бледноватой  или  просто
усталой. И, пожалуй, она стала чуть бледней, чем раньше.
   - Вы все выдумали.
   Я усмехнулся и кивнул. Она, похоже, облегченно вздохнула.
   - А дублон Брэшера? - спросил я. - Вы его не брали? О'кей. А  как  насчет
развода?
   - А это не ваше дело.
   - Согласен. Ну что ж, спасибо за то, что согласились поговорить со  мной.
Вы знакомы с неким Ваньером?
   - Да. - Ее лицо стало ледяным. - Не близко. Это друг Лу.
   - Очень хороший друг. - В ближайшее время он может стать непосредственным
участником тихих уютных похорон.
   - Подобные намеки в его адрес я уже как будто слышал. Что-то такое есть в
этом парне. Каждый раз,  когда  всплывает  его  имя,  в  обществе  возникает
некоторая напряженность.
   Она пристально посмотрела на меня и ничего  не  сказала.  Какая-то  мысль
зашевелилась в глубине ее глаз, но  в  слова  не  воплотилась.  Потом  Линда
спокойно сказала:
   - Морни наверняка убьет его, если он не отвяжется от Лу.
   - Да бросьте. Лу может уйти к любому в любой момент. Это ясно всем.
   - Может быть, Алекс - единственный, кому это не ясно.
   - Во всяком случае, Ваньер к моей работе отношения не имеет. Он никак  не
связан с Мердоками.
   Она подняла уголок рта и сказала:
   - Не связан? Позвольте мне сообщить вам кое-что. А почему бы и нет?
   Я просто большое дитя с открытым сердцем. Ваньер знаком с Элизабет  Брейт
Мердок - и близко. При мне он никогда не приходил в дом, кроме одного  раза,
но звонил часто. Иногда я поднимала трубку. Он всегда просил Мерле.
   - Хм... забавно, - сказал я. - Значит, Мерле?
   Она снова  затушила  сигарету,  проткнула  окурок  ножом  и  стряхнула  в
мусорную корзину.
   - Я очень устала, - внезапно сказала она. - Уйдите, пожалуйста. Несколько
мгновений я удивленно смотрел на нее, потом сказал:
   - Спокойной ночи и спасибо. Всего хорошего.
   Я вышел - она осталась  стоять,  держа  руки  в  карманах  белого  плаща,
наклонив голову и пристально глядя в пол.
   Было два часа, когда я вернулся в Голливуд, поставил  машину  в  гараж  и
поднялся к себе. Ветер уже стих, но в  воздухе  еще  оставалась  легкость  и
сухость дыхания пустыни. Воздух в квартире был спертым, и оставленный Бризом
окурок сигары усугублял это. Я распахнул  окна  и  проветрил  комнаты,  пока
раздевался и вытряхивал все из карманов. Среди прочих предметов я  обнаружил
счет компании по  поставке  стоматологических  материалов.  Он  до  сих  пор
выглядел как счет на тридцать фунтов кристоболита  и  двадцать  пять  фунтов
альбастона на имя некоего Х.Р.Тиджера.
   Я вытащил из секретера телефонную книгу и нашел в ней Тиджера.  И  словно
вспышкой озарило мое сознание. Его адрес был 422, Западная Девятая - и адрес
Белфонт Билдинг был 422, Западная Девятая.
   "Х.Р. Тиджер, зубное протезирование" - это я прочитал на одной из  дверей
шестого этажа Белфонт Билдинг, когда смывался из офиса Элиши Морнингстара.
   Но даже пинкертоны должны спать. А  Марлоу  хотел  спать  гораздо  больше
любого пинкертона. Я отправился на боковую.

Глава 20

   В Пасадене было так же жарко, как и накануне, и большой сумрачный дом  из
красного кирпича был так же неприветлив  на  вид,  и  маленький  негритенок,
томящийся в ожидании на бетонной плите, был так же печален. На цветущий куст
опустилась вчерашняя бабочка - или очень на нее похожая, утро  было  напоено
тем же тяжелым ароматом лета, и та же пожилая мегера с командирским  голосом
открыла мне дверь.
   Она провела меня теми же  коридорами  в  ту  же  темную  комнату.  Миссис
Элизабет Брайт Мердок сидела в том же соломенном шезлонге и, когда я  вошел,
наливала себе в стакан из бутылки, очень похожей на вчерашнюю, но, вероятнее
всего, приходящейся ей внучкой.
   Горничная закрыла дверь. Я сел, положил шляпу на пол -  как  и  вчера,  и
миссис Мердок подарила меня тем же тяжелым, холодным взглядом.
   - Итак?
   - Плохи дела, - сказал я. - Полиция у меня на хвосте.
   Она казалась взволнованной не больше куска говяжьей грудинки.
   - Понятно. Я полагала, вы более компетентны.
   Я пропустил это мимо ушей.
   - Когда я уехал от вас вчера утром,  от  вашего  дома  за  мной  увязался
какой-то человек. Может быть, он проследил меня досюда, но это  сомнительно.
Я ушел от него, но он снова  появился  -  в  коридоре  у  моего  офиса  -  и
продолжал  следить  за  мной,  так  что  я  вынужден  был   предложить   ему
объясниться. Он сказал, что знает, кто я такой, и что ему требуется  помощь,
и пригласил меня в свою квартиру на  Банкер-Хилл  для  какого-то  серьезного
разговора. После встречи с мистером Морнингстаром я поехал к этому  человеку
и нашел его застреленным в ванной комнате.
   Миссис Мердок отхлебнула из стакана. Ее рука как будто  слегка  дрогнула,
но  в  комнате  было  слишком  темно,  чтобы  быть  в  этом  уверенным.  Она
откашлялась.
   - Продолжайте.
   - Его  звали  Джордж  Ансон  Филлипс.  Светловолосый  паренек,  несколько
глуповатый. Он представлялся частным детективом.
   - Никогда о таком не слыхала, - холодно сказала миссис Мердок. -Насколько
я помню, никогда такого не видела и ничего о нем не знаю. Вы  что,  думаете,
это я наняла его следить за вами?
   - Не знаю, что и думать. Ансон говорил об объединении наших усилий,  и  у
меня сложилось впечатление, что он  работает  на  кого-то  из  членов  вашей
семьи. Он не распространялся на эту тему.
   - Он не работал. Можете быть абсолютно в этом уверены.
   - Не думаю, что вы  знаете  о  вашей  семье  столь  же  много,  как  сами
считаете.
   - Я знаю, что вы допрашивали моего сына -  вопреки  моим  приказаниям,  -
холодно сказала она.
   - Я его не допрашивал. Это он меня допрашивал. Верней, пытался.
   - Это мы обсудим позже, - резко сказала она.  -  Что  с  этим  человеком,
которого вы нашли убитым? Из-за него вы связались с полицией? - Естественно.
Они хотели знать, почему он следил за мной, на кого  я  работаю,  почему  он
просил меня зайти к нему и почему я пошел. Но это не все.
   Она осушила стакан и снова его наполнила.
   - Как ваша астма?
   - Плохо, - сказала она. - Продолжайте.
   - Я виделся с Морнингстаром. Я вам говорил по телефону.  Он  сказал,  что
дублона Брэшера у него нет, но ему предлагали и он может достать. Я вам  это
уже говорил. Тогда вы ответили мне, что дублон вам вернули. Вот так вот.
   Я подождал, не расскажет ли она мне историю о том,  как  монета  была  ей
возвращена, но она лишь мрачно смотрела на меня из-за стакана.
   - Итак, поскольку я  заключил  с  мистером  Морнингстаром  соглашение  об
уплате тысячи долларов за монету...
   - У вас не было полномочий для подобных действий, - пролаяла она.
   Я кивнул соглашаясь.
   - Может быть, я просто разыгрывал его. И себя. Во  всяком  случае,  после
разговора с вами я пытался связаться с ним, чтобы отменить договоренность. В
телефонной книге его домашнего телефона не оказалось.  Поэтому  я  поехал  к
нему в офис.  Было  уже  поздно.  Лифтер  сказал,  что  Морнингстар  еще  не
спускался. Он лежал на полу в своем кабинете,  мертвый.  Умер  от  удара  по
голове и, главным образом, от шока.  Старики  умирают  легко.  Удар  не  был
смертельным. Я позвонил в дежурный госпиталь, не назвав своего имени.
   - Очень умно с вашей стороны.
   - Вы так полагаете? Это было предусмотрительно с моей стороны, но я бы не
сказал, что очень умно. Я хочу для всех оставаться хорошим,  миссис  Мердок.
Надеюсь, вы это понимаете. Но в  течение  нескольких  часов  происходят  два
убийства, и оба трупа обнаруживаю я. И обе жертвы были некоторым  образом  -
связаны с вашим дублоном.
   - Не понимаю. Этот, другой молодой человек - тоже?
   - Да. Разве я не сказал вам по телефону? Мне показалось, что говорил, - я
сдвинул брови, припоминая.
   - Возможно, - хладнокровно сказала она. - Я не  очень-то  вслушивалась  в
то, что вы говорили. Дублон, видите ли, мне уже возвратили. А  вы  были  как
будто подвыпившим.
   - Я  не  был  подвыпившим.  Я  был  несколько  взволнован,  но  вовсе  не
подвыпившим. Я смотрю, все это вы воспринимаете очень спокойно.
   - А что я должна делать?
   Я глубоко вздохнул.
   - Я уже связан с одним убийством - так как обнаружил труп  и  сообщил  об
этом в полицию. Очень скоро я могу быть связан с другим - так как нашел труп
и не сообщил об этом в полицию. Для меня это более чем серьезно. И  в  любом
случае мне дано время до  сегодняшнего  вечера,  чтобы  раскрыть  имя  моего
клиента.
   - А вот это будет нарушением конфиденциальности, - сказала  она,  на  мой
вкус - слишком хладнокровно. - Вы этого не сделаете, я уверена.
   - Я хочу, чтобы вы оставили в покое это чертово  вино  и  приложили  хоть
какие-нибудь усилия трезво оценить ситуацию, - раздраженно сказал я.
   Она несколько удивилась и отставила стакан в сторону - дюйма на четыре.
   -  У  этого  паренька,  Филлипса,  был  патент  частного  детектива.  Как
получилось, что я нашел его тело? Потому что он следил за мной,  а  когда  я
заговорил с ним, попросил прийти к нему в квартиру. Когда я пришел,  он  был
уже мертв. Полицейские все это уже знают. Они могут даже этому поверить.  Но
они не верят, что связь между мной и Филлипсом - всего лишь случайность. Они
считают, что у нас  с  Филлипсом  существовали  более  тесные  отношения,  и
настаивают на том, чтобы я рассказал, для кого я сейчас работаю и  над  чем.
Это ясно?
   - Вы найдете способ выпутаться, - сказала она. - Конечно,  это  обойдется
мне несколько дороже.
   У меня было такое ощущение, что надо  мной  издеваются.  Во  рту  у  меня
пересохло. Мне стало душно. Я еще раз глубоко вздохнул и еще  раз  нырнул  в
эту  бочку  ворвани,  что  сидела  напротив  меня  в  шезлонге  и   казалась
невозмутимой, как президент банка, отказывающий просителю в ссуде.
   - Я работаю на вас, -  сказал  я,  -  сейчас,  сегодня,  эту  неделю.  На
следующей неделе, надеюсь, я буду работать на кого-нибудь другого. Для  того
чтобы  это  стало  возможным,  я  должен  находиться  в  достаточно  хороших
отношениях с полицией. Они не  обязаны  любить  меня,  но  они  должны  быть
уверены, что я не вожу их за  нос.  Предположим,  Филиппсу  не  было  ничего
известно о дублоне Брэшера. Предположим даже, что немного было известно,  но
что его смерть никак не связана с этим обстоятельством. И все  же  я  должен
рассказать полиции все, что о нем знаю. Они вправе допрашивать любого,  кого
захотят допросить. Это вы можете понять?
   - Разве законом не предусмотрено для вас право  защищать  клиента?  резко
спросила она. - А если нет - какая вообще польза от частных детективов?
   Я вскочил, обошел кресло и снова сел.  Я  подался  вперед  и  вцепился  в
колени  так,  что  побелели  костяшки  пальцев.  -  Закон   -   это   вопрос
неоднозначный, миссис Мердок. Как и большинство других вопросов. И даже если
у меня будет законное право молчать - отказываться  говорить  -  и  мне  это
сойдет с рук однажды, все  равно  это  будет  концом  моей  работы.  Я  буду
считаться беспокойным субъектом, и так или иначе  полиция  меня  прижмет.  Я
уважаю ваши интересы, миссис Мердок, но не настолько, чтобы перерезать  себе
глотку ради вас и истекать кровью на ваших коленях.
   Она взяла стакан и осушила его.
   - Да, похоже, вы умудрились наворочать на  удивление  много  дел.  Вы  не
нашли ни мою невестку, ни дублон Брэшера.  Зато  вы  нашли  пару  трупов,  к
которым я не имею никакого отношения, и так искусно все организовали, что  я
теперь вынуждена буду доложить полиции обо  всех  своих  семейных  и  личных
обстоятельствах, для того чтобы защитить вас от вашей собственной  глупости.
Так я понимаю ситуацию. Если я не права - прошу вас, поправьте меня.
   Она налила себе еще вина, глотнула его слишком поспешно,  поперхнулась  и
зашлась в приступе неудержимого кашля. Стакан выпал из ее трясущейся руки, и
вино разлилось по столу. Она нагнулась  вперед  и  побагровела.  Вскочив,  я
подошел к ней и с размаху треснул  ее  ладонью  по  жирной  спине  так,  что
задребезжали стекла в окнах.
   Она издала долгий сдавленный вой, стала судорожно хватать ртом  воздух  и
перестала кашлять. Я нажал кнопку ее диктофона и,  когда  из  металлического
диска раздался чей-то громкий металлический голос, сказал:
   - Принесите миссис Мердок стакан воды, быстро, - и отпустил кнопку.
   Я сел на место и стал наблюдать, как она постепенно приходит в себя.
   Когда она задышала ровно и без усилий, я сказал:
   - Вы не крутая. Вы просто думаете, что вы крутая. Вы слишком долго жили в
окружении людей,  которые  вас  боятся.  Подождите,  вот  возьмутся  за  вас
представители закона. Эти ребята - профессионалы. А вы - всего  лишь  жалкий
любитель.
   Дверь открылась, и вошла  горничная  с  кувшином  воды  и  стаканом.  Она
поставила их на стол и удалилась.
   Я налил воды в стакан и сунул его в руку миссис Мердок.
   - Не пейте много, просто глотните. На вкус вам не понравится, но  это  не
повредит вашей астме.
   Она глотнула, потом выпила полстакана и вытерла губы.
   - Подумать только, -  задыхаясь,  проговорила  она,  -  из  всех  наемных
сыщиков, которых можно было нанять, я выбрала человека, который хулиганит  в
моем собственном доме.
   - Так или иначе, это пустой разговор, - сказал я. - У нас  не  так  много
времени. Что мы будем рассказывать полиции?
   - Не знаю никакой полиции. Не знаю. И если вы раскроете  им  мое  имя,  я
буду рассматривать это как гнусное нарушение договоренности.
   Это вернуло нас туда, откуда мы начали.
   - Но убийство все изменило, миссис Мердок. Когда речь идет  об  убийстве,
нельзя молчать. Мы должны рассказать им, почему вы наняли меня и  зачем.  Вы
знаете, это не попадет в газеты. То есть не попадет, если они  поверят  нам.
Они,  конечно,  не  поверят,  что  вы  наняли  меня  разобраться  с   Элишей
Морнингстаром просто потому, что он  позвонил  вам  и  хотел  купить  дублон
Брэшера. Они могут и не узнать, что вы не имели права  продавать  монету,  -
скажем, им просто может не прийти в голову взглянуть на дело с этой стороны.
Но они не поверят,  что  вы  наняли  частного  сыщика  проверить  возможного
покупателя. Зачем вам это?
   - Это мое дело, не так ли?
   - Нет. Вы не сможете обмануть полицию  таким  образом.  Они  должны  быть
уверены, что вы искренни и открыты и что вам нечего  скрывать.  До  тех  пор
пока они будут подозревать, что вы что-то скрываете, они от вас не отстанут.
Расскажите им правдоподобную приемлемую историю - и они уйдут  радостными  и
довольными. А самой правдоподобной и  приемлемой  историей  всегда  является
правда. Что вам мешает поведать ее?
   - Абсолютно все, - сказала она. - Мы должны сказать им, что я подозревала
свою невестку в краже монеты и оказалась не права?
   - Лучше рассказать.
   - И что монету вернули и каким образом?
   - Лучше рассказать.
   - Это меня очень унизит.
   Я пожал плечами.
   - Вы грубое животное, - сказала она. - Вы холодная  бесчувственная  рыба.
Вы мне не нравитесь. Я глубоко сожалею. что вообще встретила вас. - Взаимно,
- сказал я.
   Она ткнула жирным пальцем в кнопку диктофона и пролаяла в микрофон:
   - Мерле, попроси моего сына зайти  ко  мне  сейчас  же.  Ты  тоже  можешь
прийти.
   Она отпустила кнопку, сжала жирные ладони, потом тяжело уронила  руки  на
ляжки и устремила бесцветные глаза в потолок.
   Голос ее был тих и печален:
   - Монету взял мой сын, мистер Марлоу. Мой родной сын.
   Я ничего не ответил. Через пару минут в комнату  вошли  мистер  Мердок  и
Мерле, и она отрывисто приказала им садиться.

Глава 21

   Лесли Мердок был в зеленоватом костюме, и волосы его  казались  влажными,
словно он только что из-под душа. Он сидел  сгорбившись,  смотрел  на  носки
своих щегольских белых ботинок и крутил кольцо на пальце. Сегодня он был без
черного длинного мундштука и выглядел каким-то одиноким и  потерянным.  Даже
усы его обвисли еще больше, чем вчера. Мерле была  точно  такая  же,  как  и
накануне. Наверно,  она  всегда  выглядела  одинаково.  Ее  медно-золотистые
волосы были так же туго зачесаны назад, очки в роговой оправе были такими же
огромными, а глаза сохраняли такое же отрешенное выражение. Она была  все  в
том же цельнокроенном платье без рукавов - и без всяких украшений, даже  без
сережек.
   У меня было странное ощущение, что все это когда-то  уже  происходило  со
мной.
   Миссис Мердок глотнула вина и спокойно сказала:
   - Значит так, сын. Расскажи мистеру Марлоу о дублоне. Боюсь, нам придется
все ему рассказать.
   Мердок быстро взглянул на меня и снова опустил глаза. Его губы  судорожно
дернулись. Когда он заговорил, голос его был ровен, устал  и  тускл,  как  у
человека, делающего признание после изнурительной борьбы с совестью.
   - Вчера я уже говорил вам,  что  должен  Морни  много  денег.  Двенадцать
тысяч. Потом я отказался от своих слов, но это правда. Я должен  ему.  Я  не
хотел, чтобы мама узнала. Он сильно давил на меня, требуя долг. Я,  конечно,
понимал, что в конце концов мне придется во всем ей признаться, но  оказался
слишком безволен, чтобы решиться на этот разговор.  Дублон  я  взял  однажды
вечером, когда она уже спала, а Мерле уже  не  было  дома.  Я  отдал  монету
Морни, и он согласился держать ее у себя  в  качестве  заклада,  так  как  я
объяснил, что он не сможет получить за нее  ничего  похожего  на  двенадцать
тысяч, пока не предъявит родословную и не докажет, что не владеет монетой на
законных основаниях.
   Он умолк и поднял на меня глаза, проверяя, как я воспринимаю его рассказ.
Миссис Мердок просто пожирала меня взглядом. Девочка же смотрела на Мердока,
приоткрыв рот, со страдальческим выражением на лице.
   Мердок продолжал:
   - Морни дал мне расписку, что  он  согласен  держать  монету  в  качестве
залога и не пускать ее в оборот без предварительного уведомления.  Что-то  в
этом духе. Не могу утверждать, что эта расписка  была  юридически  законной.
Когда этот Морнингстар позвонил и спросил о монете, я сразу заподозрил,  что
Морни либо пытался продать ее, либо, по крайней мере, подумывает об  этом  и
пытается оценить ее у знающих людей. Я страшно испугался.
   Он снова посмотрел на меня и  сострил  какую-то  гримасу.  Вероятно,  она
должна была проиллюстрировать тот  самый  страшный  испуг.  Потом  он  вынул
платок и вытер лоб.
   - Когда Мерле сказала, что мама наняла сыщика...  Мерле  не  должна  была
говорить мне, но мама обещала не ругать ее за это, - он посмотрел на мать.
   Старая боевая лошадь сжала челюсти и насупилась. Девочка же не спускала с
Мердока глаз и, казалось, совсем не была  обеспокоена  тем,  что  ее  кто-то
может ругать. Он продолжал:
   - Я был уверен, что  она  хватилась  дублона  и  поэтому  наняла  вас.  И
действительно не поверил, что она наняла вас отыскать  Линду.  Я  все  время
знал, где находится жена.
   Я отправился к вам в офис посмотреть, можно ли что-нибудь выведать у вас.
Вчера вечером я поехал к Морни и все рассказал ему.  Сначала  он  рассмеялся
мне в лицо, но когда я объяснил ему, что даже мама не может продать  монету,
не нарушив завещания Джаспера Мердока, и что она,  безусловно,  напустит  на
него полицию, если я скажу ей, где монета, - он сдался. Он вынул  монету  из
сейфа и, ни слова не говоря, вручил ее мне; я вернул расписку, и  он  порвал
ее. Итак, я принес монету домой, и все рассказал маме.
   Он умолк и снова вытер лицо платком. Глаза девочки неотрывно  следили  за
каждым движением его руки.
   В наступившем молчании я спросил:
   - Морни угрожал вам?
   Он помотал головой:
   - Он сказал, что хочет вернуть свои деньги,  что  нуждается  в  них  и  я
должен поторопиться и поскорей раздобыть их. Он  не  угрожал.  Он  вел  себя
очень прилично. Для такой ситуации.
   - Где это было?
   - В клубе "Айдл Вэли". В его офисе.
   - Эдди Пру там был?
   Девушка оторвала взгляд от Мердока и посмотрела на  меня.  Миссис  Мердок
хрипло спросила:
   - Кто такой?
   - Телохранитель М