что он платил за убийство собственной внучки. Единственное,  что  мне
нужно, - это безопасность девушки, а для того, чтобы  быть  в  безопасности,
она должна исчезнуть.
   Он подробно рассказал о предстоящей церемонии похорон.
   - Скажи сэру Филипу, чтобы его люди подыскали труп девушки примерно  того
же возраста, что его  внучка.  Похороны  состоятся  в  следующую  пятницу  в
полдень, и я хочу, чтобы у могилы рядом с сэром Филипом стоял Вонг Фу.  Если
же Вонг Фу не согласится, скажи ему, что я требую,  во-первых,  безопасности
для девушки, а во-вторых, его непременного присутствия на  похоронах,  иначе
все газеты узнают, что они покровительствуют пиратам.
   Сэмми дал подробные инструкции, потом  перечитал  записи  Джорджа,  чтобы
убедиться, что все изложено правильно.
   - Они убьют меня, - сказал Джордж.
   - Совсем не обязательно, Джордж, ты - не такая уж важная персона.
   Он приказал своему дрожащему пленнику оставить ключи в машине и выйти  из
нее. Джордж с трудом стоял на ногах.
   - У тебя нет причин бояться, Джордж, - ободряюще сказал Сэмми. -  Ты  мне
нужен. Я позаимствую твою шляпу и шинель, а  пока  запру  тебя  ненадолго  в
багажнике. Там тебе будет удобно. Я осторожно поведу машину.
   Трент поехал в Лондон.  Миновав  Ледброк-Гроув  и  Холлан-Парк-авеню,  он
свернул на красивую улицу Ридженси-крешент и здесь остановил Даймлер".
   Управление, где раньше служил Трент, возглавлял Генеральный  директор.  У
него был заместитель и восемь начальников отделов. Дом, к которому подъехала
машина, принадлежал одному из восьми начальников - Маркусу  Ричуорту.  Трент
нажимал на кнопку звонка, пока в окне над дверью не отодвинулась  занавеска.
Во дворе стояла машина Джорджа, а на Сэмми были его шляпа и шинель. В  холле
зажегся свет и послышались шаги. Затем обычный для нашего времени лязг цепей
и замков.
   Дверь открыла Джин Ричуорт. Это  была  приятная  женщина  средних  лет  с
большой грудью, с несколько расплывшейся с годами фигурой.  Она  выросла  на
ферме и так никогда и не привыкла к  городской  жизни.  Увидев  Трента,  она
удивленно сказала:
   - А муж думал, что это Джордж Росс.
   - Он внизу в машине, - ответил Сэмми. - Ей была видна машина,  и  поэтому
он добавил:
   - Он в багажнике. С ним все в порядке.
   - Что-то случилось? - спросила женщина.
   - Да, - ответил Трент. - Я всегда ожидала, что что-то должно случиться...
   Джин была симпатична Сэмми.
   - Мне очень жаль, - сказал он. - Мне нужно поговорить с вашим мужем. Я не
отниму у него много времени.
   - Да, конечно, - кивнула она. - Сейчас позову его. Не  выпьете  ли  чашку
чаю или кофе? Или виски?
   - Кофе, пожалуй, - ответил Сэмми. Она  провела  его  в  уютную  гостиную,
обитую ситцем, где пахло розами от букета, стоявшего в вазе резного  стекла.
Высокие окна выходили на террасу с решеткой из литого чугуна, а ступеньки  с
террасы вели в сад. Здесь должны были бы быть собаки и дети, но у  Ричуортов
не было ни тех, ни других. Теперь он понял,  что  женщина  годами  жила  под
страхом грядущего скандала, который мог уничтожить всю семью.
   Джин крикнула, и в гостиную спустился  ее  супруг  -  в  дорогом  халате,
шелковой  пижаме  и  очках  в  роговой  оправе.  Он   только   что   вставил
искусственные зубы, и от него пахло зубной пастой. Хотя Ричуорт  был  моложе
бывшего шефа Трента, они являлись  большими  друзьями  и  союзниками  -  оба
выступали за особые отношения с Соединенными Штатами. С  точки  зрения  тех,
кто ориентировался на Европу, эти особые отношения с США правильнее было  бы
называть холопством.
   - Где Джордж, - рявкнул он - Кто вы такой, черт побери?
   - Не валяй дурака, дорогой, - вмешалась его жена. - Разве ты  не  помнишь
Пата Махони?
   - Махони? Какая чепуха - этот парень давно умер. Много лет тому  назад  В
Ирландии.
   - Сэмми Самуэльсон, - представился Сэмми, не подавая руку Ричуорту. - Нам
нужно поговорить. Джип Ричуорт кивнула:
   - Да-да, конечно, поговорите. Я приготовлю кофе. Сахар, молоко?
   - Немного молока, - попросил Сэмми. Она вышла, по  пути  слегка  погладив
мужа по плечу.
   - Постарайся держаться спокойнее, дорогой. Будь  мужественным.  На  самом
деле ничего страшного.
   Но Ричуорт пылал возмущением:
   - Чудовищная наглость  -  вломиться  в  мой  дом  посреди  ночи.  Как  вы
осмелились? Напугали мою жену!
   - Вы продали меня Джорджу Россу. Об этом знает Чарльз Бенсон, у меня есть
записка Джорджа на имя Генерального директора, - сказал Сэмми. - Кому вы еще
продали меня? И под какими именами?
   - Трент, это был единственный случай, и только с Джорджем. И я  вовсе  не
продавал вас. Это был обмен информацией, выгодный для Управления.
   - Может быть, вы прочитаете эту записку? - Сэмми вынул из кармана  доклад
страниц на десять или даже больше.
   Ричард с неохотой взял бумаги в руки. Сняв  очки  в  роговой  оправе,  он
похлопал себя по карманам, пытаясь найти очки для чтения.
   - Проклятие, я забыл  возле  кровати  .  У  меня  есть  запасная  пара  в
кабинете.
   - Бенсон будет здесь через полчаса, - сказал Сэмми. - С ним приедут  люди
из особого отдела.
   Ричуорт  вышел.  Сэмми  слышал,  как  хлопнула  дверь  кабинета,  и   ему
показалось, что повернули ключ в замке. Он подумал,  что  должен  что-нибудь
предпринять, но уже ничего нельзя было сделать.
   Джин Ричуорт задержалась на пути из  кухни,  и  Сэмми  услышал,  как  она
спросила через дверь.
   -У тебя все в порядке, дорогой?
   - Да-да, конечно, все в порядке, -  ответил  Ричуорт.  -  Не  беспокойся,
старушка.
   Джин вошла в гостиную и, поставив поднос на низкий стол, села на  кушетку
рядом с Сэмми. Она налила кофе в чашки. Потом вдруг сказала:
   - Вы не подумаете обо мне плохо, если я возьму вашу руку?
   - Разумеется, нет, - ответил Сэмми. Она заплакала и извинилась, что ведет
себя так глупо.
   - Ничего, ничего. - Сэмми хотелось уйти или рассердиться, но  он  страшно
устал, и в памяти возник образ отца, сидящего за своим письменным столом. Он
вздрогнул, и Джин сказала:
   - Как это, должно быть, тяжело для вас. Раздался выстрел, и  почти  сразу
же - топот ног на крыльце у двери и звонок в дверь.
   - Я открою им, - сказал Сэмми.

***

   Было семь утра. Сэмми Самуэльсон сидел за угловым столиком в кафетерии на
станции метро Паддингтон - перед ним стояла чашка плохого  кофе  и  черствый
круассан. Из бокового кармана пиджака высовывался авиабилет.
   Американец опоздал на пять минут. Он взял себе кофе  и  кекс  и  поставил
поднос на угол.
   - Сэмми Самуэльсон, - представился Сэмми.
   - Да, я знаю. - Лет сорока  с  небольшим,  крепкого  сложения,  с  ушами,
прижатыми к голове, серыми глазами и широкими ладонями, американец был  одет
будто для загородной прогулки: брюки из грубой  ткани,  фланелевая  рубашка,
твидовый пиджак и крепкие ботинки.  Выглядел  он  как  профессионал,  но  не
городской житель, и, видимо, обладал  наследственно  крепким  здоровьем.  Он
повертел своей чашкой. - Должен сказать вам, Сэмми, что в Вашингтоне  многие
считают, что вы тот еще фрукт и от вас всегда одни неприятности.  Во-первых,
вы угробили кучу людей, работая на этих динозавров "холодной" войны.  Затем,
многие полагают, что в какой-то момент вы спасли задницу Кастро. В чем дело?
Не выпали ли вы  из  вертолета  на  пути  в  Дамаск?  Или  все  это  -  плод
воображения?
   Американец поднес ко рту чашечку кофе, но принюхался, и это  его  спасло.
Он улыбнулся Сэмми кривой улыбкой - в этой улыбке, как и в его голосе,  была
какая-то насмешка над самим собой.
   - Так что вы понимаете, я тщательно проверил вас. Если я приехал сюда, то
потому лишь, что кое-кто, кого я знаю лично и  кого  очень  уважаю,  говорил
мне, что можно доверять вам во всем, кроме собственной карьеры. -  Он  снова
улыбнулся Сэмми. - Это высокопоставленные люди, так что вы не  причинили  им
никакого вреда. Я решил, что могу рискнуть промочить ноги...
   Сэмми вынул отчет Джорджа Росса о его сделках с американской  стороной  и
передал своему собеседнику первые две страницы.
   Американец быстро пробежал их глазами, потом  выдохнул  через  выпяченные
губы и сказал:
   - Ну, черт возьми, и подарочек к завтраку. И чего же  вы  хотите,  мистер
Самуэльсон? Сэмми рассказал о Джей Ли:
   - Она гражданка США. Я хочу,  чтобы  девушка  могла  чувствовать  себя  в
безопасности и получила возможность строить свою жизнь заново.
   - У нее есть деньги?
   - Достаточно, - ответил Сэмми.
   -  В  таком  случае  мне  нужно  будет   поговорить   со   знакомыми   из
иммиграционной  службы.  -  Американец  минуту  подумал.  -  Вы  собираетесь
уезжать?
   -  В  Токио.  Там   стоит   мое   судно.   Американец   переключился   на
организационные вопросы:
   - Документы нужно оформить в США. Из Токио есть рейсы "Америкэн  Эрлайнс"
до Далласа. Я встречу леди у выхода.
   - Благодарю, - Сэмми  протянул  через  стол  остальные  страницы  записки
Джорджа Росса.
   Американец прочитал их, потом сложил, сунул в карман пиджака, улыбнулся и
поблагодарил Сэмми:
   - Я хотел бы верить, что мне удастся выправить новые документы бесплатно,
но, скорее всего, это было бы самообманом.
   - Не беспокойтесь об этом, - сказал Сэмми.

***

   Трент был еще Сэмми  Самуэльсоном,  когда,  пройдя  через  иммиграционную
проверку в Сиднее, взял у окошка  аренды  автомобилей  квитанцию  на  прокат
"Форда". Он был еще Сэмми Самуэльсоном,  когда  договорился  по  телефону  о
встрече  в  театральном  агентстве.  Проезжая  по  городу,   он   купил   на
Коннер-стрит две пары брюк из грубой хлопчатобумажной ткани, две  спортивные
рубашки, носки и пару тренировочных туфель -  все  фирмы  "Дэвид  Джонс",  а
также пару ботинок "Фрай".
   Одежда Сэмми Самуэльсона выглядела в Австралии лучше,  чем  в  Европе,  и
секретарь в театральном  агентстве  разговаривал  с  ним  довольно  вежливо.
Директором агентства оказалась женщина лет сорока с небольшим, с  блестящими
черными умными глазами, овальным лицом с чистой  кожей,  обрамленным  рыжими
волосами до плеч. На шее, на серебряной цепочке, висел опал. Кремовая блузка
с французскими манжетами и опаловыми  запонками,  бежевая  полотняная  юбка.
Такая фигура стоила ежедневного ухода и расходов на гимнастику. Звали  ее  -
Хлоя Айзеке. Она выслушала его, ее изящные, хорошо ухоженные руки с длинными
пальцами, на которых не было обручального кольца,  спокойно  лежали  по  обе
стороны записной книжки - Это должна быть молодая девушка небольшого  роста,
- говорил Сэмми, - сто пятьдесят пять  -  сто  пятьдесят  семь  сантиметров,
китаянка. Не вьетнамка, а именно настоящая китаянка, мисс Айзеке  Речь  идет
не о карьере, но это вполне законно, за это будет хорошо заплачено, и  здесь
нет ничего опасного.
   Сэмми написал фамилию и телефон инспектора особого  отдела  австралийской
федеральной  полиции  на   оборотной   стороне   визитной   карточки   Сэмми
Самуэльсона, а внизу приписал еще одну фамилию - Сэфин Ивэнс.
   Она прочла.
   - Сэфин Ивэнс - это вы, мистер Самуэльсон?
   - Бываю иногда, - сказал Сэмми.
   - Так вы один из этих? Сэмми пожал плечами.
   -  Это  все  же  лучше,  чем  быть  растлителем  малолетних  или  снимать
порнофильмы, мисс Айзеке.
   - Хлоя, - поправила она.
   - Хлоя...

***

   Сэмми ехал вдоль побережья и остановился переночевать в  мотеле.  В  пять
утра он покинул мотель и направился  в  глубь  материка.  Проехав  пятьдесят
километров, он увидел дорожный  указатель  со  стрелкой  на  Гленгар-Стад  и
повернул в ту  сторону.  Частная  дорога  проходила  между  чистыми,  хорошо
орошаемыми  лугами  с  загонами  для  лошадей,   огороженными   бревенчатыми
заборами. Здесь было достаточно  тенистых  деревьев,  чтобы  животные  могли
укрыться в жаркий день. Издали  лошади  выглядели  отлично.  Трент  насчитал
двадцать  кобыл  и  дюжину  жеребят,  пока  не  сбился  со  счета.   Конюшни
располагались на вершине большого холма - внизу  проходила  асфальтированная
дорога, а вверх вела дополнительная тропа, поднимавшаяся  прямо  по  крутому
склону холма. Дом находился в  четырехстах  метрах  левее,  в  роще  голубых
камедных деревьев. Он был построен из белого дерева, с  широкой  верандой  и
жестяной крышей и казался достаточно просторным для семьи  с  двумя  детьми.
Возле дома десяток дождевальных труб орошали два  гектара  изумрудно-зеленой
люцерны. Когда Сэмми выгрузил свой чемодан и сумку с новой одеждой и  обувью
и поднялся на крыльцо, донесшийся с луга порыв ветра овеял его прохладой.
   На шум автомобиля на веранду вышла высокая женщина. Она долго смотрела на
Сэмми, а затем воскликнула: "Черт возьми!" Но все же подставила ему щеку для
поцелуя и обняла его.
   - Ты найдешь Чарли там, на дороге, - сказала она.
   - Я хочу прежде поговорить с тобой. Марс, - остановил он  ее.  Они  знали
друг друга уже пятнадцать лет, и ему было бы больно прервать эту дружбу.

***

   Пока они пили кофе  на  кухне,  он,  глядя  в  серые  глаза  собеседницы,
рассказывал ей об этой девушке.
   Она сидела, опершись на чисто  выскобленный  сосновый  кухонный  стол,  -
крупная женщина с таким запасом любви в сердце,  что  его  хватало  на  двух
неугомонных ребят и на мужа, занятого тяжелой  работой.  Марс  всегда  умела
слушать и дождалась, пока он закончит, во время его рассказа ее глаза горели
гневом, а губы побелели, и она  нервно  потирала  руки.  Здесь,  на  овечьей
ферме, где женщина выросла, не было стиральной  машины,  и  она  все  делала
этими костистыми сильными руками, которые могли без труда разрубить полено.
   - Господи Боже! - сказала Марс, когда он закончил, положила ладони на его
руки и стала их гладить, как будто изгоняя боль. Она хотела дать ему понять,
что все понимает и что она на его стороне не потому, что они давно уже  были
одной семьей, а потому, что она разделяет с ним его желание что-то сделать с
этим. Марс еще раз пожала ему руки и сказала:
   - Ты лучше выйди на дорогу к Чарли и скажи ему, что я согласна.
   Сэмми переоделся в хлопчатобумажные брюки, спортивную рубашку  и  рабочие
ботинки.
   Невысокий,  худощавый,  стройный  человек  лет  шестидесяти   внимательно
оглядывал  кобылу,  которую  проводила  перед   ним   молодая   женщина   из
австралийских аборигенов. Широкополая шляпа затеняла его лицо. Он  держал  в
зубах соломинку.
   Запахи  конского  пота,  седельной  кожи  и   дорожной   пыли   пробудили
воспоминания о прошлом. Помолчав немного, Сэмми сказал:
   - Левая задняя. Это что - растяжение?
   - Травма. - ответил Чарли. - Фургон с лошадьми столкнулся с грузовиком. -
Он выплюнул соломинку.  -  Что  тебе  нужно,  Падди?  Если  речь  о  работе,
выкладывай.
   - Да, о работе, - ответил Падди (ему уже надоело быть Сэмми).
   - Я уволился с работы, - сообщил Чарли.
   - Я тоже уже не служу больше в Управлении. Но это частное дело, Чарли,  и
за это заплатят двести...
   Чарли подозвал девушку, переговорил с ней, молча проследил, как она ведет
лошадь в конюшню. Потом, спустя некоторое время, спросил:
   - И где же это?
   - В Гонконге.
   - Марс устроит бучу.
   - Я уже поговорил с ней, - сказал Падди. - Она относится сочувственно.

***

   Чарли посоветовал ему взять гнедого. Лошадь была спокойная и шла  хорошо,
не уставая от полуденной жары. От яркого солнца блекли краски  лугов.  Синие
стволы камедных деревьев на склонах холмов дрожали в горячем мареве. Проехав
километров шесть, Падди спешился в тени дерева, взял лопату и стал рыть яму.
На глубине полуметра лопата ударилась о крышку ящика. Он был не из стали,  а
из специального материала "кевлар" - его нельзя было бы обнаружить с помощью
металлонскателя.
   В ящике лежало шесть  водонепроницаемых  пакетов  с  документами.  Ричард
О'Нейл - австралийский адвокат по вопросам  налогообложения,  проживающий  в
Нормандии и имеющий контору в княжестве Лихтенштейн. Все его финансовые дела
находятся в Швейцарии.
   Сразу же после возвращения в дом Чарли Сэмми Самуэльсон бесследно исчез в
пасти дровяной печи.
   Если Сэмми  Самуэльсон  выглядел  несколько  грубоватым  и  ему  подходил
средней руки мотель, то Ричард О'Нейл был человеком совсем другого типа - он
летал  в  первом  классе,  останавливался   в   Париже   в   роскошных,   но
консервативных пятизвездочных отелях  "Коннот"  или  "Мерис".  У  него  были
седоватые, коротко  подстриженные  волосы  и  поразительно  синие  глаза  за
стеклами очков  в  золотой  оправе.  Он  носил  легкий  темно-синий  костюм,
купленный готовым в ателье Винса Молони, хлопчатобумажную рубашку с двойными
манжетами и галстук крикетного клуба. Хлоя Айзеке, увидев его, сказала:
   - Я могла бы устроить вам роль в средненькой мыльной опере.
   Он улыбнулся.
   В  соседней  комнате  его  ждала   девушка   -   австралийка   китайского
происхождения. Она четыре  года  училась  в  театральной  школе  и  получила
несколько небольших ролей, но пока никуда не устроилась.
   - Лаура Синг, - представила ее Хлоя. У Лауры было крепкое  рукопожатие  и
плечи пловчихи.
   - Я нефотогенична, - сказала она, слегка пожимая плечами и показывая  тем
самым, что в этом нет ничьей вины... - Я хорошо держусь на сцене, но за  это
никто не платит.
   Он повернулся к Хлое Айзеке:
   - Мне хотелось бы поговорить с ней на берегу. Девушка удивилась.
   - А может быть, вы поговорите в ванной со включенным краном?  -  спросила
Хлоя. - Или это слишком избитый прием?
   - На берегу как-то приятнее.
   Он повел Лауру Синг на пляж Бонди, и они гуляли в течение часа, репетируя
детали ее роли. Ему пришлось рассказать об этой  истории  достаточно,  чтобы
девушка поняла рискованность дела, но он ни слова не  сказал  о  Чарли.  Она
спросила, было ли у них что-нибудь с девушкой в  Гонконге?  Он  отрицательно
покачал головой.
   - Так что, вы делаете все только потому, что считаете  вашим  долгом?  Он
ничего не ответил.
   - Мне это нравится, - сказала она и взяла его под руку. Так они вернулись
обратно к машине.
   Он отвез ее в деловую  часть  города  и  поехал  обратно  в  офис,  чтобы
закончить дела с  оплатой.  О'Нейл  расплатился  наличными,  отказавшись  от
расписки, но Хлоя все-таки дала ему бумагу.
   Все эти разъезды, смена имен и самоубийство Ричуорта порядком утомили его
и вывели из состояния равновесия.
   - Хлоя, я не ошибусь, если предположу,  что  вы  не  прочь  пообедать?  -
сказал он.
   - Да, очень хотела бы.
   Можно было бы на этом и закончить, но он все же спросил:
   - Означает ли это - да?
   - Это означает: да, я действительно хотела бы, но мои лета  не  позволяют
мне быть глупой. Она была права, и он не стал настаивать.

Глава 27

   Ричард О'Нейл взял в аэропорту Ниной Акино  автомобиль  "Герц  Ниссан"  и
поехал в центр Манилы. Многоэтажный гараж был расположен в одном квартале от
улицы Пазео де Рохас в районе Макати. Ричард отыскал свободный  задний  бокс
на шестом этаже и запер машину. Танака  велел  ему  разыскать  серебряную  с
золотом "Тойоту Лендкрузер" с затемненными стеклами - она должна была стоять
на четвертом этаже. Электричества не было, и лифт не работал;  он  спустился
пешком и нашел "Лендкрузер" - машина стояла  возле  колонны.  Танака  открыл
дверцу - Ричард влез в машину и бросил свою сумку на заднее сиденье.  Японец
приобрел филиппинский паспорт на имя мисс Анджелики Чу. Фотография  Джей  Ли
на паспорте делалась при слишком сильном освещении  и  черты  ее  лица  были
смазаны. Эта фотография могла принадлежать любой из десяти миллионов молодых
китаянок. Ричард нашел, что все сделано отлично.
   Перебрасываясь редкими фразами, они выехали из города и свернули на южное
шоссе. Лусон - самый большой остров на Филиппинах. Город Сорсогон  находится
неподалеку от его южной оконечности, в одиннадцати  часах  езды  от  Манилы.
Танака и О'Нейл вели машину по очереди. Наконец "Тойота" свернула с шоссе на
проселочную дорогу  -  передние  фары  осветили  деревья.  Они  отъехали  на
несколько к