о совершено нападение?
   Джим покосился на Фейт и сказал:
   - Да. На меня.
   Ян сел за стол рядом с остальными и спросил:
   - И что же произошло, Джим?
   - На меня набросилась с ножом Шерил Гонсалес. Поджидала меня на  лестнице
в общежитии и хотела оскопить.
   - Ты убил ее? - хладнокровно поинтересовался Стивенс.
   - Разумеется, нет!
   - Почему же нет?
   - Мы боролись, я выбил нож из ее руки. Она разрыдалась... И ушла.
   - Эх ты! - с горечью сказал Стивенс. - Это потерянные люди,  безнадежные.
Орудия в руках Университета. Что-то вроде антител, которые организм посылает
для уничтожения вредных клеток.
   - Вредные клетки - это мы, да?
   Стивенс кивнул:
   - Мы бациллы, которых следует побыстрее уничтожить.
   - Выходит.., выходит, найдутся еще люди, которые попробуют убить  нас?  -
дрожащим голосом спросила Недра.
   - Да, найдется немало людей, которые  обязательно  попытаются  прикончить
нас. Вот почему нам надо постоянно держаться вместе.
   При этих словах Стивенс вынул из кармана револьвер и положил его на  стол
перед собой.
   В коридоре вдруг раздались мужские крики.
   Ян  вскочил,  с  нахмуренным  видом  кинулся  к  двери  и   выглянул   из
конференц-зала. В  дальнем  конце  коридора  он  увидел  Фредериксона  Ивса,
молодого преподавателя мировой истории. На нем была средневековая  кольчуга.
Там же находился и Тодд Круз, тоже профессор истории,  специалист  по  войне
между Севером и Югом. Он был в форме конфедерата времен Гражданской войны.
   Иве и Круз сражались на мечах и кричали друг на друг страшными голосами.
   Рядом с ними находились преподаватель восточной философии  Том  Кишива  и
профессор антропологии, фамилии которого Ян не помнил.  На  Кишиве  не  было
ничего, кроме спортивного трико, и он стоял  в  позе  Брюса  Ли,  готовый  с
голыми руками вмешаться в схватку Ивса и Круза и уложить одного из  них  или
обоих ударами карате. Профессор антропологии тоже был одет  весьма  легко  -
лишь набедренная повязка. Он угрожающе сотрясал копьем.
   - Ну и дела! - пробормотал Бакли, выглянувший из двери.
   Ян отодвинулся, чтобы все его друзья насладились жутким зрелищем.
   - Что, дерутся? - спросил Стивенс со своего  места  во  главе  стола.  Он
единственный из всех не потрудился встать и посмотреть на то, что происходит
в коридоре.
   - Да, рубятся на мечах, - пояснила Фейт.
   - Поверьте мне, без трупов не обойдется, -  спокойно  сказал  Стивенс.  -
Будут биться до конца. Закройте дверь. И  хорошенько  заприте  ее.  А  может
быть, и шкафчиком подстрахуйтесь...

***

   В конференц-зале они просидели до полудня. Из коридора  доносились  дикие
крики,  предсмертный  визг.  Что-то  там  падало,  кого-то  тащили  волоком,
разбивались какие-то стеклянные предметы.
   Даром что дверь была толстой и ее забаррикадировали шкафом, находиться  в
такой близости от коридорного бедлама было не слишком приятно.
   Однако  постепенно  "заговорщики"  увлеклись  инструктажем   Стивенса   и
полностью сосредоточились на тех важных вещах, которые он им втолковывал. Он
объяснял, как подготовить к установке, разместить и  взорвать  бомбы.  Затем
провел  с  каждым  практические  занятия.  Хотя  нужные  проводки  не   были
присоединены, от операций,  которые  они  по  очереди  проделывали,  мурашки
бегали по спине...
   Открыв наконец дверь и выйдя в коридор, они не увидели груды мертвых  тел
и гор отрубленных рук, ног, ушей и носов. В коридоре не было ни души. Только
пятна крови на  полу  и  полосы  крови  на  стенах  напоминали  о  том,  что
происходило здесь на протяжении двух часов.
   - Похоже, ребятки потянулись в другое местечко, где еще веселее, - сказал
Бакли.
   - Не расслабляйтесь, - отозвался Стивенс. - Они могут затаиться за  любым
углом.
   Друзья плотной группой двинулись к лестнице. Стивенс шел  впереди,  держа
наготове револьвер.  Он  останавливался  на  каждой  лестничной  площадке  -
прислушивался и приглядывался. Но засады нигде не было, и  они  благополучно
спустились на первый этаж.
   Однако то, что они увидели, оказавшись вне здания, могло присниться  лишь
в самом кошмарном сне.
   Университетская   территория   превратилась   в   огромную   палату   для
буйнопомешанных.
   Их глазам предстали те разрушения и ужасы, которые они ожидали увидеть  в
коридоре. Только масштабы безобразий были  намного  больше.  На  дорожках  и
газонах   валялись   в   несметном   количестве   искореженные   телевизоры,
кинопроекторы  и  компьютерные  мониторы,  разбитая  научная  аппаратура.  В
десятках и сотнях мест асфальт вздыбился, взломанный и развороченный корнями
деревьев,  которые,  похоже,  взбесились  точно  так  же,  как  и  люди.  На
центральной площади несколько деревьев ушагали со своих мест и росли  -  или
стояли? - там, где прежде были ровные травяные газоны. Повсюду ходили группы
студентов и преподавателей - сотни,  тысячи  причудливо  одетых  людей.  Как
будто сейчас праздник Хэллоуин! Но  в  настроении  ряженых  не  было  ничего
праздничного. Они кричали друг на друга, ссорились и дрались.
   Неподалеку от здания, из которого вышел  Ян  и  его  друзья,  лежал  труп
мужчины - Ян узнал в нем одного из охранников.  Мертвеца  поедали  невиданно
крупные белки размером с зайца. Одна из них с упоением волокла его кишки.
   - Боже! - взвизгнула Недра и разрыдалась. - О Боже, Боже!
   - Да в задницу все! - сказал Фарук. - Не хочу иметь с этим ничего общего.
Я иду домой.
   - Вы не сможете уйти отсюда, - произнес женский голос.
   Они замотали головами и увидели испуганную девушку,  которая  выглядывала
из-за угла здания.
   Яну ее лицо показалось знакомым. Быть может, одна из его студенток?
   - Почему мы не сможем уйти домой? - спросил он.  -  Что  тут  происходит,
черт возьми? Девушка нервно кусала губы.
   - Все выходы с территории университета перекрыты. Выбраться никак нельзя.
   - Кто? Кто перекрыл все выходы?
   - Студенческие братства. Отряды студентов отсекли университет баррикадами
от города. Все дороги и дорожки блокированы вооруженными парнями. Никого  не
пускают внутрь. Никого не выпускают наружу. Мы в ловушке. Мы пропали...

Глава 33

1

   Так  и  оказалось  на  самом  деле.   Университетская   территория   была
блокирована со всех сторон.  По  периметру  студгородка  расхаживали  отряды
студентов, вооруженных револьверами и автоматами.
   Хоть каким-то утешением служило  то,  что  власти  города  были  в  курсе
происходящего. Вокруг университета стягивалось кольцо полицейских машин.  Но
их было мало. И, судя по всему, полиция не решалась  на  активные  действия.
Посередине Томас-авеню стояли две изрешеченные пулями  патрульные  машины  с
открытыми дверцами. Убитые полицейские валялись на асфальте. Их товарищи  не
могли  подобрать   их   -   улица   простреливалась   студентами.   Какие-то
представители  властей  города  толпились   за   металлическими   щитами   -
полицейские тоже выстроили подобие баррикады. Но было  ясно,  что  власти  и
полиция в полной растерянности и ждут подкрепления.  А  это  ожидание  может
продлиться не один час...
   Ходивший на разведку Джим  ползком  пробрался  в  заросли  кустарника  за
главным административным корпусом, где прятались его друзья.
   - Девушка права. Мы тут вроде как заложники.
   - Хреново, - сказал Бакли. - Торчать нашим головам на кольях.
   - Помолчите, оптимист вы наш! - одернула его Фейт. -  Нечего  каркать.  И
без того тошно. Не мешайте другим думать и искать выход из положения.
   - Ох ты, какая умная!.. Никакая задница не лишит меня  права  высказывать
вслух свое мнение - вплоть до моего смертного часа! Я буду говорить то,  что
мне нравится. А кому...
   - Прекратите, - вмешался Ян. - Нашли время собачиться! Сейчас  мы  должны
быть особенно дружны! Университет именно  этого  и  хочет  -  чтобы  мы  все
передрались и вцепились друг другу в глотку.  Ситуация  и  впрямь  хреновая.
Нервы на пределе. Поэтому всем надо замолчать, сделать две  дюжины  глубоких
вдохов и успокоиться.
   Джим взирал на происходящее как-то  отстранение,  будто  со  стороны.  Он
ощущал себя не  столько  участником  событий,  сколько  репортером,  который
внимательно  наблюдает  за  происходящим,  дабы  в  будущем  изложить   свои
впечатления на газетной полосе.
   Вот только будущего может не оказаться. Джим сидел на корточках  рядом  с
Фейт и рассеянно гладил ее по руке.
   - М-да, - пробормотал вдруг Стивенс, - я слегка ошибся в своих расчетах.
   - Каких расчетах? - поинтересовался Ян. Стивенс никак не отреагировал  на
вопрос.
   - События развиваются очень быстро. Неожиданно быстро. Давайте-ка положим
конец  всей  этой  свистопляске!  -  Показав  рукой  на  ящик  со  взрывными
приспособлениями, он добавил:
   - Это все я оставляю здесь,  в  вашем  распоряжении.  А  сам  я  попробую
доставить сюда то, что еще осталось у меня в грузовичке. Он  находится...  -
Стивенс задумчиво поводил головой из стороны в сторону. Представив себе план
университетской территории, профессор сообразил, где что находится, и махнул
рукой в сторону восточной автостоянки:
   - ..вон там.
   - И не думайте! - воскликнул Джим. - Там повсюду студенты  с  автоматами.
Все проходы блокированы.
   - Они контролируют периметр университета.
   Насколько я понимаю, автостоянки они не оцепили?
   - Точно не знаю, - сказал Джим. - Я не мог толком  рассмотреть  -  далеко
было.
   - Что ж, вот я и проверю. Попытаюсь выехать со стоянки и спрятать  машину
в какой-нибудь аллее поближе - на служебной подъездной дороге. Оттуда я буду
потихоньку таскать взрывчатку и оборудование.
   - Я с вами, - сказал Фарук. - Вдвоем быстрее справимся.
   Бакли подозрительно покосился на Стивенса и Фарука.
   - Ребята, - произнес он, - а вы часом не слиняете?
   - Теперь при всем желании никто не  сможет  "слинять",  -  мрачно  сказал
Стивенс.
   Джим тоже уставился на Стивенса и Фарука. Но с совсем другим чувством.  У
него было тошнотворное ощущение, что за  ними  наблюдают,  что  их  разговор
подслушивают. Они как муравьи в прозрачном муравейнике - кто подглядывает за
ними, кто готовится с улыбкой раздавить их сапогом?..
   Яснее ясного, что Стивенс и Фарук не дойдут до грузовичка.
   Это было даже не дурное предчувствие. Это было спокойное знание. Если они
направятся к автостоянке, Джим их никогда больше не увидит.
   - Не ходите, - сказал он хриплым от волнения голосом.
   Стивенс раздраженно повернулся к нему.
   - У вас ничего не получится, - продолжал Джим.
   - Это почему же?
   - Не знаю. Нутром чувствую - это плохо кончится.
   Стивенс несколько смягчился и ответил:
   - Не волнуйся. Мы будем предельно осторожны.
   - Вы не понимаете...
   - Я понимаю. Но выбора нет.
   - Выбор есть! Надо просто переждать, пересидеть этот кошмар.  Уже  сейчас
там уйма полицейских. И скоро будет в десять раз  больше.  Рано  или  поздно
бардак закончится. Придуркам, которые захватили университет, все  это  очень
быстро надоест. Им надо есть, им надо спать. Они плохо организованы,  у  них
нет военного опыта... Они могут передраться между собой раньше, чем  полиция
начнет штурм! Нам надо только затаиться и ждать...
   - Ты забываешь самое важное, - перебил Стивенс. -  Катавасию  затеяли  не
студенческие братства; за всем этим стоит Университет. Вооруженные  студенты
- лишь видимая часть опасности.
   - Но...
   - Полиция тут бессильна. Университет ей не по зубам. Он  может  все,  что
угодно.  Превратить  дороги  и  газоны  в  зыбучие  пески.  Может   свернуть
асфальтовое покрытие в  трубочку.  Может  колотить  полицейских  по  головам
скамейками и проламывать крыши их  машин  бегающими  деревьями.  Университет
способен лепить каких угодно существ прямо  из  земли,  из  каловых  масс  в
системе канализации. И все это будут убийцы - коварные, могучие,  от  одного
вида которых стынет кровь в жилах и разрываются сердца! Ты понимаешь, с  чем
мы имеем дело? И с чем придется иметь дело полиции?
   - Так почему же вы думаете, что вам удастся справиться с этим чудовищем?
   - Я проделывал это раньше. Должно получиться и сейчас.
   В словах Стивенса не было позерства или хвастовства. Это  была  спокойная
констатация факта. А надежда на благополучный исход прозвучала так уверенно,
что у Джима вдруг стало легче на душе. Этот человек знает, что делает.  Этот
не подведет. Возможно, Стивенс и в самом деле справится...
   - Только помните, что Он слушал наш разговор, - сказал Джим.
   - Слушать-то Он слушал, да вот только слышал ли? -  возразил  Стивенс.  -
Будем надеяться на то, что не  слышал.  Для  Университета  мы  что-то  вроде
легкого кашля, который грозит со временем перейти в опасную пневмонию. Но  у
Него столько разных дел, что за суетой Он может и не прислушиваться к  тому,
что там болтают его  враги.  -  Стивенс  показал  рукой  в  сторону  главной
площади, где происходили главные бесчинства. - Пока студенты  бесятся,  пока
Университет пристально наблюдает за  полицейскими  кордонами,  его  внимание
рассредоточено, и у нас есть шанс. - Посмотрев на Фарука, Стивенс добавил:
   - А вам, молодой человек, необязательно идти со мной.
   Редактор отдела новостей решительно замотал головой:
   - Нет, нет, я с вами. Одному вам будет слишком трудно.
   - Тогда пошли. И так много времени потеряно. Тут наконец подал голос Ян:
   - Чтобы прикрыть вас, мы можем устроить какую-нибудь диверсию.
   - Не нужно. Ждите нас и не высовывайтесь.
   - Здесь?
   - Вы можете предложить место получше?
   - Мне здесь не нравится. Слишком открыто. - Ян задумался на пару секунд и
спросил:
   - Как па-счет кафетерия? Это здание в стороне от других. Из окон  хороший
обзор - мы заранее увидим, если кто-нибудь направится туда...
   - Кафетерий чересчур далеко, - сказал Фарук. -  От  автостоянки  до  него
пилить и пилить.
   - К тому же, чтобы попасть туда, надо  пересечь  центральную  площадь,  -
добавила Фейт.
   - Комната  приемной  комиссии,  -  предложила  Недра.  Откашлявшись,  она
пояснила:
   - Это недалеко, в  главном  административном  корпусе.  В  здании  сейчас
практически никого нет. У меня ключи от этой комнаты. Там есть  окна,  но  с
металлическими ставнями.
   - Отличный вариант, - сказал Ян.
   - Хорошо, - согласился Стивенс. - Идите все к главному  административному
корпусу и ждите нас в этой самой комнате. И никого, кроме нас, не  пускайте!
Ни при каких условиях! Запихните жалость  в  карман.  Под  видом  страдающих
друзей к вам может пробраться смертельно опасный враг!  -  Он  повернулся  к
Фаруку:
   - Знаешь, где комната приемной комиссии?
   Тот утвердительно кивнул.
   - Ну, значит, разбегаемся. - Стивенс ткнул носком ботинка ящик с взрывным
оборудованием. - Заберите с собой. Если мы  не  вернемся  -  используйте  по
назначению.
   Ян кивнул.
   Стивенс молча пошел прочь. Фарук на прощание быстро помахал всем рукой  и
последовал  за  ним.  Джим  проводил  их  взглядом.  Нехорошее  предчувствие
вернулось. Он никогда больше не увидит их. Никогда.
   - Пошли, - произнес Ян. Судя по его  мрачному  тону,  профессор  тоже  не
верил в благополучное возвращение Стивенса и Фарука. - Быть может, в  логове
с железными ставнями нам будет поспокойнее...

2

   - Они не вернутся, - сказал Джим.
   - Не дрейфь, дружище Шерлок, - отозвался Бакли.
   - Я нутром чувствую. Нутром! И я ведь их предупреждал...
   Фейт посмотрела на часы. Четверть четвертого.  Они  просидели  в  комнате
приемной комиссии уже больше двух с половиной часов. В животе у нее бурлило,
и мочевой пузырь раздулся, но она терпела и помалкивала. Они делали  вылазку
в туалет всего лишь час  назад.  Сперва  мужчины  сторожили  возле  женского
туалета, потом девушки стояли "на стреме" возле мужского. Друзья в  точности
соблюдали приказ Стивенса держаться одной группой.
   Фейт посмотрела на Яна и спросила:
   - И что же мы теперь будем делать? Просто ждать? Как долго?
   - Не знаю, - признался Ян.
   - Скоро стемнеет, - произнес Бакли. - Или мы уходим отсюда тотчас же, или
ночуем здесь. По-моему, шляться по территории университета ночью - в  высшей
степени неразумно.
   - Попробуйте еще раз телефон, - предложил Ян.
   - Я пыталась всего лишь десять минут назад, - сказала Недра. Тем не менее
она сняла трубку, послушала и  потом  подняла  ее  так,  чтобы  все  слышали
доносящийся оттуда тихий зловещий смех. Никаких  гудков,  а  только,  как  и
раньше, этот  непрерывный  тихий  зловещий  смех.  Недра  медленно  положила
трубку.
   - Внимание! Внимание, господа хорошие! Все  разом  вздрогнули  и  подняли
головы. Насмешливый громкий голос донесся из громкоговорителя на потолке.
   - Ритуальное жертвоприношение Фарука Джамаля,  бывшего  редактора  отдела
новостей "Дейли сентинел", а также печально знаменитого  Гиффорда  Стивенса,
гнусного врага Университета, состоится через пятнадцать минут  на  стадионе!
Приглашаются все!  Мы  приглашаем  всех  и  каждого!  Первоклассное  зрелище
гарантируется! Предатели будут поджарены заживо на вертеле. Их мясом  сможет
угоститься всякий желающий. Налетай, братва, приноси свой соус и уплетай  за
обе щеки нежнейшее мясцо!
   Это было  произнесено  разбитным  голосом  профессионального  магазинного
зазывалы, записного весельчака  и  балагура.  Контраст  между  интонацией  и
содержанием речи был настолько ужасен, что у Фейт задрожали руки и пересохло
в горле.
   - Брент Киилер! - воскликнул Бакли. - Узнаю голосок этого засранца!
   - Вы думаете, они действительно... - испуганно начала Недра.
   Но тут из репродуктора донеслось:
   - А теперь, друзья мои, дабы поднять ваш аппетит и настроение,  мы  дадим
вам послушать последние слова, точнее, последние визги, писки и дрызги наших
многонеуважаемых и скоросъедаемых.
   Фейт чуть не потеряла сознание, когда из репродуктора донеслись  крики  и
стоны Стивенса и Фарука. Стивенс честил своих мучителей последними  словами,
Фарук перемежал мольбы о пощаде с яростной бранью. Было страшно представить,
что сейчас  происходит  на  стадионе...  Поверх  воплей  Стивенса  и  Фарука
раздавался противный довольный смех Брента Киилера.
   Фейт закрыла уши.
   - Господи, можно как-нибудь выключить этот ужас? - закричала она.
   Недра  повернула  ручку  выключателя  -  но  без  результата.  Внутренняя
радиосвязь не отключалась.
   - Я сейчас доберусь до него! -  воскликнул  Джим.  Он  схватил  массивный
степлер,  вскочил   на   стол,   быстро   открутил   решетку,   прикрывавшую
громкоговоритель, и несколькими ударами  степлера  разбил  его.  Репродуктор
наконец затих.
   Джим спрыгнул со стола. Все удрученно молчали.
   - Почему же мы так долго ничего не замечали? - воскликнула Недра.  -  Как
получилось, что столько людей погибло прежде, чем мы заволновались  всерьез?
Ведь наверняка можно было  с  легкостью  уничтожить  всю  эту  дрянь  еще  в
зародыше!
   - Быть может, мы не такие  уж  хорошие,  чистые  и  психически  здоровые,
какими себя воображаем, - сказал Джим. - А потому и  сидели  до  последнего,
пока жареный петух не клюнул...
   - Мы замечали, - возразил Ян, трагически разводя руками. - Чуть ли  не  с
самого начала замечали. И понимали. Только ничего не предпринимали. А  когда
решились - оказалось, что уже поздно...
   - Но почему вдруг оказалось,  что  уже  поздно?  -  в  бессильной  ярости
спросил Джим. - В нас что, слишком много или слишком  мало  добра?  Мы  что,
трусливо избегали сделать то, что  следовало  сделать?  -  Тут  он  воровато
покосился на Фейт. - Или мы были  заражены  и  были  частью  этой  мерзости,
потакали ей?
   Засыпав друг друга вопросами - то ли риторическими, то ли бессмысленными,
- они опять замолчали.
   Фейт внезапно подумала о своей матери. О том, как люто она ее  ненавидит.
Быть может, Джим попал своими словами в самую точку...
   Стивенс говорил, что Университет приобретает характер тех людей,  которые
его посещают. Он как бы отражение их преобладающих качеств.  В  этом