Вход в  таинственное  агентство  оказался  сродни
поиску сердца Кощея Бессмертного: войти в дверь, сказать заветное  слово
охраннику, пройти во внутренний двор, найти еще одну дверь, набрать код,
подняться на второй этаж, набрать еще один код, сказать еще  одно  слово
еще одному охраннику... В общем, головоломка. Пройти по коридору,  найти
еще одну дверь и набрать еще один код. Наконец мы вошли и сразу попали в
объятия шумного рослого мужчины, демонстрировавшего  бурную  радость  от
нашего прихода. Такой прием меня насторожил. Пусть у меня  не  такой  уж
большой жизненный опыт, всего-то тридцать семь прожитых лет,  но  и  его
хватало  на  то,  чтобы  вспомнить:  когда  тебя  с  таким   энтузиазмом
встречают,  тебе,  скорее  всего,  уже  заранее  собрались  отказать,  а
показным радушием маскируют  принятое  решение,  дескать,  мы  тебя  так
любим, так любим, а если уж отказываем, так не потому, что плохо к  тебе
относимся, а потому, что дело не в нашей компетенции, или не  по  нашему
профилю, или нам не по зубам.
   Нас тут же провели в уютный маленький кабинетик, усадили  в  когда-то
мягкие, а ныне  сильно  помятые  тяжелой  жизнью  посетителей  креслица,
предложили чаю и кофе. Никотин попросил кофе  покрепче,  я  от  угощения
отказалась, потому что внутренне уже была готова либо к отказу,  либо  к
заламыванию столь непомерной  цены,  что  какой  уж  тут  чай-кофе,  тут
валокордин впору принимать.
   - Как жизнь, дядя Назар? - бушевал  в  своем  откровенном  благодушии
хозяин кабинета. - Как же я обрадовался, когда вы мне позвонили! Сто лет
вас не видел!
   - Таки что тебе мешало? - неожиданно произнес  Никотин  как-то  очень
по-одесски. - Или  я  на  другой  планете  живу?  Давай-ка  знакомься  с
клиентом, Сева. Не будем терять время.
   - Всеволод Огородников, - привстал здоровяк,  протягивая  мне  мощную
длань. - Глава агентства, директор, можно сказать.
   Я пожала руку и пробормотала:
   - Вероника Кадырова.
   Подумала немного и добавила:
   - Женщина при маленьких деньгах и больших проблемах.
   Вот так, пусть все будет ясно с самого начала. Если его отпугнут  мои
маленькие деньги, то это будет видно сразу, и можно будет  обратиться  в
другое агентство, не теряя времени.
   Всеволод оглушительно расхохотался:
   - Маленькие  деньги,  большие  проблемы  плюс  хорошая  реакция  плюс
чувство юмора. Вполне высококачественный коктейль. Мы с вами поладим.
   - Вы уверены? - осторожно спросила я.
   - С ним можно ладить, - кивнул Никотин. - Не надо только плевать  ему
в кашу. Это мудрый совет старика Бабеля. Приступай,  Севочка,  время  не
ждет.
   Всеволод  как-то  вдруг  посерьезнел  и  приобрел   вид   деловой   и
неприступный.
   - Дядя Назар в двух словах обрисовал мне вашу проблему,  -  обратился
он ко  мне.  -  Я  так  понимаю,  ваша  хозяйка  -  дизайнер-архитектор,
занимается строительством и ремонтом? И времени у вас на все про  все  -
дня три-четыре, не больше.
   - Совершенно верно.
   Он нажал какую-то кнопку и проговорил в микрофон:
   - Леша, зайди ко мне.
   Через  минуту  в  кабинете  появился  совсем  молодой  парнишка  лет,
наверное, двадцати двух - двадцати трех.
   - Леша, у нас объект - дизайнер-архитектор. Чем можешь помочь?
   - Чем могу - помогу, - загадочно ответил  юный  Леша  и  потянулся  к
телефону. - Имя мне напиши.
   Всеволод вопросительно посмотрел на меня.
   - Сальникова Наталья Сергеевна.
   А Леша уже быстро шнырял пальцами по кнопкам телефонного аппарата.
   - Але, пап? Здорово. Нет, все  в  порядке...  Да  не  трогал  я  твой
мобильник, он еще со вчерашнего вечера на заряднике стоит... Ну  да,  на
кухне... Нашел? Вот и ладно, а то чуть что, так сразу я виноват. Слушай,
а мать  дома?..  Понял.  Я  ей  на  мобильник  звякну.  Нет,  ничего  не
случилось, просто нужна ее консультация. Ага, пап, пока, до вечера.
   Он снова принялся набирать номер.
   - У  нашего  Лешки  матушка  тоже  дизайнер,  они  там  все  в  одной
профессиональной толпе тусуются, - вполголоса сообщил  нам  с  Никотином
Сева.
   - Але, мам? Привет. Ты можешь говорить?.. Ну, минут на десять... Ага.
Слушай,  у  нас  тут  клиентка  одна,  она  загородный  дом  строит,  ей
порекомендовали дизайнера, но она хочет предварительно собрать сведения,
а то сама знаешь... Да ну их, этих богатых, у них свои примочки.
   Боится, что ее обманут, обсчитают, обшарлатанят и все такое... Ага...
Сейчас... Сальникова Наталья Сергеевна. Знаешь, да? Класс! Мам,  ты  мне
можешь  назвать  буквально  по   три   фамилии   тех,   кто   может   ее
охарактеризовать хорошо, и тех, кто может о  ней  рассказать  что-нибудь
негативное? Нет, больше не нужно, по три свидетеля с  каждой  стороны  -
вполне достаточно для грамотного судьи.
   Шучу. Если будет нужно, я потом еще тебя спрошу, а пока мне и по  три
человека хватит. Ага... Ага... И телефончики их, если можно...
   Леша нагнулся над столом и быстро записывал фамилии.  Сердце  у  меня
забилось от предчувствия удачи.  Вот  ведь  до  чего  все,  оказывается,
просто! Сейчас Лешина мама назовет имена самых яростных недоброжелателей
Мадам, и найти шантажиста среди этих троих - дело одного дня. Ну сколько
может стоить один день работы частного детектива? От такой суммы я точно
не разорюсь. Может, даже украшения продавать не придется.
   Леша положил трубку и выпрямился.
   - Вот список людей, которые могут дать общую характеристику  объекта.
Что-нибудь еще, Всеволод Андреевич?
   - Пока можешь идти, но далеко не уходи, я  тебя  позову.  Если  мы  с
клиентом, - Сева бросил на меня быстрый взгляд, - договоримся и подпишем
контракт, ты будешь заниматься этим делом.
   Такой молоденький! Да что он умеет-то?!  Только  дело  все  испортит.
Я-то, дурочка наивная, думала, моими проблемами будут  заниматься  самые
лучшие сыщики  из  числа  учеников  Никотина...  А  меня  отфутболили  к
какому-то молокососу.
   Дождавшись, когда  Леша  покинет  помещение,  Всеволод  взял  в  руки
список, быстро пробежал глазами.
   - Вот, значит, какой у  нас  получается  расклад,  уважаемая  девушка
Вероника, - неторопливо заговорил °н. -  В  этом  списке  люди,  которые
знают вашу хозяйку.
   Но крайне маловероятно, что тот, кого мы ищем, находится  среди  них.
Такие удачи случаются, но исключительно редко. С каждым  из  этих  людей
нужно поговорить, прощупать их, получить от них еще какие-нибудь имена и
конкретные истории про Наталью Сергеевну.
   Потом вычленить наиболее  вероятных  ее  врагов  и  пустить  за  ними
наружку. Вы, надеюсь, понимаете, что сам шантажист, то есть тот, кто вам
звонил, не входит в число ее знакомых, но действует он по наводке. Таким
образом, мы сначала вычисляем нескольких предполагаемых наводчиков, или,
если хотите, инициаторов шантажа, его организаторов, а потом при  помощи
наружного наблюдения устанавливаем их связи.  Из  этих  связей  отбираем
самые подходящие,  то  есть  наиболее  подозрительные,  и  работаем  уже
конкретно с ними. Было бы идеально, если  бы  нам  удалось  все  сделать
настолько оперативно, что к пятнице у нас осталось бы  всего  три-четыре
подозреваемых. Тогда  нам  останется  только  проследить,  кто  из  этих
четверых будет звонить вам в двенадцать часов. На этом закончится первый
этап и начнется второй.
   - Какой? - ошеломленно спросила я.
   Все мои надежды рушились. Я-то думала, что будет легко  и  просто,  а
это ж какая прорва работы предстоит!
   Мне за всю жизнь столько не заработать, чтобы расплатиться.
   - С шантажистом нужно будет поработать, чтобы он больше  не  поступал
так некрасиво. И с тем, кто его нанял или в долю взял, - тоже.
   - И это тоже стоит денег, - безнадежно добавила я.
   - Ну это само собой. Все стоит денег.
   - Сколько? - спросила я,  собираясь  с  духом,  чтобы  услышать  свой
приговор.
   - Один час работы наружки стоит пятьдесят долларов.
   Я зажмурилась, пытаясь быстренько прикинуть, на сколько часов  работы
хватит моих денег.
   - Установить данные о человеке,  то  есть  кто  он,  где  живет,  чем
занимается, его паспортные данные, -  четыреста  пятьдесят  долларов,  -
безжалостно продолжал Всеволод Андреевич. - Сделать так, чтобы он больше
не пакостил, - полторы тысячи. Плюс собственно  работа  по  установлению
круга отрабатываемых,  то  есть  беседы  с  людьми,  обладающими  нужной
информацией. Здесь могут быть скидки, поскольку  эту  работу  мы  делаем
сами, в частности, Леша. А всю остальную работу делают  профессиональные
сотрудники милиции, с которыми у нас контракт, и на их услуги существуют
твердые тарифы, там никакие  скидки  не  предусмотрены.  Вот  и  давайте
подсчитаем, что у нас выходит.
   - Не надо, - грустно сказала я. - Не надо ничего считать. У меня  нет
таких денег.
   Я сделала движение, чтобы встать и покончить с этим мероприятием.  Но
Никотин ухватил меня за руку и усадил на место.
   - Погоди, Ника. Я ведь Севе рассказал только общую  картину,  деталей
он не знает. Давай-ка ты расскажи нам все с самого  начала  и  подробно,
мне кажется, там была одна интересная зацепка.
   Я  добросовестно  принялась  излагать   историю   вчерашнего   звонка
неизвестного человека, думавшего, что он разговаривает с Мадам.
   - Ты понял, Сева? - Никотин поднял желтоватый палец.
   - Нет, - честно признался Огородников. - Я  чего-то  пропустил,  дядя
Назар?
   - Сколько денег требовал шантажист?
   - Десять тысяч долларов. - Сева неуверенно посмотрел на  меня,  будто
на экзамене в ожидании подсказки, и я  одобрительно  кивнула,  мол,  все
правильно.
   - И чем он мотивировал именно эту сумму? - продолжал экзаменовать его
Назар Захарович.
   - Тем, что  Сальникова  именно  столько  получила  за  два  последних
заказа, - уже почти бодро отрапортовал Сева.
   - А почему за два последних, а не за три, не за пять, не за десять?
   - Ну... - Сева помаялся секунд десять и вдруг улыбнулся. -  Ну  вы  и
жук, дядя Назар! Неужели все так просто?
   - Не знаю, - покачал головой Никотин. - Может,  просто,  а  может,  и
сложно. Но  эту  идею  надо  отработать  в  первую  очередь,  это  может
существенно сэкономить время, а стало быть,  и  деньги  нашей  Вероники.
Севочка, положение у Вероники очень  серьезное,  если  она  не  разрулит
ситуацию с шантажом, то может потерять работу и крышу над  головой;  Она
готова  платить  собственные  деньги,  чтобы  не   допустить   семейного
скандала, но этих денег у нее не так много. Не спрашивай сколько, просто
скажи, хотя бы ориентировочно, во сколько это может вылиться по минимуму
и по максимуму.
   -  Про  максимум  говорить  пока  не  будем,  дядя  Назар,   это   не
прогнозируется.  А  по  минимуму...  Ну,  допустим,   Лешка   поработает
бесплатно, я его уговорю, тем более  там  все  несложно,  в  рамках  уже
существующей легенды он говорит, что его клиент, прежде чем  связываться
с Сальниковой, хотел бы посмотреть два-три ее последних  объекта,  чтобы
оценить ее уровень  и  вкус.  При  этом  клиент  хотел  бы,  чтобы  сама
Сальникова не знала, что ее проверяют, потому что... Ну, неважно почему,
у богатых свои  причуды.  То  есть  двух  последних  заказчиков  Натальи
Сергеевны мы устанавливаем легко и просто. Дальше начинаются  финансовые
затраты. Наружка за обоими и их супругами, если таковые имеются, то есть
за четырьмя объектами, на протяжении..,  ну,  скажем,  десяти-двенадцати
часов, то есть весь завтрашний день. Две тысячи четыреста. Если повезет,
появятся два-три фигуранта - претенденты на роль собственно  шантажиста.
Можно не устанавливать их личности, а организовать в пятницу наружку  за
каждым из них на  момент  звонка  вам.  Это  еще  двести.  Плюс  процесс
разъяснения неприемлемости подобного поведения.  Если  вы,  дядя  Назар,
правы, то у нас получается два человека  или  даже  три,  это  либо  три
тысячи, либо четыре с половиной. Теперь еще один тонкий момент: если  мы
пойдем по пути контроля поведения фигурантов на момент двенадцати  часов
в пятницу, то нужна будет дорогая аппаратура, это тоже стоит денег.
   Глупо рассчитывать, что все  они  в  интересующий  нас  момент  будут
находиться  в  общественных  местах  и  звонить  из  автоматов   или   с
мобильников, и к ним можно будет подойти вплотную и  все  услышать.  Они
могут находиться где угодно, в том числе  и  у  себя  дома  или  дома  у
инициатора  шантажа.  И  в  этом  случае  без  аппаратуры  не  обойтись.
Вероника, у вашего телефона нет определителя номера?
   - Нет.
   - Тогда ставить бесполезно, подключение определителя сразу услышат, и
шантажист забеспокоится раньше времени. И потом, на  всякий  наш  хитрый
определитель у него найдется не менее хитрый антиопределитель.  Так  что
нужна будет аппаратура.
   Я лихорадочно подсчитывала.  Нижняя  граница  у  меня  получилась  на
уровне пяти тысяч шестисот долларов.
   Без аппаратуры. Отдать все, что накопила, и продать все, что есть. На
верхнюю границу мне не хватит ни при каких условиях. Черт возьми, я даже
не  предполагала,  что  работа  частных  детективов  стоит  так  дорого!
Впрочем, если верить  Севе,  то  так  дорого  стоит  работа  не  частных
детективов, а ассоциированных с ними милиционеров.
   - Можно на чем-нибудь сэкономить? - спросила я, не желая  мириться  с
мыслью о том, что все потеряно.
   - Если повезет, - кивнул Сева. - Например,  поведение  первоначальных
объектов даст нам нужную информацию уже в  первые  же  два  часа  работы
наружки, тогда мы ее снимаем. Или первоначальных  объектов  окажется  не
четверо, а всего двое. Или даже один, так тоже  может  быть.  Тогда  это
выйдет не две тысячи четыреста, а  долларов,  например,  шестьсот,  или,
может, триста. Это как повезет. Здесь никаких гарантий дать нельзя,  все
может выйти и  с  точностью  до  наоборот,  если  первый  день  плотного
наблюдения ничего не даст, придется работать еще и в четверг.
   Ужас. Полный, можно сказать, обвал. Надо же,  как  интересно  устроен
человек! Еще только вчера вечером я мучительно принимала  такое  тяжелое
для себя решение пожертвовать частью своих  денег,  чтобы  не  рисковать
здоровьем Старого Хозяина и не потерять работу, а уже сегодня  я  готова
отдать не часть, а вообще все, и прихожу в отчаяние от того, что мне  не
хватает.   Эдакая   интеллектуальная   лабильность.   А   где   же   мой
ангел-хранитель, который вчера помогал мне изо всех сил? У него смена  -
сутки, потом он отдыхает несколько месяцев от трудов праведных.  Успеешь
в сутки уложиться со своими бедами  и  проблемами  -  твое  счастье,  не
успеешь - твое несчастье.
   - Так что  вы  мне  скажете,  Вероника?  Мы  подписываем  контракт  и
начинаем работать? Или вы отказываетесь?
   - Я не отказываюсь, просто у меня нет таких денег.
   Скажите, а вот эти.., объяснения  о  неприемлемости  поведения..,  их
обязательно давать всем? Вы сказали, три человека.
   - Может быть, двое. Может быть,  только  один.  Это  будет  видно  по
ситуации. И потом, разъяснения бывают разные, есть и  подешевле,  я  вам
назвал самый дорогой способ.
   - А подешевле - это как? - заинтересовалась я.
   - Можно не перекрывать кислород, а просто нанести физические  травмы,
которые человек будет долго залечивать. Это стоит пятьсот долларов.
   - Нет, - испугалась я, - грех на душу не возьму.
   А что входит в самое дорогое разъяснение?
   - За полторы тысячи долларов человека ставят в такое  положение,  при
котором он почитает за счастье уехать из Москвы и никогда  больше  здесь
не появляться, в противном случае ему грозят большие неприятности.
   - Но мне так тоже не нужно, пусть они остаются в Москве, только пусть
Наталью не трогают. Неужели нет никакого промежуточного варианта?
   - Да есть, есть, - тихонько проговорил Никотин. - Ну  что  ты,  Сева,
девушку мне пугаешь прямо до полусмерти?
   - Ну, дядя Назар, я должен  обозначить  максимальные  расходы,  чтобы
клиент потом не говорил, что я его обманул и  ввел  в  незапланированные
траты. - Сева развел руками. - А  если  на  деле  выходит  дешевле,  так
клиент только рад и благодарен, и потом рекомендует нас своим  знакомым.
Тактика.
   - Тактика, - передразнил его  Назар  Захарович,  пошевелив  глубокими
мимическими морщинами на лице. - Ты мне своей тактикой Нику до  обморока
доведешь. Значит,  так,  дорогие  мои.  Ника,  какой  суммой  ты  готова
рискнуть  без  гарантии  нужного  результата?  Я   понимаю,   что   если
гарантировать результат, то ты отдашь все, что у тебя  есть.  Ну  а  без
гарантии? Можешь выбросить деньги в форточку?
   Могу ли я? Наверное, могу. Никогда не пробовала...
   Хотя нет, вру. Пробовала. Сколько денег мы с Олегом  выкинули  в  эту
самую форточку? Господи, ведь он столько зарабатывал, и куда  мы  девали
все эти деньги? Где они?
   Вот именно. Там они, за форточкой. В  ресторанах,  боулингах,  ночных
клубах, в поездках на  машинах,  в  его  и  моих  тряпках,  в  роскошных
букетах, которые он дарил мне еженедельно, и дорогих  подарках,  которые
мы дарили друзьям и родственникам к праздникам и дням рождения. Так  что
выбрасывать деньги мне не впервой.
   - Две с половиной тысячи  долларов,  -  произнесла  я  одеревеневшими
губами.
   Почему я назвала эту сумму? Не знаю. Она как-то  сама  назвалась.  Не
две тысячи, не три, а именно две с половиной.
   - Сева,  ты  подписываешь  с  Вероникой  контракт,  формулировки  сам
придумай, и работаешь  в  пределах  обозначенной  суммы.  Когда  затраты
доходят до двух с половиной тысяч, мы собираемся здесь снова  и  решаем,
что делаем дальше. Либо продолжаем работу, потому  что  осталось  совсем
чуть-чуть, либо прекращаем, потому что в имеющиеся у Вероники деньги  ты
никак не укладываешься.
   - Годится, дядя Назар, - согласился Огородников.
   Через  полчаса  мы  с  Никотином  покинули  Кощеево  гнездо.   Вместо
фотографий, присланных шантажистом и оставленных в агентстве у  Севы,  в
моей сумочке лежал контракт.
   - Ты торопишься? - спросил меня Назар Захарович. - Нам с  тобой  надо
бы поговорить, обсудить кое-что.
   Я посмотрела на часы. Без  десяти  шесть.  Через  час  нужно  кормить
ужином Старого Хозяина. Правда,  у  меня  все  готово,  остается  только
разогреть и подать, но неизвестно,  как  на  такие  вольности  посмотрит
Мадам. Она уже и без того обед сама грела и подавала.
   - Мне нужно позвонить.
   - Звони, - он протянул мне мобильник.
   Опасения мои подтвердились, но не полностью. Наталья, само собой,  не
пришла в восторг от того, что мне нужно задержаться, но, когда я наплела
что-то насчет своей больной головы, внутри которой образовалось какое-то
невероятное давление, и мне  нужно  ставить  капельницу,  а  потом  меня
посмотрит профессор, и ко всему этому я присовокупила неизвестные  ей  и
пугающе   звучащие   слова   про   периферическую   вазоконстрикцию    и
гиперволемию, Мадам сразу же заголосила:
   - Конечно, Ника, лечитесь, лечитесь, сколько нужно, главное, чтобы вы
не разболелись всерьез. А вас в больницу не положат?
   Ах вот, оказывается, чего мы боимся!
   -  Нет-нет,  никакой  больницы,  я  сразу   предупредила,   что   это
невозможно, поэтому меня и будут лечить амбулаторно. Только  это,  может
быть, займет несколько дней, и мне придется отлучаться.
   - Ой, да ради бога, Ника, о чем речь? Я все равно сейчас без  работы,
так что посижу с дедушкой, а вы лечитесь.
   Врать нехорошо. Но иногда приходится. Оставив Наталье все руководящие
указания по питанию и тщательно объяснив, где  какая  мисочка  и  что  в
какой кастрюльке, я вернула мобильник хозяину.
   - Я готова разговаривать.
   - Экая ты быстрая, - усмехнулся Никотин. - Такие разговоры на ходу не
ведутся. Пойдем куда-нибудь, посидим, поедим, мы  же  с  тобой  оба  без
обеда сегодня остались. И поговорим.
   Предложение мне  понравилось  по  сути,  но  напрягло  по  финансовой
стороне. И я решила быть прямой, как черенок от швабры.
   - Дядя Назар, я не могу тратиться на общепит, у меня весь  бюджет  до
копейки расп