епко спали, - сказал граф.
   - Как выразилась Роза, когда я спросила ее о том же, "как бревно"!
   В глазах графа мелькнуло странное выражение, но Минелла  не  обратила  на
это внимания. Ее занимала сейчас одна мысль; как бы  поскорее  добраться  до
лошадей.
   Когда, закончив завтракать, они пошли к двери, граф вдруг сказал:
   - Когда Мы вернемся, я хочу поговорить с вами с глазу на глаз.
   - Конечно, - кивнула Минелла. - А где?
   - В моем кабинете. - ответил граф. - Лакей проводит вас туда.
   Минелла на секунду задумалась, что такого важного он хочет ей сказать, но
снаружи ее ждал Сарацин, и она выбросила это из головы.
   Через два часа, снимая у себя в спальне амазонку, Минелла вновь вернулась
к этим мыслям и подумала, не сократил  ли  граф  преднамеренно  их  поездку,
чтобы успеть поговорить с ней, пока остальные гости еще не вставали.
   Она позвонила, и когда Роза пришла,  спросила,  поздно  ли  разошлись  ее
подруги. Оказалось, что, как и вчера, все легли спать не раньше трех.
   - За завтраком никого не будет, сами увидите, мисс, - сказала Роза.  -  Я
всегда говорю - пропуская утро, пропускаешь лучшую часть дня.
   - Вполне согласна, - кивнула Минелла. - А это утро было для меня особенно
замечательным, потому что я скакала на самой великолепной лошади из всех, на
которых я ездила за всю мою жизнь.
   "И вряд ли когда-нибудь поеду еще", - добавила она про себя.
   На  это  раз  Минелла  надела   голубое   платье,   которое   изумительно
гармонировало с ее белой кожей и светлыми волосами.
   Минелла так торопилась, что даже не  потрудилась  посмотреть  на  себя  в
зеркало.
   Роза вынула из ее прически лишние шпильки, и Минелла  поспешила  в  холл,
где ее уже ждал лакей.
   - Не соблаговолите  ли  вы  последовать  за  мной,  мисс?  -  почтительно
предложил он и повел ее в ту часть замка, где она еще не бывала.
   В конце длинного коридора лакей открыл дверь, и  Минелла  увидела  графа,
ожидающего ее в очень удобном и в то же время внушительном кабинете.
   На стенах висели картины Вуттона и Стаббса, изображающие лошадей. Диван у
камина и стулья были обиты красной кожей.
   Но Минелла смотрела только на графа. Он тоже переоделся, и она  подумала,
что в костюме для верховой езды он ей нравится больше.
   - Вы  на  удивление  быстры,  Минелла,  -  сказал  он.  -  Обычно  женщин
приходится  ждать  часами,  но,  видимо,  работа  на  сцене  требует  умения
переодеваться в мгновение ока.
   Минелла улыбнулась ему, но ничего не ответила.
   Она просто подошла к мраморной каминной полке и протянула руки к огню.
   Несколько мгновений граф наблюдал за ней, а потом произнес:
   - Присядьте, Минелла. Я хочу сказать вам кое-что важное.
   Она повиновалась и вопросительно посмотрела на него, не  понимая,  почему
тон его неожиданно стал таким серьезным.
   Граф встал спиной к камину и продолжал:
   - То, о чем я собираюсь поведать вам, - моя тайна, и я вынужден  просить,
чтобы вы дали слово никому ее не рассказывать.
   - Да, конечно, я обещаю, - сказала Минелла.
   - И вы клянетесь в этом всем, что для вас свято? Я полагаю,  вы  молитесь
Богу?
   - Разумеется, каждый вечер и каждое утро.  Граф  улыбнулся,  словно  ждал
именно этих слов. Потом он заговорил,  и  Минелла  впервые  услышала  в  его
голосе искреннее волнение:
   - Около двух лет назад я женился.
   Минелла посмотрела на него в изумлении. Конни никогда не говорила, что  у
графа есть жена.
   - Так получилось, - продолжал граф, - что моя жена очень похожа на вас.
   - Похожа на меня?
   - У нее такие же волосы, такой же цвет глаз, хотя - не подумайте,  что  я
хочу вам польстить - вы гораздо красивее.
   - Спасибо, - спокойно сказала Минелла.
   - Это был поспешный брак, - продолжал граф, -  и,  оглядываясь  назад,  я
понимаю, что на меня оказали давление - причем не только моя  мать,  которая
мечтала, чтобы я поскорее женился, но и отец моей жены, посол в отставке.
   Повисло молчание. Потом граф произнес  медленно,  словно  видел  какую-то
картину перед своими глазами:
   - Это случилось на юге Франции. Там живет моя мать, на вилле около Ниццы,
потому что английский климат ей вреден,  и  у  отца  моей  жены  тоже  вилла
недалеко. Они очень дружны, и вместе разработали план женить меня на  дочери
посла, Ольвии.
   Голос графа внезапно переменился, и он почти выкрикнул:
   - Это была ловушка, и я попался в нее, как зеленый юнец!
   - Ловушка? - переспросила Минелла. - Но как же так?
   - Я должен был догадаться, - продолжал он, словно не слыша, -  когда  они
использовали любые предлоги, чтобы заставить нас  поскорее  сыграть  свадьбу
прямо там, в Ницце, и Ольвия,  казалось,  ничуть  не  против  того,  что  на
свадьбе не будет ее английских подруг и друзей.
   "Быть может, она стеснялась  большой  церемонии",  -  подумала  про  себя
Минелла.
   Но вслух она ничего не сказала, а  в  голосе  графа  послышались  резкие,
стальные ноты, когда он произнес;
   - Через неделю после того, как мы обвенчались, моя жена сказала мне,  что
она беременна и убежала с итальянцем, которого любила в течение двух лет,  и
с которым ее отец запретил ей встречаться.
   - О нет! - выдохнула Минелла.
   - Вы можете представить, что я тогда чувствовал, - горько сказал граф,  -
но я был твердо намерен скрыть ото всех нанесенное  мне  оскорбление  и  тот
факт, что меня поймали с помощью одной из самых избитых уловок!
   Минелла не понимала, что это значит. В то же время  она  отчаянно  жалела
графа, зная, как больно этот поступок жены задел его гордость.
   - Что же вы сделали? - тихо спросила она.
   - Я вернулся в Англию и решил, что никто не должен жалеть меня, никто  не
должен смеяться надо мной у меня за спиной,  -  ответил  он  и  с  насмешкой
добавил:
   - Никто не осмелился бы делать это в лицо.
   - Разумеется, но ведь никто не знал, что вы женаты?
   - Все об этом знали! - с досадой сказал граф, как будто  это  был  глупый
вопрос. - О нашей свадьбе  было  объявлено  не  только  во  всех  английских
газетах, но и во всех  французских!  Когда  я  вернулся,  меня  ждали  груды
поздравительных писем.
   - Представляю, как все это было ужасно для вас! - с  сочувствием  сказала
Минелла.
   - То, о чем я вам только что говорил, - произнес граф, - известно  только
моей матери и отцу моей жены.
   - Я... Я не понимаю.
   - Своим знакомым я сказал, - продолжал граф, -  что  моей  жене  пришлось
остаться во Франции с отцом, у  которого  расшатано  здоровье.  Всякий  раз,
когда я уезжаю отсюда или из моего дома в Лондоне,  я  говорю,  что  еду  ее
навестить и жду,  что  она  вернется  в  Англию,  как  только  ее  отец  или
поправится, или умрет.
   - И они верят вам?
   Губы графа искривились в циничной усмешке.
   - Не у многих людей достанет отваги назвать меня лгуном!
   - Но где же теперь ваша жена?
   - Со своим любовником в Италии, - ответил граф. - Недавно  я  получил  от
нее письмо с просьбой дать ей развод.
   Минелла непонимающе взглянула на него.
   - И вы отказали ей?
   - Конечно! Почему я  должен  стать  жертвой  скандала?  Почему  я  должен
позволить не только моим друзьям и врагам - а у  меня  множество  и  тех,  и
других, - но также любому горожанину, покупающему газеты,  узнавать  о  моих
личных делах?
   - Я понимаю, что для вас это было бы оскорбительно, - сказала Минелла,  -
но это подразумевает, что вы не можете жениться  снова,  и  вырастить  сына,
который унаследует этот замечательный замок.
   - Я знаю, - сказал граф так, словно его обидело то, что сказала Минелла.
   - Я... Мне очень жаль.
   - И теперь на сцене должны появиться вы.
   - Я?
   - За два дня до отъезда из Лондона, мне  было  поручено  представлять  ее
величество королеву Викторию в Каире, когда генерал Китченер  прибудет  туда
шестого октября, после блистательной победы в Судане.
   - Вы имеете в виду битву при Омдурмане?
   - Я вижу, вы читаете газеты! - усмехнулся граф. - Да, как вы  знаете,  он
сейчас герой дня. Генерала будут чествовать в Египте, а когда он вернется  в
Англию, как стало мне известно из конфиденциальных источников, ему  пожалуют
графский титул.
   - Что ж, я рада! -  воскликнула  Минелла.  -  Я  всегда  восхищалась  его
военным талантом, и теперь он отомстил за смерть генерала Гордона.
   Граф приподнял бровь, словно был удивлен ее осведомленностью, и сказал:
   - Ее величество особенно просила меня посетить все официальные приемы,  а
на них меня должна сопровождать супруга.
   Минелла затаила дыхание.
   - Я вижу, что это ставит вас в  весьма  неловкое  положение.  Что  же  вы
будете делать? Граф посмотрел Минелле прямо в глаза.
   - Я надеялся, что, поскольку вы ищете работу, я мог  бы  нанять  вас  для
этой цели.
   - Я... Я не.., понимаю.
   - Это же так просто, - сказал он. - Вы выглядите  достаточно  похожей  на
мою жену, чтобы даже те, кто видел ее фотографии, не стали задавать  никаких
вопросов. Как я уже говорил вам, вы блестящая актриса, и спектакль,  который
вы играли эти два дня, представляется мне безупречным.
   - Мой.., спектакль?
   На губах графа мелькнула легкая улыбка:
   - Могу лишь сказать, что, когда вы выдаете себя за дочь аристократа, ваше
поведение, речь и выражение лица вполне естественны.
   Минелла нервно вздохнула.
   - Но это совсем не то, что сыграть вашу жену.
   - Я прослежу, чтобы вы не сделали ошибок, - сказал граф. - Это всего  три
дня в Египте, и, конечно, прием офицеров на линейном корабле, на котором  мы
будем путешествовать.
   - Линейный корабль?
   - Именно на нем мы поплывем в Египет. Я точно не знаю, будет  ли  генерал
Китченер возвращаться на нем.
   - Линейный корабль! - повторила Минелла дрожащим голосом.
   Она всегда мечтала увидеть боевой корабль,  и  то  и  дело  просила  отца
рассказать ей о судах, на которых ему доводилось путешествовать по свету.
   - Я уверен, - продолжал граф, - что вы отнесетесь к этому как  к  работе.
Если вы справитесь с ней, я заплачу вам 500 фунтов, и этого хватит, пока  вы
не найдете себе другое занятие, которое вам по душе.
   - Этого слишком много! - быстро сказала Минелла.
   Граф рассмеялся.
   - Первый случай, когда женщина говорит, что я предлагаю ей слишком много!
   - Но... Ведь в конце концов это же ненадолго..
   Минелла сделала паузу и добавила:
   - И, конечно, мне придется купить несколько платьев.
   - Об этом я уже думал, - ответил граф. - Нет времени.  Фактически,  когда
мои гости завтра  разъедутся,  мне  нужно  будет  сразу  же  отправляться  в
Саутгемптон.
   Он посмотрел на Минеллу и добавил:
   - И я хочу, чтобы вы поехали со мной.
   - Но... Что же я надену?
   - Как мы уже выяснили, платья моей сестры полностью вам подходят,  и  так
получилось, что их здесь достаточное количество.
   - Но что она скажет, узнав, что я.., надевала их?
   - Я уверен, она будет только рада меня выручить, - ответил граф. - Сейчас
она в Индии, где  пробудет  не  меньше  года,  и  все  платья,  которые  она
оставила, за это время выйдут из моды.
   Он помолчал и насмешливо добавил;
   - И тогда ей, как прочим женщинам, будет "нечего надеть"!
   - В моем случае это действительно так!
   - Тогда уверяю вас,  что  наверху  есть  набитый  битком  платяной  шкаф,
ожидающий вас. Минелла сжала ладони.
   - Все это звучит так.., захватывающе, но в то же время пугающе. А вдруг я
подведу вас?
   - Я думаю, что это маловероятно, - сказал граф.
   - Возможно, Конни или Герти могли бы сделать это лучше, чем я.
   Граф посмотрел на нее так,  словно  не  мог  поверить,  что  она  говорит
серьезно. Потом он сказал, так же, как в свое время отец Минеллы:
   - Все Конни нашего мира не сравнятся с  вами,  Минелла,  и,  конечно,  не
смогут "сыграть" графиню Винтерборн!
   Минелла поднялась на ноги и подошла к окну.
   Она  посмотрела  на  парк,  где  листья  на  деревьях  начинали  желтеть,
Наступала осень, и по утрам уже было прохладно.
   Она думала о том, что сказала бы маменька  по  поводу  этого  предложения
графа.
   Но 500 фунтов! Их можно было бы растянуть на целую вечность.
   И путешествие в Египет на линейном корабле! Разве может она отказаться от
такого приключения?
   Внезапно она увидела отца - так ясно, словно он  стоял  рядом,  красивый,
небрежный, со своей обычной неотразимой улыбкой на губах.
   - Никогда не бойся барьера, - сказал ом, так  как  часто  говорил,  когда
учил ее ездить на лошади.
   Минелла повернулась к графу.
   - Я согласна, - сказала она. - Но вы должны обещать,  что  если  я  вдруг
сделаю какую-нибудь ужасную ошибку и заставлю  вас  стыдиться  меня,  вы  не
будете слишком сердиться.
   - Обещаю, - ответил граф. - И я бесконечно признателен  вам,  Их  взгляды
встретились, и Минелла почувствовала, что сердце внезапно быстрее забилось у
нее в груди. Наверное; сказала она себе, это из-за того, что я согласилась.
   Потом она спросила:
   - Что я должна сказать Конни?
   - Об этом я тоже подумал, - ответил граф. - Я сам скажу ей, что моя  мать
ищет компаньонку, и я предложил вам поехать к ней во Францию.
   - Умно придумано! - воскликнула Минелла.  -  Но  вы  думаете,  что  Конни
поверит?
   - Я позабочусь, чтобы она поверила, - уверенно сказал граф.  -  А  теперь
веселитесь, пока остальные не уедут из замка.
   Предвосхитив вопрос, уже готовый сорваться с губ Минеллы, он добавил:
   - Я велю миссис Харлоу упаковать все вещи моей  сестры,  которые,  по  ее
мнению, вам могут понадобиться. Как  только  гости  разъедутся,  вы  сможете
сменить это красивое,  но  чересчур  пышное  платье  на  какое-нибудь  более
благопристойное.
   - Боюсь, что все мои платья должны будут уехать с Конни. Они  принадлежат
"Гейети"! Граф рассмеялся.
   - Так вот у кого вы их позаимствовали!
   - Ну да.
   - Как я сразу не догадался! - воскликнул граф. - Но поскольку они так вам
идут, я думал, что вы сами их выбирали.
   - Я никогда не стремилась к таким роскошным нарядам!
   - "Вычурным" будет вернее, - сказал граф.  -  Возможно,  они  хороши  для
гейети герлз, если в будущем вы хотите стать одной из них, но определенно не
подходят для моей жены!
   Минелла улыбнулась.
   - Я чувствовала себя принцессой из сказки, а теперь  мне  придется  снова
стать обычной девушкой.
   Сказав это, она подумала о том, что имела в виду  себя  настоящую,  а  не
юную актрису, вернувшуюся с гастролей.
   Боясь, что граф что-то заподозрит, она быстро добавила;
   - Уже время ленча, и нам, наверное,  лучше  присоединиться  к  остальным,
иначе Конни начнет расспрашивать меня, о чем мы с вами беседовали.
   - Да, конечно, -  согласился  граф.  -  А  потом  миссис  Харлоудаст  вам
какое-нибудь платье и упакует те, что вы привезли с собой.
   Видя, что граф все досконально продумал, Минелла слегка успокоилась.
   Только вернувшись в свою спальню после  шумного  ленча,  на  котором  все
много смеялись, она почувствовала, что сердце ее бьется так, словно у нее  в
груди трепещет тысяча бабочек.
   Она понимала, что отправляется  в  безумное  путешествие,  которое  может
закончиться весьма плачевно.
   Внезапно Конни, как ураган, ворвалась в комнату:
   - Граф только что сказал мне, что, кажется, он нашел тебе работу.  Звучит
весьма респектабельно, и это как раз то, что тебе нужно!
   - Возможно, я не понравлюсь его матери.  Минелле  пришло  в  голову,  что
после поездки в Египет ей придется вернуться к Конни и снова  просить  ее  о
помощи.
   Поэтому было бы ошибкой выражать уверенность  в  том,  что  все  сложится
хорошо.
   - Может быть и так, - уныло признала Конни. - Во всяком  случае,  попытка
не пытка. Если не выйдет, всегда можно найти что-то другое. Как я  тебе  уже
говорила, наш хозяин сумеет помочь тебе лучше, чем кто-либо еще.
   - Я понимаю, что мне повезло, - тихим голосом  произнесла  Минелла.  -  И
огромное тебе спасибо, Конни, что ты привезла  меня  сюда.  Это  были  самые
интересные дни в моей жизни!
   На мгновение воцарилось молчание. Потом Конни сказала;
   - Я рада, что тебе понравилось, но тебя никто не обидел?
   При этом Конни пристально взглянула на Минеллу,  словно  думала,  что  та
что-то скрывает.
   - Нет, - немного растерянно ответила Минелла. - Кто мог меня обидеть?
   - Вчера ты опять очень рано отправилась спать, - заметила Конни. - И граф
ушел очень быстро.
   Она говорила немного смущенно, и в то же время в ее голосе  был  какой-то
намек, которого Минелла не понимала.
   - Я устала, - объяснила она, - и думаю, что граф тоже. Утром мы ездили на
лошадях, а я встала в восемь часов.
   Конни обвела взглядом спальню и спросила:
   - Ты не просыпалась мочью?
   - Мет, ни разу, - сказала Минелла, - даже несмотря на  то,  что  со  мной
спала дочка Розы. Конни недоверчиво взглянула на нее.
   - Кто с тобой спал?
   - Роза - это служанка... У ее сына режутся зубки, так что я взяла к  себе
ее старшую дочь, которой три года, чтобы Роза  как  следует  выспалась.  Она
совсем не ворочалась, и мы отлично выспались!
   Конни по-прежнему смотрела на нее так, будто не могла поверить в то,  что
услышала. Потом она отошла к окну и, выглянув наружу, сказала:
   - Чистому все чисто! Я помню, как папенька заставлял нас  переводить  это
на латынь, и я никак не могла справиться?
   Минелла ничего не поняла, и спросила:
   - Что ты будешь делать, Конни, если твои  родители  когда-нибудь  узнают,
что ты играешь на сцене?
   - Что они будут делать! - парировала Конни. -  расстроятся,  конечно,  но
вряд ли сумеют меня уговорить отказаться от театра!
   - Разумеется, нет, но...
   - Никаких "но"! - перебила Конни. - Я наслаждаюсь каждой минутой. Я делаю
то, что мне хочется, и всю жизнь буду благодарить твоего отца за то, что  он
представил меня Джорджу Эдвардсу.
   - И теперь ты помогла мне, как обещала когда-нибудь  помочь  папеньке,  -
тихо сказала Минелла.
   - Надеюсь, что так, - откликнулась Конни. - И еще я надеюсь, что, где  бы
он ни был, он одобряет то, что я сделала.
   В ее голосе послышался отзвук рыдания, и Минелла сказала:
   - - Не сомневаюсь в этом.  Не  тревожься,  Конни.  Я  Могу  сама  о  себе
позаботиться. Конни рассмеялась сквозь слезы.
   - Это уж точно! - сказала она. -  И,  может  быть,  все  и  впрямь  будет
хорошо.

Глава 6

   Садясь в поезд до Саутгемптона, Минелла вновь  подумала,  что  начинается
самое захватывающее приключение в ее жизни.
   С тех пор как граф сказал ей, что она должна ехать с ним в Каир,  Минелла
чувствовала себя так, словно попала в сказку, и все, что происходит вокруг -
только чудесный сон.
   Поднявшись наверх к миссис Харлоу, она поразилась переменам, произошедшим
в ней.
   До того миссис Харлоу смотрела на Минеллу с тем  же  скрытым  презрением,
как на Конни и на других хористок.
   Но теперь она была сама приветливость и любезность.
   - Его светлость сказал мне, что отвезет  вас  к  своей  матери,  мисс,  -
сказала она. - Вам понравится ее светлость. Пока  она  жила  здесь,  ее  все
любили.
   - Наверное, теперь вы скучаете без нее, - сказала Минелла.
   - Конечно, скучаем, - согласилась  миссис  Харлоу.  -  Теперь  вы  можете
переодеться в платье леди Сибиллы. Роза  и  другие  служанки  уже  провожают
гостей.
   - Надеюсь, леди Сибилла не будет возражать, что вы даете мне ее платья, -
сказала Минелла взволнованным голосом.
   - Она будет счастлива, мисс! И они пойдут  вам  гораздо  больше,  чем  те
безвкусные тряпки, которые вы носили до этого.
   Миссис Харлоу окинула пренебрежительным взглядом платье Минеллы,  которое
та собиралась снимать, и добавила:
   - С вашей стороны, мисс,  было  очень  любезно  взять  к  себе  маленькую
Эльспет. Роза смогла отдохнуть, а отдых был  ей  просто  необходим.  Я  едва
поверила своим ушам, когда она рассказала мне, как вы были добры!
   - Никаких хлопот девочка мне не доставила, - сказала Минелла.  -  Мы  обе
спали как убитые.
   Ей показалось, что в глазах  миссис  Харлоу  мелькнул  немой  вопрос,  но
Ми