ила рассмеялась.  -  А  ты  думал
что? Хотя я бы не возражала. Пусть бы папаня окрутил твою муттер,  и  мы
бы стали жить одной семьей. А, Костик?
   - Ну и шутки у тебя, - проворчал он.
   Мила резко поднялась и села на краю кушетки.
   - Какие же шутки? Ты что, слепой? Ничего не видишь?
   - Что я должен видеть?
   - Да то, что твои предки друг друга с трудом  выносят.  Я  вообще  не
понимаю, почему они живут вместе.
   - Что ты выдумала? - возмутился он. - Они любят друг друга. И  нас  с
Вадькой любят.
   - Вот только что вас  они  и  любят.  А  друг  другу  они  смертельно
надоели. У меня на это дело глаз наметанный. Знаешь, они оба  как  будто
непосильную ношу тащат. Или в игру какую-то играют, от которой не  знают
как отказаться. В общем, это, конечно, не мое дело, Костик,  но  попомни
мои слова: твои предки в ближайшее время жестоко перегрызутся. И  первой
взбрыкнет твоя муттер. У нее силы уже на исходе. Вот  увидишь,  по  моим
прогнозам - максимум месяц, и она выкинет какой-нибудь фортель.  Кстати,
что ты мне голову-то морочил насчет Вадика? Я-то думала, он  и  в  самом
деле депрессивный шизик, а он нормальный парень и про нас с тобой просек
в первый же момент. Я потому и сижу тут с тобой.
   - Почему - потому?
   Он уже ничего не соображал, голова шла кругом от всего услышанного.
   - Потому. Вадик сам мне сказал, чтобы я шла к тебе.
   И еще сказал, что очень рад за тебя, а то он все переживал, что из-за
его болезни у тебя вся личная жизнь рушится. А теперь он видит, что твоя
личная жизнь в полном шоколаде, и будет чувствовать себя спокойно.
   В дверь постучали, раздался голос Анны Михайловны:
   - Костик, Милочка, идите чай пить!
   Мила тут же вскочила с  кушетки  и  принялась  поправлять  выбившуюся
из-за пояса джинсов кофточку.
   - Вот видишь, все все понимают. Проявляют деликатность.
   После чая с пирожными -  мамиными  фирменными  эклерами  со  взбитыми
сливками - Вадик заявил:
   - Я хочу погулять по вашим окрестностям. Мне интересно, что тут у вас
в округе есть.
   - Господи,  сынок,  ну  что  тут  интересного?  -  всполошилась  Анна
Михайловна, не желающая расставаться с сыном. - Такие же  магазины,  как
везде. Пыльно, шумно, грязно.
   - Нет, мама, мне интересно. И потом, я так давно  не  был  в  городе,
только в больничном парке гуляю, - упрямо возразил Вадик.
   Костя переглянулся с Милой.
   - Мы пойдем с тобой.
   - Пусть идут, - вступился за Вадика отец, - в самом Деле, Аннушка, ну
что им в доме сидеть в такую погоду, пусть погуляют. Молодежь!
   Костя понимал, что отец только  рад  будет,  если  Вадика  уведут  из
квартиры. Тогда ничто не помешает ему  предаваться  любимому  занятию  -
слежкой за Врагом. Конечно, сегодня суббота, вряд ли  что-то  интересное
произойдет, но отец ведь такой упертый, все на чудо  какое-то  надеется.
Вдруг именно сегодня, сейчас, пока Вадька здесь, случится невероятное, и
возле дома появится Главный Враг. И  что  тогда  делать?  Как  объяснить
внезапный уход?
   И вообще, сразу возникнет масса вопросов.
   Они  вышли  на  улицу  втроем  и  остановились   в   нерешительности,
раздумывая, куда бы пойти. ;
   - Хочешь, в компьютерный клуб сходим? - неуверенно предложил Костя. -
Здесь неподалеку есть приличный.
   - Нет, - быстро проговорил Вадик, и лицо его болезненно  искривилось.
- Про компьютеры даже слышать не хочу.
   - Тогда, может, в кино?
   - Неохота в помещении сидеть. Пошли просто так, район мне покажешь.
   - А давайте поедем куда-нибудь, - подала идею Мила. -  А  что?  Тачка
есть, времени полно. Можно даже в Серебряный Бор на пляж съездить.
   Идея насчет "съездить" понравилась, они  столпились  около  машины  и
ударились в жаркое обсуждение маршрута. Костя  не  заметил,  как  к  ним
подошла Вероника.
   - Привет!

НИКА

   Почему-то в тот день у меня было превосходное настроение. Закончились
наконец холода и дожди, стало тепло  и  солнечно,  и  от  этого  в  душе
поселилась приятная уверенность в том, что теперь все будет  хорошо.  Ну
просто отлично! В Ташкенте я так привыкла к солнцу,  что  тосковала  без
него, и настроение у меня портилось, и сил, казалось, не было совсем,  и
все  представало  мрачным  и  безысходным.  Но  сегодня  все   цвело   и
переливалось радужными красками, мне было хорошо, и я всех любила.
   Поэтому когда я, возвращаясь из  аптеки,  увидела  Костю  в  обществе
девушки  и  еще  одного  юноши,  мне  показалось   вполне   естественным
остановиться и поздороваться. Чай, не чужие,  вон  сколько  "собакингов"
вместе отгуляли, да и последний мой разговор с мальчиком оставил у  меня
в душе неприятный осадок, и хотелось сгладить впечатление.
   - Привет! - весело сказала я, подходя к ним.
   Костя  испуганно   обернулся   и   растерялся.   Ну   конечно,   .его
друзья-ровесники наверняка не знают о том, что он пытался  ухаживать  за
почти сорокалетней теткой, и сейчас, чего доброго, на смех его поднимут.
   - Здравствуйте, Вероника, - упавшим голосом проговорил он.
   Второй мальчик, худенький, невысокий, в очках, из-за которых на  меня
смотрели внимательные и не  по  возрасту  умные  глаза,  встрепенулся  и
почему-то радостно улыбнулся.
   - Здравствуйте! Так это вы - Вероника?
   Ничего себе! Оказывается, Костин  дружок  обо  мне  наслышан.  Уж  не
промахнулась ли я со своей оценкой Костиных поступков? Если он делился с
другом, значит, не стыдится, и значит, для него это все серьезно.
   - Кажется, я, - ответила я глупо, не понимая, что происходит. - А  вы
- Костин товарищ?
   - Это мой брат, - тут же встрял юный Вертер, - Вадик. А это Мила,  мы
в одном институте учимся.
   - Очень приятно. Костя рассказывал, что у него есть брат-близнец,  но
я почему-то думала, что вы хоть немножко похожи. А вы совсем разные!
   - Знаете, Вероника, - оживленно заговорил Вадик, - мы с Костей  долго
совещались и решили быть разнояйцевыми. Когда близнецы  однояйцевые,  то
им самим жить ужасно весело, их все путают, ошибаются, можно  устраивать
всякие  приколы.  Но  окружающие  с  ними  мучаются  из-за   бесконечных
розыгрышей и обманов.
   А когда близнецы разнояйцевые, то  живут  самой  обычной  жизнью  без
какого-то особенного веселья, зато представляете, как родителям здорово?
Одновременно получаются два маленьких человечка - и совсем разные;
   И вот когда нас мама с папой сделали,  мы  там  на  клеточном  уровне
собрались на совещание и решили, что пусть У нас  будет  обычная  жизнь,
зато у родителей  -  сплошная  радость  и  удивление,  когда  они  будут
обнаруживать, какие мы разные. Верно, Костик?
   Да, с реакцией у моего Вертера неважно, брат шутит, резвится, а Костя
стоит Как истукан.  Нет  чтобы  шутку  поддержать  или  хотя  бы  просто
посмеяться, уставился на колесо машины и молчит.
   А вот девушка по имени Мила оказалась поживее, вступила  в  разговор,
сказала что-то смешное, Вадик подхватил, я приняла подачу и тоже  удачно
сострила  на  тему  внутриутробного  развития  эмбриона   (настроение-то
хорошее, почему не перекинуться парой слов с веселящейся молодежью), и в
результате  мы  протрепались  почти  двадцать  минут.  Вспомнили   массу
кинофильмов и книг, в которых обыгрывалась ситуация двойников, и  дружно
сошлись во мнении, что бесконечная путаница с близнецами уже надоела  до
тошноты и воспринимается не иначе как  пошлость.  Все  это  время  Костя
молчал и, по-моему, сердился. В общем, я  его  понимала,  он,  наверное,
боялся, что я начну рассказывать о его ухаживаниях, и если  брат  Вадик,
как выяснилось, был в курсе, то девушка Мила - наверняка  нет.  Надо  бы
сделать что-то такое простенькое, чтобы мальчик расслабился. А то  прямо
душа болит смотреть на  него,  такое  солнышко,  тепло,  суббота,  рядом
веселые друзья, а ему словно жизнь не в радость. Жалко же парня!
   - Костя, Аргон без вас скучает, - сказала я. -  Он  вас  -  почему-то
очень любит.
   - Аргон? - спросила Мила. - Это кто?
   - Собака. Вы знаете, как мы с Костей познакомились?
   Я гуляла с собакой, а Костя шел мимо, домой возвращался. Пес  кинулся
к нему, начал лизать руки и вилять хвостом, я стала его  оттаскивать,  а
он - ни в какую, скулит, рвется, норовит Косте лапы на плечи закинуть. В
общем, любовь с первого взгляда. Хорошо, что Костя не  испугался,  а  то
мог бы такой скандал поднять! Вот с тех пор, если мы встречаемся,  когда
я выгуливаю  Аргона,  я  прошу  Костю  немножко  с  нами  походить,  пса
порадовать. Ума не приложу, что он в  вас  нашел,  Костя.  Прямо  млеет,
когда вы рядом.
   Вертер благодарно посмотрел на меня и немного расслабился А вот глаза
у брата Вадика стали какие-то...
   Не то чтобы нехорошие, нет, но напряженные, как будто он одновременно
с поддержанием разговора пытается обдумать какую-то очень сложную мысль.
   Обсудив собаку, мы еще немного поговорили  о  том,  куда  бы  ребятам
имело смысл поехать  в  такую  замечательную  погоду,  дружно  пришли  к
выводу, что в Серебряный Бор, пожалуй, далековато, а вот в  Измайловский
парк - в самый раз, и распрощались.
   - Я был очень  рад  с  вами  познакомиться,  -  почему-то  сказал  на
прощание Вадик.
   Интересно, чему тут так уж особенно радоваться? Любопытно  было,  что
ли?
   В   приподнятом   настроении   я   вернулась   домой,   с    радостью
констатировала, что за время моего отсутствия животные ничего не разбили
и не порвали, сделала  Старому  Хозяину  плановый  массаж,  а  Гомеру  -
внеплановый  бифштекс  (если  он  целый  день  сидит  дома,  то  его  не
прокормить, каждые два часа просит есть - и не  перекусывает,  а  вполне
полноценно питается) и  занялась  приготовлением  ужина.  Гомер  заказал
запеченную в духовке баранину, Мадам  -  манты  с  тыквой,  поскольку  с
мясом, с учетом рекомендаций по раздельному питанию, она не  ест,  Алене
нужно было изварить рисовую кашу с яблоками и изюмом, Главному Объекту -
паровые котлетки из индейки. С одной  стороны,  хорошо,  что  Сальниковы
несколько лет назад продали дачу, чтобы собрать деньги на дорогой ремонт
квартиры, потому что теперь по выходным они в основном сидят дома,  и  у
меня развязаны руки в части ухода по магазинам или даже просто прогулки.
   Но, с Другой  стороны,  когда  они  все  находятся  в  квартире,  это
довольно утомительно. Гомер все время хочет есть, Алена и Мадам путаются
под ногами, то и дело требуя то чайку, то кофейку,  то  бутербродик  или
печеньице (естественно, не магазинное, а испеченное Кадыровой), при этом
бутербродики и выпечка поедаются не на кухне, а уносятся  в  гостиную  и
употребляются в качестве закуски к телевизору,  благодаря  чему  той  же
самой Кадыровой приходится по субботам и  воскресеньям  собирать  крошки
пылесосом в дополнение к плановым уборкам, которые проводятся по  будним
дням, когда дома нет никого, кроме Николая Григорьевича. Сейчас хотя  бы
Дениса нет, а то он в выходные очень любит приглашать к себе друзей. Они
группируются  в  его  комнате  возле  компьютера  и   чем-то   увлеченно
занимаются, но при этом мне приходится несколько раз приносить им чай  и
какую-нибудь еду, а потом оттирать светлое ковровое покрытие химикатами,
потому что обязательно кто-нибудь что-нибудь прольет.
   Нынешняя суббота мало чем отличалась от всех предыдущих. Единственным
исключением,  кроме  уже  упомянутого  отсутствия  Дениса,  была  Алена,
которая сегодня не путалась под ногами, а ускакала на свидание со  своим
мстительным Игорьком. Уж не знаю, как и что там у  них  происходит,  но,
по-видимому,  люди,  посланные  к  Игорю  Никотином,  со  своей  задачей
справились, потому что Алена стала куда спокойнее и даже начала, правда,
пока изредка,  но  все  же  произносить  какие-то  слова  про  институт.
Вероятно, с дрессурой покончено. Теперь Игорь  общается  с  ней,  как  и
положено взрослому мужчине общаться с юной девушкой. Ну и дай им бог!
   И ничто не могло испортить мне сегодня настроение,  даже  устрашающий
счет за междугородные переговоры, в котором  среди  прочих  были  и  мои
телефонные мосты с Ташкентом. За один только месяц  -  две  с  половиной
тысячи рублей! Уму непостижимо. Но  разве  я  виновата,  что  старенькие
родители Олега говорят медленно, и вообще у них  развивается  возрастная
вязкость, как и у всех стариков, они по многу раз повторяют одно и то же
и постольку же раз переспрашивают об одном и том же. Может,  хватит  уже
мне строить из себя благородную скромность?  Может,  надо  поговорить  с
Олегом и предложить ему оплачивать  эти  переговоры?  Все-таки  это  его
родители, и если уж он не хочет их волновать и  расстраивать,  то  пусть
платит за это. Хотя, с другой стороны, я ведь тоже не хочу их волновать,
значит, и я должна за это платить. Наверное, все справедливо.
   Ровно в половине одиннадцатого я вывела собаку.
   И тут меня подстерегала неожиданность. Прямо возле  подъезда  ко  мне
обратилась приятная женщина, чуть постарше меня.
   - Вероника? Простите, мне нужно поговорить с вами.
   - Со мной? - удивилась я. - А вы кто?
   - Я - мать Кости.
   Так вот оно что! Бдительная матушка испугалась, что старая развратная
баба является любительницей  юношеских  тел  и  будет  калечить  чистого
невинного мальчика. Но поговорить я  не  возражала.  Зачем  женщину  зря
нервировать? Надо все ей объяснить, чтобы не переживала попусту.
   - Хорошо, - сказала я. - Давайте поговорим.
   - Только пойдемте в ту сторону, - заторопилась она,  показывая  рукой
направление.
   - Зачем? Я обычно хожу в сторону спортплощадки, там собаке  есть  где
побегать, а в той стороне я не гуляю.
   - Пожалуйста, - она умоляюще посмотрела на меня. - Из нашего окна ваш
подъезд не виден, и если мы пойдем туда, во дворы, никто не узнает...  Я
вам все объясню. Пожалуйста, Вероника.
   - Ладно, - сдалась я и  отправилась  следом  за  Костиной  матерью  в
сторону,   противоположную   моему   обычному   маршруту.   Собаке   там
развернуться  было  негде,  все  перекопано,  стоят   какие-то   нелепые
заграждения,  предназначенные  обозначать  территорию   некой   стройки,
замороженной, по-моему, лет сто назад, во  всяком  случае,  имеющей  вид
ржавый и тоскливый.
   Женщина, назвавшаяся Анной, показалась мне красивой,  но  измученной.
Ей бы отдохнуть как следует, походить к косметологу и получить  побольше
положительных эмоций, и она превратилась бы в настоящую красавицу.
   Одета она была, правда, как-то странно  для  прогулки  по  запущенной
стройке: босоножки на высоких каблуках, костюм для ресторанного банкета,
глаза сильно накрашены, волосы явно только что вымыты и уложены феном. В
общем, оказалось, что я была недалека от истины, когда Анна сказала мне,
что работает переводчиком, и для того, чтобы  уйти  из  дома  в  субботу
вечером,  ей  пришлось  солгать  насчет  протокольного   мероприятия   в
ресторане,  куда  ее  вызвали  для  обеспечения  общения   с   немецкими
партнерами. А на протокольное мероприятие, понятное дело,  в  джинсах  и
кроссовках не пойдешь.
   В течение почти сорока минут я выслушивала  невероятную  историю  про
мальчика Вадика,  которого  подставил  и  обманул  "мой  муж"  вместе  с
каким-то  проходимцeм,  про  отца,  который  решил   найти   негодяя   и
разобраться с ним, про Костю, которого послали специально знакомиться со
мной, чтобы выведать информацию о "моем муже" и его  знакомых.  Про  то,
что семья рушится под напором одержимости отца мальчиков и что сама Анна
Михайловна не может больше этого  выносить,  она  хочет  положить  конец
этому, но не знает, как и что нужно сделать. Про то, что  сегодня  Вадик
приезжал из больницы и провел с семьей целый  день,  а  Костя  привел  в
гости свою девушку, и Анна именно сегодня, посмотрев на  детей,  поняла,
что  так  больше  продолжаться  не  может,  что  мальчики   страдают   и
деятельность отца им в тягость.
   Она не верит, что я могу быть причастной к махинациям  "моего  мужа",
поэтому решила познакомиться со мной, все мне рассказать и  попросить  о
помощи. Хотя она, конечно, сомневалась,  правильно  ли  решила  сделать,
потому что ее муж уверен, что  я  -  соучастница  и  тайком  ночью  даже
встречалась с таинственным Дмитрием Дмитриевичем,  которого  отец  Кости
"засек" только один раз, но потом бездарно упустил и с тех пор все никак
не может выследить. Так вот, она сомневалась, но  потом  решилась,  ведь
никакого  другого  выхода  она  не  видит,  а  спокойно  смотреть,   как
разрушается ее семья, она больше не может.
   Ай да Гомер! Ай да Великий Слепец! Молчаливый, рассеянный, ни во  что
не  желающий  вникать  и  обременяться  чужими   проблемами.   Вот   он,
оказывается, какой!
   И все эти разговоры о том, что он берет часы в  институте,  чтобы  не
терять педагогический стаж, - сплошная  туфта  На  самом  деле  институт
нужен  ему  для  того,  чтобы  выискивать  на  подготовительных   курсах
талантливых мальчиков, еще достаточно молоденьких и неопытных, чтобы  не
понимать, что  делают,  и  недостаточно  финансово  обеспеченных,  чтобы
заинтересовать  их  поступлением  на  бюджетное  отделение.   Интересно,
сколько у него было таких  обманутых  Вадиков?  Или  обманутым  оказался
только один, а все остальные поступили? Тогда почему? Почему не поступил
сын этой женщины?
   Ответ  напрашивался  сам  собой,  он  лежал  на  поверхности.   Гомер
поставлял  мальчиков  (а  может,  и   девочек)   таинственному   Дмитрию
Дмитриевичу, который просил их взломать сайт  крупной  компании,  внести
туда необходимые изменения, например,  сведения  о  предстоящем  слиянии
этой компании с  другой  компанией,  или  фальсифицированные  финансовые
отчеты, или сведения, ставящие под сомнение благополучие и  прибыльность
фирмы, вследствие чего акции этих компаний  резко  менялись  в  цене,  а
связанные с Дмитрием Дмитриевичем брокеры быстренько  проворачивали  все
необходимые манипуляции, играли на повышении или  понижении  курса  и  в
течение нескольких часов наваривали немыслимые суммы Гомер получал  свою
долю, платил кому надо в приемной комиссии за конкретного абитуриента, и
юный хакер,  уверенный,  что  сделал  доброе  дело  и  помог  обманутому
доверчивому проректору  вернуть  отнятые  у  него  не  праведно  деньги,
благополучно поступал.
   И никому из поступивших и в голову не приходило  (по  молодости  лет)
задуматься о том, почему это Дмитрия Дмитриевича, который является якобы
проректором, они в институтских коридорах не видят  С  наивным  ребенком
договариваются о строгой конфиденциальности, дескать, дяденька проректор
тебе,   безусловно,   поможет   поступить,   но   только    ты    прояви
сообразительность и никому ни слова о вашем знакомстве и о  той  работе,
которую ты для него сделал, а если начнешь трепаться, тебя за первую  же
провинность отчислят. Ребенок, естественно, верил и молчал,  потому  что
учиться на бюджетном отделении с военной кафедрой хотел, а в армию идти,
само собой, не желал. Нет, пожалуй, все-таки для такой  работы  выбирали
именно мальчиков, у них стимул молчать сильнее, они должны бояться  быть
отчисленными, а девочек в армию не забирают. Поступление мальчика должно
быть,  таким  образом,  обязательным,  иначе  ребенок  лишается  стимула
молчать и непременно пожалуется родителям, а те - прокуратуре. И  выйдет
нехорошо.
   Выходит, за Вадика Фадеева Гомер взятку в комиссию не дал. Почему?  У
него были какие-то неожиданные расходы, и  он  деньги  присвоил,  вместо
того  чтобы  оплатить  гарантированное  поступление  абитуриента?  Какие
расходы? Летом прошлого года я уже работала у  Сальниковых.  Ни  крупных
покупок, ни срочного ремонта разбитой машины, ни  дорогостоящих  поездок
за границу, ничего такого. Может, у Гомера любовница  завелась?  А  что,
вполне может быть. Если Наталья себе позволяет, то почему ему нельзя?
   Я слушала Костину мать и одновременно обдумывала  ее  рассказ.  Гомер
"подрабатывает" не столько в вузе, сколько в преступном бизнесе. Похоже,
едва  разобравшись  с  двумя  проблемами