екунду закрыл глаза.
   Внутренний голос, поучая его, внушал:  "Ну  так  брось  это  дело.  Какая
разница - что станется с девушкой?"
   Он проклинал на чем свет стоит то ли этот голос, то ли самого себя за то,
что в какой-то момент был готов его послушаться. "По  крайней  мере,  открой
глаза, черт побери", - говорил он себе.
   Он попытался найти точку опоры поближе и увидел  небольшой  выступ  скалы
примерно в пятнадцати сантиметрах выше своей правой ноги.  Он  подумал,  что
сможет перенести ступню туда. Но потом сообразил, что одна нога не  выдержит
двойной груз. Подумать только, как это было легко во время первого подъема -
как будто он взбирался по лестнице. Он снова выругался - на этот раз,  чтобы
не дать себе закрыть глаза.
   В левом углу камина была трещина - примерно на  десять  сантиметров  выше
уступа, на который опирался. Эта  трещина  тянулась  кверху  на  сорок  пять
сантиметров и была достаточно широка, чтобы поставить туда ногу.
   Он  ухватился  покрепче,  откачнулся  вправо  и  забросил  левую  ногу  в
основание трещины. Трент подумал, что с раскоряченными  ногами,  подогнутыми
коленями и с девушкой, лежащей у него на плечах, они похожи на спаривающихся
лягушек. В этой новой позиции он стал ощущать слишком  большую  нагрузку  на
горло и на плечи. Он постоял и отдышался, наполняя легкие кислородом.  Затем
снова переместил  тяжесть  на  правую  ногу,  а  левую  подтянул  к  вершине
расселины. Выпрямив обе ноги, дотянулся одной рукой до корней дерева,  затем
ухватился за них другой рукой и, вынув левую ногу из расселины, поставил  ее
на  выступ  на  камине.  Итак,  он  приблизился  к  вершине  на  сорок  пять
сантиметров - вот и весь результат его усилий.
   "Ну вот, почти добрался. Давай дальше. Ты сможешь это сделать", -  сказал
он себе.
   И тут, в промежутке между  грохотом  вулкана,  явственно  послышался  шум
подвесного мотора.
   "Это несправедливо", - подумал он.
   "Никто и не говорит, что это должно быть справедливо", -  заметил  второй
голос.
   "Пошел к черту", - выругался Трент, и циничный голос рассмеялся.
   Пот разъедал глаза, и  руки  стали  скользкими.  Кругом,  как  пикирующие
бомбардировщики, носились комары. Хотелось посмотреть наверх -  сколько  еще
карабкаться, но он знал, что от  этого  ему  не  станет  легче.  А  если  он
посмотрит вниз на реку - это не замедлит движение лодки.
   "Давай, - говорил он себе, - двигайся. Уже немного  осталось.  Всего  еще
десять шагов".
   Трент добрался до сужающегося горла  камина  -  здесь  из  стены  выпирал
большой камень. Оставалось всего-то метров  пять,  но  ему  необходимо  было
передохнуть.  Последние  силы  оставляли  его.  Он  пытался  дышать   ровно.
Мучительная боль ощущалась в мышцах  плеч  и  спины,  отдавалась  в  легких,
предплечье было как будто разворочено, из  раны  на  бедре  сочилась  кровь.
Хотелось хоть на одно мгновение облегчить тяжесть ноши. Он повернулся  боком
и откинулся назад так, чтобы тело девушки опиралось  на  поверхность  камня.
"Только десять секунд", - пообещал он себе.
   Не удержался и посмотрел вниз.
   Прожектор на лодке промелькнул между деревьев  поблизости  от  берега,  в
восьмистах метрах от пристани, ниже по реке. Первым делом кто-нибудь из  них
бросит взгляд на скалу. А потом... Один выстрел - и все будет кончено.
   "Черт их побери", -  подумал  он.  Глубоко  вздохнул,  преодолевая  боль,
собрался с силами и поставил ногу  в  щель,  оставшуюся  от  корней  дерева.
Следующая точка опоры, казалось, находилась за милю отсюда.
   - Давай! - крикнул он. Теперь он  все  время  кричал,  перекрывая  грохот
вулкана. Ручейки пота, стекая со лба, щипали глаза. Ему казалось, что  мышцы
вот-вот разорвутся, и он представлял себе, как легко и безболезненно было бы
падение вниз.
   - Ну, еще раз, - уговаривал он сам себя. - Ты не должен сдаваться,  брось
об этом даже думать.
   Теперь Трент уже видел край камина и старался внушить себе, что он совсем
близко. Еще три раза подтянуться на руках, всего  три  раза.  Он  знал,  что
сможет это сделать,  должен  сделать.  Он  перестал  ругаться  и  постарался
навести порядок в мыслях. Ухватиться руками можно вот там, там и там.  Точки
опоры для ног были видны хорошо, и упор  был  удобный  благодаря  сброшенным
солдатом камням.
   - Это будет нетрудно, - заверял он сам себя. - Давай, и да  поможет  тебе
Святой Патрик. Молись Богу ты, трусливый сукин сын. Отче наш на небеси...
   Мотор на реке взревел и вдруг замолк - рулевой причалил надувную лодку  к
пристани. В это время Трент был уже у края камина, но  еще  слишком  далеко,
чтобы надежно ухватиться за него. Он опустил руки вниз,  опершись  об  узкий
уступ. Теперь поднять левую  руку,  потом  правую.  Трент  в  последний  раз
отжался, напрягая мышцы ног.  Закинув  руки  на  край  обрыва,  он  вцепился
кончиками пальцев  в  скалу  и  балансировал,  пытаясь  оттолкнуться  обеими
ногами. В это мгновение  луч  прожектора  осветил  его,  и  кто-то  в  лодке
закричал. Затем свет погас - солдат бросил фонарь и схватился  за  винтовку.
Стрелять под углом вверх  и  вниз  одинаково  трудно,  особенно  в  темноте.
Застучала автоматная очередь.  Пули  крошили  скалу  и  отлетали  рикошетом;
хлопали и одиночные винтовочные выстрелы. Трент стал одним коленом  на  край
камина, сбросил девушку с плеч, вскарабкался сам и оттащил  ее  подальше  от
края.
   Потом подполз к телу мертвого солдата и подобрал его автомат.  Пока  люди
внизу не представляли опасности. Если  удастся  вывести  из  строя  надувную
лодку, то солдатам подкрепления  придется  идти  пешком.  Пламя  из  кратера
вулкана окрашивало реку в бледно-желтый цвет, и темное пятно надувной  лодки
было хорошо заметно в тени пристани. Трент выстрелил длинной очередью.
   Когда Ортега выслал подкрепление вверх  по  берегу  реки,  он,  вероятно,
приказал отправить четырех солдат вперед на разведку. Теперь, зная, в  какую
сторону направился Трент, он, скорее всего, высадит свежие силы на  северном
побережье. Тогда Тренту с девушкой предстоит либо умереть здесь,  на  скале,
либо попасть в лапы второй  группы  преследователей.  Выбор  невелик.  Нужно
двигаться, а там что-нибудь подвернется. Может, этот японец.., хотя у Трента
были сомнения насчет него. Он даже не знал точно,  на  чьей  стороне  Танака
Кацуко.
   Он нашел большую каменную глыбу и спустил ее в камин.  Глыба  застряла  в
суженной части расселины, и он набросал туда с дюжину  других  камней.  Этот
завал задержит людей Ортеги на некоторое время. Они были где-то там внизу, и
он выпустил очередь по  поляне,  напоминая  им,  что  деньги  Ли  еще  нужно
заработать.
   Трент взял полмотка  веревки,  мачете  мертвого  солдата,  его  спички  и
сигареты. Повесив себе на грудь автомат, он взвалил  девушку  на  плечи.  За
вершиной скалы была открытая площадка, а дальше раскинулись  густые  заросли
бамбука высотой десять  -  тринадцать  метров.  Трент  пошел  по  краю  этой
площадки и вышел  на  узенькую  тропинку,  которая  вела  на  север.  Пираты
вырубали бамбук для маскировки, так что тропинка превратилась в  туннель,  и
ему приходилось нести девушку на закорках. Сухие листья  шуршали  на  ветру,
стволы бамбука скрипели, задевая друг за друга. Все это могло  вспыхнуть  от
огня в любую минуту.
   Трент рассчитывал, что, если завал в камине задержит  преследователей,  у
него есть тридцать минут форы, а  кроме  того  еще  час,  пока  подкрепление
доберется до вершины скалы.
   Отдыхая каждые десять минут,  Трент  за  полчаса  добрался  до  открытого
склона горы. Земля здесь была  покрыта  слоем  раскрошившейся  вулканической
пемзы, оставшейся от прежних извержений. Он посадил девушку на  землю  возле
зарослей  бамбука.  Ему  хотелось  бы,  чтобы  она  взглянула  на  него  или
заговорила, но Джей сидела скорчившись и обняв колени руками и  молчала.  На
ней не было ничего, кроме солдатской  куртки,  сапог  и,  разумеется,  цепи.
Трент срезал четыре толстых бамбуковых ствола и дюжину тонких, затем  собрал
охапку сухих листьев, сложил их в кучу, а сверху бросил сухой бамбук. У  них
оставалось не более двадцати минут.
   Связав бамбуковые жерди, он смастерил что-то вроде носилок  волокуши,  на
которые и уложил девушку. На землю стала оседать вулканическая пыль, поэтому
он намочил оторванный подол нижней рубахи, завязал рот Джей, а потом и себе.
   - Все у нас будет хорошо, - говорил он. - Вы только не тревожьтесь.
   Бывало, ему приходилось говорить  и  более  глупые  вещи,  но  редко.  Он
представил себе, как поиздевался бы над ним Танака.  Мысль  о  японце-сыщике
странным образом развеселила его, и Трент улыбнулся про себя,  вспомнив  его
ливерпульский акцент и остроты.
   - А теперь устроим им небольшой сюрприз, - сказал он девушке, и, став  на
колени возле кучи сухих листьев, поджег их. Когда пламя разгорелось, он взял
в  руки  автомат  и  несколько  раз  выстрелил  в  воздух,  чтобы  напомнить
преследователям, что он вооружен.
   - Ну, а теперь, пожалуй, двинемся дальше, - сказал он и взялся  за  ручки
носилок.
   Дорога шла под гору, и он уже ощущал жар, исходивший от ближайшего потока
лавы. За выпуклостью холма не было видно нижней части потока, но ни один  из
дальних языков лавы не спустился вниз по горе настолько, чтобы  помешать  их
движению.
   Вот уже полчаса вулкан не  извергался,  его  отдаленный  грохот  сменился
каким-то хлюпаньем и чавканьем. "Как будто пьяный  великан  хлебает  горячий
суп", - подумал Трент. Через стену тонкой  вулканической  пыли  просачивался
тусклый желтоватый свет, отражавшийся  в  сернистом  облаке,  которое  гнало
ветром на юг.
   Здесь не было ни деревьев, ни кустов,  ни  травы.  Только  серая  пустыня
старой лавы и новые ее желто-красные потоки. А надо  всем  этим  -  огромная
дыра в горе, с шипением изливавшей свое содержание - такое раскаленное,  что
Трент ощущал ее  жаркое  дыхание.  Каждые  несколько  минут  вулкан  издавал
рычание, извергал лаву, и на его вершине вставал золотой гребешок пламени.
   Бамбуковая роща превратилась в пылающую  стену,  колебавшуюся  в  порывах
ветра. Огонь должен был на некоторое время задержать людей  Ортеги.  Носилки
хорошо  скользили  по  земле  под  гору.  Единственная  новая   неприятность
заключалась в  том,  что  в  сапоги  насыпались  крупицы  острой  пемзы.  Он
оглянулся на девушку и улыбнулся.
   Внизу, на  дне  неглубокой  лощины,  был  виден  след  большого  оползня,
тянувшийся к берегу моря. Ему не хотелось  думать  о  том,  как  они  сумеют
выбраться из этой лощины, и поэтому он стал думать о японце. Трент в прошлом
полагался на людей - не во время самих операций -  он  всегда  действовал  в
одиночку, - но на тех людей, которые вытаскивали его обратно. Он имел в виду
старых добрых ребят-разведчиков. Вот кто им сейчас нужен до зарезу  -  такой
вот старый добрый парень с вертолетом. Такой, чтоб ни в грош не ставил вопли
оппозиции, а когда уж дал слово, то не стал  бы  дожидаться,  пока  какой-то
комитет примет какое-нибудь невнятное решение. Типично  английская  болезнь.
Боясь  сделать  ошибку,  они  ничего  не  предпринимают  и  называют  это  -
действовать ответственно. Позорный пример тому - Босния.
   Но он опять отвлекся. Надо следить  за  собой.  Дорога  резко  пошла  под
уклон,  и  он  увидел,  что  долина  впереди  заперта  скалой.  Сброс  земли
перегородил выход из долины.  Лава  образовала  здесь  узкое  озеро  шириной
метров двадцать. Обойти его было невозможно. Люди Ортеги  отрезали  им  путь
назад. Единственная возможность спасения - идти вперед.

Глава 21

   Вулкан снова кашлянул. Языки пламени расцвели, как желтые лепестки лилии,
и новый поток лавы хлынул  через  брешь  в  склоне  вулкана.  Главный  поток
разделился на шесть ручейков, из которых самым обширным был тот, что  стекал
в долину. Этот поток казался метра на три шире озера лавы  и  был  похож  на
краску, которую выдавливают из тюбика на палитру.
   Трент стоял в нескольких  метрах  от  края  огненной  реки.  Жар  высушил
последнюю влагу из повязки на его лице. Он оглянулся на  девушку,  попытался
улыбнуться, но пыль, разъедавшая глаза, так  затвердела  на  покрытом  потом
лице, что оно осталось неподвижным и кожа, казалось, готова была лопнуть.
   Была  какая-то  странная  насмешка  судьбы  в  том,  что  они   оказались
отрезанными узким ручейком, который сам он мог бы без труда перескочить,  но
который был, однако, слишком широк для того, чтобы перебраться через него  с
девушкой на плечах. Трент присел возле носилок, обняв колени руками, и  стал
наблюдать, как тускнеют цвета лавы по мере того, как она остывает по  краям.
По другую сторону потока склон долины был круче. Этот подъем  нелегко  будет
преодолеть, волоча за собой носилки. Солдаты, вероятно,  уже  меньше  чем  в
часе  ходьбы.  Если  он  вернется  обратно  на  сто  метров,  то  сможет  их
перестрелять, когда они поднимутся на холм и на фоне неба будут представлять
собой отличную мишень. Но в этом нет никакого смысла.
   Он скорее застрелит девушку, чем отдаст ее в их руки. Это  можно  сделать
сразу же, выстрелив ей в спину, так что она ничего не заметит. Но что потом?
Бежать? У него не лежала к этому душа. И застрелить ее, и бежать -  все  это
было как-то не очень по-рыцарски. И  он  улыбнулся:  эти  слова  звучат  так
неуместно, когда заглянешь в ее пустые, безжизненные глаза.
   Если надежда  -  главная  добродетель,  то,  надо  полагать,  отчаяние  -
смертный грех, хотя Папа  Римский  и  считает,  что  это  меньшее  зло,  чем
употребление противозачаточных средств. У Трента не было семьи,  но  у  него
была эта девушка.
   Обернув ее лодыжку курткой, он засыпал ногу вулканической пемзой, вытащив
цепь наружу. Лава быстро остывала. Он смел ее и добавлял новые порции свежей
лавы, пока  цепь  не  нагрелась  до  красного  цвета.  Еще  раз  полил  цепь
раскаленной лавой, затем, заслонив  девушку  своим  телом,  закрыл  глаза  и
выстрелил из винтовки в  раскаленное  звено  цепи.  От  пули  осколки  пемзы
разлетелись, впились ему в кожу рук и ног и в лицо, зато цепь расплющилась и
лопнула. Он снова набрал раскаленной лавы и вставил лезвие мачете в трещину.
Наконец звено разомкнулось и он вынул его из  цепи.  Осталось  только  шесть
звеньев и браслет на ноге. Он показал девушке сломанную цепь,  бросил  ее  в
раскаленный поток и улыбнулся.
   - Мы еще не  побеждены,  мисс  Ли.  Смотрите.  Вытащив  толстый  шест  из
носилок, он воткнул его конец в центр потока и перепрыгнул через него. Конец
шеста загорелся, и он потушил его, воткнув в слой  пемзы,  а  затем  прыгнул
обратно.
   Присев перед ней на корточки, он снова улыбнулся и сказал:
   - Это совсем нетрудно. Вам придется проделать это, мисс Ли. А иначе  люди
вашего деда убьют вас. Не доставляйте ему такого удовольствия.

***

   Она смеялась над ним, но была невидимкой, и он не видел насмешки. Он глуп
и слаб, думала она, слушая как он упрашивает ее.
   - Пожалуйста, - просил он, - пожалуйста, мисс Ли...
   Она  от  души  забавлялась,  насмехаясь  над  его  слабостью  и  над  его
британским акцентом.
   - Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, - передразнивала она его.
   Он не слышал. В его глазах была такая тревога. "Ну, просто как собака,  -
подумала она. - Лабрадор на выучке". Она погладила его по голове. Молодчина,
молодчина.
   Он как будто бы ничего не слышал, и у нее появился соблазн ударить его по
лицу, но он был нужен ей.  Он  мог  послужить  хорошим  орудием.  Она  могла
подцепить его на удочку, как рыбу, и засунуть в свой сачок. Джей  наблюдала,
как он умирает в сачке, как жадно глотает воздух. И она смеялась, видя,  как
судорожно шевелятся его жабры. Она держала сачок над самой водой,  чтобы  он
мог видеть ее и ощущать ее запах. Она видела, как  стекленеют  его  глаза  и
судорожно трепыхаются жабры. Джей думала, что, если ткнет  его  пальцем,  на
теле останется след, как у рыбы, слишком долго  пролежавшей  на  прилавке  у
торговца.
   - Он не совсем свежий, - сказала  она  жеманным  тоном  и  подумала,  как
забавно, если это будут последние слова, которые она услышит. Она плюнула на
него, в надежде, что он ощутит  этот  плевок  в  последние  свои  мгновения,
ощутит ее презрение к нему,  ко  всем  мужчинам,  почувствует  всю  силу  ее
ненависти.
   И тут она вдруг услышала у себя за  спиной  кашель  свой  старой  няни  и
вспомнила, что она еще некоторое время будет нуждаться в  этом  человеке,  и
она вынула его обратно из сачка, возвратила ему образ человека.
   Он коснулся ее плеча.
   - У нас мало времени, -  сказал  он.  -  Мисс  Ли,  пожалуйста,  сделайте
последнее усилие.
   Он и без того уже принадлежал ей, но нужно было еще крепче привязать его.
У нее перед глазами возникли образы деда и Вонг Фу, и тех людей в  хижине...
Ах да, те люди уже мертвы теперь. Но остальные...
   - Поклянитесь мне, - приказала она.

***

   Он увидел, что в глазах Джей что-то промелькнуло. Повязка у нее  на  лице
высохла, он снял ее и смочил водой. Потом, приставив  горлышко  фляги  к  ее
губам, стал поить, пока она не начала глотать воду. Девушка что-то  шептала,
ему пришлось приложить ухо вплотную, чтобы расслышать,  -  она  просила  его
дать клятву.
   Он поклялся. Он дважды повторил свою клятву,  чтобы  она  была  полностью
уверена в ней.
   - Клянусь, мисс Ли, клянусь. А теперь давайте попробуем.
   Она неуверенно стояла возле потока лавы, а он поддерживал  ее  под  руки.
Девушка казалась довольно хрупкой, но у нее было крепкое тело.
   - Попробуйте.
   Она не смотрела на него.
   Трент не мог понять, что происходит в ее голове, но когда подал ей  шест,
она крепко схватила его. Он подумал, что Джей справится. Но очень боялся  за
нее - боялся, что шест соскользнет и девушка упадет в раскаленную лаву.
   Трент дал ей тот  самый  шест,  которым  уже  пользовался,  -  его  конец
обгорел, и он был легче других. Ей не было необходимости разбегаться:  нужно
только сделать пару шагов, уловить ритм, потом упереться шестом и  прыгнуть.
Он терпеливо повторил ей все с самого начала, держа девушку за локоть. Глаза
Джей снова стали бессмысленными, и он не знал - поняла ли она.
   Джей подняла шест - и он начал горячо молиться про себя.

***

   Огненный поток представлял собой красивое зрелище  -  местами  совершенно
белая лава, с завихрениями желтого и оранжевого  цвета,  с  темно-красным  и
черным бордюром. Запах исходящего от лавы  жара  радовал  Джей.  Она  ткнула
острием бамбукового шеста в  грудь  Вонг  Фу  и  надавила  -  он  плавал  на
поверхности, слегка покачиваясь.  Его  мучения  доставляли  ей  наслаждение.
Потом это надоело, и она, с силой надавив на шест, заставила его погрузиться
в лаву. Она  смотрела,  как  в  том  месте,  куда  погрузилась  его  голова,
поднимается столб пламени, и улыбалась. Потом обернулась к Тренту и спросила
его про своего деда. Не ответив, он тряхнул ее и выхватил шест у нее из рук.
***

   Сначала она держала конец шеста на поверхности  лавы  и  шест  уже  начал
гореть.  Потом  девушка  стала  медленно  погружать  его  в   поток,   будто
преодолевая сопротивление.
   - Нужно делать это быстрее, мисс Ли, - сказал Трент.
   Он взял новый шест и снова показал ей, как это делается. За  те  двадцать
минут, что они стояли на берегу потока, он сильно расширился. Трент взял  ее
за плечо и вложил в руки укоротившийся шест.
   - Не раздумывайте, прыгайте. Это совершенно безопасно, мисс  Ли.  Давайте
сделаем это вместе. - Он взял еще один шест. - Готовы? Прыгаем!
   Он прыгнул, а когда обернулся, увидел, что девушка не сдвинулась с  места
и молча смотрит на него. Он выругался, перепрыгнул обратно и  снова  загасил
загоревшийся конец шеста.
   - Мисс Ли, - сказал он, - люди вашего деда уже близко. Вы должны  сделать
это, и сейчас же.
   Ему пришлось приложить ухо к самым ее губам, чтобы расслышать шепот:
   - Поклянитесь.
   - Клянусь!
   Ему было все ра