неты,  как  это  делали  другие  плантаторы,  чье
имущество мародеры Дессалина переправляли целым караваном груженых мулов.
   Вывезти это сокровище не составляло труда. Необходимо  было  лишь  хорошо
приглядывать  за  ним,  чтобы  оно  не  стало  добычей  какого-нибудь  особо
удачливого вора.
   Передав клад Саоне, Андре стал  торопливо  закапывать  яму.  По-видимому,
добыв сокровище, он сразу же стал более осторожным.
   Перед тем как задвинуть на место камень, Андре  тщательно  осмотрел  пол,
сметая всю землю.
   Подобрав мешочек с золотом, Андре взял Саону за руку и пошел вместе с ней
к выходу.
   - Как мне  вас  благодарить?  -  взволнованно  спросил  Андре,  когда  за
молодыми людьми закрылись тяжелые деревянные двери.
   - Лучше  поблагодарите  бога,  который  вас  защищал  и  помогал  вам,  -
посоветовала Саона.
   - Обязательно, - пообещал Андре,  который  в  этот  момент  был  настроен
особенно благодушно. - А вы будьте готовы к завтрашнему утру. И помните,  мы
выезжаем на рассвете.
   - Я уже предупредила матушку-настоятельницу, - кивнула Саона. -  Она  все
понимает и не сердится. Матушка даже дала мне адрес, где мы можем укрыться в
Капе, пока будем искать подходящий корабль.
   - Поблагодарите ее и от моего имени, - попросил Андре.
   - Я сделала и это, - ответила Саона. - Если вы увидите  ее  завтра  перед
отъездом, пожалуйста, не упоминайте нашу находку.
   - Я и не подумал бы это сделать, - заметил Андре. - Я ведь  понимаю,  что
тайна была доверена только вам и вы никому ее не открывали.
   - Никому, - задумчиво кивнула Саона. - Иногда я спрашивала себя, как  мне
поступить, если я состарюсь, не найдя дядиного наследника.
   - К счастью, этого не произошло, - сказал Андре. - А теперь, моя дорогая,
этот клад пригодится нам обоим, и я смогу покупать вам все,  что  вы  только
пожелаете. Саона зарделась.
   - Мне нужны только вы, - робко прошептала она.

***

   В тот вечер Андре в последний  раз  сидел  на  своей  неуклюжей  кровати,
перебирая в руках бриллианты и пытаясь оценить их стоимость.
   Он мало понимал в драгоценностях.  У  его  матери  было  всего  несколько
украшений,  уцелевших  из  фамильной  коллекции,  в   основном   доставшейся
революционерам.
   Драгоценности постепенно распродавались, чтобы обеспечить их  питанием  и
жильем.
   Правда, у матери было одно кольцо, с которым она не  желала  расставаться
ни за что. Пожилая дама собиралась подарить его жене сына.
   - Оно находилось в нашей семье больше двухсот лет. Я не  могу  допустить,
чтобы мы перевели его на хлеб насущный.
   - Но на него мы могли бы купить что-нибудь повкуснее хлеба, - не  однажды
возражал ей Андре.
   - Знаю, - соглашалась мать. - Когда я носила его в ремонт на  Бонд-стрит,
ювелир предлагал мне за него тысячу фунтов.
   Тысяча фунтов была в те времена весьма приличной суммой.
   - Если наше положение не изменится, кольцо можно будет продать, чтобы  ты
мог обеспечить жену, - говорила матушка.
   Она не допускала мысли, что сын останется совсем без средств.
   Андре неохотно принимал эту жертву. Уезжая на Гаити,  он  взял  с  матери
обещание, что она пожертвует кольцом, если дела дома пойдут совсем плохо.
   К счастью, теперь, если он вернется, подобные трудности уйдут в прошлое.
   Разглядывая камни, Андре пытался сравнить их с тем,  который  так  высоко
оценил лондонский ювелир. Многие бриллианты были гораздо крупнее.
   "Я богат!" - повторял про себя Андре.

***

   Андре проснулся от того, что Томас изо всех сил тряс  его  за  плечо.  До
рассвета было еще далеко.
   - Проснитесь, мсье, проснитесь! - теребил его слуга.
   - Что такое? - Андре сел на кровати, растерянно моргая.
   - Уезжать сейчас, скорее!
   - Но почему?
   - Барабаны говорят, сюда идут солдаты, - сообщил Томас. - Много солдат из
Порт-о-Пренса.
   - Солдаты?! - Андре моментально проснулся.
   - Они идут за мсье, - добавил чернокожий слуга.
   "Какой же я глупец! - подумал Андре. - Этого надо было ожидать!"
   Ведь Оркис легко могла догадаться, что он направляется  на  плантацию  за
своим наследством. Естественно, что алчная куртизанка послала  сюда  солдат,
чтобы не упустить добычу.
   Теперь  все  зависело   от   того,   насколько   им   удастся   опередить
преследователей.  Для  него  и  Саоны  встреча  с  солдатами  была   чревата
неизбежной гибелью.
   Андре не стал расспрашивать слугу, откуда барабаны узнали новость.  Важно
было одно: действовать надо как можно скорее, чтобы спасти если не себя,  то
хотя бы Саону.
   Андре наскоро оделся и, подхватив мешки, выбежал в сад,  где  уже  стояли
запряженные лошади, нагруженные поклажей.
   Вскочив в седло, Андре протянул мешок с  золотом  Томасу,  который  успел
оседлать свою кобылу.
   - Возьми и береги, - кратко  распорядился  Андре.  Второй,  более  ценный
мешок он оставил себе, Томас быстро приладил груз к своему седлу.  Не  медля
ни секунды, они двинулись в путь:  Андре  впереди,  Томас,  который  вел  на
поводу вторую лошадь, - за ним.

Глава 7

   Они подъехали к монастырю при свете звезд и бледной тропической луны.
   Над  входом  в  обитель  тускло  поблескивал  медный  колокольчик.  Андре
спешился, передал слуге поводья и, подойдя к двери, протянул руку к  звонку,
но сразу же решил, что не стоит поднимать лишний шум.
   Опасаясь, что  звук  колокольчика  среди  ночи  привлечет  слишком  много
внимания, он дважды резко постучал.
   Дверь открыли на удивление быстро.
   - Кто здесь? - спросила, вглядываясь в темноту, очень старая монахиня.
   - Я должен немедленно увидеть  мать-настоятельницу  и  сестру  Девоте,  -
ответил Андре. - Только, пожалуйста, не пугайтесь!
   - Кого-кого? - переспросила  монахиня.  -  Сестру  Девоте?  Очевидно,  от
старости она была глуховата.
   - Сестру Девоте и мать-настоятельницу, - повторил Андре погромче.
   - Сейчас я доложу матушке, - пообещала монахиня, собираясь закрыть дверь.
   Однако Андре успел шагнуть внутрь.
   Монахиня растерянно посмотрела на него. Он настойчиво, но мягко повторил:
   - Пожалуйста, сообщите о моей просьбе своей  настоятельнице  и  разбудите
сестру Девоте!
   Шаркая  грубыми  башмаками  по  деревянному   полу,   монахиня   поспешно
удалилась, насколько это позволял ей возраст.
   Андре, горя нетерпением, остался ждать.
   Слабо освещенное помещение  было  начисто  лишено  каких-либо  украшений.
Стены и потолок были побелены. Некрашеный, чисто  выскобленный  пол  поражал
чистотой.  Перед  входом,  в  стене  была  ниша  с   простенькой,   очевидно
самодельной,  статуей  Божьей  Матери.   Перед   ней   горели   свечи.   Это
бесхитростное убранство создавало впечатление чистоты и святости.
   У стены стояли простые деревянные стулья. Однако Андре не присел,  словно
боялся расслабиться.
   Дорога была каждая секунда. Он благодарил богов вуду и  барабаны  местных
жителей, предупредившие  его  об  опасности.  Просто  удивительно,  что  ему
удалось выбраться из имения живым!
   В глубине коридора послышались торопливые шаги,  и  Андре  с  облегчением
увидел приближающуюся настоятельницу.
   Старая монахиня была в полном облачении. Очевидно, приход  Андре  оторвал
ее от ночного молитвенного бдения, так что будить ее не было нужды.
   Учитывая ее возраст, она двигалась на удивление быстро. Подойдя к  Андре,
едва кивнув и не дожидаясь от  него  объяснений,  настоятельница  озабоченно
спросила:
   - Что произошло? Вам угрожает опасность? Андре кивнул.
   - Барабаны вуду сообщили моему слуге, что сюда посланы солдаты специально
для того, чтобы разыскать меня.
   - Тогда вам надо немедленно бежать! - решительно сказала настоятельница.
   - Я хочу увезти Саону в  Англию,  там  ей  ничто  не  будет  угрожать,  -
продолжал Андре.
   - Она говорила мне об этом, - кивнула монахиня. Помолчав, она прибавила:
   - Еще Саона рассказывала, что вы любите друг друга.
   - Я женюсь на ней как только представится возможность, - пообещал Андре.
   Глаза настоятельницы потеплели.
   - Благодарю вас за то, что вы присматривали за ней все эти годы. Без  вас
она бы не выжила! - с чувством сказал Андре.
   - Ваш дядя и все члены  семьи  де  Вилларе  были  добрыми  христианами  и
погибли как герои, - сказала старая негритянка, - а Саону действительно надо
увезти отсюда. Я уже старая, умру, и ей станет здесь труднее. Не ровен  час,
ее тайна откроется, тогда ей несдобровать.
   - Мне приятно, что вы все так хорошо понимаете.
   В это время до Андре донеслись звуки быстрых шагов - кто-то  легко  бежал
по коридору.
   Спустя мгновение перед ним, едва  переводя  дух  от  волнения,  предстала
Саона.
   Андре, у которого  при  виде  невесты  камень  упал  с  плеч,  застыл  от
изумления.
   Настоятельница, словно прочитав его мысли, рассудительно сказала:
   -  Это  лишь  разумная  предосторожность.  Белой  женщине  очень   опасно
появляться в Капе.
   Андре не надо было объяснять, как и зачем  загримировали  Саону.  Тем  не
менее он был поражен.
   Белая, почти  прозрачная  кожа  прекрасной  девушки  скрылась  под  слоем
коричневой краски. Руки были такого же  цвета.  Теперь  Саона  была  гораздо
темнее его.
   Более  того,  на  ней   было   черное   монашеское   покрывало,   как   у
матери-настоятельницы.
   На мгновение эта перемена повергла Андре  в  ужас.  Как  можно  было  так
обезобразить его прекрасную невесту!
   Но, прочитав мольбу  в  глазах  девушки,  он  упрекнул  себя  за  нелепые
чувства.  Слава  богу,  что  мать-настоятельница   так   заботится   о   его
возлюбленной! Какая  ужасная  судьба  могла  ожидать  эту  девушку  в  толпе
чернокожих мстителей, потерявших человеческое обличье.
   Андре с улыбкой сказал:
   - Саона, тебя ничем не испортишь! В этом гриме и наряде ты еще милее.
   Если эти слова имели целью утешить девушку, то, произнеся их, Андре и сам
убедился, что в них есть  немалая  доля  истины.  Смуглая  кожа  не  портила
красоту его невесты. Просто теперь вместо очаровательной европейской девушки
перед ним была прекрасная мулатка.
   Саона с облегчением вздохнула.
   Мать-настоятельница решительно вмешалась:
   - Не теряйте времени! Вот вам письмо к моему брату. Он - священник церкви
Божьей Матери в Капе. Поезжайте прямо к нему и попросите у него  помощи,  но
не открывайте, кто вы на самом деле. Не забывайте об осторожности...
   Прочитав во взгляде Андре недоумение, она пояснила:
   - Я не допускаю мысли, что брат выдаст вас.  Но,  видите  ли,  священники
тоже исповедуются, и в итоге ваша тайна может  оказаться  чужим  достоянием.
Лучше уж вы сохраните ее при себе. И брату будет спокойнее, если  он  ни  во
что не будет замешан.
   - Вы совершенно правы, матушка,  -  искренне  сказал  Андре.  -  Еще  раз
спасибо вам огромное за то, что вы сделали для моей будущей жены.
   С этими словами он поднес  к  губам  руку  настоятельницы  и  почтительно
поцеловал. Саона опустилась перед матушкой на колени.
   - Андре поблагодарил вас за меня. Но я не могу не сказать вам еще  раз  о
своей благодарности. Пожалуйста, благословите  меня.  Отныне  мне  предстоит
жить в другом мире. Сейчас он кажется мне неведомым и страшным. Мне будет  в
нем трудно без вашего руководства.
   - Бог благословил тебя и твоего жениха, - сказала настоятельница. - Он не
оставит вас своим попечением.
   Покончив  с  этими  торжественными  словами,   старая   женщина   просто,
по-матерински, добавила;
   - Будь счастлива, моя девочка.
   Саона с полными  слез  глазами  встала  с  колен.  На  прощание  монахиня
расцеловала свою любимицу в обе щеки и подтолкнула к выходу.
   Андре взял Саону за руку,  и  молодые  люди,  не  оглядываясь,  поспешили
покинуть стены монастыря.
   Андре помог невесте забраться в седло, и они тронулись в путь.
   Томас ехал впереди, Андре  с  Саоной  -  рядом  следовали  за  темнокожим
проводником.
   Так они двигались довольно долго, не проронив ни слова.
   Взошло солнце. Жара становилась нестерпимой.
   Хотя надо было торопиться, обходиться без  еды  и,  главное,  питья  было
невозможно.
   Путники спешились и расположились перекусить в тени раскидистого дерева у
самого подножия горы. Невдалеке от них журчал маленький водопад, серебристые
воды которого струились по каменистому склону.
   - А сколько еще нам ехать до Капа? - спросила Саона у Андре,  пока  Томас
копался в сумке, притороченной к его седлу, доставая из нее бутылку с соком,
заготовленным в поместье де Вилларе.
   - Понятия не имею, - ответил Андре. - По-моему, это довольно далеко.
   - Но мы ведь уже много проехали, - заметила Саона.
   - Ты, наверное, очень устала с непривычки, - сочувственно сказал Андре.
   - В детстве дядя научил меня ездить верхом. И мы каждое  утро  ездили  на
прогулку с Раулем, его младшим сыном, - сообщила Саона. - С  тех  пор  я  ни
разу не садилась на лошадь. К  счастью,  я  не  разучилась  ездить,  а  ведь
маленькая я ездила и шагом, и рысью, и даже галопом. Однако без  привычки  к
вечеру у меня, конечно, все начнет болеть. Но это не страшно! Главное, чтобы
мы добрались до Капа, - решительно закончила Саона.
   Некоторое время они молчали, наслаждаясь минутой отдыха.
   - Интересно, что нас ждет впереди? - медленно сказала Саона.  -  Вчера  я
была полна решимости, а теперь - растерялась. Возможно, узнав меня лучше, ты
разочаруешься. Я буду делать много.., ошибок, ведь я не знаю, как вести себя
среди европейцев...
   - Без ошибок в жизни не обойтись, - спокойно возразил Андре. - Но ведь  я
всегда буду рядом, и вместе мы преодолеем все трудности. А потом, ты  всегда
сможешь посоветоваться с моей матерью.
   - А ты не боишься, что я ей не понравлюсь? - озабоченно спросила Саона.
   - Ты не можешь не понравиться, моя любовь, - нежно  сказал  Андре,  целуя
девушку. - Ты красива, умна, рассудительна. О такой невестке мать и мечтает.
   - Ты так добр ко мне, - сказала Саона шепотом.  -  Вчера  я  целый  вечер
думала, почему мне досталось такое счастье. Правда, мне все кажется,  что  я
стану для тебя обузой.
   Андре не успел ответить, ему помешал подошедший Томас.
   Слуга дипломатично держался подальше от  хозяев,  посматривая  на  них  с
возрастающим нетерпением, и наконец не выдержал.
   - Мсье, пора ехать, - твердо сказал он.
   - Ты хуже рабовладельца, - пожаловался  Андре.  Томас  широко  улыбнулся.
Андре  прекрасно  понимал  беспокойство  слуги.  Молодые   люди   безропотно
поднялись и вскочили на своих лошадей.

***

   Они провели в пути остаток дня и смертельно устали.
   Томас нашел для ночлега место под деревом. Останавливаться в деревне было
слишком опасно. На следующий день любой крестьянин мог бы  направить  солдат
Дессалина по следу беглецов.
   Возможно, это бы не понадобилось. Не застав Андре в поместье де  Вилларе,
преследователи, конечно, догадаются, что он пробирается в Кап,  который  был
ближайшим портовым городом.
   Больше всего Андре боялся, что враги дознаются про  Саону.  Он  надеялся,
что им не догадаться, куда пропала  из  монастыря  маленькая  монахиня.  Бог
даст, они вообще не доберутся до уединенной обители.
   С другой стороны, Андре много раз слышал, что на Гаити  невозможно  долго
сохранять  тайну.  В  любом  случае  от  беглецов   требовалась   предельная
осторожность.
   Как и следовало ожидать, Томас предпочел выбирать дорогу так,  чтобы  как
можно дольше не въезжать в лес, которого, подобно всем местным  жителям,  не
на шутку опасался.
   Место,  которое  он  выбрал  для  ночлега,  было  относительно   удобным.
Несколько деревьев росли так, что за ними можно было укрыться, не бросаясь в
глаза тем, кто будет проезжать по дороге. Впрочем, за весь день  пути  никто
не попался им навстречу.
   Спешившись, Андре с Саоной с удовольствием ступили на мягкий,  пружинящий
мох, которым поросла земля в этом месте. Если подстелить  на  него  циновку,
можно было спать на мягкой постели.
   Разводить  костер  они  не  решились.  Томас  накормил  хозяев  маисовыми
лепешками и соком.
   Говорить  не  хотелось.  У  Саоны  слипались  глаза.  К   тому   же   она
почувствовала, как деревенеет спина и ноет все тело. Шутка ли, провести день
в седле без привычки! Но суровые  условия  монастыря  давно  приучили  ее  к
сдержанности. Сестры  не  чуждались  самой  тяжелой  мужской  работы,  часть
которой, естественно, доставалась и молодой девушке.
   После ужина Томас выдал хозяевам по одеялу, и  они  молча  легли.  Верный
слуга скрылся в темноте.
   Несмотря на усталость, молодые люди не могли заснуть.
   Андре протянул руку и стиснул пальцы Саоны.
   - Я хочу поцеловать тебя, моя милая.
   - Не  надо,  -  решительно  сказала  Саона.  Андре  улыбнулся,  уж  очень
по-детски прозвучали ее слова.
   - Я не хочу, чтобы ты целовал меня, пока я выдаю себя за другую  женщину.
Мне кажется, что эти поцелуи будут адресованы не мне.  Что  будет,  когда  я
снова стану сама собой!
   - Когда ты будешь еще прелестнее, я легко смирюсь с переменой, -  ответил
Андре. - Впрочем, я понимаю  твое  беспокойство.  Послушай,  я  обещаю,  что
никогда не огорчу Тебя, не сделаю ничего против твоей воли.
   - Какой ты добрый, - прошептала Саона. - Я еще не привыкла  говорить  про
свое чувство. Настанет день, и я смогу выразить свою любовь словами.
   Но слова были  излишни.  Оба  чувствовали,  что  принадлежат  друг  другу
навеки. Даже поженившись, они не могли бы стать более близкими. Их сердца  с
самого начала были настроены в унисон и бились в одном ритме.
   Продолжая держать руку невесты,  Андре  почувствовал,  как  ее  тоненькие
пальчики распрямились и ослабли. Девушка дышала спокойно и ровно. Она спала.
   "Что за удивительное создание!" - подумал Андре.
   В Лондоне он знал немало молодых девушек,  некоторые  из  них  ему  очень
нравились. Прежде он вполне мог допустить, что рано или  поздно  женится  на
одной из них.
   Но как все они отличались от  Саоны!  Он  не  мог  вообразить  изнеженную
городскую красавицу спящей под открытым небом на жесткой циновке, проводящей
день в седле под палящим солнцем, бесстрашно встречающей опасность.
   Тем не  менее  выносливость  и  твердость  характера  ничуть  не  умаляли
женственности и нежности Саоны. Поистине  стоило  явиться  на  этот  остров,
чтобы встретить ее и сделать своей спутницей  на  всю  жизнь,  "Правда,  еще
неизвестно, долгой ли будет эта жизнь", - подумал Андре.
   В следующий миг сон сморил его.

***

   На следующее утро Томас еле разбудил своих хозяев.
   Они продолжали свое изнурительное  путешествие.  Когда  Андре  подсаживал
Саону в седло, она невольно вскрикнула. Он не стал спрашивать,  что  с  ней.
Это было ясно и без слов: ноги  девушки  не  желали  двигаться,  а  спина  -
гнуться.
   Однако выбора у них не было.  Вначале  кони  скакали  галопом,  но  когда
солнце стало припекать, перешли на шаг.
   По временам Андре приходилось прилагать усилия, чтобы не заснуть в седле.
   Томас ехал молча. Саона иногда начинала что-то  рассказывать,  но  быстро
умолкала. Она старалась успокоить жениха, понимая, что тот  укорял  себя  за
то, что не может облегчить ей тяготы пути.
   Путь в Кап был не таким тяжелым,  как  из  Порт-о-Пренса  в  поместье  де
Вилларе.
   Двигаясь почти без отдыха, они проделывали за  день  большие  расстояния.
Томас был вполне удовлетворен их продвижением.
   Эта ночь застала их  среди  полей.  На  мили  вокруг  тянулись  плантации
сахарного тростника. В этих местах трудно было  выбрать  подходящий  участок
для ночлега.
   Чернокожий слуга долго прикидывал, где бы им  остановиться.  Наконец,  он
увидел  неподалеку  три  раскидистых  дерева.  Вскоре  путники  свернули  на
полузаросшую тропинку, отходившую именно в нужном  направлении  от  основной
дороги.
   Через пять минут они уже спешивались со своих лошадей.
   При ближайшем рассмотрении деревья оказались  не  такими  уж  высокими  и
тенистыми. Но солнце клонилось к закату, следовательно, тень была уже  ни  к
чему