а.   В
танковых  войсках  это  выглядит  так:  гусеницы  менять  или  перетягивать,
двигатели регулировать, коробки передач перебирать, менять катки,  разбирать
оружие, а перед проведением работ - боекомплект из танков выгружать, топливо
и масла сливать. (Немцы этот момент проскочили в середине  июня.)  Внезапный
удар по любой армии в такой ситуации смертелен. Красная Армия, правда,  была
столь сильна и огромна, что вынесла даже и это.  Случилось  вот  что:  перед
тем, как бить зверя в  его  собственной  берлоге,  наши  охотники  разобрали
оружие для чистки,  смазки,  последней  проверки,  а  зверь  в  этот  момент
вломился в наш дом. Именно поэтому Сталин сумел  захватить  только  половину
Германии.
   Красная Армия готовила агрессию, и потому  десятки  тысяч  тонн  запасных
частей для танков, сотни тысяч тонн танкового  топлива  и  боеприпасов  были
сосредоточены в приграничной полосе  (то  же  делали  и  немцы,  конечно,  в
несравнимо более  скромных  масштабах).  Внезапный  удар,  советские  войска
отошли на несколько километров, - и это конец: лучшие в мире танки  остались
без топлива, без боеприпасов, без запасных частей.
   Красная Армия готовила агрессию, и потому  дополнительные  тысячи  танков
тайно перебрасывались железнодорожными эшелонами к границам.  Война  застала
эшелоны в пути. Если перебит один рельс и ваш  эшелон  остановился  в  поле,
пехота попрыгала из вагонов и пошла воевать, но как с  платформы  снять  КВ,
который весит 47 тонн?
   Красная Армия готовила агрессию, а к  обороне  не  готовилась.  Советские
лидеры не верили, что Германия способна напасть. И у  них  были  достаточные
основания так считать. Советская разведка  докладывала  о  состоянии  дел  в
германском  танкостроении.  Вывод  напрашивался  простой   и   единственный:
Германия к войне не готова и в  ближайшие  годы,  пока  не  создаст  тяжелых
танков, войну не на  чнет.  Но  Германия  начала.  (Что  Гитлеру  оставалось
делать?) Германская авиация нанесла внезапный удар по советским  аэродромам,
и это имело самые страшные  последствия.  Даже  без  боеприпасов,  даже  без
топлива и запчастей, даже после потери тысяч танков у границ  и  в  эшелонах
мощь советских танковых войск была циклопической. Но противник  господствует
в воздухе. Советские разведывательные самолеты не могут подняться в небо.  А
если и поднимутся, их сбивают. Нашему советскому циклопу  выбили  глаз.  Без
разведывательных самолетов он не видит ничего. Другие виды разведки  в  этой
ситуации не помогут: пока шпионы передадут свои микропленки... В скоротечном
танковом бою нужно знать именно в данный момент, что делает противник,  куда
повернули его танковые клинья.  Но  наш  циклоп  слеп.  Он  машет  стальными
кулаками и ревет в бессильной ярости. У немцев было потрясающе мало  танков,
все немецкие танки были устаревшими. Но они зрячие, а мы слепые.
   Ключ к пониманию событий 1941 года надо  искать  и  в  конструкции  наших
тяжелых танков. Вернемся к "устаревшему" танку Т-35. Создавался он как "танк
дополнительного  качественного  усиления  при  прорыве  укрепленных  полос".
Имеются в виду долговременные фортификационные полосы типа  "Хейльсбергского
треугольника"  в  районе  Кенигсберга  или  оборонительной  линии  по  хорде
излучины, образуемой слиянием рек Одер и Варта. Задача прорывать укрепленные
полосы противника планировалась на июль, но Гитлер ударил раньше,  и  задача
эта  отпала.  Инструмент  есть,  а  работы,  для  которой  он  создан,  нет.
Приходится инструмент использовать не по назначению. А вот для быстротечного
танкового боя Т-35  не  предназначался.  Он  против  укреплений  противника,
которые стоят на месте и никуда не уйдут. Он для спокойного, рассудительного
прогрызания. А в скоротечном бою Т-35 действительно  неповоротлив,  неуклюж,
высок.
   И КВ - это танк  прорыва.  Так  официально  и  назывался.  Особенно  ярко
наступательные характеристики выражены у КВ-2. Это был тот же КВ,  только  с
очень мощным  вооружением  и,  понятно,  с  другой  башней,  в  которую  это
вооружение устанавливалось. КВ-2 создан в рекордно короткий  срок  (за  один
месяц) в ходе "освободительной" войны против Финляндии. КВ-2 успел повоевать
до того, как эта короткая война завершилась. КВ-2 создавался на основе опыта
прорыва мощных фортификационных линий: железобетонные доты покорялись только
орудиям очень крупного калибра, да и то, если их удавалось подтянуть  близко
и ударить в  упор.  Но  подтянуть  вплотную  орудие  большой  мощности  было
практически  невозможно:  снайперы,  пулеметчики,  артиллеристы   противника
уничтожали  расчеты  орудий  и  тягачей  до  того,   как   орудие   успевало
развернуться на огневой позиции. И родилась идея поставить что-нибудь  очень
мощное на шасси КВ,  прикрыв  100-мм  броней,  которая  предназначалась  для
строительства советских крейсеров. Эту идею и осуществили в  КВ-2,  поставив
на него самое мощное, что только можно  -  152-мм  гаубицу.  Гаубица  -  это
оружие наступательное, по идее. У гаубицы крутая  навесная  траектория.  Это
хорошо, когда мы идем вперед, а противник обороняется, и нам надо из траншей
и блиндажей его выкуривать. А  если  мы  сами  обороняемся,  то  тогда  надо
останавливать тех, кто идет на вас в полный рост. Для такой работы нужна  не
гаубица с навесной траекторией, а пушка - с настильной.  152-мм  гаубица  на
КВ-2 - это для  добротной  работы  по  прорыву.  Цель  -  бетонный  дот.  Он
неподвижен. Спешить нам некуда: зарядили чудовищное свое орудие и ударили. А
вот в оборонительной войне, в  скоротечном  бою  гаубица  огромного  калибра
преимуществ не имеет: ее долго заряжать. И снаряды на КВ-2 не те, что  нужны
в оборонительной войне. Помните  их:  не  бронебойные,  останавливать  танки
агрессора, а бетонобойные. Но нет  и  быть  не  может  на  нашей  территории
немецких бетонных сооружений. Чтобы встретить такие сооружения, надо перейти
пограничную реку. Надо вломиться в Восточную Пруссию, там  у  Кенигсберга  -
железобетонные  оборонительные  сооружения  противника,  и  на  подступах  к
Берлину, на Зееловских высотах. Кстати, все  КВ-2  в  июне  1941  года  были
собраны там, где им и следовало быть: в Литве, у границ Восточной Пруссии.
   На своей земле бетонобойные снаряды вовсе не нужны,  как  и  сама  152-мм
гаубица на танке. Понятно, после 22 июня производство КВ-2  было  немедленно
прекращено. Не устарел КВ-2, а просто в оборонительной войне такому чудовищу
не находилось работы: в оборонительной войне нужен инструмент другого рода.
   Некоторые историки продолжают  доказывать,  что  Красная  Армия  не  была
готова к войне.  Посмотрите,  говорят  они,  в  1945  году  советские  танки
завершили войну в Берлине, Вене, Праге, Пхеньяне,  Порт-Артуре.  Это  ли  не
свидетельство слабости? Спору нет:  Сталин  завершил  войну  с  результатами
скромными. Но нельзя согласиться с тем,  что  такое  развитие  событий  было
единственно возможным, что Красной  Армии  в  любой  ситуации  суждено  было
завершить войну  взятием  Берлина  и  никак  иначе.  У  истории  бесконечное
множество вариантов развития, и нам выпал худший из них. А  Гитлеру  повезло
так, как никому  никогда  не  везло.  Была  дуэль  без  секундантов,  Гитлер
выстрелил первым и нанес Сталину смертельную рану. Вся остальная война - это
попытки Гитлера добить  смертельно  раненного  Сталина.  Но  сил  у  Сталина
оказалось столько, что добить его, даже раненного, не удалось. Понятно,  что
истекающий кровью Сталин завершил войну без особого  блеска.  Но  у  истории
были и другие возможные варианты: Гитлер, например,  откладывает  свой  удар
еще раз, и сам попадает под сталинский  топор.  Товарищ  Сталин  любил  эдак
внезапно - ледорубом по черепу. Один  удар  по  германским  аэродромам  -  и
германские танковые группы теряют возможность видеть районы сражений. Звучит
парадоксально, но это так: внезапный удар по аэродромам  ослепляет  танковые
дивизии. Дальнейшее развитие событий  представить  легко:  удары  германских
войск - это бой с выбитыми  глазами.  В  этой  ситуации  советская  танковая
промышленность не была бы потеряна, и производство танков, включая  тяжелые,
могло быть неизмеримо большим, чем оно было.
   Вспомним, Советский Союз перед войной имел три центра производства танков
- Ленинград, Сталинград, Харьков. Каждый из них  в  отдельности  превосходил
суммарную мощность всех остальных танковых заводов мира. Но  мы  попали  под
внезапный удар  и  потеряли  на  границах  стратегические  запасы,  авиацию,
танковые войска, артиллерию, а оставшись без них - лишились донецкого  угля,
запорожского алюминия и стали Днепродзержинска, потеряли почти  всю  военную
промышленность, включая единственный в мире завод танковых дизелей,  который
находился в Харькове. Уже  в  июле  1941-го  поставки  дизелей  из  Харькова
прекратились. Питер не был потерян, но блокирован, а в блокированном городе,
без стали  и  энергии,  о  каком  танковом  производстве  может  идти  речь?
Сталинград тоже не был потерян, но вокруг творились такие  события,  которые
не способствовали ритмичной работе  "тракторного"  завода.  Так  что  четыре
тысячи КВ, построенных до  коренного  перелома  войны,  -  это  чистой  воды
импровизация. Это тот самый минимум, который  промышленность  дала  в  самой
страшной из всех теоретически возможных ситуаций после остановки или  потери
ВСЕХ танковых  заводов,  после  полного  прекращения  производства  танковых
дизелей. Четыре тысячи КВ - это то, что удалось построить  после  переброски
танковой промышленности на Урал и в Сибирь, где сборка  КВ  в  ноябре  сорок
первого шла на морозе под открытым  небом.  Попробуйте  двинуть  Детройт  на
Аляску и начните там производство. Давайте двинем мартеновскую печь или стан
для прокатки брони, скажем, на сто метров влево  или  вправо  и  после  того
попробуем  наладить  производство.  Так  что  четыре   тысячи   КВ   -   это
катастрофический минимум. При любом другом раскладе советских тяжелых танков
было бы больше.
   А 89 германских тяжелых танков, построенных до сталинградского  перелома,
- это максимум, которого удалось достичь  в  самой  благоприятной  ситуации,
какую только можно вообразить. В любой другой ситуации, например при  потере
энергетических ресурсов Румынии, германское производство было бы меньшим.
   Итак, война была континентальной,  т.е.  танковой.  Тяжелые  танки  среди
других танков занимали то  положение,  которое  боксеры-тяжеловесы  занимают
среди всех остальных боксеров:  когда  тяжеловес  на  ринге,  боксеру  любой
другой  весовой  категории  там  нечего  делать.  Гитлер,  несомненно,  имел
великолепную армию и вооружение. Но давайте признаемся хотя бы самим себе: в
решающей области - в тяжелом танкостроении - у Сталина степень готовности  к
войне была чуть выше, чем у Гитлера.
   Историки уверяют нас, что Сталин не мог напасть на Гитлера в  1941  году,
ибо у него еще не все было готово к  войне.  Самое  раннее  "с  минимальными
шансами на успех" - в 1942 году. Согласимся.  Но  тогда  поймем  и  Сталина,
который видел германскую "готовность" к войне и тоже никак не хотел  верить,
что Гитлер способен напасть в 1941 году. Еще раз сравним цифры и  спросим  у
историков: а в каком году Гитлер мог бы напасть "с минимальными  шансами  на
успех"? Военная наука требует, чтобы  нападающий  имел  минимум  трехкратное
превосходство сил. В противном случае нападение превращается в  авантюру.  В
противном случае нападающий рискует кончить тем, чем кончил  Адольф  Гитлер.
Спросим историков: в каком году Гитлер мог иметь трехкратное превосходство в
области тяжелого танкостроения?
   Некоторые историки упрекают Сталина в  близорукости:  разве  трудно  было
догадаться, что замышлял Гитлер? Раз в мае 1941 года германские конструкторы
начали рисовать эскизы первого германского тяжелого  танка,  значит  в  июне
начнется вторжение? Неужто непонятно?
   Но в близорукости надо упрекать не  Сталина,  а  некоторых  историков:  у
Сталина в 1941  году  тяжелые  танки  уже  нарисованы,  созданы  в  металле,
испытаны на полигонах и в боях, пущены  в  серию,  поступили  на  вооружение
войск и ночами тайно перебрасываются к германским границам. Братья историки,
разве трудно догадаться, что замышлял Сталин?


   ГЛАВА 22
   КАКИЕ ТАНКИ СЧИТАТЬ ЛЕГКИМИ?

   Весной 1941 года Гитлер отдал приказ показать советской военной делегации
наши танковые заводы и учебные центры. Гитлер особо подчеркнул, что  следует
показывать,  ничего   не   скрывая.   Советские   офицеры,   осмотрев   все,
категорически отказались верить, что танк Т-V является нашим  самым  тяжелым
танком. Они постоянно повторяли, что мы прячем от них наши новейшие танки.
   Генерал полковник Г. Гудеририан (Panzer Leader London "Future", 1974.  Р.
143)

   Главное для историка - факты. Для агитатора - интонация.
   Коммунистические историки часто скатывались с высот  научного  анализа  в
низины горлопанства. Они говорили о "легких и устаревших"  советских  танках
таким  презрительным   тоном,   что   у   всех   сформировалось   устойчивое
пренебрежительное к ним отношение. А о германских  танках  они  не  говорили
ничего. Создавалось впечатление: у Сталина - легкие и устаревшие, у  Гитлера
- тяжелые и новейшие. Этого эффекта горлопаны и добивались.
   Мы уже выяснили, что в 1941 году  ВСЕ  танки  Гитлера  были  устаревшими.
Добавлю: и все были легкими. Мы с ними разберемся. Сейчас пока  -  о  легких
сталинских танках.
   Действительно, у Сталина среди прочих было много легких  танков.  Но  нет
ничего в том плохого. Танк - инструмент. Инструмент для работы.
   Кувалда тяжелее молотка, разве из этого следует, что она лучше?
   Есть работа, для которой лучше  кувалда,  а  есть  -  для  которой  лучше
молоток.
   Танк в  двадцатом  веке  выполнял  ту  же  роль,  что  кавалерия  во  все
предыдущие  века.  Кавалерия  делилась  традиционно  на  тяжелую  и  легкую.
Казалось бы, тяжелая лучше легкой: огромный человечище,  на  огромном  коне,
весь в броне, и конь - в броне, в правой руке копье - троих насадить  можно,
как кузнечиков на иголку, в левой - непробиваемый щит...
   А вот монгольский конник: маленькая лошадка, всадник - не гигант, никакой
броневой защиты, вооружение - лук да кривая сабелька.
   Чингисхан завоевал необозримые просторы и покорил многомиллионные  народы
только легкой конницей. Тяжелых рыцарей у него не было. Они Чингисхану  были
не нужны. И вот  почему.  В  тактике  мы  побеждаем  оружием.  Для  боя  нам
требуются мощное  оружие  и  тяжелая  броня.  А  в  стратегии  мы  побеждаем
маневром.
   Но как мог монгольский воин сражаться с доблестным рыцарем? Ответ: он был
не так глуп, чтобы сражаться. У него преимущество в скорости,  маневренности
и, если хотите, в запасе хода. Он может за сутки пройти столько, сколько  ни
один рыцарь не пройдет. И потому конник Чингисхана может  победить  маневром
кого угодно. Рыцари выстроились для боя, а легкая монгольская конница боя не
принимает, она просто обходит рыцарей стороной и  грабит  их  обоз,  сжигает
позади  мосты,  города  и  деревни.  Имея   превосходство   в   подвижности,
монгольская конница могла в любой момент ударить во фланг, в тыл, а в случае
неудачи - просто отойти, оторваться.  Монгольская  конница  могла  держаться
рядом с противником,  изматывать  его,  но  всегда  быть  недосягаемой.  Как
цыганята на базаре: маленькие, нахальные, проворные, юркие, мордочки корчат,
а попробуй хоть одного поймать.
   Так действовала монгольская конница  возле  сильного  противника:  всегда
рядом, всегда неуловима, но ее присутствие изматывало, как рой навозных мух.
Подвижность легкой конницы означала, что монголы вокруг любого войска  могли
всегда отравить колодцы, сжечь стога, разорить города  и  деревни,  сами  же
всегда могли быстро отойти туда, где есть вода и продовольствие.
   Легкий танк в бою против тяжелого танка -  это  как  монгольский  всадник
против закованного в броню рыцаря. Легкому не выгорит. Но если вы  замыслили
блицкриг, то главное требование к танку - не  сверхмощное  вооружение  и  не
тяжелая броня, а подвижность, скорость, запас хода. Тяжелая броня  и  мощное
вооружение вам только будут мешать.
   Теперь разберемся с весом  германских  танков.  Предупреждаю:  ничего  не
поймем, если не выясним предварительно, что  есть  легкий  танк,  средний  и
тяжелый.
   Единой  международной  классификации  никогда  не  было.  Каждая   страна
использовала свою. Но даже в одной стране взгляды менялись, и то, что  вчера
считалось тяжелым танком, сегодня могло считаться средним и т.д.
   Вот что из этого получилось:
   американский танк М24 - 18,3 тонны;
   германский танк Т-IV - 15,4 тонны.
   Американский танк считается легким, а более легкий германский - относится
к разряду средних.
   В 1941 году германская армия встретила в бою советские танки  КВ-1  весом
47 тонн. В германских документах этот танк  называется  сверхтяжелым.  Через
два года на вооружение германской армии поступила "Пантера"  -  44,6  тонны.
Весовая разница с КВ-1 небольшая. По логике "Пантера" тоже должна называться
сверхтяжелым танком. Но никто ее  так  не  называет.  В  крайнем  случае  ее
следует назвать тяжелым танком.  Но  коммунисты  настаивают  на  том,  чтобы
"Пантеру" считать средним танком.
   Американский танк М26 (боевой вес 41,7 тонны) - тяжелый, а более  тяжелая
"Пантера" тяжелым танком не считается.
   Получилось, что в германской армии Т-IIIА весом 15,4  и  "Пантера"  весом
44,8 (а самый массовый вариант - 45,5 тонны) попали в одну категорию средних
танков. Представим: один боксер весит 50 кг, а его противник - 150 кг, в три
раза больше, но оба числятся в одной весовой категории.
   Британский экспериментальный танк "Индепендент" - 32 тонны, его относят к
разряду тяжелых, французский Б-1бис - 32 тонны, тяжелый.  Наш  Т34-85  -  32
тонны, средний.
   В вопросе весовых категорий никто порядка не  навел.  Красная  пропаганда
этим воспользовалась.
   Нам надо ввести общую систему отсчета. Не имеет значения,  какую  именно.
Важно - единую. Лучше всего -  ту,  которая  существовала  в  годы  войны  в
Америке. Мы говорим о советских и германских  танках,  поэтому  американские
стандарты  как  бы  нейтральная  система  -  никому  не  обидно.  Британскую
использовать нельзя - британские танки делились не по весу, а по  назначению
на пехотные, крейсерские и т.д. Другие страны не  выпускали  танки  во  всем
спектре весовых категорий, потому собственных систем классификации не имели.
Использование американской системы предпочтительно и потому,  что  она  была
простой и логичной: все танки до 20 тонн - легкие, до 40 - средние, до 60  -
тяжелые. Использование Америкой метрических  тонн  для  классификации  своих
танков было вызвано тем,  что  американским  танкам  предстояло  действовать
главным образом в Европе, где мосты  делили  на  классы  через  20  тонн.  С
американской системой было проще всего работать: перед нами 40-тонный мост -
значит, по нему пройдут любые танки,  кроме  тяжелых.  Американская  система
была удобной для перевозки  танков  на  кораблях,  паромах,  железнодорожных
платформах: 20-тонная платформа -  на  ней  можно  перевозить  любые  легкие
танки, но никакие больше... Использование американской  системы  до  предела
упрощало  расчеты  при  прокладке  армейских  дорог,   наведении   переправ,
наплавных мостов и т.д.
   Если кому-то не нравится американская система, можно  использовать  любую
другую, только, чур, для всех одну.
   Теперь обратимся к танкам Гитлера.
   В 1941 году у него были танки четырех типов: Т-I. Т-II, Т-III, Т-IV.
   Т-I поступил на вооружение в 1934 году. Боевой вес - 5,4 тонны. Экипаж  2
человека. Вооружение - пушек нет, 2 пулемета. Броня противопульная - 13  мм.
Двигатель - 100 л, с. Скорость - 40 км/час. Запас хода 170 км.
   Т-II поступил на вооружение в 1936 году.  Боевой  вес  -  7,6