.
   - Это была только шутка, не берите  в  голову.  Вы  уже  знакомы  с  моей
женой?
   Рон и Рут отрицательно замотали головами.
   - Мияко. Несколько лет назад  она  училась  у  меня.  Кстати,  наш  роман
завязался на одном из моих сборищ.
   Мияко кивком подтвердила слова мужа и улыбнулась гостям:
   - Рада познакомиться с вами. Рон ответно кивнул и тоже улыбнулся. Он  был
поражен красотой азиатки, не мог  отвести  от  нее  взгляд,  хотя,  конечно,
неприлично таращиться на жену хозяина так долго. Да,  разумеется,  профессор
Култер - представительный мужчина, умнейший человек, прекрасный рассказчик и
вообще харизматическая личность... Но все  равно  трудно  поверить,  что  он
достоин этой юной восточной богини. Женщин столь  безупречной  красоты  Рону
еще не доводилось видеть! Она как супермодель, только еще роскошнее!  Обычно
стоит супермодели повернуться немного не так, немедленно вылезают какие-либо
недостатки лица или фигуры. А тут крути хоть вправо, хоть влево, смотри  под
любым углом хоть снизу, хоть сверху - ни единого изъяна не найдешь!
   То, что Рон бесцеремонно пялился на нее,  нисколько  не  смутило  хозяйку
дома. Мияко стрельнула глазами на его пах и  снова  встретилась  взглядом  с
обалдевшим студентом.
   Рон ощутил, как Рут больно сжала его ладонь. Надо полагать, она  заметила
неприличную реакцию друга на красоту Мияко.
   Рон наконец отвел глаза в сторону.
   - Ну, ребятки, чувствуйте себя как дома, - сказал профессор.  -  В  кухне
полно аперитивов  и  кое-чего  покрепче.  Берите,  что  душе  угодно.  -  Он
посмотрел  им  за  спины  и  заторопился.  -  Извините,  еще  гости.  Должен
поприветствовать. - Профессор чмокнул Рут в щеку и потрепал Рона по плечу. -
С вами, ребята, поболтаем попозже.
   Мияко тоже фамильярно тронула Рона за плечо и удалилась легкой  танцующей
походкой.
   - Чертовски дружелюбная особа, - заметила Рут Рон ухмыльнулся:
   - Ревнуешь?
   - Еще чего!
   - Ну и отлично. Пойдем-ка нальем себе чего-нибудь.
   В кухне была целая толпа  гостей  -  не  протолкнешься.  Рон  взял  банку
кока-колы для себя и банку пива для Рут. Но тут оказалось, что Рут встретила
какого-то приятеля и беседует с ним, поэтому Рон отдал  ей  пиво,  а  сам  в
одиночестве вышел в главный холл.
   Он пошарил глазами по лицам гостей и не обнаружил  ни  одного  знакомого.
Заводить разговор с неизвестными людьми что-то не тянуло, и парень отошел  к
стене, откуда  стал  разглядывать  интерьер  и  гостей,  потягивая  холодную
кока-колу.
   Через огромное окно он видел неглубокий каньон и ленту реки. На окрестных
холмах золотилась трава  в  свете  заходящего  солнца.  Неплохой  пейзаж.  И
хорошее, достаточно дикое место, хотя и не слишком  далеко  от  цивилизации.
Поселиться бы когда-нибудь в этаком раю!
   Да еще с такой женой, как Мияко...
   Кто-то легко тронул его за плечо. Это была жена  профессора  -  легка  на
помине!
   У Рона дыхание перехватило от смущения. В  растерянности  он  молчал,  не
зная, что сказать.
   - Скоро начнется, - сказала красавица.  В  ее  речи  чувствовался  слабый
японский акцент. - Хочешь быть первым?
   - Первым в чем? - спросил он.
   - Будешь первым, кто трахнет меня. Не веря  своим  ушам,  Рон  ошарашенно
заморгал. Ни с того ни с сего ему подумалось о  матушке  Ден  и  Царе  Тьмы,
который выполняет все желания...
   - По неразъезженному проселку лучше едется, - бодро выпалил он, довольный
тем, что так счастливо нашелся. - Быть первым всегда и везде хорошо.
   Дальнейший разговор прошел как в хмельном тумане - Рон мало что запомнил.
Мысль лихорадочно работала. Богиня спрашивала, хочет ли он  ей  вставить,  и
стояла перед ним, безумно красивая, в  обтягивающем  платье  -  женщина  его
мечты. Какая удача! Однако, в сущности, она просила его  быть  всего-навсего
застрельщиком в групповом сексе - первым в очереди мужчин. Что тут  особенно
лестного, если вдуматься...
   Рон слышал ее слова, что-то ей отвечал, но это был словно не он; возникло
ощущение, что он слушает собственный диалог с Мияко  со  стороны,  а  вместо
него говорит кто-то другой.
   - Я с удовольствием трахну вас, - сказал этот другой.
   - Пойдем к роялю. Там все и начнется. И как раз  в  этот  момент  большая
часть ламп погасла, и холл погрузился в  полумрак.  Ударил  гонг.  За  морем
голов и  плеч  Рон  увидел  возле  рояля  хозяина,  профессора  Култера.  Он
переоделся в черный японский халат. В руках у него была барабанная палочка с
плющевым наконечником.  На  крышке  рояля  еще  продолжала  дрожать  тарелка
гонга..
   - Пора! - провозгласил профессор.
   Мияко быстро взяла ладонь Рона, пожала ее и  через  толпу  расступающихся
гостей проворно зашагала к мужу.
   Мужчины выстраивались и очередь. Рон кинулся вперед, заработал локтями  и
пристроился в голове цепочки.  Правда,  не  первым  и  даже  не  вторым,  но
третьим.
   Потом он наконец вспомнил про Рут, воровато заозирался, но  его  подружки
нигде не было.
   Он опять повернулся в сторону и  увидел,  что  Мияко  раздевается.  Через
несколько секунд она осталась совершенно голой. Обнаженная, девушка была еще
прекраснее. Груди маленькие, аккуратные,  красивой  формы.  Большие  широкие
соски. На лобке оставлен только маленький пикантный кустик темных волос.
   Она легла спиной на широкую кожаную скамеечку перед роялем, подняла ноги,
взяла себя за щиколотки и сложилась пополам, выставив на всеобщее  обозрение
широко открытое влагалище.
   Профессор Култер ухмыльнулся.
   - Обслуживаем в порядке живой очереди, - сказал он. И, хихикнув, добавил:
   - Кто первым начнет, тот первым и кончит.
   Вперед шагнул стоявший в самом начале очереди  дебильного  вида  прыщавый
студент, которому едва ли и восемнадцать исполнилось. Он заранее  расстегнул
штаны и вынул возбужденную плоть. Потом забрался на Мияко.
   Профессор Култер  с  ухмылкой  наблюдал  за  ним.  Через  две-три  минуты
студентик отстрелялся, и на нее взгромоздился второй гость, мужчина  средних
лет.
   Рон ждал своей очереди. Одна часть его сознания испытывала отвращение  ко
всему происходящему; другая была бешено возбуждена. Он не заметил,  как  его
руки сами сперва расстегнули пояс штанов, верхнюю пуговицу, а затем и молнию
и вынули член.
   - Следующий! - весело провозгласил профессор.  Предыдущий  мужчина  вынул
мокрый пенис из Мияко, и Рон подошел к кожаной скамеечке перед роялем.
   Рон отпустил штаны, и они упали до самых щиколоток. Мияко  улыбалась  ему
из-за разведенных колен. Он вдруг ощутил страшную пустоту в душе. Ему  стало
нестерпимо грустно - так грустно, что даже слезы выступили на глазах.
   В очереди за ним было по меньшей мере мужчин  пятнадцать,  да  и  гостей,
глазевших на него, была едва ли не сотня. Однако  Рон  никогда  в  жизни  не
чувствовал себя таким одиноким. Все эти люди были чужими. Совершенно чужими.
Непреодолимо чужими.
   Но Рон не был сам себе хозяином. Им руководил только торчащий голый член.
Он шел за ним, как слепой за поводырем.
   Рон вогнал своего поводыря в мокрую, полную чужой  спермы  дыру  -  пенис
вошел с легкостью.
   Рон задвигал тазом.
   Через две минуты все было закончено. Он подтянул штаны, застегнул  молнию
и ремень и направился в дальний конец холла в поисках Рут.
   Большинство женщин оказалось в кухне или около кухни. Они болтали,  пили,
ели бутерброды - как будто ничего особенного в доме не  происходило.  Однако
Рут среди них не было.
   Возможно, она в туалете.
   Она появилась в коридоре неизвестно  откуда  минут  через  пять  -  тремя
совокуплениями  позже.  Рон  помахал   ей   рукой,   но   девушка   нарочито
проигнорировала его. Испытывая острое чувство вины, донельзя смущенный, он и
не попытался пойти за ней и как-то объясниться.
   Он вернулся в холл, подошел поближе к роялю и стал наблюдать  за  работой
японки. В промежутке между мужчинами Мияко заметила его в толпе и улыбнулась
ему. Она опустила ноги и сказала мужу:
   - Я устала.
   - Жена устала, - громко объявил  профессор  Култер.  -  Кто-нибудь  хочет
занять ее место?
   - Я хочу.
   Это был голос Рут.
   Рон уже открыл рот, чтобы возразить, чтобы умолять ее  не  делать  этого.
Нужно схватить ее за руку и утащить прочь... Но кругом было столько людей...
Как-то неловко устраивать сцену на виду у всех. Поэтому он ничего не  сказал
и ничего не сделал. Он просто молча  наблюдал,  как  Рут  раздевается  возле
рояля. Оказавшись голой, она забралась на скамейку и стала на четвереньки.
   - Навались, ребята, пока не простыла! Рон безмолвно наблюдал, как мужчина
из очереди, лет пятидесяти, прошагал к Рут и  вогнал  в  нее  свой  необычно
большой член.
   Нет, это невозможно. Бред какой-то! Ничего подобного  не  предполагалось!
Их с Рут просто пригласили на  вечеринку  к  солидному  профессору,  который
разменял шестой десяток лет. Рон ожидал высокоумных бесед.  В  самом  худшем
случае - большой пьянки... Рут вскрикнула.
   Рон мог только гадать - от боли или от  удовольствия.  Но  что-то  словно
оборвалось в нем от этого вскрика. Он резко повернулся и пошел на кухню, где
как ни в чем не бывало щебетали женщины.
   Мияко нашла его там - парень стоял с  банкой  пива.  Он  хотел  побыстрее
напиться, но был слишком оглушен происшедшим, чтобы сообразить начать  прямо
с водки.
   Японка улыбнулась ему:
   - Тебе понравилось?
   Ему хотелось ударить ее по лицу, которое теперь вызывало лишь отвращение.
Более уродливой рожи он в жизни не видел. Узкоглазая тварь.
   Но Рон не ударил ее. Вместо этого он устало улыбнулся и браво сказал:
   - Еще бы!
   Она взяла его за руку:
   - Пойдем.
   - Куда?
   - Они уже заканчивают. Рон последовал за ней в холл. Рут одевалась. На ее
бедрах он заметил влажные следы - то ли пота, то ли спермы.
   Теперь в холле собрались все гости - мужчины и женщины.
   Мияко провела молодого человека через толпу к  роялю,  в  центр  огромной
гостиной. Профессор Култер раскладывал на черной крышке что-то завернутое  в
шелк.
   Японка больно сдавила  руку  Рона.  В  ее  лице  прочитывалось  радостное
возбуждение и нетерпеливое предвкушение.
   Рону вдруг стало страшно, его даже  затошнило  от  ужаса  и  предчувствия
чего-то уж совсем отвратительного. И снова ему  вспомнились  матушка  Ден  и
Царь Тьмы. Нет, не надо ему было ходить в тот подвал...
   Профессор   развернул   большой   шелковый    платок.    Там    оказались
разнокалиберные ножи.
   Он обвел гостей торжествующим взглядом и с ухмылкой провозгласил:
   - А теперь настало время кровавых игр!..

Глава 10

СТАТИСТИЧЕСКАЯ СВОДКА ПРЕСТУПНОСТИ НА ТЕРРИТОРИИ УНИВЕРСИТЕТСКОГО ГОРОДКА 10 ОКТЯБРЯ

   Тип преступления / Данный семестр / Весь текущий год  /  Весь  предыдущий
год
   Нападение / 24 / 59 / 26
   Кража машины / 22 / 25 / 9
   Изнасилование / 10 / 25 / 12
   Грабеж / 256 / 1135 / 903
   Вандализм / 14199 / 25203 / 10087

Глава 11

1

   "В  библиотеке  стоят  аккуратные  ряды   параллельно   бегущих   книжных
стеллажей, освещенных лампами дневного света. Три верхних этажа отданы  этим
нескончаемым параллельным рядам стеллажей. Все книги разложены в  хитроумной
последовательности - согласно буквенному и цифровому  шифру,  а  также  дате
публикации. Исторические сочинения отделены от книг по социологии, а  те  не
смешиваются с философскими  работами.  Все  продуманно,  здесь  везде  царят
порядок,  атмосфера  аккуратности  и  плодотворного  педантизма.  Разве  что
истовые компьютеролюбы, самые рассеянные читатели, разбрасывают  свои  книги
где придется.
   Но одновременно в упорядоченном и  разумном  мире  библиотеки  существует
шестой этаж".
   Фейт вздохнула и перечитала написанное.
   Слова  вышли  из-под  пера  легко  и   быстро,   ее   ручка   практически
безостановочно порхала над желтой линованной бумагой. Фразы вылетали с такой
скоростью, что девушка даже не успевала понять, насколько они удобочитаемы.
   Фейт осталась довольна: написано понятно и  гладко,  даже  прослеживается
некий естественный ритмический рисунок в организации предложений.
   Она подивилась самой себе.
   Говоря по совести, на курс писательского мастерства она записалась только
потому, что, по всеобщему мнению,  это  был  простенький  семинар,  в  конце
которого легко получить высший балл,  тем  самым  набирая  лишние  очки  для
диплома.  Фейт  здраво  рассудила,  что  легкость  этого   курса   несколько
уравновесит сложность других предметов.
   В старших классах она сочинила несколько стихотворений и, подобно  многим
подросткам, пыталась создать нечто глобальное, амбициозное -  трудилась  над
статьями с названиями типа "О любви и смерти"  или  "Толкование  искусства".
Однако она мучилась над каждым словом, и результатом изнурительно  медленной
работы  были  темные  и  тяжеловесные  фразы  -  даже  после  неоднократного
переписывания и "полировки" текста.
   Теперь же, неизвестно почему, ее мысли стали яснее, они сами просились на
бумагу, как будто уже давно сложились в голове и только ждали, когда  же  их
запишут.  Это  было  замечательно,  хотя  от  такой   неожиданной   легкости
становилось несколько не по себе. Фейт ощущала себя  не  автором  текста,  а
лишь проводником для слов. Казалось, не она пишет,  а  с  ее  помощью  пишет
некий нездешний разум. Неужели это  именно  то,  что  называют  божественным
вдохновением?..  Вот  какую  бурю  эмоций  вызвал  у  нее  первый  в   жизни
невымученный текст, пусть и простенький, но написанный под диктовку музы.
   Еще одно смущало Фейт - никогда раньше она не писала страшных  рассказов.
В ее прежних писаниях  не  было  даже  намека  на  ужасное.  Подростком  она
сочиняла слащавые сонеты и  жизнерадостные  псевдофилософские  верлибры.  Но
теперь она писала типичную "страшилку". И весь рассказ  уже  сложился  в  ее
голове, был продуман каждый поворот сюжета, характеры героев, их поступки  и
слова  -  словом,  все,  вплоть  до  последней   мощной   фразы,   венчающей
повествование.
   Фейт хотела остановиться, лечь спать  и  закончить  рассказ  утром  -  до
отъезда в университет. Но она была так возбуждена, что  не  могла  ждать  до
утра. Да и не будет завтра времени на писание - ведь текст должен быть готов
к завтрашнему занятию и отксерокопирован для всех  членов  группы,  а  стало
быть, надо появиться в университете пораньше, чтобы успеть сделать копии.
   Но в принципе  отложить  написание  рассказа  Фейт  не  боялась.  Он  был
настолько готов в ее уме, что не играло никакой роли, когда она запишет  его
на бумаге - сегодня, завтра или через месяц.
   Она еще раз перечитала написанное и снова взялась за ручку.
   "Сама не знаю, чем именно шестой этаж приковал мое  внимание",  -  начала
Фейт.
   И уже не останавливалась - вплоть до последнего предложения.

***

   Кейт вернулся домой, когда она, сидя в гостиной, печатала текст  готового
рассказа на старой мамашиной машинке.
   Фейт подняла на него глаза и ахнула про себя. У брата была новая стрижка.
   Половину головы он выбрил и длинными  волосами  другой  половины  прикрыл
рукотворную лысину. Ничего более  отталкивающего  Фейт  не  видела!  Но  она
решила благоразумно не лезть со своим мнением, в кои-то веки придержать язык
- и поэтому наблюдала за ним молча.
   Кейт швырнул на диван связку только что купленных книг.
   -  Каковы  твои  успехи  в  крысиных  бегах,  сестричка?   -   насмешливо
осведомился он. - Вижу, они тебя здорово напрягают!
   - Я называю это - получать образование. Он презрительно пожал плечами.
   - Вовсе не факт, что то образование, которое  тебе  предлагают,  является
тем образованием, которое тебе нужно.
   - Фраза, достойная продавца из отдела пластинок.
   Брат смерил ее уничтожающим взглядом, хотел что-то  сказать,  раздумал  и
отправился на кухню.
   Фейт тут же пожалела о своих словах. Вечно она говорит не подумав!  Зачем
наседать на бедного затурканного парня? И без того мамаша без  конца  читает
ему мораль.
   Бросив печатать, Фейт задумчиво сидела за машинкой и смотрела  в  сторону
кухни. Она заметила, что ее слова  больно  задели  брата,  несмотря  на  его
браваду. У нее сердце  кровью  обливалось,  что  она  обидела  его.  В  чем,
собственно,  его  вина?  Он  просто  очень  юный  и  незрелый.  Это  же   не
преступление, черт возьми! То, что Кейт  частенько  принимает  нелепую  позу
усталого интеллектуала, не может не  раздражать,  однако  не  стоит  уж  так
накидываться на беднягу. Она-то взрослее, ей пора научиться сдерживать  свои
чувства.
   Подумав минуту-другую, Фейт встала и пошла на кухню.
   Кейт вынул из холодильника кувшин и пил апельсиновый сок. Затем  поставил
кувшин на стол и исподлобья уставился на сестру.
   - Теперь ты будешь орать на меня за то, что я пью не из стакана?
   Она  отрицательно  мотнула  головой.  Ей  очень  хотелось  извиниться  за
предыдущие обидные слова, но язык как-то не поворачивался. Да, их  отношения
с братом совсем ни к черту.
   Фейт открыла шкаф и вынула пакетик чипсов. Есть не хотелось, но руки надо
было чем-то занять.
   - Где мать? - спросила она.
   - Шут ее знает.
   - В последнее время она крепко наседает на тебя.
   - Как будто раньше не наседала. Кейт допил сок и поставил пустой кувшин в
раковину.
   - Сколько мужиков, по-твоему, уже трахнули мамашу?
   - Кейт, как ты можешь!
   - Да ладно тебе, будто вчера родилась.  У  тебя  ведь  тоже  глаза  не  в
заднице. Так сколько же у нее было трахалыциков?
   Фейт пожала плечами:
   - Откуда мне знать, я учета не веду.
   - Ты полагаешь, она.., и при отце трахалась направо и налево?
   - Нет, вряд ли, - с искренним убеждением сказала Фейт.
   Отрицательный ответ вылетел мгновенно. Ей не  раз  случалось  думать  над
этим вопросом - она перебирала  в  памяти  время,  когда  отец  был  жив,  и
неизменно приходила к выводу, что мать ему не изменяла.
   - Если бы отец был жив, - продолжал Кейт, - она бы все равно свернула  на
эту дорожку?
   - Ну, сказать точно трудно. Но мне кажется, она бы такой  не  стала.  Она
была очень молоденькая, когда папа умер. И здорово растерялась. Двоих  детей
растить, да и для себя пожить хочется. Ну  и  начались  метания...  А  потом
пошло-поехало, уже остановиться не могла.
   Кейт согласно кивнул. Он украл горсть чипсов из  пакетика  сестры,  потом
молча вышел из кухни, прошел по коридору и скрылся в своей  комнате,  плотно
прикрыв дверь.
   Фейт еще минуту постояла в задумчивости, прикончила чипсы и  вернулась  в
гостиную - допечатывать рассказ.

***

   На следующее утро она выехала из дома очень рано - даже не  позавтракала.
Перед алгеброй, которая была первым занятием, Фейт забежала в  копировальный
центр.
   После алгебры, переходя  из  корпуса  в  корпус,  она  очень  нервничала.
Девушка стеснялась читать вслух перед другими людьми - тем более  что-то  ею
же и написанное. А вчерашняя уверенность в высоком качестве своего  рассказа
как-то незаметно улетучилась.
   Она вынула текст из портфеля и на ходу  перечитывала  его  про  себя.  Но
напрасно Фейт надеялась на свое боковое зрение - через несколько  шагов  она
столкнулась с каким-то парнем.
   Смутившись, девушка подняла глаза от рассказа и проворно сказала:
   - Извините, пожалуйста. Простите.
   Выкатив на нее тупые, пустые глаза, студент процедил:
   - Чтоб ты сгнила, сука поганая! В его голосе было столько злобы, что  она
поневоле остановилась и проводила парня недоуменным взглядом.
   Шагов через  двадцать  он  столкнулся  с  другим  студентом.  Тот  вместо
извинений развернулся и толкнул его в спину. Через  пару  секунд  завязалась
серьезная драка.
   Господи Всемогущий! Что же стало с университетом?  Отчего  здесь  столько
злобы?
   Фейт не стала наблюдать за дракой, сунула рассказ под мышку  и  заспешила
на семинар по писательскому мастерству.
   У нее; теплилась робкая надежда  на  то,  что  большая  часть  группы  по
каким-то причинам сегодня не придет на занятия. Однако, к ее  разочарованию,