быть юридически законным  оправданием  в  суде.
Если ты совершил нарушение за рулем - смело говори, что оно произошло  из-за
чиха. Когда чихаешь,  то  рефлекторно  закрываешь  глаза  -  это  неизбежная
реакция, признанная всеми медиками. А раз ты вынужден был закрыть глаза,  то
ты и не виноват в нарушении. Что и требовалось доказать.
   Джим рассмеялся:
   - Надо же! А мы с тобой, оказывается, доки  в  области  чихания.  Великие
чиховеды и  чихолюбы.  Может,  обоим  чиховедам  наступила  пора  где-нибудь
перекусить?
   - Перекусить? - весело переспросила Фейт и  лукаво  покачала  головой.  -
Я-то думала, что ты предложишь что получше!
   - Что ты имеешь в виду?
   - Я-то думала, ты хочешь пригласить меня на  свидание.  Вместо  этого  ты
робеешь и небрежно зовешь меня перекусить. Если я  откажусь,  это  никак  не
ударит по самолюбию - можно сразу в кусты: дескать, я звал ее  всего-навсего
перехватить что-нибудь за компанию...
   - Но я действительно хотел  пригласить  тебя  перехватить  что-нибудь  за
компанию, - сказал Джим. - Время уже позднее, я проголодался, дел у  меня  в
редакции больше нет, и я подумал: отчего бы нам и не поесть вместе.
   Она покраснела. "Господи, какой хороший щелчок по носу! Вот мне  урок  не
высовываться  и  не  пытаться  вынести  знания  по  психологии  за   пределы
аудитории!"
   Джим посмотрел на девушку, выдержал паузу любуясь красными розами  на  ее
щеках, а потом расплылся в улыбке и сказал:
   - Если честно, то я только что соврал. Ты права. Я  просто  трусил  и  не
решался членораздельно пригласить тебя на свидание.
   - Но теперь-то это приглашение? Я правильно понимаю? Ладно, я согласна.
   Он встал, схватил свою кожаную папку и  проводил  Фейт  до  двери.  Затем
выключил свет и запер дверь.
   В коридоре он сказал:
   - За ужином можем обсудить твое письмо редактору в сегодняшнем номере.
   - Что угодно, только не это.
   - Тогда будем беседовать об американской литературе.
   - Идет - Или станем болтать о чем придется. Они  шли  в  сторону  лифтов.
Джим старался не подать виду, как сильно он волнуется.
   - А что из здешней еды тебе больше нравится?
   - Я здесь ничего не пробовала,  кроме  гамбургеров  на  ходу.  Я  живу  с
матерью и братом в Санта-Анне. И поэтому не в курсе, чем тут кормят.
   - Есть кухня китайская, мексиканская и итальянская, - начал Джим. Тут его
осенило, и с сияющим лицом он объявил:
   - Мы пойдем к Биллу!
   - К Биллу?
   - Ты что, никогда не слышала про заведение  Билла?  -  удивленно  спросил
Джим. Она отрицательно мотнула головой.
   - Ну, классное местечко! Это кафешка  совсем  как  в  фильме  "В  субботу
вечером, в прямом эфире" с Джеймсом Белуши. Помнишь, у них  там  все  повара
иностранцы, ни слова по-английски, кроме "пошаста, ха-бугера, сэра,  вкусная
ха-бугера". И все им говорят:
   "Пошаста, хабугера", - и показывают на пальцах, сколько именно. У  нашего
Билла самые вкусные гамбургеры  в  округе.  Да  что  там,  я  таких  вкусных
гамбургеров, как у него, нигде больше не ел! Фейт улыбнулась:
   - А я думала, ты из фанатиков здоровой пищи. Или даже вегетарианец.
   - Это я только с виду такой положительный. Так что же выбираем?
   - Сегодня командуешь ты.
   Джим довольно ухмыльнулся и воскликнул:
   - В таком случае идем к Биллу!

***

   Кафе находилось рядом с огромнейшей автостоянкой возле  торгового  центра
на границе двух городов - Бреа и Пласентии. К тому  времени,  когда  Джим  и
Фейт добрались до места, все магазинчики уже были закрыты.  Кроме  оружейной
лавки. Сквозь витрину было видно, что за  прилавком  стоят  два  близнеца  -
толстяки во фланелевых рубашках, которые только-только не лопались на них.
   Проехав мимо оружейной лавки, Джим  припарковал  автомобиль  возле  кафе.
Пока он запирал дверцу со своей стороны, Фейт уже выпрыгнула из машины -  он
так и не успел помочь ей.
   Как на грех, поваров, о которых Джим с  таким  упоением  рассказывал,  за
стойкой не оказалось. В раздаточном окне стоял мужчина средних  лет,  вполне
европейской наружности, одетый в белый халат и с белым колпаком на голове.
   Фейт вопросительно посмотрела на Джима.
   Тот пожал плечами.
   - Похоже, нам не повезло со сменой.
   Они заказали чизбургеры, кока-колу, картошку-фри и  огуречные  колечки  и
сели  за  столик.  Столиков  было  всего  два,  и  второй  занимала   группа
хулиганистого вида парней -  человек  шесть.  В  одном  из  них  Джим  узнал
студента, с которым он занимался на первом курсе - вместе посещали  какой-то
семинар.
   - Ну, поговорим, - сказала Фейт.
   - Поговорим.
   Вместо этого молодые люди неловко  молчали.  В  машине  они  болтали  без
умолку и тем вроде бы  хватало.  Джиму  показалось,  что  Фейт  раскованный,
интересный собеседник. Рядом с ней ему было хорошо, он  не  смущался,  и  не
было тех  досадных  промахов,  которые  сопровождают  разговоры  при  первом
свидании. Однако в кафе,  за  столиком,  они  оба  вдруг  заробели,  и  Джим
обнаружил, что не знает, в какую сторону повернуть разговор, да и вообще что
бы такого сказать, чтобы не показалось натянутым и ненужным.
   Фейт добродушно тряхнула головой.
   - Тогда уж чихни, чтоб не молчать. - посоветовала она.
   Оба рассмеялись. Лед был опять сломан.
   - Насколько я понимаю, - храбро начал Джим, - в данный момент ты ни с кем
не встречаешься?
   - Если бы встречалась, меня бы тут не было.
   - Мне нравится такое отношение.
   Их заказ был готов. Джим взял поднос и вернулся к  столику.  Они  ели  не
спеша, чинно беседуя. Обсудили университетские сплетни,  коснулись  темы,  с
кем кто встречался раньше, а потом разговор стал перескакивать с предмета на
предмет и одновременно становиться более глубоким.  Джим  рассказал  Фейт  о
своем отце, о надписи на обложке пластинки с записями Фрэнка Залпы,  о  том,
как встретился и подружился с Хоуви.
   - Мой отец тоже умер, - тихо произнесла  девушка,  не  поднимая  глаз  на
Джима.
   - Сочувствую.
   - Это случилось уже давно. Давным-давно...  -  Она  замолчала,  рассеянно
ковыряя палочкой жареного картофеля озерцо кетчупа на тарелке.
   - А как это случилось? - спросил Джим. - Он погиб?
   Фейт улыбнулась ему слабой, тут же исчезнувшей улыбкой.
   - Да, погиб при исполнении. Единственный полицейский,  которого  убили  в
Коста-Вьехо за тридцать лет. Брали  наркоманов  во  время  вечеринки,  ну  и
кто-то в него выстрелил...
   Джим слушал, затаив дыхание.
   - Года поймали. Он был под таким кайфом, что и не подумал  бежать.  Да  и
куда бежать - полицейские перекрыли все выходы. Но отца уже было не  спасти.
Даже до госпиталя не довезли.
   - А тебе тогда сколько лет было?
   - Девять.
   - Ты видела его мертвым? Фейт утвердительно кивнула.
   - Мать была против, но я закатила такой концерт - с  ревом  и  истерикой,
что она в конце концов разрешила. Я думаю, скорее в виде  наказания  за  мое
ужасное поведение... Он был в металлическом ящике в металлическом шкафу -  в
больничном морге, насколько я теперь понимаю. Кровь с него смыли, но дыра  в
щеке, через которую вошла пуля, осталась. Сквозь нее были видны зубы.
   - Черт!
   - Наверное, поэтому я так ненавижу всякое насилие. Я  уже  в  девять  лет
увидела, что это такое.
   - Не знаю, насколько это может относиться к тебе, - сказал Джим, -  но  я
думаю, что такое зрелище в девять лет способно оказать прямо противоположное
действие. Зарождается желание мстить людям того же сорта, что  убили  твоего
отца.
   - А мне и хотелось мстить. Какая-то часть во мне так и кипела злобой.  Но
другая часть сознания подсказывала, что насилие порождает  новое  насилие  и
что цепочку надо где-то прерывать. Поэтому я в итоге не озлобилась.  -  Фейт
робко посмотрела на Джима  -  не  кажется  ли  она  ему  смешной  дурой  или
задавакой. - Я хочу быть тем, кто прерывает цепочку насилия, а не  тянет  ее
дальше. Пусть это будет моим маленьким вкладом в улучшение жизни на земле.
   - "Думай о великом, но не гнушайся малым".
   - Да, что-то в этом роде.
   - Молодец, - сказал Джим, чтобы хоть что-то сказать.
   - Честно говоря, - продолжала Фейт, - я считаю, что отец  хотел  сына.  Я
думаю, он был разочарован, когда родилась девочка. Конечно, он никогда этого
не показывал и очень любил  меня.  Но  он  был..,  ну,  знаешь  этот  тип  -
"мужчинистый мужчина", крепкий, мужественный, настоящий отец  для  парня.  И
меня он старался заинтересовать спортом - футбол,  бейсбол,  обучал  приемам
самообороны. В детстве я любила все мальчишеские развлечения. Не знаю, чтобы
он сказал теперь, когда я перестала заниматься спортом и больше не похожа на
мальчика-сорванца...
   - Ты бы ему понравилась. Она улыбнулась:
   - Я тоже почему-то так думаю.
   - А как насчет мамы?
   - Что насчет мамы?
   - Она жива?
   - Да.
   - Вы с ней дружите? Фейт неопределенно пожала плечами.  Он  почувствовал,
что разговор на эту тему ей не нравится, и быстро закруглил его:
   - Жизнь зачастую сложная штука, да?
   - Иногда.
   Джим допил кока-колу и посасывал кусочек льда из бокала, глядя в  сторону
парней за другим столиком.
   Только теперь  он  заметил  большой  лист  бумаги  с  какими-то  словами,
прикрепленный в простенке  -  как  раз  между  столиками.  Он  прищурился  и
прочитал:

   АРАБЬЕ. КИТАЕЗЫ. ЯПОШКИ.
   УБИВАЙ ВСЕХ ПОДРЯД - ГОСПОДЬ РАЗБЕРЕТСЯ.
   ГОЛОСУЙТЕ ЗА БРЕНТА КИИЛЕРА.
   ТОЛЬКО ОН БУДЕТ ДОСТОЙНЫМ ПРЕЗИДЕНТОМ СТУДСОВЕТА..

   - Господи! - ахнул Джим.
   Он встал, чтобы получше разглядеть это безобразие. В  нижнем  левом  углу
была неумелая карикатура на азиата - преувеличенно  узкие  глаза,  сопли  из
носа. Огромный сапог бьет его по заду, и азиат летит вверх тормашками.
   - Эй, приятель!
   Джим обернулся на голос. В раздаточном окне стоял повар  и  показывал  на
листок бумаги на стене.
   - Да, - отозвался Джим.
   - Не откажи в услуге, приятель, - сказал повар. - Тебя не затруднит снять
эту бумаженцию?
   - С превеликим удовольствием, - ответил Джим. Он протянул руку  и  сорвал
листок со стены.
   - Эй ты, придурок, что ты там делаешь? -  закричал,  вскакивая,  один  из
парней за вторым столиком.
   - Как видите, срываю то, что тут висеть не должно.
   - Да ты никак не американец? Встал и второй парень:
   - Да, что ты о себе думаешь, козел? К чему руки тянешь?
   Тут вмешался повар. Он рявкнул;
   - Это я велел ему убрать мусор со  стены!  Это  мое  заведение,  это  моя
стена, и я не желаю, чтоб у меня  висела  подобная  дрянь.  А  если  вам  не
нравится, катитесь в "Макдональдс" и вешайте там на стенах что пожелаете!
   Парни в спор вступать не стали, сели и начали что-то  тихо  обсуждать  со
своими товарищами.
   Джим подошел к раздаточному окну и вручил повару смятый листок.
   - Спасибо, - кивнул тот. - Я бы и сам это сделал,  только  идти  нужно  в
обход, через кухню.
   - Не стоит  благодарности.  Повар  показал  глазами  на  шестерку  хмурых
парней, которые о чем-то шушукались между собой.
   - М-да, времена меняются.
   - Да, - согласился Джим.
   - Это все из-за сраного университета, - сказал повар. Но тут же стрельнул
глазами в сторону Фейт. - Извините, девушка. Само вырвалось.
   Фейт встала и тоже подошла к раздаточному окну.
   - Ничего страшного, - улыбнулась она. - Мне доводилось слышать это  слово
и раньше.
   - Вы, ребятки, надеюсь, не в здешнем университете учитесь?
   - Увы, мы учимся здесь.
   - Тогда извините. Я не хотел вас обидеть.
   - Я не обиделся, - сказал Джим и покосился на Фейт. Девушка  отрицательно
мотнула головой: мол, я тоже не приняла слова об университете на свой  счет.
Судя по ее лицу, она живо заинтересовалась мнением повара.
   - Вам не нравится К. У. Бреа?
   - Как бы выразиться... Не  то  чтобы  не  нравится..,  а  впрочем,  зачем
скрывать..,  нет,  не  нравится  мне  ваш  университет.  -  Повар   виновато
улыбнулся. - Я не вас имею в виду. А таких вот как эти, за тем столом. Из-за
них мне так противна ваша альма-матер. - Он злобно  покосился  на  парней  и
тихо воскликнул:
   - Ублюдки! - Он опомнился и снова извинился перед Фейт за грубое слово.
   - Ничего, ничего, я бывалая, уши у меня ко многому привычны, - отшутилась
девушка. Мужчина протянул руку через окно.
   - Меня зовут Билл.
   Джим и Фейт назвались и оба пожали протянутую руку.
   - Приятно познакомиться с интеллигентными ребятами, - сказал Билл  -  Это
ваше кафе? - спросил Джим.
   - Да.
   - А где те парни, которые тут обычно работают? Билл рассмеялся.
   - "Пошаста, ха-бугера, сэра, вкусная ха-буге-ра", - передразнил он. - Так
это же мои сыновья!.. Такая у нас  шутка.  Вообще-то  они  разговаривают  на
нормальном английском языке.
   - О-о! - разочарованно протянул Джим.
   - Их мать китаянка, а сами они тут выросли и по-китайски ни слова.  Я  им
позволяю  баловаться,  если  это  привлекает  клиентов.  У  них  тут   много
почитателей.
   Зашел еще один посетитель - мужчина  преклонных  лет.  Билл  извинился  и
занялся новым клиентом.
   Джим вернулся  к  столику,  выбросил  бумажные  стаканчики  и  тарелки  в
контейнер для мусора,  а  поднос  отнес  обратно  на  раздачу.  Они  с  Фейт
попрощались с Биллом, вышли на улицу и направились к машине.
   Джим вставил ключ в замок дверцы со стороны пассажира. Фейт стояла  рядом
с ним, почти касаясь его. Она смотрела ему в лицо, и ему  показалось,  будто
девушка хочет,  чтобы  он  поцеловал  ее.  Он  еще  гадал,  следует  ли  ему
немедленно поцеловать ее или нет, когда вдруг увидел за ее  спиной  какое-то
движение.
   К ним стремительно шли типы, сидевшие за вторым столиком в кафе Билла.
   - Козел долбаный! - прокричал один из них, таращась на Джима.
   - Лизатель иностранных жоп! - с ненавистью прошипел другой.
   Они были уже совсем близко. Джим проворно открыл дверь и приказал Фейт:
   - Быстро внутрь!
   Сам он бегом направился вокруг капота на сторону водителя. Однако  первый
из парней уже был рядом и с силой  ударил  кулаком  по  крылу  машины.  Джим
понял, что  не  успеет  сесть  в  машину,  и  развернулся,  чтобы  встретить
нападающего.
   Фейт успела защелкнуть замок своей дверцы и надавила на клаксон. Звук был
такой резкий, что хулиган  возле  капота  дернулся  от  неожиданности.  Фейт
продолжала жать на клаксон.
   Джим  прислонился  спиной  к  машине.  Шестеро   нападающих   выстроились
полукругом  -  лица  бешеные,  кулаки  сжаты.  Они   упивались   страхом   и
беспомощностью своей жертвы и не спешили начать избиение.
   В этот момент из кафе выбежал Билл. В его руках  была  бейсбольная  бита.
Потрясая этой деревянной дубинкой, он заорал:
   - Эй, подонки, вон отсюда! Я вас, гадов, один раз предупредил - лучше  не
связывайтесь со мной!
   Плохо будет!
   При  появлении  Билла  с  бейсбольной  битой  шестеро  парней  не   стали
испытывать судьбу и бросились наутек.
   Хозяин кафе остановился рядом с Джимом и, тяжело отдуваясь, спросил:
   - С тобой все в порядке? Джим утвердительно кивнул:
   - Все нормально. Большое спасибо.
   - Подлые трусы, - возмущенно сказал Билл. - Всегда бандой, всегда  стаей!
А каждый сам по себе - жалкий трус!
   - Извините, - произнес Джим, - я не хотел втравить вас в неприятности.
   - Что за глупости! - заявил владелец кафе. - Ты, дружище, тут ни при чем.
Это все они, эти засранцы! Если снова здесь  появятся  -  клянусь,  я  сразу
вызову полицию, чтоб этим мерзавцам показали  где  раки  зимуют!  -  Тут  он
немного успокоился и помахал рукой сидящей в машине бледной Фейт. - Еще  раз
привет!
   Она вяло помахала в ответ.
   - Ладно, ребятки, поезжайте, - сказал Билл и лукаво улыбнулся,  глядя  на
Джима. - Я так понимаю, у вас сегодня большие планы на  вечер.  -  Он  обвел
глазами автостоянку и тихо добавил:
   - Только смотрите в оба. Проверьте, чтоб за вами не было хвоста.
   - Если они увяжутся за мной, я привезу их прямо к  полицейскому  участку.
Билл кивнул:
   - Вот это разумно.
   - Еще раз огромное спасибо.
   - Не за что. Жаль только, что я не врезал этим мерзавцам. - Билл  помахал
им рукой и пошел обратно в свое заведение. - Пока, ребятки!
   Джим наконец сел в машину.
   - Ты был прав, - сказала Фейт. - То еще местечко!
   Джим рассмеялся, поворачивая ключ зажигания.
   - Мы и поужинали, и развлеклись. Очень даже неплохо для первого свидания!
   Фейт поддразнивающе улыбнулась.
   - Так, значит, у тебя "большие планы на вечер"? Он покраснел.
   - Ты что - слышала?
   - Да, но не твой ответ.
   - А что, по-твоему, я должен был ответить?
   Девушка загадочно улыбнулась.
   Они развернулись и выехали на Империал-стрит.
   - Знаешь, о чем я подумал? - сказал Джим. - Вдруг пришло  в  голову,  что
тебе надо рвать когти из нашего университета. Перевестись отсюда к  чертовой
матери.  А  если  прямо  сейчас  не  получится   -   лучше   год   погулять,
перекантоваться, а потом поступить куда-нибудь в другое место.
   - С какой стати?
   Он облизал губы и нервно передернул плечами.
   - По-моему, ты здесь не в безопасности. Фейт нахмурилась:
   - Почему это?
   Джим подумал несколько секунд, затем беспомощно тряхнул головой.
   - Ну, мне трудно объяснить. Я и сам точно не знаю. Но ты же  видишь,  что
тут творится. Все как с цепи сорвались. На биологии кошек и собак травят.  А
ведь это только верхушка айсберга...
   - Я ведь сознательно выбрала именно этот университет. Что мне  прыгать  с
места на место...
   - Ты мне нравишься, - перебил Джим. - При обычных  обстоятельствах  я  бы
тебе этого так сразу не сказал. Мы бы прежде пообедали в университете, потом
сходили бы на пару бесплатных концертов, мало-помалу узнали  бы  друг  друга
получше, и можно только гадать, как бы стали развиваться  наши  отношения  -
сложились бы они или нет... Но сейчас такой  кавардак,  все  так  ускорилось
вокруг что я не считаю возможным тянуть кота за хвост и говорю тебе сразу  и
прямо... Короче, ты мне нравишься. Очень. Я знаю тебя не слишком-то хорошо -
а впрочем, я тебя совершенно не знаю, - но я  тебя  знаю  достаточно,  чтобы
бояться.., извини, я немного запутался... Я хочу сказать, что ты мне  дорога
и я бы не хотел, чтобы с тобой что-нибудь случилось.  Поэтому  советую  тебе
бросить этот чертов университет, пропустить семестр - от греха подальше! - и
продолжить учебу с будущего года и в другом месте. Она улыбнулась:
   - Так я тебе действительно нравлюсь? Ты, как вижу,  и  впрямь  не  любишь
тянуть кота за хвост.
   - Нет, я говорю совершение серьезно.
   - Я не дурочка и в самое пекло понапрасну не  лезу,  -  сказала  Фейт.  -
Когда на лекциях по биологии случилось такое  странное  событие,  я  тут  же
приняла решение "рвать когти" - и перестала посещать этот курс. Я не из  тех
дешевых героинь, которые не спешат  брать  ноги  в  руки,  когда  им  грозит
опасность, только потому, что хотят доказать себе или другим,  какое  у  них
присутствие духа, какие они храбрые  и  независимые.  Я  трусиха.  Если  тут
заварится совсем крутая каша, я первой отсюда свалю  -  не  буду  сидеть  до
последнего в надежде, что пронесет.
   Джим улыбнулся:
   - Мне нравится такое отношение. Только это не трусость, а здравый смысл.
   - Но, по-моему, дело еще не приняло совсем плохой оборот.
   - Ну, как сказать...
   -  Я  обещаю  тебе  -  если  обстановка  в  университете  станет   совсем
нестерпимой, я его брошу. Мне никому ничего доказывать  не  нужно.  За  моей
спиной несколько поколений людей, пасовавших перед трудностями. -  Тут  Фейт
вздохнула. - Можно сказать, что умение вовремя шарахнуться в кусты у меня  в
крови... Но пока мне в университете интересно, и я предпочитаю остаться.
   - Хорошо, - кивнул Джим. Некоторое время они ехали в молчании.
   - Так что, - сказал он наконец, - можно  ли  считать,  что  мои  "большие
планы на вечер" осуществились?
   Фейт улыбнулась:
   - Надеюсь, ты не разочарован  сегодняшним  вечером.  -  После  паузы  она
добавила:
   - Что касается меня, то я осталась довольна.
   Теперь и Д