ос катамарана задрался,  потеряв  ветер,
заполоскал парус, потом вдруг раздался  громкий,  словно  пушечный  выстрел,
хлопок - судно скользнуло вниз с гребня волны, и ветер снова  надул  паруса.
Трент взглянул на часы.
   - Давайте-ка глотнем кофе, - предложил он. Присев к штурманскому столику,
он в последний раз проверил положение корабля по  навигационному  прибору  и
выбрал место встречи в трех милях от границы территориальных вод Кубы. Марко
на "Золотой девушке" должен будет пройти вверх по  проливу,  затем  вернется
сюда часа через два и потом будет  курсировать  каждый  час.  Если  Трент  с
Аурией не вернутся через пять часов, он должен привести "Золотую девушку"  к
маяку Лобос Кэй и ждать до наступления ночи. Контрольное время - между 3 и 4
часами утра. Если они не явятся на место встречи и на вторую ночь, он должен
возвратиться на Андрос и сообщить властям, что Трент и Аурия отправились  на
рыбную ловлю  на  надувной  лодке  к  кромке  Большой  Багамской  банки,  и,
по-видимому, у них вышел из строя мотор.
   - Осталось десять минут, - тихо предупредил Марко.
   Трент и Аурия  стояли  у  кормовых  шлюпбалок,  к  которым  был  подвешен
"Зодиак". Ричард наклонился над лебедкой по левому борту.
   - Готовьсь! - крикнул Марко и переложил штурвал.  Ричард  отпустил  шкот,
заполоскал парус - катамаран стал послушен ветру.
   - Опускай! - скомандовал Трент, и днище резиновой лодки,  хлюпнув,  легло
на поверхность воды. - Теперь прыгай.
   - Счастливо  вам!  -  крикнул  вслед  Марко,  но  паруса  катамарана  уже
надулись, и его отнесло в сторону.

***

   За десять минут они добрались до района поиска. Как только лодка вышла за
кромку рифов, на поверхности моря появилась волна. Впереди виднелась бледная
полоса прибоя, а дальше, к востоку,  горизонт  окрасился  призрачным  светом
восходящей луны. Теперь, когда они были низко  на  поверхности  воды,  стали
видны темные тени  песчаной  косы,  тянувшейся  на  милю  от  берега.  Трент
проверил показания навигационного прибора и переложил руль на румб вправо.
   Лодка пересекла широту, намеченную  в  качестве  ближайшей  к  кубинскому
берегу границы района поисков, и Трент приглушил мотор. Аурия села за  руль,
а Трент тем временем потравил с кормы датчик вместе с кабелем  магнитометра.
В левой руке  он  держал  навигационный  прибор,  а  правой  указывал  Аурии
направление движения.  Вскоре  они  подошли  к  линии  долготы,  от  которой
следовало начать первый заход. Аурия переложила руль  и  направила  лодку  в
сторону маяка Лобос Кэй.
   Трент считал секунды и,  глядя  на  два  экрана,  следил  за  показаниями
глубины и магнитного поля. По его расчетам, на каждый пробег  через  площадь
поиска должно было уходить 240 секунд. Следя по навигационному  прибору,  он
отметил момент, когда они снова вышли за пределы  района  поисков,  и  подал
Аурии знак сделать поворот на 180  градусов.  Они  пересекли  южную  границу
района, достигли заданной долготы и вновь взяли курс  на  огни  маяка  Лобос
Кэй. Был полный штиль, ветер совсем стих.  На  каждый  полный  круг  уходило
одиннадцать минут. Все было проще простого.
   Взошла полная бледно-желтая луна, в ее свете  Трент  увидел  застывшее  в
напряжении лицо Аурии. Теперь они двигались обратно к кубинскому берегу.
   На середине седьмого захода показания магнитометра  вдруг  подскочили  на
пять делений. Трент нажал кнопку навигационного прибора, чтобы зафиксировать
в его памяти положение лодки, и похлопал рукой по борту,  давая  Аурии  знак
заглушить мотор, а затем выбросил за борт маленький якорь. К  этому  времени
показания магнитометра снова упали до нормы. Пять гамм на глубине более пяти
метров. Если это была "Красотка", то она должна была лежать слева по  борту,
по крайней мере в семидесяти метрах от датчика. Быстро надев маску и  ласты,
Трент схватил фонарь и скользнул  в  море.  Кабель  извивался  в  воде,  как
огромная морская змея. Он поплыл вдоль кабеля, включил фонарь  -  яркий  луч
осветил песчаное дно. Не обнаружив ничего, Трент вернулся к плоской  вершине
расположенного поблизости кораллового рифа. Из темноты вырвалась серая  рыба
и заметалась в бледных лучах фонаря. Рядом с коралловой глыбой  Трент  вдруг
заметил что-то длинное и темное - он нырнул и поплыл в том направлении.  Его
охватило страшное возбуждение - какой-то охотничий  азарт.  Он  плыл,  и  от
взмахов ласт со  дна  поднимались  бледно-зеленые  облачка  песка.  Огромная
темная гладкая  масса,  очертания  которой  он  заметил  издали,  постепенно
приближалась.  И  вот  он  уже  подплыл  вплотную  -  луч  фонаря   высветил
полузасыпанную песком  гранитную  глыбу,  похожую  на  тушу  мертвого  кита.
Глубоко разочарованный, Трент поднялся  на  вершину  глыбы  и  осветил  море
вокруг. В бледном свете фонаря морское дно казалось  плоским  и  голым,  как
пустыня. Он всплыл на поверхность и направился обратно к месту,  отмеченному
датчиком. Проплывая над вершиной кораллового рифа, он взглянул вниз и увидел
лежащий в его тени какой-то округлый предмет, которого  не  заметил  раньше,
потому что его скрывал выступ скалы. Трент нырнул и увидел на дне  несколько
звеньев цепи и большой рыбацкий якорь, плоские лапы которого  зацепились  за
коралловую скалу.
   Он перевернулся на спину и стал вновь подниматься наверх. И тут вдруг  на
фоне бледного сияния лунного света в воде промелькнул торпедообразный силуэт
акулы. Трент стремительно развернулся и поплыл к  "Зодиаку",  считая  взмахи
ласт. Стиснув губами мундштук  дыхательной  трубки  и  направив  луч  фонаря
кверху, он искал лодку,  стараясь  всплыть  осторожно,  без  брызг.  Наконец
вынырнул на поверхность, сделал глубокий вдох и сразу же вновь погрузился  в
воду. Еще дважды пришлось ему всплывать, пока не показалось днище "Зодиака".
Он  судорожно  ухватился  за  бортовую  скобу.  Последнее  усилие  -  и   он
перевалился через борт и, задыхаясь, упал  на  дно.  Некоторое  время  лежал
неподвижно, глубоко дыша, затем, взглянув на Аурию, скорчившуюся  на  корме,
выдохнул:
   - Это всего лишь старый якорь. Они еще долго кружили по  морю.  Луна  уже
поднялась; теплый и влажный воздух был напитан  запахом  гниющих  на  берегу
водорослей; навигационные буи бросали на воду отблески света.
   Пока он нырял, прошло немало времени, и он велел Аурии прибавить скорости
при подходе к берегу. Она слишком резко нажала на газ, и  "Зодиак"  рванулся
вперед; волочившийся за кормой кабель тормозил движение. Трент  взглянул  на
приборы  и  увидел,  что  глубомер  показывает  девяносто   метров,   а   на
магнитометре отклонение от нормы  составляет  двадцать  гамм.  Он  нажал  на
кнопку памяти прибора, хотя эти показания были  явно  бессмысленны.  Немного
успокоившись,  снова  принялся  изучать  экран,  махнув  Аурии,  чтобы   она
заглушила мотор. Глубомер вернулся к величине шесть метров,  но  магнитометр
по-прежнему показывал отклонение от нормы на шесть гамм. При  такой  глубине
это составляло менее четверти того, что можно  было  ожидать,  если  бы  они
проходили над "Красоткой". Трент уже сделал  ошибку,  не  доверившись  схеме
Скелли, и  зря  потратил  время  на  обследование  якоря.  "По-видимому,  на
показаниях прибора сказался быстрый  перепад  скоростей,  -  подумал  он.  -
Девяносто  метров  -  это  просто  невозможно".  Он  велел  Аурии   медленно
развернуться.

Глава 13

   Укрывшись от ветра  и  легкой  волны  на  подветренной  стороне  острова,
сторожевой катер  затаился  и  встал  неподвижно,  как  барракуда.  Дежурный
оператор сидел у радара боком, чтобы капитан  мог  видеть  экран.  Застыв  в
неподвижности, как любители подглядывать в замочную скважину, они напряженно
следили за пятнышком света на экране. Оператор устал - шутка ли, отстоять на
вахте шесть часов подряд. Он  потянулся,  разминая  плечи,  и  повернулся  к
офицеру:
   - Похоже, они что-то нашли.

***

   Трент показывал Аурии, в  каком  направлении  двигаться,  и  одновременно
следил  за  показаниями  прибора.  Эхолот  показывал  картину,  напоминавшую
полуоткрытую консервную банку, - крышка уже вскрыта, но с одной стороны  еще
держится. Банка была примерно шестьдесят метров диаметром и девять метров  в
глубину. В какой-то точке прибор вообще зашкалило, как будто на  дне  океана
был глубокий колодец. Подав Аурии знак заглушить мотор, Трент бросил якорь и
свернул кабель в бухту на дне лодки. Аурия присела на корточки рядом.
   - Ну что, нашли? - спросила она. Трент сомневался: показатель  магнитного
поля слишком низок.
   - Не уверен,  -  ответил  он.  -  В  морском  дне  здесь  какая-то  дыра.
Непонятно, что это такое, но эхолот  показывает  более  шестнадцати  метров.
Возьму-ка новый баллон и нырну.
   Он собирался провести под водой всего несколько минут,  поэтому  не  стал
надевать надувной гидрожилет, а просто застегнул пояс с грузом, надел  ремни
баллона и ласты. Сидя на борту лодки, продул дыхательный клапан маски,  взял
в рот мундштук и, прихватив фонарь, соскользнул в воду.
   Привыкнув к давлению воды на барабанные перепонки, нырнул и опустился  на
глубину шесть метров. Прямо перед ним оказалось то, что он представлял  себе
как край полуоткрытой консервной банки. Он приблизился к неровному краю  ямы
и  заглянул  вниз   -   дальше   виднелась   казавшаяся   в   свете   фонаря
зеленовато-белой отвесная стена.  Все  было  очень  похоже  на  то,  что  он
представлял себе, сидя в лодке.  Сейчас  он  собственными  глазами  наблюдал
явление, известное в водах Карибского моря как "голубая дыра".  Таких  "дыр"
здесь множество. Однажды они с Пепито спустились в одну из самых  знаменитых
"дыр" у побережья Белиза. Ее радиус составлял около километра, а  глубина  -
двести сорок метров. Такие "дыры" образуются  подземными  пресными  ключами,
которые постепенно размывают мягкую известковую породу  морского  дна,  и  в
конце концов верхний слой обрушивается.
   Судя по неровным краям, "крыша" этой "дыры" образовалась совсем недавно.
   Он спустился в "дыру" по отвесной стене и увидел нижнюю  часть  сломанной
деревянной мачты - она торчала вертикально, верхушкой книзу. От нее тянулись
канаты к нагромождению металлических  конструкций  и  парусов,  за  которыми
невозможно было рассмотреть сам  корпус  яхты.  Трент  отплыл  в  сторону  и
посветил фонарем. Вначале он не мог понять что  к  чему,  но  потом  картина
прояснилась: груда сломанных брусьев, которую он видел перед  собой,  -  это
то, что осталось от носа яхты, зажатой между верхним краем ямы и выступавшей
из стены известковой глыбой. Остальная часть корпуса оказалась  под  еще  не
разрушившейся крышей "голубой дыры",  и,  видимо,  именно  этим  объяснялись
показания магнитометра, более низкие, чем следовало ожидать. У Трента возник
вопрос - от чего обрушилась "крыша": то ли она рухнула под тяжестью яхты, то
ли была разрушена подземными толчками.  Такие  толчки  случаются  здесь,  на
Карибских островах, каждые тридцать часов.
   Обследовав стену "дыры", он обнаружил то, что мысленно назвал "колодцем".
При падении "крыши"  от  нее  отвалилась  глыба,  и  образовалось  отверстие
размером примерно полтора  на  полтора  метра.  Он  поставил  там  фонарь  в
качестве опознавательного знака и поплыл обратно.
   Аурия, перегнувшись через борт, с нетерпением ждала его возвращения. Было
бы жестоко мучить ее, оставляя в  неизвестности.  Трент  вынырнул  и  поднял
руку. Выплюнув изо рта мундштук, он закричал:
   - Она здесь!
   На лице девушки отразилось глубокое волнение.
   - Я не смог как следует рассмотреть  ее  из-за  нагромождения  снастей  и
парусов, - воскликнул он. - Мне нужны фонари и инструмент.
   Она приняла баллон, и он вскарабкался в лодку. Хотя он пробыл  под  водой
всего пять минут, пришлось сменить баллон  на  новый  и  надеть  гидрожилет;
затем он  пристегнул  на  руку  компьютер  для  водолазов,  взял  ружье  для
подводной охоты, ломик, фонарь, моток капронового троса, фотоаппарат.
   Аурия стала было собирать свое снаряжение, но он остановил  ее,  попросив
пока остаться в лодке. Необходимо выяснить, что творится под "крышей". Трент
привязал тросы к запасным фонарям и погрузил их в воду, объяснив Аурии:
   - Когда я дерну один раз - трави, когда несколько раз - вытягивай. Я хочу
немного расчистить там - как только закончу, ты можешь погружаться.
   И он нырнул, не дожидаясь ответа. Установив компьютер и достигнув  нужной
плавучести с помощью гидрожилета, ушел на глубину. Рассчитал резерв времени,
дернул по разу за каждый трос и, взяв  фонари,  поплыл  к  отверстию.  Затем
опустил оба фонаря в отверстие "колодца", а третий прикрепил к  известковому
выступу как раз над ним. Этот фонарь должен был служить указательным  знаком
выхода. Он с трудом протиснулся в отверстие вниз  головой  -  при  этом  его
баллон заскрежетал по известковому камню, а плечами Трент задевал за  скалу,
но тем не менее ему все же удалось пролезть. Он  задержался  на  краю  лаза,
чтобы передохнуть и отдышаться,  проверил  показания  компьютера  -  глубина
двадцать два метра, осталось  двадцать  три  минуты  подводного  времени  до
момента декомпрессии.
   Развязав моток капронового троса, Трент закрепил  один  его  конец  возле
фонаря при входе, а другой привязал к поясу, обернув свободную петлю  вокруг
левого запястья. И вновь медленно поплыл под "крышей", держа в  правой  руке
ружье, а в левой - электрический фонарь; два  других  фонаря  и  ломик  были
привязаны к запястью. Луч фонаря упирался  в  темноту,  а  при  подтягивании
троса - описывал круги.
   Наконец в луче света появился корпус "Красотки".
   Зажатая в пасти известковых глыб, яхта лежала наклонно  под  углом  в  40
градусов таким образом, что "крыша" пещеры упиралась в фордек; рулевая рубка
и спардек остались неповрежденными. Яхта повисла  в  неустойчивом  положении
над пустотой, держась на разбитой носовой части. Это была превосходная яхта,
правда, несколько  старомодная.  Надстройка  из  тикового  дерева,  покрытая
некогда  лаком  и  отделанная  латунными  накладками,   теперь   подернулась
зеленоватой патиной. Обломки деревянных мачт плавали под "крышей" пещеры,  и
с них, как обрывки разорванной паутины, свисали снасти.
   Трент осторожно пробирался вдоль палубы. Ему удалось закрепить путеводный
канат на палубном кнехте и повесить фонарь на  стойке  крыши  кают-компании.
Короткая рея с аккуратно зарифленным парусом крепилась латунным бейфутом  на
обломке бизань-мачты. Трент повесил второй фонарь на конец реи, отвел  ее  в
сторону и, раздвинув снасти, скользнул  вниз  по  палубе,  придерживаясь  за
поручни. При свете фонаря он увидел то, что ожидал: в обшивке судна было два
отверстия на расстоянии почти двух метров одно  от  другого  и  на  тридцать
сантиметров ниже ватерлинии. Из  отверстий  торчали  наружу  щепки  тикового
дерева. Трент поднес фонарь ближе и через отверстия осветил двигатель  -  он
не был поврежден. Если бы пробоины были сделаны  артиллерийскими  снарядами,
двигатель был бы сорван с опор, а щепки торчали бы внутрь, а не наружу.
   Он сфотографировал пробоины, а затем поднялся на шкафут к  двери  рулевой
рубки и взглянул  на  компьютер:  до  декомпрессии  оставалось  четырнадцать
минут.
   Луч фонаря осветил внутренность рулевой рубки. Большой  медный  компас  в
кардановом подвесе стоял перед лакированным штурвалом с  массивными  ручками
управления и циферблатами. Слева от штурвала - штурманский стол, над  ним  -
экран радара. Справа трап, ведущий  вниз,  к  помещениям  носовой  части.  У
задней переборки рулевой рубки поперек оси корабля стояла длинная скамья. По
обе  ее  стороны  располагались  две  двери:  одна  вела  вниз,  в  машинное
отделение,  другая  -  в  камбуз,  расположенный  между  рулевой  рубкой   и
кают-компанией. В носовой части размещались также кубрики для команды.  Отец
Ричарда, видимо, использовал его только для  хранения  инструментов,  а  сам
спал в рубке. Если бы Хьюитт вез какое-нибудь громоздкое оборудование, то он
хранил бы  его  в  каюте  владельца  яхты,  расположенной  позади  машинного
отделения под кают-компанией.
   Трент попробовал  открыть  дверь  рулевой  рубки.  Латунная  ручка  легко
повернулась, но дверь не открывалась. Не желая  применять  силу,  он  поплыл
назад - к застекленной двери, ведущей  на  кормовую  палубу,  разбил  стекло
ломом и вытащил осколки,  чтобы  они  не  разорвали  гидрокостюм.  Падая  на
палубу, осколки стекла поднимали облачка мути, медленно всплывавшие кверху в
стоячей воде.
   Взяв со стойки фонарь, Трент осторожно поплыл в дверь, стараясь не мутить
воду. Обивка кресел и кушеток в каюте рассыпалась, ковер расползся.  Повсюду
виднелись следы морских  червей,  и  в  свете  фонаря  поблескивали  чешуйки
крошечных ракообразных. Трент поставил фонарь на  верхнюю  ступеньку  трапа,
ведущего вниз - в каюту владельца яхты, - и спустился, придерживаясь  руками
за поручни, тщетно пытаясь не мутить воду.
   Он повернул латунную ручку двери каюты и тихонько потянул  ее.  Дверь  не
открывалась.
   Пришлось потянуть сильнее, но дверь, видимо, разбухла, и ее заклинило. От
этих  движений  вода  замутилась.  Трент  испугался,  что  видимость  совсем
исчезнет, и решил воспользоваться ломиком. Он вставил конец  ломика  в  щель
двери и, держа его  одной  рукой,  другой  с  силой  нажал  рукоятку.  Дверь
распахнулась. Большие пузыри газа, скопившегося в  запертой  каюте,  закрыли
стекло  его  маски,  из  дверного  проема  хлынула  густая   масса   зеленых
водорослей. Трента отбросило назад - к ступенькам трапа.
   Вдруг он почувствовал, как что-то холодное и скользкое обрушилось на него
сверху. Невидимое чудовище навалилось ему на плечи, стиснуло руки, растянуло
воздушный шланг. Стекло маски залило слизью. Трент  отчаянно  сопротивлялся;
вытаскивая подводное ружье из-за пояса,  уронил  на  пол  ломик.  Завязалась
борьба; переступая ластами, он взбивал муть на полу, и вскоре вода  в  узком
проходе превратилась в густое месиво. Ничего не было видно.
   Чудовище усиливало хватку, сдавливало ему грудную клетку, срывало  баллон
со  спины;  вся  верхняя  часть  туловища  Трента  была  опутана  скользкими
кольцами. В отчаянной попытке добраться до ступеней трапа он откинулся назад
и повернул голову. В свете фонаря очень  близко  -  на  расстоянии  тридцати
сантиметров от своего лица -  он  увидел  широко  раскрытую  пасть  с  рядом
отсвечивающих зеленым острых зубов.
   Невероятным усилием Трент высвободил  правую  руку,  сунул  в  разверстую
пасть ствол подводного ружья  и  нажал  на  курок.  Кровь  брызнула  во  все
стороны, голова чудища разлетелась. На полу, от  кают-компании  до  рундука,
стоявшего  возле  трапа,  вытянулось  обезглавленное  туловище   гигантского
зеленого морского угря - мурены. Оторванный кусок невидимого щупальца  сполз
с запястья Трента. Постепенно он начал приходить в себя: сердце стало биться
ровнее, дыхание пришло в норму. Осторожно выдавил край пластиковой  обшивки,
державшей его в заточенье.
   Ему  смертельно  хотелось  выбраться  отсюда  на  открытое  пространство,
оказаться в безопасности, плыть по чистой воде, видеть звезды и  луну,  свет
которой серебрит поверхность моря, увидеть тень "Зодиака". Пожалуй,  никогда
еще в жизни он не желал ничего сильнее!
   Однако Тренту нужны были доказательства, а пробоины в обшивке яхты давали
весьма смутное представление о разыгравшейся трагедии.
   Он перезарядил  подводное  ружье  и  проверил  показания  компьютера.  До
декомпрессии оставалось три минуты.  Трент  стал  вслепую  искать  дорогу  в
окружавшем его жидком месиве, ощупывая руками обшивку переборки, добрался до
ближайшего иллюминатора, развинтил латунные болты, открыл другой иллюминатор
по этому борту, а затем перешел на другой борт  и  распахнул  остальные  два
иллюминатора. Чистая вода за стеклами иллюминаторов сразу же  помутнела.  По
пути к двери он споткнулся, наступив на  дохлого  угря,  з