ыть  столь  глупыми,  чтобы  вкладывать  деньги  в  такое
ненадежное, полностью подвластное Случаю предприятие, как скачки. "Это такое
же глупое занятие, - решила она, - как игра в карты, где рано или поздно все
равно проиграешь."
   Заезд закончился. Она услышала, как поздравляют  победителя,  а  Периквин
все еще не появлялся. Внезапно она поняла, что к ней кто-то приближается, и,
быстро обернувшись, увидела сэра Николаса.
   - Что вы здесь делаете? - спросил он. - Я везде искал вас.
   - Я жду Периквина, - ответила она.
   - Одна? - удивился он. - Вам, Фенелла,  прекрасно  известно,  что  он  не
должен был оставлять вас одну на ипподроме.
   - Со мной все в порядке, - сказала Фенелла.
   - Дело не в этом, - настаивал сэр Николас. - Пойдемте.  Я  отвезу  вас  к
вашему дяде. Полагаю, вы остановитесь у него.
   - Я должна дождаться Периквина.
   - Но почему?  -  спросил  сэр  Николас.  -  Кажется,  он  забыл  о  вашем
существовании. Ну сколько еще вы тут будете стоять?
   - Не.., очень долго.
   - Все равно долго! Я не могу допустить, чтобы вы стояли  тут  в  ожидании
этого юного бездельника, даже неспособного должным  образом  позаботиться  о
вас.
   - Я должна дождаться его,  -  сказала  Фенелла,  -  он  сказал  мне,  что
вернется.
   - Но вы не можете стоять здесь, - повторил  сэр  Николас,  стараясь,  как
ребенка, убедить ее. - Тем самым вы, Фенелла,  дадите  пишу  для  пересудов.
Пойдемте, возьмите меня под руку, и я провожу вас до моего экипажа.
   - Нет, Николас, - запротестовала Фенелла. Он взял ее руки в свои.
   - Я настаиваю! Стоять  здесь  не  только  оскорбительно  для  вас,  но  и
неудобно, я не могу этого допустить.
   Он потянул ее за руку, но она стала сопротивляться.
   - Нет, Николас, нет! Я должна ждать!
   - Что происходит? - раздался полный гнева голос.
   Фенелла и сэр Николас обернулись и увидели, что к ним  незаметно  подошел
лорд Корбери.
   - Ну наконец-то, Периквин! -  с  облегчением  воскликнула  Фенелла.  -  Я
решила, что ты совсем забыл обо мне.
   - Я был занят, - коротко  ответил  лорд  Корбери.  -  Осмелюсь  спросить,
почему Уорингэм позволяет себе вести себя столь неподобающим образом?
   - Я пытался убедить Фенеллу, что одной  стоять  и  ждать  вас  не  только
некорректно, но и неприлично, - ледяным голосом ответил сэр Николас. - Как я
вижу, у вас нет ни малейшего представления об условностях! Подобные вопросы,
как оказалось, вам в голову не приходят!
   - Это не ваше дело, - грубо проговорил лорд Корбери, - и я возмущен  тем,
что вы плетете интриги вокруг моей кузины, причем совершенно также, как  вы,
без сомнения, интриговали на Золотом кубке со Г своей второй лошадью.
   Несмотря на тихий голос, лорд Корбери так  и  кипел  от  злости,  и  было
видно, что он уже не владеет собой.
   Сэр Николас ровным голосом медленно произнес:
   - Я считаю это оскорблением. Фенелла тихо вскрикнула.
   - Именно это я и подразумевал! - отпарировал лорд Корбери.
   - Полагаю, Корбери, пришло наконец время дать вам  урок,  -  ответил  сэр
Николас, - и я с огромным удовольствием продырявлю вас завтра на рассвете.
   - Нет! Нет! - закричала Фенелла.
   Но мужчины, с ненавистью пожиравшие друг друга взглядом, не  обратили  на
нее никакого внимания.
   - Я с великим удовольствием принимаю  ваше  предложение,  -  с  сарказмом
проговорил лорд Корбери. - Через несколько часов мои секунданты встретятся с
вашими, и, даю слово, Уорингэм, именно вам будет преподан урок!
   - Как раз этот вопрос мы и выясним, - ровным голосом ответил сэр Николас.
   Он поклонился Фенелле и направился к выходу,  всем  своим  видом  выражая
крайнее неодобрение.
   - Периквин, ты не можешь  драться  с  ним!  Ты  не  должен!  -  вскричала
Фенелла.
   - Продырявит меня! - возмутился лорд Корбери. - Это я его  продырявлю,  и
надеюсь, рана будет смертельной!
   - Периквин, ты сошел с ума! Ты не можешь этого допустить!
   - Могу и именно так и поступлю! - запротестовал лорд Корбери. - Ведь  это
он виноват в том, что мы проиграли все наши деньги.
   - Почему? - спросила Фенелла.
   - Потому что прямо перед началом скачек он поменял жокея на  Крестоносце.
Никто не знает, зачем он так поступил. Они уверены, что у него не могло быть
никаких подозрений. И, однако же, он отдал приказ, и ни у кого  не  возникло
даже мысли не подчиниться, - Ты хочешь сказать, что все получилось случайно?
   - Как бы я ни ненавидел Уорингэма, мне приходится  честно  признать,  что
дело обстояло именно так, причем все, кто был заинтересован в  исходе  этого
заезда, придерживаются того же мнения! - ответил лорд Корбери. - Просто  нам
чертовски не повезло!
   Его губы сжались, под гладкой кожей заиграли желваки.
   - Пошли, разговорами  делу  не  поможешь.  Не  будем  кривить  душой:  мы
разорены, полностью разорены.
   Он быстрыми шагами направился  к  выходу  из  загона.  Фенелла  с  трудом
поспевала за ним.
   Он нашли свой фаэтон и молча доехали  до  находившегося  неподалеку  дома
лорда Фаркуара.
   Фаэтон уже  поворачивал  на  подъездную  аллею,  когда  Фенелла  печально
проговорила:
   - Я очень виновата перед тобой, Периквин.., из-за дуэли.
   - Еще бы! - воскликнул лорд Корбери.  -  Конечно,  виновата.  Ведь  ты  с
самого начала поощряла ухаживания Уорингэма!
   - Я не.., собиралась.., этого делать, - запротестовала Фенелла.
   Вид лорда Корбери свидетельствовал о  том,  что  он  крайне  возмущен  ее
поведением. Фенелла начала  было  упрашивать  простить  ее,  но  экипаж  уже
остановился около  дверей  дома  лорда  Фаркуара.  Фенелла  вышла,  и  слуги
выгрузили их чемоданы.
   Приподняв шляпу, лорд Корбери ледяным тоном проговорил:
   - Прощай, Фенелла.
   - Куда ты собираешься? - забеспокоилась она.
   - У меня есть одно дело. - От слов лорда Корбери веяло могильным холодом.
- Не могла бы ты передать своему дяде от  меня  привет  и  сказать,  что,  к
сожалению, ужин, который мы планировали  с  ним  на  сегодняшний  вечер,  не
состоится, но я надеюсь увидеться с ним до того, как он уйдет в отставку.
   - Но послушай, Периквин... - начала Фенелла.
   Но лорд Корбери уже взял в руки вожжи,  и  ее  слова  потонули  в  цокоте
копыт. Фенелла догадалась, что он отправился на поиски секундантов для дуэли
с сэром Николасом, которая состоится завтра на рассвете. Она  также  поняла,
что он был страшно потрясен произошедшим, и единственным возможным для  него
утешением было выпить с приятелями, которым придется за него заплатить.
   "Более страшной беды с ним еще не случалось! - подумала Фенелла. - И  это
полностью моя вина".
   К горлу подкатил комок, и на глаза навернулись слезы.
   Она вошла в дом  и  увидела  своего  дядю,  высокого,  изящного,  хотя  и
несколько полноватого для средних лет мужчину, который направлялся к ней.
   - Я так рад видеть тебя, Фенелла, дорогая моя... - начал он, но заметил у
нее на глазах слезы. - Что случилось? - спросил он.
   - О дядя Родерик, - ответила Фенелла, -  все  пропало.  Сегодня  такой..,
ужасный.., день!
   Спазм сдавил горло,  и  слезы  ручьем  полились  из  глаз.  Она  едва  ли
понимала, что происходит вокруг, когда лорд Фаркуар провел ее в  гостиную  и
усадил на диван.
   Хотя лорд Фаркуар и был старым холостяком, он однако  обладал  достаточно
богатым  опытом  общения  с  женщинами,  чтобы  точно  знать,  что   следует
предпринимать, когда дама плачет. Развязав желтые атласные ленты, он снял  с
Фенеллы шляпку и, прежде чем обнять ее за плечи,  вытащил  огромный  носовой
платок - и только после этого дал ей вволю поплакать на его плече.
   - Ну, ну, - стал он успокаивать Фенеллу, - расскажи,  что  случилось,  не
может все быть так уж плохо.
   - Может! И даже хуже! - всхлипывала Фенелла. - Периквин проиграл все свои
деньги.., до последнего пенса, а еще  он..,  поссорился  с  сэром  Николасом
из-за.., меня, и они собираются драться.., на дуэли. Я знаю, что  ничего  не
могу сделать. - чтобы остановить их, но я не вынесу, если  Николас..,  ранит
Периквина, или Периквин ранит...  Николаса!  А  еще  я  не..,  заплатила  за
свои.., платья, и папа будет страшно.., сердиться.
   Речь Фенеллы стала бессвязной, и лорд Фаркуар  поступил  мудро,  перестав
задавать ей вопросы и дождавшись, когда она выплачется.
   Наконец Фенелла пришла в себя настолько, что смогла  высморкаться  в  его
носовой платок.
   - А теперь расскажи мне все с самого начала, - попросил ее лорд Фаркуар.
   - Я расскажу, - слабым голосом проговорила Фенелла, - но, пожалуйста,  не
сердитесь ., на Периквина.
   - А почему я должен на него сердиться? - спросил он. -  Уверяю  тебя,  он
мне кажется очень приятным молодым человеком.
   - Я чувствую, что вы, дядя Родерик.., поймете меня, - сказала Фенелла.  -
Вы всегда были так-добры. Когда я была маленькой, я очень любила, когда вы к
нам приезжали.
   - А чем я могу помочь тебе сейчас? - спросил лорд Фаркуар.
   - Ничем.., никто не в силах помочь мне, - печально проговорила Фенелла. -
У нас с Периквином очень большие неприятности.., и  я  не  вижу..,  никакого
выхода.
   - А вдруг мне удастся найти выход? - предположил лорд Фаркуар.
   - Думаю, это.., невозможно, - обреченно пробормотала Фенелла.
   Однако сочувствие подбодрило ее, и  она  во  всех  подробностях  поведала
своему дяде о том, что произошло с тех пор, как Периквин вернулся из  армии.
Хотя она не упоминала о  своей  любви  к  нему,  однако  ее  выдавал  голос,
особенно тогда, когда зашел разговор о его  отношении  к  Хетти  или  когда,
полная  отчаяния,  она  стала  объяснять,  как  получилось,   что   Периквин
сознательно спровоцировал сэра Николаса на дуэль.
   - Дядя Родерик, вы можете их.., остановить?
   - Никто не может остановить дуэль, в которой человек защищает свою честь,
- ответил он, - но я подозреваю, что к тому времени, когда они  поостынут  и
обнаружат, что пять часов утра - наиболее неподходящее время  для  выражения
своих  эмоций,  результат  окажется   не   таким   уж   плохим,   как   тебе
представляется.
   - Вы думаете, Николас.., не ранит Периквина?
   - Во всяком случае, он его не убьет, - с полным спокойствием сказал  лорд
Фаркуар. - Уорингэм не так уж беспечен, он прекрасно понимает, каковы  могут
быть  последствия  подобного  поступка.  Вряд  ли  ему  захочется   провести
несколько  лет  в  бегах  за  границей,  и  я   сомневаюсь,   что   Периквин
действительно так жаждет прикончить кого-нибудь.
   - Надеюсь.., вы.., правы, - слабым голосом промолвила Фенелла.
   - Ну, а что же нам делать с тобой и с твоими долгами?  -  поинтересовался
лорд Фаркуар. Казалось, он с трудом сдерживается, чтобы не засмеяться.
   - Папа будет в ярости! - вздохнула Фенелла. - Он  дал  мне  пять  фунтов,
которых, как вы понимаете, все равно  было  недостаточно,  но  я  не  хотела
расстраивать его еще сильнее и не  стала  просить  больше.  Понимаете,  дядя
Родерик, только сейчас я узнала, как папа был разочарован, когда  оказалось,
что родилась девочка! Он хотел сына, и, полагаю, он никогда не простит  мне,
что я не оправдала его надежд.
   - Как я теперь вижу, Фенелла,  -  помолчав,  сказал  лорд  Фаркуар,  -  я
допустил огромную ошибку, что в течение последнего года - вернее,  последних
нескольких лет - уделял тебе так мало  внимания.  Думаю,  для  меня  настало
время приступить к выполнению своих обязанностей как твоего дядюшки и  взять
тебя под свое крыло. Возможно, будет лучше, если я стану  твоим  официальным
опекуном. В конце концов в этом что-то есть.
   - Как было бы здорово! - воскликнула Фенелла. - Но я уверена, что  вы  не
захотите нарушать свое спокойствие из-за меня.
   - Напротив, - ответил лорд Фаркуар. - Ведь ты могла бы быть моей дочерью,
и каждый раз, когда я вижу тебя, меня все сильнее охватывает сожаление,  что
этого не произошло.
   Фенелла подняла на него сверкающие глаза.
   - Вы хотите сказать.., что хотели жениться.., на маме.
   Лорд Фаркуар улыбнулся.
   - Она предпочла твоего отца, - просто сказал он. - А  я  так  и  не  смог
понять почему! Фенелла тихо засмеялась.
   - Хотя вам, дядя Родерик, и не суждено было стать моим  отцом,  однако  я
очень счастлива, что могу назвать вас моим единственным и любимым дядюшкой.
   Он наклонился и поцеловал ее в щеку.
   - Нам с тобой надо все обдумать и решить, что мы можем  сделать  с  этими
твоими молодыми людьми. Ты ведь не хочешь выходить за Уорингэма?
   - Нет.
   - Жаль - но я полагаю, ты любишь Периквина.
   Фенелла вздохнула.
   - Неужели это  так  заметно?  Он  не  должен  знать,  что  я  люблю  его!
Понимаете, я его  совершенно  не  интересую,  он  хочет  жениться  на  Хетти
Болдуин.
   - Ну, зная, сколь корыстен сэр  Вирджил,  -  сказал  лорд  Фаркуар,  -  я
уверен, что у Периквина на данный момент не  больше  шансов  преуспеть,  чем
если бы он попробовал допрыгнуть до луны.
   - Я знаю, - ответила Фенелла, - именно это и делает его таким несчастным!
Поэтому ему и понадобились сорок тысяч!
   - Конечно, способ, которым он хотел добыть деньги, достоин  порицания,  -
сказал лорд Фаркуар. - И в то же время вся история, возможно, стала для него
хорошим уроком. Я только благодарю Бога, что мне  не  пришлось  спасать  вас
обоих от каторжных работ.
   - А вы смогли бы? - спросила Фенелла.
   - Возможно, что-нибудь бы и получилось, - ответил он, при этом глаза  его
хитро блеснули. - Но мне меньше всего на  свете  хотелось  бы  предпринимать
подобные попытки.
   Фенелла рассмеялась. - С вами так спокойно, дядя Родерик, - сказала  она.
- Я очень беспокоюсь за Периквина.
   - Не сомневаюсь, - промолвил лорд Фаркуар, - и все-таки я надеюсь, это не
помешает тебе сегодня вечером выглядеть как можно лучше, так как я пригласил
нескольких близких друзей на ужин в честь твоего приезда.
   - Это, наверняка, будет очень занимательно! - воскликнула Фенелла.
   Однако она сознавала, что как бы ни были интересны люди, с  которыми  она
познакомится вечером, ее мысли все  время  будут  заняты  Периквином.  Он  в
глубоком отчаянии, и сколько бы он ни старался утопить свои печали  в  вине,
он, несмотря ни на что, - и  ей  это  было  прекрасно  известно  -  будет  с
тревогой думать о том, что его ждет на следующее утро.

Глава 9

   В лесу было темно и холодно.
   Для Фенеллы не составило особого труда выяснить, где  всегда  проводились
дуэли, которые, очевидно, были обычным явлением в Эскоте. Она  всего-навсего
спросила об этом сидевшего рядом с ней за столом  мужчину,  который  сообщил
ей, что Шефердский лес был  местом  постоянных  встреч  тех,  кто  собирался
решать спорные вопросы с помощью дуэли.
   - Это место примечательно и тем,  что  там  совершаются  самоубийства,  -
бодро добавил он, - но так как у Эскота  не  столь  давняя  история,  как  у
Ньюмаркета или Эпсома, у нас подобных случаев не так много.
   - Рада слышать это, - с горячностью ответила Фенелла.
   - Дуэлянты - это совсем другое дело, - продолжал он. - Владельцы  лошадей
всегда ссорятся из-за достоинств своих питомцев или обвиняют  друг  друга  в
мошенничестве. Подобные  заявления  неизбежно  влекут  за  собой  применение
пистолетов.
   - А в последнее  время  кто-нибудь  был  смертельно..,  ранен?  -  нервно
спросила Фенелла.
   - В прошлом году сэру Чарльзу  Колмли  прострелили  кисть,  -  беззаботно
повествовал сосед Фенеллы, - но  обычно  дело  не  доходит  до  смертельного
исхода: дуэлянты ограничиваются легкими ранениями. А  в  некоторых  случаях,
когда противники проводят ночь перед дуэлью в  пивной,  они  большей  частью
промахиваются!
   Он от души расхохотался, но Фенелла не нашла в себе силы даже улыбнуться.
   После ухода гостей она пожелала дяде  спокойной  ночи,  и  лорд  Фаркуар,
поцеловав ее на прощание, сказал:
   - Не надо так беспокоиться из-за этого юного шалопая. Я знаю Периквина  с
рождения, и, насколько я помню, из любой переделки он выходил со  счастливой
улыбкой и крайне изумленный, что кто-то волнуется за него.
   - Я знаю, - пробормотала Фенелла, - но сейчас все.., как-то по-другому.
   По-другому, сказала она себе, поднимаясь в спальню,  потому  что  ее  это
тоже затрагивает. Можно было догадаться, размышляла она, что рано или поздно
сэр Николас воспользуется возможностью сразиться с Периквином. Она прекрасно
понимала, что им владела ревность, но в  то  же  время  он  яростно  осуждал
легкомыслие и безответственность Периквина, не желавшего трезво взглянуть на
возникшие перед ним проблемы и сделать хоть малейшее  усилие,  чтобы  решить
их.
   Сэр Николас уже высказал Фенелле свое мнение о том, какому  риску  она  и
Периквин подвергали себя, когда занялись воровством и контрабандой.
   - Вам следовало бы понимать, что произойдет, если вас схватят!  -  сказал
он.
   По его голосу Фенелла почувствовала, что он сильно переживает за нее.
   - Я думала об этом, - ответила она, -  но  Периквину  всегда  сопутствует
успех.
   - А вам? - спросил он. - Неужели вы считаете, что я смог бы вынести, если
бы вы оказались замешанной в скандале или, еще хуже, предстали перед судом?
   Фенелла не ответила, он накрыл ее руки своими и проговорил:
   - Обещайте мне, прошу вас, дайте мне слово,  что  вы  никогда  больше  не
будете столь безрассудны.
   - Я постараюсь.
   Говоря это, она все равно  знала,  что,  если  Периквину  понадобится  ее
помощь, она последует за ним, чего бы ей это ни стоило.
   - Если над вами нависнет опасность, - сказал сэр Николас, -  умоляю  вас,
Фенелла, сначала расскажите обо всем мне. Клянусь вам, я не буду  мешать,  я
только постараюсь найти такое  решение,  при  котором  ничто  не  будет  вам
угрожать.
   Она знала, что он искренне заботится о  ней,  и  ей  было  очень  приятно
сознавать, как много она значит для него.
   - Я расскажу вам, если.., будет возможно, - пообещала Фенелла, - но  если
дело коснется тайны Периквина, вы понимаете, я должна быть.., верной ему.
   Сэр Николас поцеловал ее руку, но в его глазах Фенелла увидела  боль.  Ей
было известно, что он возмущен тем, какое  влияние  оказывает  на  нее  лорд
Корбери, и в то же время он прекрасно  сознавал,  что  поделать  тут  ничего
нельзя.
   Фенелла шла по лесу и размышляла о том, может ли быть на свете что-нибудь
хуже, чем когда два столь дорогих человека собираются прикончить друг  друга
и когда один из них наверняка окажется побежденным в этом поединке.
   Фенелла с легкостью нашла тот самый участок леса, который  ей  описал  ее
сосед за обеденным столом.  Участок,  по  своим  размерам  соответствовавший
огромному  бальному  залу,  был  окружен  деревьями,  что  защищало  его  от
любопытных глаз. Ровный ковер из мха и песка делал  его  превосходным  полем
для поединков.
   С одной стороны были густые заросли рододендронов, и Фенелла поняла, что,
если она спрячется в этих  кустах,  у  нее  появится  возможность  незаметно
наблюдать за дуэлью.
   Она вышла из дома дяди Родерика чуть позже четырех часов утра,  рассчитав
так, чтобы ей пришлось ждать не более получаса.  Пробравшись  между  ветками
кустов, Фенелла присела и начала молиться, чтобы ни Периквин, ни сэр Николас
не были ранены.
   Вернувшись в мыслях к тем событиям, которые привели к сегодняшней  дуэли,
она увидела, что все было самым настоящим ребячеством.
   И все же ей было понятно, что в основе ссоры  лежали,  с  одной  стороны,
неодобрение и гнев сэра Николаса по отношению к Периквину  за  то,  что  тот
подверг Фенеллу опасности, а с другой - досада и зависть, которые вызывало у
Периквина богатство  сэра  Николаса,  и  неприязнь  по  отношению  к  любому
претенденту на руку Хетти.
   "Возможно, - думала  Фенелла,  -  гораздо  правильнее  было  бы  сообщить
Периквину, что сэр Николас больше не интересуется Хетти".
   Но ее охватило смущение от того, что ей придется рассказать о предложении
сэра Николаса выйти за него замуж. Однако наибольшее значение имел тот факт,
что она совершенно  не  представляла,  какова  будет  реакция  Периквина  на
подобно