аться, пока дело не стало
совсем уж швах.
   - Прежде, чем продолжить текущую дискуссию, - говорю я, -  вам  всем,
по-моему, наверно, следует взять на заметку то, с каким вниманием наблю-
дает за нашей интеллектуальной беседой стоящий не далее чем  в  двадцати
ярдах позади вас капрал.
   - "Интеллектуальной дискуссией"? - орет ослом Шу, трахая  брательника
по руке. - Что за тарабарщина, старик?
   - Папаша рассказывал нам, что в большом городе говорят по  странному,
- усмехнулся Хи, - но я никогда не слышал никого, выражающегося так чуд-
но, как этот парень.
   - Он всегда так говорил с тех пор, как сыграл одну из главных ролей в
спектакле "Парни и Куколка", пока мы учились в  колледже,  -  быстро-так
говорит Нунцио. - И в дальнейшем настойчиво советую вам бросить эту  те-
му.
   Вот тут-то я и понимаю, что принялся малость разминать пальцы...  ка-
ковое действие склонно заставлять Нунцио нервничать. Хотя я не  особенно
чувствителен к грубым или невежественным замечаниям о моих размерах  или
моем постарении, я могу стать немного дерганным, если кто-то  попытается
высмеивать мою манеру разговаривать. Видите ли, я потратил немало време-
ни, совершенствуя данный конкретный способ выражаться, так  как  считаю,
что он усиливает достоверность моего образа дерущегося без всяких правил
костолома, и таким образом, сводит  к  минимуму  число  раз,  когда  мне
действительно приходится участвовать в насильственных действиях, которые
оскорбляют и угнетают мою чувствительную душу. И следовательно,  всякий,
пытающийся утверждать или намекать, что говорить на такой лад легко  или
глупо, напрашивается повальсировать со мной, от чего лучше воздержаться,
если у приглашающего или приглашающей нет подробного и оплаченного стра-
хового полиса, предусматривающего выплату крупной суммы в случае  госпи-
тализации. И, конечно же, именно с этой кнопкой и возятся братья  Слепп-
ни, и я нахожу их усилия достаточно неуклюжими, чтобы  потребовался  не-
медленный инструктаж по части ошибочности их действий. Тот факт,  что  я
все еще раздражен из-за стрижки и мундиров, и своего рода ищу на ком  бы
выместить свое раздражение, не имеет совершенно никакого отношения к мо-
им реакциям.
   - Ты тоже играл в этом спектакле? - говорит Майжук, необдуманно  ста-
новясь между нами в нетерпеливом стремлении завязать разговор. Это  сим-
патичный паренек с теми мягкими, безупречными чертами, какие обычно свя-
зываешь с манекенщиками.
   - Мне самому довелось играть Ская Мастерсона. На каком  предмете  вы,
собственно, специализировались? Я получил диплом по танцам.
   - На деловой администрации... получил магистра, - говорю  я,  пытаясь
обойти его.
   К несчастью, он предоставил братьям Слеппням возможность уйти, не те-
ряя лица, от надвигающегося столкновения со мной и Нунцио. И, то ли  по-
буждаемые каким-то природным умом, то ли просто спасенные звериным  инс-
тинктом самосохранения, они, даже не переводя дух, переключают свои под-
калывания на эту новую мишень.
   - Учился в колледже?.. И на танцора! О-о-о-о-о! Ты слышал, Хи?
   - Еще бы, - отвечал его брательник и начинает чмокать губами в сторо-
ну Майжука. - Не удивительно, что он такой прилизанный.
   - Оставьте его в покое, ребята!
   Это последнее исходит от Оссы, которая по какой-то причине сочла нуж-
ным вмешаться.
   - Да ну? - фыркает Шу, переключая внимание на этот новый фронт.  -  И
кто же это меня заставит?
   - если понадобится, я, - отрезает Осса.
   - Да ну?
   - Да!
   - Ну, тогда почему б тебе не показать нам... У!
   К тому времени я уже достаточно остыл, чтобы  воспользоваться  выгод-
ностью положения, когда таковая возникает. Когда двое братьев выпячивают
грудь и начинают с наглым видом наступать на  Оссу,  они  необдуманно  и
грубо поворачиваются ко мне спиной. И прежде, чем они  успевают  прибли-
зиться к ней, я сзади вклиниваюсь меежду ними и дружески роняю  руки  им
на плечи.
   - Извини, Осса, - с улыбкой говорю я, - но мне нужно немножко  потол-
ковать с этими ребятами наедине, пока они еще способны стоять  и  ходить
без помощи костылей. Верно, ребята?
   - У-У!.. Верно!
   - Да... А-а-а-а!.. Точно!
   Внезапное сотрудничество братьев Слеппней в немалой  степени  вызвано
тем, что я небрежно вонзаю большие пальцы в ложбинки ключиц их  обоих  и
усиливаю хватку еще на одно деление каждый раз, когда задаю им вопрос...
каким бы тот ни был риторическим. Настоящая хитрость этого  маневра,  на
случай, если вас интересуют технические-такие  детали,  состоит  в  том,
чтобы не ослаблять хватку, коль скоро начал усиливать ее. То есть,  надо
не сжать... разжать... сжать... разжать..., а сжать... стиснуть...  сда-
вить... раздробить... Поняли мою мысль? Так вот, если вы, возможно, раз-
вили свою хватку до того, что можете дробить ей кирпичи... как могу я...
то это окажется самым убедительным подчеркиванием  самой  слабой  логики
при расхождении во мнениях.
   В любом случае, возвращаясь к моей речи, я отвожу двух братьев в сто-
рону немножко поболтать, и все под настороженным  взглядом  ошивающегося
рядом капрала.
   - Итак, вам не кажется, мальчики, что было бы неплохо  стать  немного
повеселее? - говорю я так тихо, что слышно это только нам. - Вам следует
подумать о двух вещах. Во-первых, эта коллекция индивидов, с которой  мы
проходим обучение, составляет группу, а в группе всегда лучше быть  при-
ятным, чем скверным. С приятным характером приобретешь друзей, которые в
бою прикроют тебя с тыла... а со скверным будешь все время оглядываться,
остерегаясь их. Уразумели?
   - Верно, Гвидо!
   - У-У! Точно, Гвидо!
   - Хорошо. Так вот, во-вторых, я хочу, чтобы вы запомнили - если вы не
бросите свои сварливые привычки или как-то иначе помешаете нашей  группе
завершить подготовку в наикратчайший возможный срок... - я украдкой бро-
саю взгляд на капрала, а затем понижаю голос, в то же время прилагая ог-
ромные усилия для сохранения на лице улыбки. -...тогда  я  лично  оторву
головы вам обоим и сплюсну на шеи! Уразумели?
   - Аааа! Да! Уразумел!
   - Как... Уууу... скажешь, Гвидо!
   - Ах, да. Всего лишь одна мелочь. Я говорю не по-странному. Согласны?
   - Аааааааа...
   - Боже...
   Во время своей предыдущей инструктажной речи я как-то позабыл  упомя-
нуть, что если внезапно полностью разжать вышеупомянутую хватку, то воз-
никший из-за этого прилив крови к пострадавшему от данной хватки участку
вызывает такой дополнительный дискомфорт,  что  известны  случаи,  когда
субъекты тут же грохались в глубокий обморок. Выгода этого  очевидна,  в
том плане, что в момент, когда эффект вступает в  силу,  вы  в  действи-
тельности даже не прикасаетесь к ним.
   Как я отметил ранее, братья Слеппни находятся в исключительно хорошей
форме, так как они всего лишь немного пошатываются. Однако же им, как  и
мне, ясно, что какое-то время им будет крайне трудно  двигать  руками  с
любой степенью точности или силы... скажем, к примеру, в драке. Это, ко-
нечно же, вызывает изначально желанный эффект, заметно  поутихомирив  их
ранее задиристое, заносчивое поведение.
   - Что здесь происходит? - требует ответа капрал, налетая на нашу  ма-
ленькую группу.
   Я невинно моргаю и беспомощно пожимаю  плечами,  словно  он  окружной
прокурор на перекрестном допросе.
   - Мы просто обсуждали логические выводы общественного  и  антиобщест-
венного поведения в групповой обстановке.
   - Да ну? Это правда, вы двое?
   Слеппни пытаются уподобиться мне, пожав плечами, но кривятся, не  за-
кончив жест, и вынуждены прибегнуть к кивкам.
   Несколько секунд капрал подозрительно глазеет на нас, а потом повора-
чивается к остальной группе.
   - Ладно, в две шеренги становись! - орет он, неудачно  подражая  сер-
жанту. - Пришла пора отправиться на занятия!
   - наши агитаторы правильно прореагировали  на  прикладную  логику?  -
шепчет, становясь рядом со мной Нунцио.
   - Разумеется, - киваю я. - Более того, по-моему, они уразумели ее  за
один урок. Не понимаю, почему ты все время твердишь, что нынешняя  моло-
дежь туго усваивает.
   На это Нунцио закатывает глаза и отвешивает мне шутливый свинг.
   - Возможно, нам следует начать называть тебя "Мухобой", -  усмехается
он.
   Некоторые из других рекрутов смеются над этой остротой, что заставля-
ет меня немного понервничать, так как по опыту работы в Синликате я знаю
с какой легкостью прилипает дурацкая кличка после того или иного глупого
инцидента. Однако капрал избавил меня от необходимости менять тему,  так
как выбрал именно этот момент для того, чтобы начать орать и махать нам,
сбивая в строй для следующего раунда подготовки.
   - Брось, - говорю я, нанося ему удар по  руке,  который  был  заметно
сильнее того, что он отвесил мне. - Нам предстоит идти учиться быть  эф-
фективными бойцами.
   ___________________________________

   ГЛАВА 4

   Нажимай на спуск плавно, а не дергай его.
   Р.Роджерс

   К несчастью, навешенная Нунцио кликуха "Мухобой" прилипла  ко  мне...
или, по крайней мере, ее вторая половина - "Бой".  Но  еще  больше  неу-
добств доставляет то обстоятельство, что сержант наклеил на  меня  ярлык
и.о. командира отделения в нашей маленькой группе  рекрутов,  которых  я
уже знал по именам, во многом именно по этой причине. Этот пост  требует
всего-навсего службы овчаркой при "Жуках". Но  это  все  же  руководящий
пост, чего, как я отмечал ранее, я склонен избегать как повестки в суд.
   Материал, который мы должны были проходить в порядке начальной подго-
товки, был, однако, на самом-то деле не слишком тяжелым.  Большая  часть
передаваемой нам информации была и впрямь необходимой,  если  рассматри-
вать ее как беглый обзор и преподавать просто, но  с  настоящим  усилием
сделать ее достаточно интересной, чтобы удержать внимание рекрутов.  Это
стало приятной переменой после моих профессоров в колледже,  большинство
которых, похоже, считали себя величайшими специалистами по  самым  инте-
ресным предметам и полагали, что студенты должны считать за счастье вып-
лачивать существенные суммы денег за честь поклоняться у их ног. И,  что
еще хуже, они регулярно проверяли преданность названных  студентов  поп-
росту делая преподавание достаточно скучным, чтобы уморить мух и высмат-
ривая тех, кому удавалось достаточно долго оставаться бодрствующим, что-
бы усвоить нужное количество данных для сдачи выпускных экзаменов.
   Армия же, совсем наоборот, начинает с исходной посылки,  что  рекруты
совершенно невежественны и меньше всего интересуются  данным  предметом,
если его не сделать достаточно привлекательным для удержания их предска-
зуемого недолгого внимания, зачастую графически демонстрируя  на  личном
уровне насколько жизненно важен названный предмет для дальнейшего  функ-
ционирования их тел.
   (Из любезности к тем из вас, кто ныне вкладывает большую часть своего
времени или времени своих детей в обучение в колледже, я  воздержусь  от
комментариев о том, какую систему я считаю лучшей для передачи  информа-
ции, не говоря уж о реальной жизненной ценности переданной информации, и
ограничусь простым наблюдением, что инструктирование в армии нельзя наз-
вать ни бессмысленным, ни лишенным ценности. И, что еще важнее, она пла-
тит тебе, пока ты учишься. Конечно, дела могли  бы  обстоять  совершенно
иначе, если бы к обучению своих сотрудников активно приложили  руку  ка-
кие-то иные корпорации, кроме торгующих со скидкой закусочных... но  это
уже совсем другая тема и определенно отклонение от обсуждаемой темы,  то
есть - армейской подготовки.)
   По большей части мы с Нунцио не жаловались на уроки, и даже  находили
их исключительно информативными. Как вам, вероятно, известно, в Синдика-
те в основном заботятся о мастерстве в индивидуальной тактике или всеоб-
щей свалке, какие обычно бывают при засадах, и поэтому  обучение  бою  в
строю было для нас истинно новым опытом.  Конечно,  нам  было  несколько
трудно допустить, что этот опыт когда-нибудь действительно будет нам по-
лезен.
   Во-первых, как я только что упоминал ранее, телохранительство  обычно
связано с засадами и тем, что в спорте известно под  названием  "спешная
защита", и это вызывает у нас в душе серьезные сомнения, что бой в строю
будет полезен нам на гражданке после службы, ввиду нехватки  теплых  тел
для таких маневров, да и сомнительно, что  устроившие  импровизированную
вечеринку дадут нам достаточно времени для сбора необходимого количества
тел, так как весь смысл их засады в том и состоит, чтобы захватить нас в
тактическом плане врасплох и посадить в лужу.
   Во-вторых, и притом существенней, было неясно, как нам предполагалось
использовать эту тактику на службе в армии. Понимаете, на  данном  этапе
ни для кого не являлось тайной, что армия Поссилтума располагала и самы-
ми крупными, и самыми вооруженными силами в округе, и  поэтому  немногие
королевства или города решались выступать при таком раскладе,  сталкива-
ясь с ними на поле боя, где вступила бы в игру тактика сражений в строю.
Вследствии этого, когда они перемещались в новый  район  настоящих  боев
происходило мало, любое оказанное противодействие носило скорее характер
тайного сопротивления типа  вонзи-им-нож-в-спину  или  перережь-им-глот-
ку-пока-они-спят. Так как построения абсолютно бесполезны для  борьбы  с
такого рода мелкими беспокоящими действиями, нам было трудно понять, за-
чем нужно тратить столько времени на обучение им.
   Однако сержант Лыбби почему-то не считает нужным посоветоваться с на-
ми относительно содержания его программы подготовки, и поэтому мы избав-
лены от неудобства быть вынужденными придумывать как  поделиться  с  ним
своими взглядами, не задевая его чувств.
   Схожим образом, когда нам объявили, что мы должны научиться  марширо-
вать, так как это "наилучший способ переместить группу солдат из  одного
пункта в другой в наикратчайший период времени", нам не дают шанса спро-
сить, рассматривала ли армия вообще или сержант в частности выгоды быст-
рого переезда.
   Хотя в ходе нашей подготовки обнаруживается немало проявлений  сомни-
тельной логики вроде этого, есть только один момент, против которого  мы
серьезно возражаем. Хотя мы изо всех сил стремимся  не  показывать  всем
это отступление от армейского мышления, в один прекрасный день оно нако-
нец привлекает внимание общественности, когда мы находимся на  стрельби-
ще.
   Армия учит нас стрелять из арбалетов... что вполне понятно,  так  как
для обучения пользоваться в бою большим луком хоть с  какой-то  степенью
умения требуется немалый срок, делающий его таким  образом  сомнительным
предметом изучения при начальной подготовке. Пращи - и  того  хуже,  так
как пока не добьешься почти мастерского владения ей, то наилучшие  шансы
причинить вред этим оружием - это удавиться  названным  оружием,  вместо
того, чтобы запустить камень куда-либо поближе к общему направлению  це-
ли. Однако даже самые физически неумелые недотепы способны за один  день
достичь минимального уровня эффективности при стрельбе из арбалета, поэ-
тому армия несомненно избрала данное конкретное оружие для  ознакомления
рекрутов с тонкостями стрелкового боя.
   - Как видите, при этом упражнении вы будете стрелять по мишеням, сде-
ланным в натуральную величину и в виде человека, - говорит сержант  Люб-
би, уже наоравшись, наконец, по поводу безопасной дистанции и правильно-
го обращения с арбалетом. - Армия предпочитает тренировать вас на них, а
не на кругах с яблочками, так как это лучше подготовит вас, как  духовно
так и эмоционально, стрелять из своего оружия в живого противника. В хо-
де этого упражнения вы должны все время внушать себе, что  чучело  перед
вами - это живой враг, который хочет  вас  убить,  и  вести  себя  соот-
ветственно. Я ясно выразился?
   - ДА, СЕРЖАНТ!!
   Группа теперь отлично усвоила этот ответ... и  ей  потребовалось  для
овладения им всего несколько дней  тренировки.  При  надлежащем  сигнале
присоединяемся и мы с Нунцио, хотя на данном этапе и возникают несколько
вопросов, которые необходимо было бы поднять.
   Например, хотя идея, стоящая за применением таких мишеней сама по се-
бе интересна и, возможно, даже достойна восхищения, я за все годы работы
в Синдикате никогда не видывал противника, который бы сделал тебе любез-
ность стоять как скала, на открытом месте, выпрямившись во весь  рост  и
расправив плечи, пока пытается застрелить тебя. Они больше склонны скрю-
читься и распластаться, прячась за чем-нибудь и двигаться, пока посылают
тебе послание, именно для того, чтобы свести к минимуму твои шансы  дос-
тать их, прежде чем они дойдут до последнего приветствия. В свете этого,
думать, будто ты умеешь стрелять по тому, что способен всаживать  стрелы
в соломенное чучело любой формы, кажется мне опасным  образцом  излишней
самоуверенности, которую никак не следовало бы поощрять. Но я помалкиваю
об этом, сочтя, что это только первый раунд для ознакомления всех с ору-
жием и что серьезная подготовка будет в полной мере проведена позже.
   Вскоре группа расставлена на линии стрельбы и поочередно сыплет стре-
лами по мишеням в то время, как сержант и капрал рыскают взад-вперед по-
зади строя, поощряя некоторых и оря на медленно усваивающих науку.  Этот
стиль руководства является, как я заметил, общим для армии и  Синдиката,
и сводится, попросту говоря, к убеждению,  что  если  достаточно  громко
кричать на тех, кто делает что-то не так, то они прореагируют делая  это
так.
   Мы с Нунцио не лезем в первую команду стреляющих, так как мало опаса-
емся сдачи данного конкретного зачета. И сосредотачиваемся вместо  этого
на том, как действуют остальные члены группы, так  чтобы  суметь  помочь
тем, у кого возникают трудности.
   Братья Слеппни стреляют на удивление хорошо, оба не  только  попадают
при каждом выстреле в цель, но и садят стрелы в участок площадью всего в
две пяди. Однако, в связи с тем, что  мишени  стоят  достаточно  близко,
чтобы попасть в них даже камнем, эта демонстрация меткости не производит
на меня особого впечатления. С другой стороны,  Сержант  Лыбби,  похоже,
искренне доволен их выступлением.
   - Вот такое обращение с оружием армии нравится видеть! - громко гово-
рит он так, чтоб его слышали все. -  Кто  вас,  собственно,  научил  так
стрелять, ребята?
   - Наш папаша, - ухмыляется Шу Слеппень. - Возможно, вы слыхали о нем.
Его зовут Куро Слеппень.
   - Хотя мамаша стреляет лучше него, - добавляет Хи Слеппень. - Ее  зо-
вут Ос Слеппень.
   С этого момента я перестаю следить за разговором, потому что  у  меня
от него живот болит, и потому, что Нунцио знаком подзывает меня к себе.
   - У нас есть проблемы, - говорит он, что  не  удивительно,  так  как,
зная его так хорошо, я вижу, что он обеспокоен.
   - Например?
   - Это все Тру-Тень, - говорит он, поскольку именно так мы стали звать
нашего юного мага. Думаю, он не смог бы попасть и в стенку амбара,  даже
если б сам находился в нем.
   Я бросаю взгляд через плечо, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Тру-
тень пускает стрелу, которая разминулась с мишенью футов на  пятнадцать,
плюс-минус миля. Капрал тут же очутился рядом с ним, и помогал  советами
во всю силу легких.
   - Вижу. Ну, ему, похоже, и не придется особо стрелять, раз он числит-
ся магом.
   - Может и так, - пожимает плечами Нунцио. - Но нам полагается сегодня
всем сдать норму или же задержится вся группа... помнишь?
   - Это может стать проблемой, - киваю я. - А  разве  у  него  нет  ка-
ких-нибудь заклинаний или чар, способных помочь ему выкрутиться?
   Кузен вращает глазами и фыркает с отвращением.
   - Шутишь? Он знает всего два заклинания и ни одно из них ничем не по-
может на линии огня.
   - Два заклинания? Какие именно?
   - Давай-ка посмотрим, он знает заклинание Развей,  которое  позволяет
ему видеть насквозь всякие чары.
   - От этого мало толку, - признаю я. - А какое другое?
   - Навей, - морщится Нунцио, - которое не более че