педагогика, а?
   Ну разве можно угадать такую историю, ориентируясь  на  скупой  текст
подписи: "Алена, 8 лет ровно, день рождения"?  В  крайнем  случае  можно
догадаться,  что  коль  уж  день  рождения,  то,  вероятно,  девочка   с
изумлением и восторгом смотрит на  какой-то  подарок.  Но  на  какой?  И
какова его предыстория?
   - Знаете, Ника, меня беспокоит Алена, - произнес Старый Хозяин как бы
между прочим, переворачивая очередную страницу альбома. - А вот здесь ей
четырнадцать, она на даче у подружки. Смотрите, какая  красавица!  Лучше
всех других девочек на этом снимке.
   Положим, я так не считала, на фотографии были  пять  девочек,  все  в
джинсах, футболках, кроссовках и бейсболках, словно сговорились  одеться
одинаково. Все пятеро - холеные, физические развитые, с круглыми попками
и изящными  гибкими  девическими  спинами,  стоят  спиной  к  объективу,
обнявшись и повернув головы,  словно  оглядываясь.  И  мордашки  у  всех
симпатичные и озорные. Нет, Алена определенно не  лучше  всех,  они  все
хороши, а одна из них, та, что с краю, длинноволосая брюнетка, -  просто
супер. Ей самое место в модельном  бизнесе.  Но,  впрочем,  любящий  дед
видит все по-иному.
   Недаром же говорится, что красота - в  глазах  смотрящего.  Для  него
Аленушка всегда лучше всех.
   - Очень красивая, - подтвердила я. -  А  почему  она  вас  беспокоит?
По-моему, с ней все в порядке.
   Ну вот, уже  и  дед  заметил,  не  хватало  только,  чтобы  он  начал
волноваться и переживать. Нам этого нельзя.
   Сейчас начну вдохновенно  врать  и  разубеждать  его.  О  ее  поздних
возвращениях он вряд ли знает, в двенадцать  ночи  он  уже  спит,  стало
быть, и о ночных телефонных переговорах тоже знать не должен. О том, что
она ежедневно меняет белье, причем за последние  три  недели  Алена  как
минимум дважды брала у матери деньги и делала покупки в "Дикой  Орхидее"
- престижном и дорогом магазине женского  белья,  -  он  тоже  знать  не
может.
   То, что она там покупала,  было  верхом  одновременно  дороговизны  и
эротизма. В этом белье она расхаживала по квартире, когда отца  и  брата
не было дома (дед не в счет, он все равно не выходит), а я регулярно  во
время уборки извлекала из ее комнаты отрезанные и небрежно брошенные  на
пол бирки и ценники. В лучшие времена я и сама покупала белье  в  "Дикой
Орхидее", потому хорошо представляю себе, что почем.
   Так, что еще мог  заметить  неугомонный  чекист?  Что  внучка  встает
поздно? Вполне объяснимо: школу закончила, никуда спешить не надо, можно
и отоспаться.  Что  не  готовится  к  поступлению  в  институт?  Устала,
сомневается в правильности выбора, хочет годик поработать  и  потом  уже
поступать. Ничего страшного. Здесь тоже можно отбиться. Что еще?  Долгие
разговоры по телефону? С подружками. Почему уходит к себе,  ведь  раньше
она никогда не пряталась, разговаривала из гостиной, из прихожей или  из
кухни, где стоят аппараты? Так ведь  выросла  девочка,  школу  окончила,
почувствовала себя взрослой. Годы-то идут...
   - Ника, мне кажется, у Аленушки  появился  молодой  человек,  который
плохо на нее влияет.
   Вот  так,  приплыли!  Я-то  готовлю   защитительные   речи,   пытаясь
выгородить девчонку, только чтобы дед не волновался, а он,  оказывается,
обо всем догадался. Да уж, в КГБ - ФСБ не пацаны  работали,  это  точно.
Беззаконий они, само собой, натворили выше крыши, но ведь профессионалы,
черт возьми! Это ж надо, сидя в своей комнате  и  покидая  ее  считанные
разы за сутки, общаясь с сыном, невесткой и  внуками  по  пять  минут  в
день, - и так владеть  ситуацией!  А  может,  он  подслушивает?  Снимает
трубку в своей  комнате,  когда  Алена  воркует  со  своим  любезным,  и
слушает? Да нет, не может быть. Это же.., и вообще, это  непорядочно.  И
потом, Алена обязательно услышала бы, если бы кто-то снимал параллельную
трубку, это всегда слышно.
   Или не всегда? Судя по тому, что нам показывают  в  кино,  далеко  не
редки ситуации, когда кто-то подслушивает по параллельному  телефону,  а
говорящие ни сном ни духом...
   И конечно же, я не придумала ничего умнее, как задать самый банальный
из всех банальных вопросов, которые задают всегда именно для того, чтобы
потянуть время и посмотреть, можно ли вывернуться из опасной ситуации:
   - С чего вы взяли, Николай Григорьевич?
   На вопрос он не ответил, только усмехнулся:
   - Ника, я не  привык  обсуждать  путь,  которым  я  прихожу  к  своим
выводам. И сами выводы я тоже не обсуждаю.  Обсуждению  подлежат  только
дальнейшие действия, обусловленные сделанными выводами.
   Вот тебе, Кадырова, за твое молодое зазнайство.  Ах,  семьдесят  лет,
ах, старик, ах, больной и немощный! Да  он  таких,  как  ты,  которым  и
сорока еще нет, пачками за пояс затыкать будет и не устанет. А уж таких,
как его внученька ненаглядная, вообще ногтем раздавит и не заметит.  Кто
сказал, что мир принадлежит молодым? Враки!
   Мир принадлежит тем,  кому  за  пятьдесят  пять.  Это  они  принимают
решения о том, как нам жить, а мы, молодняк, просто пляшем под их дудку,
самоуверенно полагая, что это мы сами такие резвые и бравые. Фигушки. Мы
резвые и бравые ровно настолько, насколько мудрые старики нам позволяют,
чтобы мы не чувствовали себя совсем уж пешками в чужих играх. Они  щадят
наше дурацкое самолюбие, диктуют нам условия игры и насмешливо наблюдают
над нашими потугами быть или хотя бы  выглядеть  крутыми.  Ах,  как  им,
наверное, смешно!
   - Хорошо, я не буду подвергать сомнению ваши выводы, хотя я с ними  и
не согласна. А в чем вы видите дурное влияние этого мифического молодого
человека? Я, например, ничего плохого в Аленином поведении не замечала.
   Я все еще хваталась за соломинку, но, кажется, не очень удачно.
   - Аленушка всегда была очень целеустремленной  девочкой,  она  вся  в
Адочку. Собранная, деловитая, хорошо училась и твердо знала, чего хочет.
А сейчас она отказывается поступать в институт,  хотя  еще  месяц  назад
была настроена сдавать экзамены и точно знала, в какой именно  вуз.  Что
произошло? Кто ее так расхолаживает? Если она не поступит в  этом  году,
то что будет делать до следующего лета?
   - Как что? Работать.
   - Где? Кем? Ника, вы хотя бы приблизительно представляете себе  рынок
рабочей силы?
   О да, уж что-что, а эту проблему я представляла  себе  очень  хорошо,
сама  не  могла  на  работу  устроиться.  Правда,  у  меня  проблема   с
документами... Но за время поисков работы, а я готова была работать  кем
угодно, не обязательно по специальности, мне кое-что стало понятным.
   Например, то, что  брать  на  хорошо  оплачиваемую  работу  вчерашнюю
школьницу без специальных достоинств, к каковым относятся либо  владение
несколькими иностранными языками, либо феерические способности в области
программирования, либо технические навыки, никто не будет. Да еще  такую
школьницу,  которой  лишь  бы  годик  пересидеть,  а  потом  в  институт
поступать.  Стало  быть,  рассчитывать  наша  девочка  может  только  на
малоквалифицированный и столь же малооплачиваемый труд, который ей  вряд
ли подойдет.
   - Николай Григорьевич, ваша семья не бедствует, и ничего страшного не
случится, если Алена этот год просто просидит  дома.  Ну  не  будет  она
работать, что в этом такого? Зато к экзаменам как следует подготовится.
   - Не будет работать? - Старый  Хозяин  гневно  посмотрел  на  меня  и
захлопнул альбом. - Этого еще не хватало! В нашей семье  никогда  такого
не было, чтобы кто-то тунеядствовал. Девочка  должна  учиться,  получить
образование,  профессию,  а  потом  достойную  работу.  Отлеживаться  на
диване, проедать родительские деньги и бегать на свидания вместо учебы я
ей не позволю.
   Интересно, как? Как вы сможете ей это не  позволить,  если  почти  не
выходите из комнаты? Драться с ней будете? Впрочем, стоп, Кадырова, тебя
только что уже щелкнули по носу за  недооценку  тех,  кто  старше  тебя.
Хочешь еще? Мало получила?
   - Меня беспокоит не сам факт того, что у Аленушки появился мужчина, в
ее возрасте влюбляться - это нормально, меня беспокоит то, что он забрал
над ней слишком большую власть. Девочка всегда была  очень  независимой,
не позволяла никому влиять на себя, никого не слушалась,  ни  родителей,
ни нас с бабушкой. И уж если она принимала решение или  чего-то  хотела,
то сбить ее не мог никто. И вот пожалуйста, появился какой-то мужчина, и
она уже не хочет учиться, не хочет поступать...
   Меня это беспокоит, Ника. Скажу больше: мне это не нравится.
   Он дважды именно так и сказал:  мужчина.  Не  парень,  не  юноша,  не
молодой человек, не ухажер, не поклонник, не мальчик... Из всего  набора
слов, которыми в подобных случаях пользуются  взрослые  по  отношению  к
своим детям и внукам, он выбрал самое неходовое: мужчина.  Случайно  или
нет?
   - Почему непременно мужчина, Николай Григорьевич? Может, это мальчик,
ее ровесник... Ну, влюбилась без памяти, с кем не бывает?
   Старый Хозяин поморщился, недовольный, видимо, моей тупостью.
   - Ни один мальчик, даже самый умненький, не сможет так влиять на нее.
Это, несомненно, человек намного старше. Думаю, ему за тридцать.  И  это
очень плохо.
   - Да почему же? Что в этом плохого?
   Я и сама знаю, что в этом  плохого,  но  не  поддакивать  же  Старому
Хозяину, не подкреплять  согласием  его  беспокойство.  Мне  дорога  его
нервная система, и ради ее благополучия я готова даже выглядеть  круглой
идиоткой.
   - Ника, вы могли бы страстно полюбить семнадцатилетнего мальчика?
   - Нет, - я улыбнулась, вспомнив своего  странного  ухажера  Костю  из
дома напротив.
   - Почему?
   - Мне с ним было бы скучно. О чем  с  ним  разговаривать?  Жизненного
опыта на копейку, а гонора на сто рублей. Молодежные  вкусы,  молодежный
жаргон, жизненные ценности соответствуют мизерному опыту. Мы никогда  не
найдем с ним общего языка. Остается только секс. Некоторых женщин  такое
положение устраивает, но меня - нет.
   - Вот именно. Об  этом  я  и  говорю.  И  когда  мне  рассказывают  о
страстной  любви  зрелых  мужчин  к  школьницам,  у  меня  это  вызывает
ассоциации только с Лолитой. Это  омерзительно.  Это  ничего  общего  не
имеет с любовью. Козлиная похоть. А девочка может себе всю  жизнь  из-за
этого поломать.
   Смотрите-ка, мы  и  Набокова  читали...  Стыдись,  Кадырова,  Николай
Григорьевич прожил почти в два раза дольше тебя, стало быть, и книжек за
свою жизнь прочел в два раза больше. Это еще как минимум. Заканчивай  со
своим возрастным высокомерием, сама же только что поняла,  что  не  твое
поколение главное в этой жизни.
   Он все-таки разволновался. В ход пошли кислородные подушки и уколы. И
я с тоской подумала о  том,  что  не  успела  еще  перевести  дух  после
разбирательства с шантажистом, и вот вам, пожалуйста, новая проблема.
   Как защитить Николая Григорьевича?  Как  сделать  так,  чтобы  он  не
переживал и не нервничал? Как сохранить его здоровье в семье, где каждый
думает только о себе, о  своих  удовольствиях  и  собственных  желаниях?
Перевоспитать их всех мне не под силу. Так что же  остается  -  кидаться
грудью, изображая из себя непробиваемый щит, каждый раз, когда кто-то из
троих Сальниковых или Денис Писаренко своим поведением начнет  создавать
угрозу спокойствию деда? Ну и надолго ли меня хватит?
   На следующий день вечером я получила ответ на некоторые свои вопросы.
Гомер в очередной  раз  нарушил  режим,  я  встречала  его  до  половины
двенадцатого, прогуливаясь  у  подъезда  и  лишая  Аргона  его  законной
радости побегать по скверу вокруг спортплощадки. Рядом  молчаливо  мялся
Костя. Вдруг я сообразила, что в любую минуту может появиться  пьяный  в
сосиску Гомер, которого Костя принимает за моего мужа. И  мне  почему-то
стало неприятно. А какой женщине приятно признаваться в том, что ее  муж
- пьяница? Даже если на самом деле это вовсе и не ее муж...
   - Спокойной ночи, Костя. Я иду домой, - сказала я.
   - А в сквер вы сегодня не пойдете?
   - Нет, я устала, неважно себя чувствую. Пойду спать.
   И ты иди.
   Я отвела собаку домой, снова вышла и простояла в подъезде  еще  минут
пять, ожидая, пока Костя скроется в доме напротив и  поднимется  в  свою
квартиру. У него была странная  привычка  не  уходить  сразу,  а  стоять
некоторое время, словно в надежде на то, что  я  снова  появлюсь.  Потом
осторожно вышла, памятуя о том, что он говорил,  будто  бы  наблюдал  за
мной из окна. Я не уточняла, виден ли из его окна  наш  подъезд,  но  на
всякий случай решила подстраховаться. Поэтому вышла и тут же скрылась за
чьим-то  гаражом-"ракушкой",  заняв  позицию,  при  которой  обязательно
увижу,  если  подойдет  или  подъедет  Гомер,  и   сумею   его   вовремя
перехватить.
   Гомера пока не было. Зато появилась Алена с мужчиной. Вероятно, с тем
самым.  И  черт  их  догадал  затеять  прощальные  эротические   игрища,
прислонясь к стенке того самого гаража,  за  которым  пряталась  я.  Нас
разделяло расстояние меньше метра и угол "ракушки". Уйти со своего поста
я не могла без риска потерять из виду подходы к дому. Пришлось стоять  и
слушать вздохи, охи и недвусмысленные стоны. А также отдельные  реплики,
из которых стало понятным, что я не  ошибалась.  Алена  страстно  хотела
завершения игрищ в  его,  так  сказать,  классическом  выражении,  а  ее
партнер имел какие-то известные ей резоны, по которым делать этого  было
нельзя. Впрочем, я не смогла точно уловить,  насколько  категоричен  был
запрет: строго "нельзя" или просто "не стоило". Но так или иначе, резоны
были, и поскольку сами они в данный момент не оглашались, то  ясно,  что
Алена про них уже много раз слышала, знала, в чем там дело, но не хотела
смириться и продолжала настаивать.  Даже  и  не  настаивать,  а  жалобно
просить, что было совсем на нее не похоже. Не в ее  стиле  просить,  она
ведь всегда именно настаивает. Об этом или почти об этом и говорил вчера
ее дед.
   Так продолжалось довольно долго, минут тридцать, наверное. Я порядком
соскучилась  в  таком  эротическом  соседстве,  но  мной  овладела  идея
подловить момент и рассмотреть Алениного дружка получше. Наконец мне это
удалось. Он пошел провожать девушку до лифта, и  я  каким-то  немыслимым
образом сумела так рассчитать секунды, что вошла в подъезд, когда лифт с
Аленой отправился наверх, а мужчина оказался под хорошим освещением.
   Да он почти мой  ровесник!  Ну,  может  быть,  на  пару  лет  моложе.
Невысокий, но с отлично развитой мускулатурой.  Одет  просто  -  джинсы,
рубашка с короткими рукавами, - но  дорого.  Джинсы  от  Кензо,  рубашка
английская, такая в бутике стоит долларов двести. На ногах туфли из кожи
ящерицы, такие за три рубля не купишь.
   Хорошая стрижка, в меру короткая, не "а-ля бандитто".
   Хорошее лицо, нос длинноват, подбородок узковат, но в целом он  вовсе
не уродлив, даже привлекателен.
   А вот глаза и выражение лица... Они меня озадачили.
   Я слишком хорошо видела, какой возвращается домой Алена. И теперь уже
достаточно хорошо представляю, чем и  как  они  занимаются  в  последние
минуты перед прощанием. Не такие должны были бы быть  у  него  глаза-то,
ох, не такие! В них не было тумана,  головокружения,  неудовлетворенного
вожделения, короче, в них не было ничего, что обычно бывает после  того,
как полчаса изучаешь качество белья  и  строение  тела  юной,  красивой,
влюбленной девушки.
   А что же было  в  его  глазах  и  в  выражении  лица?  Деловитость  и
отстраненность, как  после  хорошо  выполненной  работы,  когда  ты  еще
сосредоточен на деле, но уже понимаешь, что ты его сделал и можешь  идти
отдыхать.
   Он слегка посторонился, давая мне пройти.  Я  сделала  вид,  что  жду
лифт, нажала кнопку вызова, а Аленин возлюбленный вышел на улицу.  Через
какое-то время вышла и я, нужно было караулить Великого  Слепца,  что-то
он сегодня задерживается сверх меры, уже первый час ночи, я спать  хочу,
а завтра вставать в половине шестого. Ну почему в этой Семье ко мне  все
относятся как к собаке, а?
   Почему той же  Мадам  ни  разу  не  пришло  в  голову,  посылая  меня
встречать пьяного Гомера, сказать: "Ника, вы рано встали и теперь поздно
ляжете,  вы  поспите  завтра  подольше,  я  сама   подам   чай   Николаю
Григорьевичу"?
   Нет, не говорила она мне этих слов. И ни разу почти за  полтора  года
мне не удалось как следует выспаться, потому что независимо от того, что
происходит вечером, вставать я  каждый  божий  день  должна  в  половине
шестого. Черт бы взял эту проклятую жизнь,  эту  вечную  усталость,  это
непреходящее желание уснуть, эту рабскую закабаленность и  невозможность
никуда уйти, когда нужно или просто хочется погулять или сходить в кино!
Черт бы побрал Олега, который поставил меня в такое положение, загнал  в
такой капкан! Черт бы  побрал  его  старых  больных  родителей,  которых
нельзя расстраивать и с  которыми  я  вынуждена  разговаривать  подолгу,
оплачивая эту радость из собственного кармана! Да  еще  выкручиваться  и
врать,  что  не  могу  передать  трубочку  Олегу,  потому   что   он   в
командировке, на работе, на дне рождения у коллеги, в магазине, у  черта
лысого!
   Стоп, Кадырова, опомнись, замолчи! Что ты несешь?
   Если Олег тебя бросил, ты сама в этом виновата, это твоя проблема, ты
не сумела быть интересной ему и нужной.
   И его старенькие родители не виноваты  в  том,  что  они  старенькие,
часто болеют и подробно и долго рассказывают тебе о своем  самочувствии,
описывают симптомы, советуются, какие лекарства принимать,  а  какие  не
нужно, какие продукты можно есть, а какие нельзя. Разве можно негодовать
на них за то, что они тебя так любят, так  радовались  вашему  с  Олегом
браку и теперь просто не вынесут, если узнают, что их сын тебя бросил? И
разве не ты сама выбрала  себе  эту  жизнь  "помощницы  по  хозяйству  с
проживанием и медицинским обслуживанием"?
   Ведь ты могла вернуться в Ташкент, но не захотела.  Так  кого  же  ты
теперь проклинаешь?
   "Храни меня от злых мыслей, Храни меня вдали  от  тьмы  отчаяния,  Во
времена, когда силы  мои  на  исходе,  Зажги  во  мраке  огонь,  который
сохранит меня.
   Дай мне силы..."
   Где ты, моя бирюзовая занавесочка для  ванны  с  красными  рыбками  и
зелеными   водорослями?   Где   ты,   симпатичный   маячок,   освещающий
беспросветность и безнадегу моей жизни? Рано или поздно наступит момент,
когда я поеду покупать тебя, а потом буду вешать в собственной ванной  в
собственной квартире. Я верю в это. И  я  точно  знаю,  что  так  оно  и
случится.
   Гомер притащился почти в два часа. Буквально вывалился из машины,  на
которой его привезли, и, по-моему, вознамерился так и остаться лежать на
асфальте перед подъездом.  Кряхтя,  чертыхаясь  и  используя  изысканную
ненормативную лексику из репертуара изобретательного водителя  Сергеева,
я втащила полубездыханное тело сперва в подъезд, потом в лифт,  потом  в
квартиру. Выслушала скомканные, смущенные слова благодарности от  Мадам,
приняла душ и ушла к себе.
   Вдыхая теплый кошачий запах Патрикового брюшка, я скользнула  глазами
по стоящим на полке альбомам с фотографиями...
   И вспомнила.
   Я вспомнила, где я видела это длинноносое лицо с  узким  подбородком.
Ну ничего себе, однако!

Глава 9

НИКА

   - Дядя Назар, у вас не складывается впечатление, что я  делаю  что-то
не то?
   Жаль, кругом темень непроглядная, хотела бы я  видеть  выражение  его
лица. Но, увы, на дворе глубокая ночь. Другого  времени  для  встречи  с
Никотином мне выкроить не удалось.
   - Какая  разница,  детка,  какое  впечатление  складывается  у  меня.
Делаешь-то ты, а не я, - усмехнулся он чуть погодя.
   Все-таки ответил не сразу, несколько секунд думал.
   Значит, я права, ему действительно кажется, что я делаю это самое "не
то".
   Вся вчерашняя ночь была посвящена очередному рассматриванию  семейных
альбомов. Мне казалось, что все фотографии я уже знаю наизусть - столько
раз я листа