. Готова  была  стать  их  рабой,  лишь  бы  они
перестали мучить ее. Но им нравилось причинять ей боль.  Главарь  насмехался
над ней и говорил, что это только первый день, а их будет еще  много,  много
таких дней, так что в конце концов она сойдет  с  ума.  И  только  тогда  ее
освободят - освободит сам Вонг Фу и  представит  перед  людьми  во  всем  ее
позорном виде - безумную,  оскверненную,  -  как  воплощенное  свидетельство
того, что ее дед потерял лицо, утратил все свое могущество.
   Она упрашивала их, просила сказать, кто такой этот Вонг Фу, который будто
бы должен освободить ее, но они только снова и снова избивали  девушку.  Они
били ее, потому что не могли себе представить, чтобы  китаянка  не  знала  о
Вонг Фу и его могуществе, о его ненависти к Дому Ли. Они считали, что  таким
образом она проявляет неуважение  к  главе  их  клана  и  наказывали  ее  за
дерзость. Они избивали ее по  очереди,  а  затем  вновь  насиловали,  и  она
рыдала, желая умереть.

***

   "Мерседес-190"  доставил  Трента  к  зданию  морга.  Как  обычно,  Манила
страдала от того, что филиппинцы называли затемнением,  а  любой  иностранец
назвал бы крахом энергетической системы города. Такие затемнения длились  по
восемь часов или более. Больше всего  от  них  страдали  бедняки  и  средний
класс. Пятизвездные отели и дома  богатых  людей  оборудовались  автономными
генераторами. Был такой генератор и в морге.
   Патологоанатом прочел представленную  Трентом  доверенность  без  особого
интереса, однако, когда Трент попросил показать ему список судовой  команды,
он позвал клерка, и тот принес нужное досье. Трент ознакомился с ним тут же,
в морозильной камере.
   Капитана, первого помощника и  одного  из  матросов  убили  сразу  -  без
излишней жестокости,  но  все  остальные  были  варварски  изувечены.  Трент
попросил показать ему трупы и  сверил  их  с  копией  списка  команды.  Тела
второго помощника здесь не было. По  судовой  роли  его  звали  Лю.  Мужчина
двадцати восьми лет. В списках не значилось ни одной женщины.
   Патологоанатом протянул бутылку рома, и Трент, ради поддержания дружеских
отношений, взял ее. Поднеся бутылку  ко  рту,  он  услышал  чей-то  короткий
кашель. В дверях стоял японец с "конским" хвостом -  мистер  Танака  Кацуко,
как назвал его Чунь. Теперь на нем был двубортный костюм в клеточку от  Пола
Смита. Под пиджаком, который чудом не сваливался с  его  плеч,  была  надета
цветная рубашка на пуговицах с галстуком цвета копченого лосося. На ногах  -
двуцветные ботинки, тоже от Пола  Смита.  Глаза  закрывали  круглые  очки  с
зеркальными стеклами. В руках он держал синий пластиковый портфель.
   - Так, значит,  вы  раздобыли  доверенность  от  Южно-Китайской  компании
парусного и пароходного судоходства, - сказал Танака по-английски с  сильным
ливерпульским акцентом. Он  не  поклонился,  как  обычно  считается,  должны
делать японцы. Вместо этого сказал, кивнув на бутылку:
   - Вы скоро станете завсегдатаем пивных.
   Завсегдатаями  называют  постоянных  посетителей   ливерпульских   пабов,
которым разрешали оставаться в помещении и после закрытия.
   - А вы кто такой? - поинтересовался Трент. - Последний фанат  "Битлс"?  -
Он не имел намерения оскорбить японца, но раз уж тот  сделал  выпад,  то  не
собирался извиняться. - Мне все стало бы яснее, если бы я посмотрел  судовые
документы, - перешел он к делу.
   Танака Кацуко вынул бумаги из портфеля. В них не было никакого упоминания
о пассажирах. Трент возвратил документы и сказал:
   - Я о вас ничего не знаю, кроме имени. Японец вынул  из  кармана  пиджака
бумажник и вручил Тренту свою визитную  карточку.  В  ней  он  значился  как
вице-президент детективного агентства "Эбби Роуд". Там были указаны адреса и
номера телефонов и факсов агентства в Токио, Гонконге и Сингапуре.
   - Я представляю страховое общество, - сказал Танака и пожал плечами,  как
будто это не имело значения. Пиджак окончательно сполз у него с плеч,  и  он
поправил его. - А где вы остановились?
   - В отеле "Манила", - ответил Трент.
   - Там удобнее, чем в морге. Давайте поедем туда, - предложил Танака.
   Они взяли такси и всю дорогу ехали молча - во-первых, не хотели, чтобы их
слышал водитель, а во-вторых, было слишком жарко. Номер Трента  находился  в
старой части отеля. В огромном холле можно  было  бы  без  труда  разместить
несколько теннисных кортов, а балки, на которых держался потолок,  почернели
от миллионов выкуренных здесь сигар. Отели "Раффлс"  в  Сингапуре,  "Тай"  в
Бомбее, "Манила"  и  "Континенталь"  в  Сайгоне  окружены  одним  и  тем  же
романтическим ореолом, но попробуйте-ка войти внутрь и вдохнуть этот аромат,
размышлял Трент, стоя у окна своего номера и глядя вниз на улицу, где машины
изрыгали клубы дыма в уже и без того отравленный воздух.
   Японец скинул пиджак и ботинки, ослабил узел галстука и  удобно  разлегся
на  двуспальной  кровати.  Он  заложил  руки  за  голову  и,  казалось,   не
намеревался скоро уходить.
   - Мистер Кацуко, - спросил Трент, - "Цай Джен", как известно, списан, так
в чем же состоит ваш интерес?
   - В грузе, - ответил японец.
   - Чепуха, - возразил Трент. - Страхователям нужно только, чтобы груз  был
снят с корабля; они вовсе не нуждаются в частном детективе, имеющем  конторы
по всему свету. Тоже мне "Эбби Роуд"!  Еще  расскажите,  что  вы  тот  самый
человек, который знает, кому нужно  дать  взятку,  чтобы  разгрузить  судно.
Коммивояжер может носить очки с зеркальными стеклами, но никогда не  наденет
костюм от Пола Смита и не будет ходить с  волосами,  завязанными  ленточкой.
Это уж слишком бросается в глаза.
   Танака Кацуко зевнул.
   - Там,  в  торговом  пассаже,  -  спросил  Трент,  -  вы  кричали,  чтобы
предупредить меня или тех, кто пытался меня убить?
   Это был глупый вопрос, и японец даже не потрудился  ответить.  Трент  был
утомлен и раздражен тем, что его втянули в операцию, смысла  которой  он  не
понимал. Его беспокоила судьба женщины. Он сознавал, что женщина находится в
трудном  положении  по  его  вине,  хотя  бы  потому,  что  он   ничего   не
предпринимает. Но даже не представлял себе, с чего начать.  Если  бы  Танака
Кацуко ушел восвояси, можно было бы  начать  действовать.  Или,  по  крайней
мере, прилечь. Он не мог этого сделать, пока кровать занимал японец.
   - Как зовут человека, который так ненавидит сэра  Филипа  Ли?  -  спросил
Трент.
   - Вонг Фу.
   - Это он устроил нападение на "Цай Джен"?
   -  Вероятно,  -  Танака  снова  зевнул,  как  будто   демонстрируя   свое
безразличие.
   - Что значит "вероятно", черт побери?
   - Это значит, что я готов отдать вам половину своего  гонорара,  если  вы
представите доказательства, - сказал Танака. -  Это  половина  тех  двадцати
процентов, которые я сберегу для страхователей, и они составляют шестнадцать
миллионов гонконгских долларов,  так  что  не  ворчите,  что  я  занял  вашу
кровать.
   - Я и не ворчу, - огрызнулся Трент.
   - Ну, собирались ворчать. Сколько заплатил вам Ли? - спросил японец.
   Трент вскрыл конверт и нашел там банковский чек  на  триста  сорок  тысяч
долларов. Взглянув на чек, Танака Кацуко заявил:
   - Гонконгские доллары. Семечки. Вы должны были швырнуть этот  чек  ему  в
лицо.
   - У меня не было выбора, - ответил Трент, и Танака с насмешкой произнес:
   - Вот уж настоящий боец!
   Трент собирался было ударить его или скинуть с кровати, но теперь,  когда
японец снял пиджак, внезапно обнаружилось, что у него широкие и  мускулистые
плечи. Такая мускулатура вырабатывается при систематических занятиях вольной
борьбой без оружия. Трент подумал, что администрация отеля будет не  слишком
довольна, если он попытается выяснить, насколько Танака силен  в  этом  виде
борь