етки членов  Политбюро.  Тоже
дипломаты. Работой деток не обременяли: лишь бы не мешали. И сами дет-
ки к работе не тяготели А характеристики им писали сладенькие, и посол
советский Зоя Васильевна Миронова подписывала инициативные, всесторон-
не подготовленные и пр.  и пр. Глянешь в послужной список такого "дип-
ломата" - мать моя прошел и Париж,  и Вашингтон, и Нью-Йорк, и Вену, и
Женеву,  да на какой работе:  то Брежнева сопровождал,  то Громыко, то
еще кого Одним словом,  перспективный,  подающий надежды, опытом умуд-
ренный, пора выдвигать...
   При Брежневе это цвело буйным цветом.  А тогда, в двадцатых-тридца-
тых, система только расцветала. Но и тогда приемы карьерного проталки-
вания четко определились: Хмельницкий попадал в войска на командирские
должности,  не меняя своей московской квартиры,  не удаляясь от прави-
тельственных дач.  На полк вернулся еще разок,  отметился, побывал за-
местителем командира дивизии и командиром. В 1940 году ввели генераль-
ские звания,  и Хмельницкий - генерал-лейтенант.  Много,  конечно, для
бывшего командира дивизии, но ничего, пережил. Для порученца тоже мно-
го.  В те времена в Красной Армии званиями не бросались. На дивизиях -
полковники  или  генерал-майоры.  Командиры корпусов - генерал-майоры.
Бывало,  что и на корпусах стояли полковники.  Примеры: И-И. Федюнинс-
кий,  К.Н.  Смирнов, В.А. Судец, Н.С. Скрипко. Генерал-лейтенант - это
или командующий военным округом,  или командующий армией,  да и то  не
всегда;  некоторые командующие армиями были в то время генерал-майора-
ми, как М.И. Потапов.
   В общем не пожалел Ворошилов генеральских звезд своему  холую.  Так
герой Гражданской войны стал полководцем.
   Заинтересовавшись личностью Хмельницкого,  перелистал вновь мемуары
советских генералов, адмиралов, маршалов и удивился: да как же я рань-
ше  Хмельницкого  не  замечал.  А ведь он присутствует в воспоминаниях
многих.  Рассказ о приеме у Ворошилова каждый начинает с описания при-
емной, в которой восседает Хмельницкий.
   Генерал-майор П.Г Григоренко вспоминает,  как перед войной попросил
личной встречи с Наркомом обороны. "А в чем наш вопрос?" - интересует-
ся Хмельницкий, и решает: незачем таким вопросом тревожить Ворошилова,
обойдетесь встречей с Тухачевским.
   Главный маршал артиллерии Н.Н.  Воронов вспоминает, как в 1936 году
Муссолини отправлял итальянских фашистов для захвата Абиссинии. Муссо-
лини устроил пышную церемонию проводов. На церемонии - иностранные во-
енные делегации. Самая представительная, это понятно, не от фашистской
Германии, а от Советского Союза. Воронов это особо подчеркивает. В де-
легации,  кроме  самого Воронова,  Городовикова и Лопатина - наш герой
Хмельницкий. (На службе военной. С. 76-77). У нас с фашистами уже тог-
да было разделение труда:  воюйте в Абиссинии, через много лет мы туда
придем и устроим такую социальную  справедливость,  что  мир  дрогнет,
глядя на детей-скелетов.  Наши социальные преобразования обойдутся Аф-
рике большим горем, чем фашистская агрессия...
   Но вернемся к нашему герою. Адмирал Флота Советского Союза Н.Г Куз-
нецов вспоминает,  как перед войной его отправили в Испанию. Все начи-
нается со встречи с Хмельницким...  Кузнецов возвращается из Испании -
и опять первым делом к Хмельницкому. Проходит немного времени - Кузне-
цова назначают заместителем  командующего  Тихоокеанским  флотом  -  и
опять встреча с Хмельницким.  Кузнецов был дружен с Хмельницким:  "...
меня протолкнул Руда,  как мы в своем  кругу  называли  Хмельницкого".
(Накануне.  С.  175). Нет, нет, не на должность протолкнул, протолкнул
на встречу с Ворошиловым.  И все же надо было с Рудой быть  в  хороших
отношениях: не каждого он на встречу проталкивал...
   Маршал Советского Союза К.А.  Мерецковтоже вспоминает, как вернулся
из Испании - прежде всего визит к Хмельницкому. Хмельницкий приглашает
Мерецкова пройти в большой зал. Тут собирают всех, кто попался под ру-
ку: важное мероприятие - осудить врагов народа, Тухачевского с партне-
рами.  (На службе народу.  С. 166). Мерецков не сообщает, как он лично
вел себя,  но после совещания Мерецкова круто понесло вверх,  и вскоре
он  занял  посты  начальника  Генерального штаба и заместителя Наркома
обороны,  те самые,  которые раньше занимал Тухачевский...  Очень было
важно  демонстрировать преданность не только в присутствии Сталина или
Ворошилова, но и в присутствии их секретарейадьютантов-порученцев.
   А вот Жуков летит на Халхин-Гол.  Встреча с Ворошиловым, но предва-
рительно - с Хмельницким. Важный был человек...
   А потом  напал  Гитлер.  Но  на войне генерал-лейтенант Хмельницкий
крови не проливал и жизнью не рисковал.  В начальном периоде  войны  -
дикая нехватка генералов. Западным фронтом (а это четыре армии) коман-
дует генераллейтенант А.И.  Еременко, Северо-Западным фронтом (три ар-
мии) командует генерал-майор (!) П.П.  Собенников. А генерал-лейтенант
Хмельницкий - сидит в распоряжении командующего Ленинградским фронтом.
Это означает: не отвечает ни за что. А почему в Ленинграде? Да потому,
что туда послали Ворошилова,  а Хмельницкого Ворошилов за собой тянет.
Назвать Хмельницкого порученцем Наркома обороны было можно, но назвать
порученцем командующего фронтом неудобно:  генерал-лейтенант на  побе-
гушках  у командующего фронтом,  когда меньшие по званию сами фронтами
командуют.
   Потому формулировка - в распоряжении...
   В Питере Ворошилов оскандалился.  Ленинградским  фронтом  Ворошилов
командовал неполных семь дней,  с 5 по 12 сентября 1941 года.  И приш-
лось срочно заменить Жуковым. Но выгнать Ворошилова Сталин не мог: ду-
тая слава Ворошилова в Гражданской войне связана с дутой славой самого
Сталина. Объявить Ворошилова кретином - себе на хвост наступить. И по-
тому Ворошилов - как бы в распоряжении Сталина, то сеть не отвечает ни
за что, а Хмельницкий - в распоряжении Ворошилова.
   Потом Сталин придумал Ворошилову пост  -  Главнокомандующий  парти-
занским движением.  Партизанами управлять не надо, партизаны сами зна-
ют,  что им делать.  В биографии Ворошилова так описана  эта  заслуга:
"Лично инструктировал командиров партизанских отрядов". (Советская во-
енная энциклопедия. Т. 2. с. 364). Ах, работа не пыльная!
   Генерал армии С.М.  Штеменко коротким мазком,  без желания обидеть,
описал личный поезд "пролетария" Ворошилова:  уютные вагоны, со вкусом
подобранная библиотека...  Ворошилов учинил Штеменко целый  экзамен...
нет, не по стратегии и не по тактике, а по репертуару Большого театра.
Сам Ворошилов большой любитель оперы и балета и при случае горазд  лю-
бого нижестоящего уличить в бескультурии...
   Фронт, война,  гибнут люди, страна голодает. Генеральный штаб рабо-
тает по установленному Сталиным круглосуточному графику,  у офицеров и
генералов Генштаба веки слипаются от недосыпа.  Штеменко случаем попал
в поезд Ворошилова и хотел уж отоспаться,  но нет, докладывай культур-
ному маршалу...  А еще в том уютном вагоне специальный холуй-полковник
развлекает Ворошилова чтением классиков литературы:  "Китаев читал хо-
рошо,  и на лице Ворошилова отражалось блаженство" (Генеральный штаб в
годы войны. С. 207).
   Теперь вообразим грязного,  голодного,  заросшего командира  парти-
занского  отряда,  который  много дней путал следы по лесам и болотам,
уводя свой отряд от карателей.  И вот приказ: прибыть к барину Вороши-
лову. Целая операция: через фронт гонят самолет, кострами поляну озна-
чают,  везут командира на Большую землю. И вот он в салон-вагоне: ков-
ры,  зеркала, полированное красное дерево, бронза сверкает, а за окном
ветер ревет, мгла. Сладко выспавшийся, плотно поевший и обильно попив-
ший Ворошилов вдали от фронта и карателей лично инструктирует... А по-
том партизанского командира - в  самолет,  застегни  ремни,  взлетаем,
проходим линию фронта, приготовиться... пошел!
   Вот в  том  самом эшелоне,  рядом с прославленным культурным проле-
тарским маршалом и наш герой обитает. Ворошилов - над всеми партизана-
ми главнокомандующий, Хмельницкий - в штабе партизанского движения на-
чальником управления снабжения. Не хочу плохо наговаривать, но из всех
снабженческих  должностей  лучше всегоз аниматься снабжением партизан:
по крайней мере недостачи не  будет,  материальные  ценности  тысячами
тонн идут за линию фронта, бросают их в темноту и расписок в получении
не требуют...
   В конце войны, когда Ворошилову вовсе уж дела не находилось, поста-
вили его на дипломатическую работу: гостей иностранных встречать, про-
вожать, угощать, хвалиться победами. Генерал де Голль свидетельствует,
что  во  время  войны приемы в Москве поражали неприличным изобилием и
подавляющей роскошью.  Нашли работу и Хмельницкому - начальником  выс-
тавки трофейного вооружения:  дорогие заморские гости, посмотрите нап-
раво, посмотрите налево... Хотя это и экскурсовод может делать.
   Главное в другом:  разрешил Сталин советскому солдату грабить Евро-
пу.  Называлось это - "брать трофеи".  И пошел грабеж. Александр Твар-
довский в поэме "Василий Теркин" грабежу в Германии отдал целую  главу
и  получил  Сталинскую  премию первой степени.  Грабили тогда солдаты,
грабили сержанты и старшины, грабили офицеры, генералы, маршалы.
   Но больше всех грабило советское государство.  Государственный гра-
беж был одет в форму трофейной службы.  Удостоверение трофейной службы
давало власть: не для себя беру, для рабоче-крестьянского государства.
Трофейная выставка была частью трофейной службы.  Не скажу плохого про
Хмельницкого,  но его шеф, культурный Ворошилов, жаден был до высокого
искусства,  и потому Хмельницкий истоптал Европу, точно как партизанс-
кий командир брянские леса.  Тяжела работа Хмельницкого, но доставляла
удовлетворение:  генерал-лейтенант, не обремененный боевыми обязаннос-
тями,  с батальоном "трофейной службы" рыщет по Европе, в кармане тро-
фейной  службы  документ  и  рекомендации Ворошилова...  Одним словом,
где-то перешел Хмельницкий грань приличия и был устранен от  Ворошило-
ва, а потом уволен по болезни.
   В этой героической биографии есть исключение, ради которого всю ис-
торию пришлось рассказать.
   С момента первой встречи Ворошилов и Хмельницкий  не  расставались.
Иногда Ворошилов выпускал Хмельницкого за рубеж к фашистам в гости. Но
это не другая работа,  а рабочий визит.  Иногда Хмельницкий уходил  на
короткое время покомандовать полком или дивизией,  но и полк и дивизия
в Москве.  И в академии Хмельницкий учился,  мягко говоря, не в полную
силу,  отдавая больше времени основной работе. И только однажды случи-
лось из ряда вон выходящее. Весной 1941 года первый и единственный раз
Ворошилов и Хмельницкий расстаются.  Ворошилов в Москве, а генераллей-
тенант Хмельницкий получает под командование  34-й  стрелковый  корпус
19-й армии.  В Красной Армии в то время было: 29 механизированных кор-
пусов (в каждом по 3 дивизии);  62 стрелковых корпуса (по 2-3 дивизии,
очень  редко - 4);  4 кавалерийских корпуса (по 2 дивизии);  5 воздуш-
но-десантных корпусов (в их составе дивизий не было);
   5 авиационных корпусов в составе ВВС (по 3 дивизии);  2 корпуса ПВО
(  в  их составе дивизий не было).  Из всей этой сотни 34-й стрелковый
корпус исключение - 5 дивизий.  Удивителен корпус и тем,  что во главе
генераллейтенант. Пока мне удалось собрать сведения на 56 из 62 коман-
диров стрелковых корпусов, которые существовали к лету 1941 года. Кор-
пусами командовали генерал-майоры,  иногда полковники. Исключений два:
генерал-лейтенант П.И. Батов во главе 9-го особого стрелкового корпуса
и генерал-лейтенант Хмельницкий - во главе 34-го.
   С Батовым ясно. 9-й особый стрелковый корпус готовился к выполнению
особой задачи - высадке с боевых кораблей на побережье Румынии, потому
корпус  назывался  особым,  потому  во  главе генерал-лейтенант,  34-й
стрелковый корпус особым не назывался, но был таковым, 34-й стрелковый
корпус необычен и по величине, и по составу: помимо стрелковых он име-
ет горнострелковую дивизию. Необычна особая секретность, которая окру-
жает 34-й стрелковый корпус и всю 19-ю армию, в состав которой он вхо-
дит.
   В "Ледоколе" я рассказывал о тайной переброске войск на  территорию
Одесского  округа,  настолько секретной,  что сам командующий Одесским
округом генерал-полковник Я Т Черевиченко не знал,  что на  территорию
его округа перебрасывается целая армия.  Так вот речь шла именно о той
самой армии, в составе которой находился и 34-й корпус Хмельницкого.
   Историки-коммунисты могут высказать смелое предположение: не оборо-
ны  ли  ради выдвигались к границам 19-я армия генерал-лейтенанта И.С.
Конева и входящий в ее состав 34-й стрелковый корпус генерал-лейтенан-
та Хмельницкого? Или, может, замышлялись контрудары?
   Отметем сомнения:  нет,  не ради обороны,  и контрудары не замышля-
лись.  Зачем в обороне горнострелковые дивизии? Горы только по ту сто-
рону границы - в Румынии.
   Если замышлялась  оборона или контрудары,  так самый мощный из всех
стрелковых корпусов надо было перебрасывать не на румынское  направле-
ние,  а  на  германское,  И  если планировалась оборона или мифические
контрудары,  то генерал-лейтенант Хмельницкий в этих краях не появился
бы. Он бы в тылах пересидел. Кстати, как только Гитлер нанес упреждаю-
щий удар,  и война для Советского Союза  превратилась  в  "великую"  и
"отечественную", генерал-лейтенант Хмельницкий еще до первой встречи с
противником бросил 34-й корпус и больше на  фронте  не  появился.  Ему
спокойнее было "в распоряжении командующего Ленинградским фронтом" или
заведовать управлением снабжения в глубоком тылу.
   Как полководец Ворошилов погорел во время Зимней войны,  но его по-
литическая  карьера  от  этого не пострадала.  Он был снят с должности
Наркома обороны...  с повышением. Секрет выживания прост. Сталину были
нужны молодые,  талантливые,  энергичные, напористые, зубастые хищники
типа Жукова,  Берия, Маленкова. Но, поднимая к власти хищников. Сталин
страховал себя от их напора,  их таланта,  их зубов.  Сталин установил
вокруг себя барьер старой гвардии.
   Лучше всех роль щита выполнял Ворошилов.  Он не претендовал на ста-
линское место,  он не спорил со Сталиным, он во всем Сталина поддержи-
вал.
   Ворошилов был известен в стране и за рубежом,  и Сталин (а  за  ним
Хрущев  и Брежнев) осыпали Ворошилова орденами,  раздувая его незаслу-
женную славу.  В благодарность за холуйскую покорность Сталин разрешал
Ворошилову то,  что не позволял и не прощал другим. В свою очередь Во-
рошилов осыпал щедротами своих собственных холуев.
   В 1941 году готовилось вторжение в Европу. Ворошилова Сталин держал
при себе:  побед от него ожидать не приходилось, но ворошиловскому хо-
лую Хмельницкому было позволено отличиться на  поле  брани.  Ворошилов
знал, где решится судьба войны, и именно туда послал Хмельницкого - на
румынское направление,  на самое выигрышное. Не против немцев воевать,
против  румын.  Отрезать нефть от Германии - это то,  что решит судьбу
Европы. Задача выполнимая и почетная. Так вот, Хмельницкому нашли мес-
то  не  в Первом стратегическом эшелоне,  которому предстоит проливать
кровь и нести потери,  а во Втором стратегическом эшелоне,  который по
трупам Первого эшелона донесет победные знамена до нефтяных вышек. Для
того Хмельницкому самый сильный корпус. Для того в корпусе Хмельницко-
го горнострелковая дивизия.
   Время усомниться:  не  страшно  ли  Сталину ставить Хмельницкого на
столь ответственный участок? Думаю, не страшно: его же не фронтом ста-
вят командовать и не армией, и не начальником штаба. Не один Хмельниц-
кий тут воевать будет.  Задачу захвата Румынии Сталин поставил  Жукову
лично. Для захвата Румынии сосредоточены 15 механизированных, стрелко-
вых,  кавалерийских и десантных корпусов.  Корпус Хмельницкого хоть  и
самый мощный, но лишь один из 15.
   В Первом стратегическом эшелоне собраны хорошие командиры,  включая
Малиновского и Крылова.  Морским десантом поставлен командовать Батов,
а  в  воздушном десанте - бригада Родимцева.  Высадка морского десанта
готовится силами всего Черноморского флота, где бригадой крейсеров ко-
мандовал  С.М.  Горшков.  Вот только после них в Румынию ворвется 19-я
армия И.С. Конева, в состав которой входит корпус Хмельницкого. Не на-
до  Хмельницкому  быть  гением,  надо только приказы Конева передавать
своим дивизиям.
   Выиграть войну - одно, а установить знамя победы на соответствующей
высоте  -  другое.  Хмельницкому вовсе не нужно выигрывать войну - это
сделают Жуков,  Конев,  Малиновский, Крылов, Батов, Родимцев, Горшков.
Хмельницкому надо только мелькнуть в победной сводке:  "первыми в Пло-
ешти вступили войска под командованием генерал-лейтенанта  Хмельницко-
го".  Большего  не надо.  И только для того Хмельницкий ехал на войну.
Как только возможность отличиться пропала, пропал и он сам с передовых
рубежей.


   * * *

   Коммунисты больше не могут отрицать того, что Сталин готовил захват
Европы. Но, возражают они, Сталин готовил удар на 1942 год.
   Не согласимся с коммунистами:  если готовился удар на 1942 год,  то
Хмельницкий  провел  бы  лето  и осень 1941 года на курортах Кавказа и
Крыма,  зимой играл бы в снежки с героическим маршалом на подмосковной
даче, а по вечерам читал бы ему завлекательные книжки, и только весной
1942 года поехал принимать самый мощный стрелковый корпус Красной  Ар-
мии.


   Глава 23 ЖУКОВСКАЯ КОМАНДА

   Г.К. Жуков, как было известно, зря не приезжает, а обявляется толь-
ко в чрезвычайных случаях,  когда надо координировать боевые  действия
фронтов на том или ином стратегическом направлении.
   Генерал-лейтенант. Антипенко, "На главном направлении". С. 146.
   А у  Жукова свои люди.  Они тоже ехали на войну.  О них писать куда
интереснее.  Ворошилов формировал свою команду из лизоблюдов,  холуев,
адъютантов, порученцев и секретарей У Жукова другой подход.
   Жуков не был мелочным. Он не любил наказаний типа выговор или стро-
гий выговор.  Жуковское наказание: расстрел. Без формальностей. Прибыв
на  Халхин-Гол с неограниченными полномочиями,  он использовал их пол-
ностью и даже немного перебрал.  Он действовал решительно,  быстро,  с
размахом. Генерал-майор П.Г. Григоренко описал один случай из многих.
   Вместе с Жуковым из Москвы прибыла группа слушателей военных акаде-
мий - офицерский резерв.  Жуков снимал тех, кто, по его мнению, не со-
ответствовал занимаемой должности, расстреливал и заменял офицерами из
резерва.  Ситуация:  отстранен командир стрелкового полка,  из резерва
Жуков  вызывает  молодого офицера,  приказывает ехать в полк и принять
его под командование. Вечер. Степь на сотни километров. По приказу Жу-
кова все радиостанции молчат. В степи ни звука, ни огонька - маскиров-
ка.  Ориентиров никаких.  Пала ночь.  Всю ночь офицер рыскал по степи,
искал  полк.  Если кого встретишь в темноте,  то на вопрос не ответит:
никому не положено знать лишнего, а если кто и знает, проявит бдитель-
ность:  болтни слово - расстреляют. До утра офицер так и не нашел свой
полк. А утром Жуков назначил на полк следующего кандидата. А тому, ко-
торый полк найти не сумел - расстрел.
   Когда генерал-майор П.Г. Григоренко такое написал, западные экспер-
ты не поверили - им наших порядков не понять.  И решили,  что  генерал
Григоренко  просто зол на коммунистическую власть и потому преувеличи-
вает.
   А потом появились другие свидетельства.  В отличие от мемуаров Гри-
горенко,  они принадлежат людям,  советским,  властью обласканным. Вот
одно.  Выбрал потому, что писал тоже генерал-майор, в тот самый момент
он воевал на ХалхинГоле, и ситуация тоже связана с темнотой. Свидетель
- Арсений Ворожейкин,  дважды Герой  Советского  Союза,  генерал-майор
авиации.  Во время войны он вошел в первую десятку советских ассов.  А
тогда, летом 1939года, был молодым летчиком.
   Ситуация: возвращался с боевого  задания  вечером.  Сг