двигателей   были
дизельными. Все остальные страны перешли на дизельные двигатели  через  1015
лет после войны.
   Понятно, танк с дизельным двигателем тоже можно поджечь, но это совсем не
так просто, как танк с карбюраторным двигателем.
   В пожароопасном отношении советские танки двадцатых-тридцатых годов ничем
от танков других стран не  отличались.  И  не  могли  отличаться.  Весь  мир
использовал карбюраторные двигатели, и все они горели в боях ярким пламенем.
Это считалось неизбежным злом. С  этим  мирились.  Советские  танки  в  этом
отношении были не хуже и не лучше других. На них стояли такие  же  двигатели
как на британских, французских, германских и аме  риканских  танках.  Самыми
распространенными  танковыми  двигателями  Красной  Армии  в  те  годы  были
британский   "Армстронг-Сиддли"   и   американский   авиационный   двигатель
"Либерти-Аэро",  который  и  мы,  и  они  ставили  на  танки.  Понятно,   мы
басурманским двигателям свои пролетарские названия давали.
   Но не  мог  наш  родной  "Либерти-Аэро"  гореть  ярче,  чем  какой-нибудь
американский "ЛибертиАэро". Не мог при всем желании. Ибо горит не двигатель,
а бензин в нем. А они, басурмане бензин делали чище нашего. Именно для  того
чище делали чтобы он горел ярче.
   Россия - родина слонов.
   Но дизельный двигатель придумал Рудольф Дизель.
   А был он из немцев. Заслуга советских конструкторов не  в  том,  что  они
дизельный двигатель придумали, а в том, что оценили. Германия  своего  гения
не признала. А наши поняли преимущества, и в 1932  году  в  Советском  Союзе
были начаты работы по созданию быстроходного танкового дизеля БД-2.  В  1935
году  работы  были  завершены.  Готовый  двигатель   получил   индекс   В-2.
Преимущества дизеля были очевидны. При той же мощности он потреблял почти на
треть меньше топлива, а возможность пожара резко снижалась. Дизель был проще
по конструкции, не нуждался в сложной и капризной  системе  зажигания  с  ее
прерывателем, распределителем, свечами,  высоким  напряжением.  И  дизельное
топливо дешевле.
   В-2  устанавливались  на  некоторые  образцы  танков  БТ-5.  Экзамен  они
выдержали. Но.
   Но Красная Армия готовилась воевать на территории  противника.  Вероятные
противники до нашего уровня развития боевой  техники  никак  не  дотягивали,
дизели не использовали и даже не  планировали.  Советский  Генеральный  штаб
сделал  расчеты,  которые  не  радовали.  Если   пятнадцать-двадцать   тысяч
советских танков бросить в Западную  Европу,  то  потребуется  очень  быстро
подавать наступающим армиям  десятки  тысяч  тонн  дизельного  топлива.  При
отходе противник будет  взрывать  мосты  и  железнодорожные  пути.  Подвезти
топливо в таких количествах будет трудно,  захватить  в  Западной  Европе  -
невозможно: противник дизельным топливом не пользуется и о том не помышляет.
   Потому вопрос: переходить Красной Армии на  дизельные  двигатели  или  не
переходить? Если не  переходить,  то  танки  будут  такими,  как  у  всех  -
пожароопасными.  Зато  в  случае  нашего  наступления  не  будет  проблем  с
топливом, его можно будет захватывать у противника.  В  Западной  Европе  на
каждом перекрестке - бензоколонка. А если перейти на дизели, то танки станут
лучше, но из-за отставания всех других  стран  в  этом  вопросе  мы  рискуем
остаться без топлива в самый драматический момент освободительного похода.
   Один из замечательных исследователей истории  развития  советских  танков
Василий Вишняков сообщает:  "Раздавались  и  принципиальные  возражения,  из
которых едва ли не самым веским считалось то, что на всех зарубежных  танках
ставятся бензиновые моторы, а значит, наши танки с дизелем потребуют особого
обеспечения горючим, при необхоаимости не удастся  воспользоваться  бензином
со складов противника..." (Конструкторы. Изд. ДОСААФ 1989. С. 27).
   Принципиальный  противник  дизелей  -  Маршал  Советского  Союза  М.   Н.
Тухачевский. По этому поводу  он  писал:  "Механизированная  армия,  которая
особенно  в  первый  период  войны  вырвется  далеко  вперед  на  территорию
противника, несмотря на очень большие потребности в снабжении, как  правило,
на железнодорожный транспорт  рассчитывать  не  может.  Снабжение  ее  будет
опираться на быстроходный тракторный и автомобильный транспорт, а  также  на
захват  складов  противника,   особенно   в   части   горючего"   (Избранные
произведения. М... Воениздат, 1964. Т. 2. С. 192.)
   Если бы война готовилась на своей территории, то дизели были  бы  приняты
без колебаний.
   Но Красная Армия готовила вторжение.
   Красная Армия  серьезно  готовилась  воевать  на  территории  противника,
советские штабы планировали глубокие операции в Западной Европе в расчете на
захват  топлива  для  танков  на   складах   супостата.   Потому   советские
конструкторы были вынуждены искусственно сдерживать наш  прогресс,  равняясь
на отстающих, на устаревшие двигатели Германии, Франции, Британии, США.
   Но в нашей стране спор продолжался.  В  конце  концов  сторонники  дизеля
победили.  Это  не  означало  отказа  от  планов  вторжения,   просто   были
разработаны методы подачи  большого  количества  топлива  вслед  наступающим
войскам - трубопроводы подтянули  к  границам  и  создали  запасы  труб  для
быстрого наращивания магистралей на захваченных  территориях.  В  1939  году
начался серийный выпуск танков БТ-7М с дизельными двигателями В-2.
   В 1940 году генерал армии Г. К. Жуков прибыл из  Монголии  и  на  докладе
Сталину поставил последнюю точку в споре: танки с карбюраторными двигателями
легко загораются...
   Были взвешены плюсы и минусы, и  предпочтение  было  окончательно  отдано
дизелю.
   24 июня 1945 года Маршал Советского Союза Г. К. Жуков выехал  на  Красную
площадь на великолепном белом жеребце по кличке Кумир.
   Так его и отлили в бронзе. И скачет бронзовый Кумир по Москве...
   Но сказано: не сотвори кумира.
   Но нам без кумиров не  живется.  Не  можется.  Ударил  Хрущев  по  культу
Сталина, и вопрос: а на его место - кого?
   Кого угодно. Любую мразь. Хоть самого Стукачевского, который загубил цвет
нашей стратегической мысли. И начали культ Стукачевского  раздувать.  Тухлый
культ тухлого Тухачевского. Доходило до того, что чуть ли  не  памятник  ему
предлагали ставить!
   Удивительное предложение. Но уж если ставить, так в  тамбовском  лесу.  В
противогазе. Чтобы не только люди, но и тамбовские волки, которых он  заодно
с людьми газами  душил,  его  не  забывали.  Этот  выродок  применил  боевые
отравляющие  вещества  против  своего   народа.   Так   объясните   же   мне
принципиальную разницу между Тухачевским и изобретателями газовых камер.
   Да  ведь  и  неизвестно,  кто  их  первым  применил.  Ох,  боюсь  напишет
кто-нибудь книгу о том, что Россия - родина газовых камер. Уж очень много на
то указаний.
   А пока лепим кумиров.
   Только зашевелился народ - пора отходить от поклонения трупу, Ленина надо
похоронить, и сразу вопрос: а кого же  на  его  место?  И  "Красная  звезда"
выступает помимо прочего, сохранение трупа  -  научный  эксперимент!  Нельзя
эксперимент прерывать!
   Возразим: товарищи коммунисты, при всем вашем зверстве,  при  всей  вашей
ненависти к Ленину, пожалейте его труп. Вы Ленина  превратили  в  собаку.  В
собаку для экспериментов. Почему бы вам Ленина не зарыть, а на его место  не
положить...? И продолжайте эксперимент. Был бы от него толк.
   А пока разговоры о  Ленине  шли,  уже  нового  идола  на  коне  отлили  и
поставили.
   Хороший  был  маршал.  Но  только  во  всей  человеческой  истории  более
кровавого полководца, чем Жуков, не было. Ни  один  фашист  не  загубил  зря
столько своих солдат. Надо было для пущего реализма  бассейн  кровью  налить
вместо постамента, чтобы скакал кумир по колено в крови. А еще лучше - озеро
на Манежной площади вырыть, символизирующее океаны крови, в которых  Георгий
Константинович бродов не искал. И изобразить его плывущим. Вразмашку.  Чтобы
только голова выглядывала. И руки махали.
   Мы лепим из Жукова идола, и это  мешает  нам  задать  простой  вопрос:  а
почему его не судили?
   В любой нормальной стране его бы за 1941 год отдали под трибунал и задали
оы вопросы, много вопросов. Зачем трубопроводы к  самым  границам  подтянул?
Зачем  танки  к  границам  собрал?  Зачем  мосты  не  минировал?  Зачем  все
приграничные аэродромы самолетами забил? Зачем  топливо,  снаряды  десятками
тысяч вагонов к границе подогнал?
   У нас на все объяснение: просчеты, просчеты, просчеты.
   Но за просчеты  судить  положено.  Если  взрывом  у  45-мм  пушки  колесо
оторвало, одного убило, двоих ранило, то все равно пушку  спасать  надо.  Не
спасли - взводного Ванечку под трибунал. Просчет - не просчет, а  головушкой
отвечай.
   А Жукова к ответу не призвали.
   Почему?
   Да потому, что мы и после войны все так же аэродромы у границ  строили  и
склады боеприпасов, и топлива. И штабы, и узлы  связи.  Когда  приперло,  из
Восточной Германии запасы четыре года вывезти не могли.  Ушли  из  Германии,
Польши, Венгрии - и снова без аэродромов остались. Как в 1941 году.
   Если действия Жукова перед германским нападением объявить  неправильными,
то тогда - всю советскую военную науку переписать  пришлось  бы,  и  сменить
программы всех военных академий, и армию строить как-то иначе.
   Жукова не судили, ибо в мае 1941 года он делал  все  правильно  и  именно
так, как делал раньше - перед нанесением внезапного удара  по  6-й  японской
армии на Халхин-Голе, как делал позже - перед канесением внезапного удара по
6-й германской армии под Сталинградом.
   Жукова не судили потому, что режиму вовсе  не  надо  было  разбираться  с
причинами разгрома 1941 года. Причины надо было замять, замазать,  затереть.
Сам Жуков этим и занимался: "Работали танки  на  бензине  и,  следовательно,
были легковоспламенимы" (Воспоминания и размышления. С. 137) "Танки  БТ-5  и
БТ-7 слишком огнеопасны" (С. 170).
   Зачем повторять?
   Чтобы все усвоили. Надо один раз сказать, потом в другом месте повторить.
Тогда тетя с французского телевидения запомнит.
   Жуков правду  пишет  (не  всегда),  но  забывает  сказать,  что  во  всем
остальном мире были точно такие же бензиновые двигатели.
   Оттого, что Жуков о наших огнеопасных  танках  говорит,  а  о  зарубежных
помалкивает, создается впечатление, что у нас танки были хуже, чем в  других
армиях.
   Ситуация: только в Советском  Союзе  была  осознана  необходимость  иметь
сверхмощный скоростной танковый дизель. Задолго  до  войны  он  был  создан,
отработан, поступил на вооружение. Только Советский Союз  на  момент  начала
войны имел  дизельные  двигатели.  (Читатель  меня  простит,  если  японские
однорядные дизельные двигатели мощностью 110 л.с.  и  итальянские  мощностью
125 л.с. пропущу. Это были несовершенные, автомобильные двигатели  вовсе  не
танковой мощи. Они выпускались ограниченными  сериями  для  танков,  которые
вообще никакой роли в войне не играли.)
   Только Советский Союз производил танковые дизели, которые были не  просто
лучшими в мире, но уникальными, ибо никто другой до  этой  степени  развития
тогда не дошел.
   И вот после всего  этого  над  нашими  танками,  над  нашими  двигателями
смеются. Весь мир смеется. А мы сами - громче всех.
   Какой-нибудь Иосиф Косинский рассуждает так: писал  Жуков,  что  танки  с
карбюраторными  двигателями  огнеопасны?  Писал.  А  генералы  других  армий
писали? Нет. Следовательно...
   Генералы других армий  действительно  ничего  не  писали  об  огнеопасных
танках. Не писали потому, что вопрос о переходе на  дизельные  двигатели  во
всех остальных странах не решался, а в ряде случаев и не ставился.
   К лету 1941 года  сложилась  следующая  ситуация:  все  армии  мира  были
вооружены танками только с карбюраторными двигателями, а Красная Армия имела
тысячи ранее выпущенных танков с  карбюраторными  двигателями,  кроме  того,
пять типов советских танков (БТ-7М, Т-34, КВ-1, КВ-2, Т-50) имели  дизельные
двигатели. Это был гигантский качественный скачок.
   Советский Союз накануне войны развернул массовый выпуск танковых  дизелей
и создал мощности, которые позволяли в  случае  войны  производить  танковые
дизели в любых потребных количествах.
   Мы сотворяем нового кумира.
   И  за  это  сразу  получаем  по  мозгам.  Кумир  извернулся:  танки  были
огнеопасными, в том причина разгрома.
   Нашего кумира издают миллионами на всех  языках.  Кумира  читают.  Кумиру
верят.
   Кумир извернулся, а над нами смеются. Кумир извернулся а мы - в дураках.


   ГЛАВА 14
   ПОЧЕМУ ТОВАРИЩ СТАЛИН НЕ РАССТРЕЛЯЛ ТОВАРИЩА КУДРЯВЦЕВА?

   Войну мы будем вести наступательно, перенеся ее на территорию противника.
   Полевой устав РККА 1941 года (ПУ-41). С. 9

   До двадцатого века место командира батареи в бою было на огневых позициях
своей батареи. Где же еще? Помните у Льва Толстого батарею капитана Тушина?
   А в  начале  двадцатого  века  полевая  артиллерия  передовых  в  военном
отношении государств освоила  стрельбу  за  горизонт  по  целям,  которые  с
огневых позиций видеть  невозможно.  Это  называется  стрельбой  с  закрытых
огневых позиций. Этот способ стал основным:  он  давал  возможность  прятать
артиллерийские батареи за складками местности, за строениями, за  деревьями,
в естественных и искусственных укрытиях  или  просто  за  линией  горизонта.
Живучесть батарей резко возросла, их стало трудно находить и уничтожать.
   Но спрятанная батарея  слепа:  наводчики  целей  не  видят.  Поэтому  при
стрельбе с закрытых позиций место командира батареи - не на своей батарее, а
там, откуда он  может  видеть  противника.  Командный  пункт  батареи  стали
выносить вперед и в сторону  на  много  километров  от  огневых  позиций.  С
командного пункта командир батареи видит цель и передает  указания,  куда  и
как стрелять.
   Каждый из  нас  в  детстве  играл  в  морской  бой  -  чертил  сеточку  с
координатами и наносил удары: А-1, Б-2 и т.д.  Так  примерно  делается  и  в
артиллерии: одна карта у командира батареи, который противника видит, другая
- у старшего офицера на батарее  (это  командир  первого  огневого  взвода),
который противника не  видит.  Командир  издалека  подает  команду,  старший
офицер на батарее команду дублирует, батарея приказ выполняет. Дистанционное
управление,  так  сказать.  Это  в   принципе.   А   на   практике   будущим
офицерам-артиллеристам нужно три-четыре года учить  математику,  топографию,
баллистику,  метеорологию  и  другие  науки,  чтобы  овладеть  элементарными
основами стрельбы с закрытых огневых позиций. Такая стрельба требует умения,
навыков, точных приборов, сложных вычислений, устойчивой непрерывной связи и
полноценного топографического обеспечения.
   Все это долгое вступление к тому, что боевое  применение  артиллерии  без
топографических карт невозможно, как невозможно играть  в  морской  бой  без
сеточки с координатами. На каждой  батарее  должно  быть  на  самый  крайний
случай два комплекта топографических  карт:  у  командира  батареи,  который
видит противника, и у старшего офицера на  батарее,  который  противника  не
видит. Есть способы стрельбы с закрытых огневых позиций без  топографических
карт, но эффективность боевого применения артиллерии  резко  сокращается.  В
принципе можно и автомобиль без мотора использовать по прямому назначению  -
впряг пару коней и знай себе хворостинкой помахивай да на коней  покрикивай.
Артиллерия без карт - это  автомобиль  без  мотора.  По  прямому  назначению
использовать можно, но...
   Так вот: на каждой батарее желательно иметь два комплекта топографических
карт. На крайний случай. А в  лучшем  случае  карты  должны  быть  еще  и  у
командира  взвода  управления,  у  командира  второго  огневого  взвода,   у
передовых артиллерийских  наблюдателей,  у  вычислителей,  у  артиллерийских
разведчиков, у старшины батареи и у  командира  отделения  тяги.  А  если  у
командира отделения артиллерийского снабжения нет карты, то и снаряды  могут
не подвезти. Кому тогда нужны все ваши вычисления?
   Артиллерия - сводный оркестр. Бывают сольные выступления батарей, но чаще
батареи поют и  играют  дуэтом,  трио,  квартетом...  Для  управления  огнем
двух-трех батарей командир дивизиона должен иметь карту, и его  заместитель,
и начальник штаба, а в их подчинении -  собственная  батарея  управления  со
взводом  артиллерийской  разведки.  И  всем  нужны  карты,  как  дирижеру  и
музыкантам ноты. А стрельбой дивизионов руководит  командир  артиллерийского
полка. И он без карт воевать не может сам,  как  не  могут  подчиненные  ему
артиллерийские разведчики, корректировщики огня, вычислители...
   Имея все это в виду,  вернемся  в  13  июня  1941  года.  Под  прикрытием
Сообщения ТАСС миллионные  массы  советских  войск  устремились  к  западным
границам. Тысячи войсковых железнодорожных эшелонов от Дальнего  Востока  до
самого  Бреста  заполнили  железнодорожную  сеть  страны,  парализовав   все
остальное движение. Ночами дивизии, корпуса  и  армии  тайно  выгружаются  в
приграничных лесах. Советские командиры пока  не  знают,  что  им  предстоит
совершить. Каждый видит только свою роту, батарею, батальон, дивизион, полк,
бригаду, дивизию, корпус, армию, но не представляет всей глубины  и  размаха
сталинского замысла. И  вот  тут  советских  командиров  настигает  страшная
весть: Гитлер нанес упреждающий удар, внезапно начав превентивную войну.
   Стандартная картина из 22 июня: в  белорусских  лесах  разгружается  22-я
армия, тайно переброшенная с Урала. Как и все другие  советские  армии,  она
готовилась к вторжению.  Но  22-й  армии  ставят  неожиданную  и  совершенно
необычную  задачу:  готовить  оборону  и  контрудары  на  своей  территории.
Генерал-лейтенант Н. И. Бирюков в то время был генерал-майором и  командовал
186-й стрелковой дивизией 62-го стрелкового  корпуса  22-й  армии.  Вот  его
рассказ: "Единственный экземпляр карты,  который  мне  удалось  выпросить  у
начальника штаба 21-го механизированного корпуса,  забрал  у  меня  командир
нашего корпуса генерал-майор И. П. Карманов" (ВИЖ. 1962. N 4. С. 82).
   186-я дивизия генерала Бирюкова укомплектована почти полностью. В дивизии
- 13 000 солдат,  сержантов  и  офицеров,  144  орудия,  154  миномета,  558
пулеметов,  13  бронемашин,  16  плавающих   танков,   99   тракторов,   558
автомобилей, 3000 лошадей и... ни одного комплекта карт. Одну карту  генерал
Бирюков выпросил у соседей, но вышестоящий командир ее отобрал. У  советских
генералов отношения как в сталинском  уголовном  лагере.  Кстати,  забравший
карту Карманов только что выпущен из тюрьмы,  и  вся  уральская  22-я  армия
обильно  укомплектована  "спецконтингентом"  -  зеками  уральских   лагерей.
Генерал Бирюков в данном случае проявил  непростительное  легкомыслие:  есть
одна карта, так и не показывай  ее  никому,  даже  своему  командиру,  а  то
оказачат, отныкают. Но не позавидуем и вышестоящему командиру, который карту
отнял: он командует 62-м стрелковым корпусом,  а  это  три  дивизии  (153-я,
174-я и 186-я), два отдельных артиллерийских  полка,  зенитно-артиллерийский
дивизион, батальон связи и саперный батальон, авиационный отряд.  Стрелковый
корпус - 50 000 солдат и офицеров. Всего в корпусе 17 полков, из  которых  8
артиллерийских. В корпусе 966 орудий и минометов.
   Мы уже знаем, сколько комплектов карт надо иметь на одной батарее.  Но  в
стрелковом корпусе не  одна  батарея,  а  173  артиллерийские  и  минометные
батареи (включая  батареи  управления).  В  каждом  стрелковом  корпусе  для
корректировки артиллерийского огня имеется собственная авиация. Только  куда
самолеты полетят без карт и как им корректировать огонь  батарей?  Да  и  не
одной же артиллерии  карты  нужны.  Карты  нужны  и  пехоте,  и  саперам,  и
тыловикам.  Если  артиллеристам  дать  карты,  а  пехоте  не