с тут происходит? Никто ничего не ответил. Луис пожал плечами:
   - Ладно, не хотите отвечать - не надо. Матушка Ден уже готова.
   Инстинкт подсказывал  Рону,  что  сейчас  самое  лучшее  убраться  отсюда
восвояси и навсегда забыть про эту  чертову  коммуну.  Но  вместо  этого  он
поплелся вместе со всеми на кухню.  Они  прошли  мимо  газовой  плиты,  мимо
холодильника и оказались перед шкафом  -  в  таких  обычно  хранят  щетки  и
веники.
   Луис открыл дверцу, и шкаф оказался не шкафом, а тайным ходом, ведущим  в
подвал.
   Они  начали  спускаться.  Внизу  было  темно,  однако  никто  не  щелкнул
выключателем. Вместе с Роном и Рут  было  еще  пять-шесть  студентов,  кроме
Луиса. На расстоянии за ними спускалось еще человек десять.
   И вот они оказались внизу, на ровной площадке.
   Дальний конец подвала был освещен  несколькими  лампами.  Там  находилась
матушка Ден.
   Поначалу Рон не мог разглядеть ее как следует.
   А  когда  разглядел,  то  поневоле  заморгал  глазами,   словно   отгоняя
нечистого.
   Но от его морганий толку не было -  матушка  Ден  оставалась  на  том  же
месте.
   Взгляд Рона как магнитом, притянуло к дальнему концу подвала. Матушка Ден
была древняя жуткая старуха - тощая до невозможности. Время высосало из  нее
весь  жир,  все  соки,  оставив  лишь  обтянутые  кожей   кости.   Иссохшая,
сгорбленная и трясущаяся старуха  сидела  на  деревянном  помосте  -  что-то
среднее между троном и  алтарем.  За  спиной  матушки  Ден  висели  высохшие
пальмовые листья. На прибитых к стене полочках лежали  пластиковые  куклы  и
еще какие-то фетиши из кукурузной шелухи. Выше ее головы на  стене  виднелся
металлический диск, который в лучах  света  выглядел  кощунственным  нимбом.
Оранжевая лампа - мини-прожектор - светила карге прямо в лицо. Рон  различил
слабую страшную улыбку на лице матушки Ден. Сухая кожа  разошлась  глубокими
складками, оголив гнилые лошадиные зубы.
   Рон с отвращением отвернулся, затем покосился на Луиса. Лицо руководителя
коммуны удивительным образом изменилось - теперь оно излучало  самозабвенный
почтительный восторг.
   Луис повернулся к журналисту и торжественно провозгласил:
   - Кланяйтесь! Выкажите свое уважение к великой матушке Ден!
   Все пришедшие студенты упали на колени и стали  кланяться  перед  каргой.
Рон, от греха подальше, сделал то же самое.  Здесь,  в  подвале,  далеко  от
цивилизации и полицейской мигалки, у него не оставалось выбора.
   Только Луис не упал  на  колени.  Он  прошел  поближе  к  матушке  Ден  и
остановился с почтительно склоненной головой.
   - Матушка Ден, - сказал он, - мы  благодарим  вас  за  процветание  нашей
коммуны.
   Мумия  не  пошевелилась.   Пергаментные   губы   дрогнули,   и   раздался
надтреснутый тихий голос:
   - Мир вам.
   В подвале было тепло, но Рон дрожал, словно от холода. В другой  ситуации
он бы расхохотался от всей души, но сейчас ему было не до  смеха.  Остальные
студенты ели старуху глазами и радостно улыбались, услышав ее первые слова.
   - Вы наша попечительница, - продолжал Луис. - На вас  мы  уповаем  всякую
минуту нашей жизни. Вы простираете свою длань над нами и оберегаете нас.  Вы
же наше связующее звено с Царем Тьмы. Можем ли  мы  сегодня  побеседовать  с
ними?
   Опять шепот пергаментных губ:
   - Да.
   Что-то мгновенно переменилось в подземном помещении.
   Рон сделал глубокий испуганный  вдох.  Воздух  вдруг  загустел,  в  груди
закололо. Дышать стало трудно, да и со зрением что-то  происходило  -  перед
глазами все словно утратило резкость. Будто к полумраку подвала  прибавилась
осязаемая, удушающая тьма.
   Матушка Ден медленно склонила голову вправо - сперва звук был как  шелест
целлофана, затем раздался отчетливый хруст  шейных  позвонков.  Губы  живого
трупа шевельнулись:
   - Спрашивайте.
   Первое слово было сказано зловещим шепотом. Затем было повторено громче -
ив тоне вдруг обнаружилось столько грозной энергии и силы, что Рон  поежился
от страха.
   - Спрашивайте, и вам ответят.
   В  подвале  царила  мертвая  тишина.  Только  странное  эхо  от  громкого
яростного шепота старухи гуляло по углам.
   Луис кивнул остальным студентам; один из них  мелкими  шажками  вышел  на
середину комнаты и, почтительно кланяясь, спросил трясущимися губами:
   - В этом году я должен иметь только самые высокие баллы. Сейчас  решается
вопрос о моей будущей карьере. Родичи шкуру с меня  сдерут,  если  я  получу
хотя бы одну неудовлетворительную оценку!
   - Не получишь.
   Юноша едва не расплакался от счастья.
   - Спасибо, спасибо, - залепетал он, пятясь прочь от матушки Ден.
   Тут же ему на смену в центр комнаты вышел другой студент, который выпалил
взволнованной скороговоркой:
   - Я истово тренировался все лето, чтобы попасть в футбольную команду,  но
меня взяли только во второй состав...
   И этому парню было обещано, что его желание осуществится.  Студенты  один
за другим обращались к матушке Ден с банальными шкурными просьбами и на  все
получали положительный ответ: будет вам, обязательно будет.  Царь  Тьмы  все
ваши желания исполнит.
   Эх, какая жалость, что Рон забыл прихватить с собой магнитофон!
   И вот очередь дошла до Рут.
   - Я хочу поговорить с моим  братом  Джейсоном,  -  попросила  она  робким
голоском.
   - Привет, как поживаешь, сестричка? - тут же отозвался мужской  голос  из
пустоты.
   - Джейсон! - вскрикнула Рут. Однако уже через мгновение ее лицо  радостно
просияло, и она с улыбкой обратилась к пустоте:
   - Привет, а у тебя как дела?
   Беседа  длилась  добрых  пять  минут.  Рон  в  ужасе  таращился  на  Рут.
Приглядевшись как следует, он понял, что это старуха говорит голосом  парня.
Но Рут воспринимала разговор на полном серьезе.
   После того как Рут попрощалась с "Джейсоном", Луис повернулся к Рону.
   - А теперь вы, - сказал он.
   - Что? - растерянно произнес Рон. Он был не только смущен,  но  и  вконец
перепутан. Холодный ком трусости, как клубок  змей,  шевельнулся  у  него  в
желудке. - Я.., мне нечего просить.
   - Все новопосвященные должны обратиться с просьбой к Царю Тьмы.
   Тут Рон понял, что игра зашла слишком далеко.  Собрав  все  мужество,  он
проворно встал с колен и сказал:
   - Да пошел ты знаешь куда! Никакой я не новопосвященный. Я не желаю иметь
с вами дела. Я ухожу.
   Он решительно направился в сторону лестницы, поднялся по ступеням и вышел
в кухню.
   По крайней мере он проделал это в своем воображении.
   На самом деле он даже с колен не смог подняться и никакой  яростной  речи
не произносил. После обращения Луиса он не проронил ни  слова  -  лишь  тупо
смотрел на пол, чувствуя, что взгляды всех присутствующих прикованы к  нему.
В голове у него был какой-то туман, никаких мыслей. Он не знал, что сказать.
Рон вдруг ощутил зловещий водоворот  черной  силы,  которая  засасывала  его
мозг.
   - Проси и получишь. Но ему не о чем просить!
   - Проси!
   - Я.., я хочу иметь постоянную девушку, - пробормотал Рон.
   - Будет тебе девушка.
   Воздух в комнате вдруг стал легче, напряжение спало.
   После общения с Царем Тьмы матушка Ден казалась  не  столько  ослабевшей,
сколько подобревшей. Луис и еще несколько студентов тихо беседовали с ней на
протяжении еще трех-четырех минут. Затем Луис позволил всем встать с колен.
   Оказавшись вверху, в безопасности, Рон стремительно прошел сквозь кухню и
гостиную и устремился вон из здания.
   На улице его поразила обычность окружающей жизни. Чьи-то веселые голоса и
смех,  где-то  играет  музыка.  Появилась  еще   одна   патрульная   машина.
Полицейские обыскивали четырех парней, которые  лежали  животами  на  капоте
автомобиля, положив руки на затылок.
   В груди Рон ощущал  неимоверную  тяжесть.  Голова  шла  кругом.  В  самом
дальнем уголке сознания копошилась глупая мысль, что  он  так  и  не  собрал
нужный для статьи материал.
   На ватных ногах молодой человек дошел до своей машины. Открыл дверцу, сел
внутрь, швырнул блокнот на сиденье  пассажира.  Затем  включил  зажигание  и
поехал прочь.
   Домой он ехал, стараясь ни о чем не думать. Но перед тем как лечь  спать,
закрыл глаза, сложил руки и долго горячо молился,  чего  не  делал  вот  уже
десять лет.
   Но частью души он понимал, что никто его не слышит.
   Утром зазвонил телефон.
   Это была Рут. Она хотела встретиться с ним. И они быстро  договорились  о
свидании.

Глава 6

   Из "Бреа газетт", номер от 29 сентября:
   "Некий комитет, который называет себя "Объединением встревоженных местных
жителей", в понедельник обратился в городской совет с  петицией,  содержащей
требование   запретить   парковку   университетских   машин   за   пределами
университетской территории.
   По словам Бретта Самуэлса, председателя  вышеуказанного  комитета,  после
начала нового семестра в университете  резко  увеличилось  количество  актов
вандализма  и  порчи  имущества  жителей  окрестных  улиц.  Все  только  что
приведенные в порядок стены изгажены граффити. Самуэлс полагает,  что  такой
взлет преступности связан с прибытием студентов.
   "У  ребят  нет  никакого  уважения  к  покою  других  граждан  и   к   их
собственности, - говорит  Самуэлс.  -  Они  вконец  обнаглели.  Моя  соседка
видела, как студент справляет большую нужду на газоне перед ее домом. И  это
средь бела дня, при большом числе прохожих! Когда она выбежала отругать его,
мерзавец обрушил на женщину поток грязной брани. Дошло до того,  что  матери
боятся выпускать своих детей поиграть на лужайке перед домом!"
   Представитель университета  заявил  на  встрече  с  журналистами,  что  в
подобных жалобах нет ничего нового и  обитатели  ближайших  от  университета
домов  не  первый  год  бомбардируют  мэрию  преувеличенными  претензиями  к
студентам.
   "Разумеется, в семье не без урода, - сказал Клифф  Муди,  пресс-секретарь
Калифорнийского университета. - Некоторые  студенты  действительно  нарушают
общественный порядок, и к ним мы относимся  со  всей  строгостью.  Однако  и
жители  районов  вокруг  университета  ведут  себя  отнюдь  не   безупречно.
Во-первых, они раздувают  каждый  неприятный  инцидент  до  непозволительных
размеров. Во-вторых, за многие инциденты ответственны именно местные жители,
которые не хотят,  чтобы  университетские  машины  парковались  рядом  с  их
домами. Зачастую они наносят ущерб автомобилям студентов - прокалывают шины,
разбивают стекла и так далее. Таким образом,  претензии  взаимные,  и  лучше
искать общий язык, а не прибегать к запретительным мерам".
   Мистер  Самуэлс  признает,  что  конфликты  между  местными  жителями   и
студентами продолжаются не первый год. Однако  он  подчеркнул,  что  в  этом
семестре происходит нечто небывалое: подлинный взрыв безобразного  поведения
со стороны студенческих коммун.
   "У студентов, похоже, изменилось само отношение к жизни, - говорит мистер
Самуэлс. - Оно стало вызывающим. Им на все наплевать - хоть трава не  расти!
Это опасная  позиция,  и  мы  не  можем  сидеть  сложа  руки.  Мы  остановим
зарвавшуюся молодежь. Мы сделаем все  возможное,  чтобы  очистить  город  от
хамов. Улицы Бреа должны и будут принадлежать его жителям".
   Публичные  слушания  вопроса  о  парковке  в  окрестностях   университета
назначены на среду. Слушания  пройдут  в  главном  зале  городского  совета.
Приглашаются все желающие высказать свое мнение".

Глава 7

1

   Когда она вернулась домой, в Санта-Анну, ссора была в самом разгаре.
   Кейт и мамаша истошно орали - казалось, вот-вот  вцепятся  друг  другу  в
волосы.
   Фейт хотела вовсе уйти из дома, потом решила прошмыгнуть в свою спальню и
запереться, но в итоге взяла себя в руки и прошла через гостиную и  столовую
в кухню.
   Кипя ненавистью, они стояли друг против друга:
   Кейт в проеме двери, ведущей на задний двор, а мать у кухонной  раковины.
Она была пьяна и тяжело опиралась о стол, чтобы не упасть.
   Глаза у мамаши были красные, физиономия пунцовая, и  вся  кухня  пропахла
перегаром текилы.
   - Мне плевать, что ты моя мать, - орал Кейт.  -  Я  не  обязан  слушаться
тебя! Ты для меня не авторитет! Ты и свою-то жизнь наладить  никогда  толком
не могла, так что не лезь в мою!
   Мамашины глаза сузились до щелочек.
   - Ублюдок! - процедила она. - Правильно я не хотела тебя рожать. Лучше бы
выскоблила тебя к чертовой матери! Я тобой забрюхатила случайно -  и  с  тех
пор вся моя жизнь пошла наперекосяк!
   Кейт в ярости двинулся на мать с  поднятыми  кулаками,  но  тут  встретил
взгляд сестры, плюнул, повернулся и выбежал вон, громко хлопнув дверью.
   - Тебе не стоило говорить подобные вещи, - пробормотала Фейт.  -  У  тебя
что, мозгов нет? Никак не сообразишь, что можно говорить, а что нельзя?
   Мамаша презрительно пожала плечами:
   - Ничего, проглотит и не подавится.
   - А может, и подавится! - стараясь не сорваться на крик, сказала Фейт.
   Мать пренебрежительно махнула рукой:
   - Слова ничто. Главное - дела.
   Какое нелепое убеждение! Фейт знала,  что  это  не  правда.  Слова  порой
важнее дел. И очень часто слово и есть дело...
   Сколько бы мать ни сделала для них с  братом  в  прошлом,  ее  теперешние
слова  перечеркивали  все  хорошее.  Как  много  всякой  дряни  она   успела
наговорить своим детям в последние годы! Все это в сочетании с демонстрацией
своего образа жизни убило любовь...
   Зазвонил телефон. Мать подскочила к нему и схватила трубку.
   -  Дэ-э?  -  Секунду  она  слушала,  потом  разочарованно  поморщилась  и
протянула трубку дочери:
   - Тебя. Харт.
   Харт? Опять? Уже почти год прошел с тех пор, как они расстались. А парень
продолжает названивать - как минимум раз в месяц объявляется. Он что, тупой?
Как еще дать ему понять, что у них все кончено!
   - Скажи, что меня нет дома. Скажи, что у меня свидание.
   - Сама скажи! - огрызнулась мамаша и произнесла в трубку:
   - Сейчас Фейт подойдет.
   Фейт  взяла  трубку  и  с  силой  повесила  ее  на  рычаг.  После   этого
демонстративно развернулась и вышла из кухни.
   Мамаша рассмеялась:
   - Что ему сказать, если снова позвонит? "Можешь трахнуться  с  ним  сама,
сука!" - подумала Фейт и чуть было не произнесла это вслух.
   Прикусив язык, девушка отправилась в ванную комнату и  закрыла  за  собой
дверь на защелку. Да что же такое творится с матерью? И как быть  с  Хартом,
который никак не отвяжется? Уж мог бы  за  год  забыть!  Фейт  вспомнила  их
первое свидание - они познакомились после лекции в колледже. В тот  же  день
он затащил ее в секс-шоп. Ну, не совсем в то, что называют секс-шопом,  а  в
"магазин игрушек для взрослых" - хотя что  в  лоб,  что  по  лбу...  Словом,
всякие штучки для самцов-шовинистов,  которые  воображают  "Плейбой"  венцом
изощренной эротики. Харт решил поразить сверстницу своей раскрепощенностью и
интеллектуальной дерзостью. Он провел минут десять,  разглядывая  накачанные
силиконом груди голых девиц и весь остаток свидания дулся, потому  что  Фейт
рассердилась и решила проучить парня - стала в  позу  разбитной  сексуальной
бабенки и быстро вогнала его в краску.
   Перед тем как наконец уйти  из  "магазина  игрушек  для  взрослых",  Харт
остановился у витрины  с  резиновым  пенисом  гигантского  размера  -  такой
нормальной женщине и в кошмарном сне не приснится!
   - Как тебе нравится эта штучка? - игриво осведомился Харт.
   - О-о-о!!! - протянула Фейт и сладострастно облизнула губы.
   Харт будто пощечину получил. С этого самого момента  он  и  не  прекращал
дуться на нее.
   Было бы глупо доказывать ему, что ее нисколько не возбуждает  перспектива
сунуть во влагалище  этого  резинового  монстра.  Было  бы  смешно  обращать
внимание Харта на то, что эта штуковина длиной чуть ли не сорок сантиметров.
При малом росте  Фейт  клоунский  член  мог  бы  достать,  наверное,  до  ее
диафрагмы. Нет, она промолчала. Дураку не вложишь свой ум!  Но  она  видела,
что мужская гордость и мужское самолюбие Харта задеты. У него-то в штанах не
могло быть такой дубинки!.. Вот он и принял шутку за личное оскорбление.
   Ей бы следовало догадаться, что с таким типом лучше дела не иметь.
   Однако они встречались почти целый  год  до  последней  эффектной  ссоры,
которая произошла в универмаге на Главной улице. Они  так  кричали  друг  на
друга, что собрали вокруг себя целую толпу зевак.
   И вот он продолжает названивать.
   Есть парни, от которых не отцепишься.
   Фейт посмотрела на будильник: уже довольно поздно, пора собираться.
   Девушка открыла дверь гардероба, прошлась рукой по вешалкам,  прикидывая,
что же ей надеть для сегодняшнего вечера. Она в  общем-то  не  врала,  когда
попросила мамашу сказать Харту, что идет на свидание.  У  нее  действительно
свидание - хотя не особенно желанное.
   Виноват был не тот, кто пригласил ее. Она  познакомилась  с  этим  парнем
днем, в библиотеке. Фейт раскладывала заказы по полкам,  и  он  попросил  ее
помочь найти  нужные  книги.  Поначалу  ей  показалось,  что  это  очередной
придурок, который не пропускает ни одной юбки.  Именно  с  таким  презрением
относилась к мужчинам ее мать.., которая сама не пропускала ни одних штанов.
Походить на мамашу не хотелось даже в мелочах, поэтому Фейт не отшила  парня
сразу, а разговорилась с ним. А  кончилось  тем,  что  он  пригласил  ее  на
свидание. Его звали Джон Тейлор - первокурсник, специализируется по истории.
Приятная внешность, вроде бы неглупый...  Словом,  никакого  особого  резона
кукситься и отказываться от свидания. Она согласилась.
   И тут же пожалела об этом. Как ни странно, у нее возникло  ощущение,  что
этим она предает Джима. Это было просто нелепо! Он ни словом,  ни  делом  не
давал ей понять, что между ними существует нечто большее,  чем  приятельские
отношения - просто посещают один семинар, вот и все. Если бы сегодня,  после
того как Фейт рассказала ему об ужасах, которые творятся на курсе  ботаники,
Джим пригласил ее вместе поужинать или хотя бы просто перекусить в  столовой
- ну, тогда другое дело, тогда бы она поняла, что он ею заинтересовался.
   Но все же  оставалась  надежда,  что  он  к  ней  неравнодушен  и  только
стесняется так сразу назначить свидание.
   Вот почему ей не очень хотелось идти на встречу с другим.
   Подумав, Фейт выбрала дорогие модельные джинсы и сняла их с вешалки.
   Да, занятия по ботанике...
   Воспоминания о мертвых животных до сих пор тревожили девушку. Она решила,
что больше не будет посещать эти лекции. Правда, необходимо заявить об  этом
преподавателю - хладнокровному убийце зверюшек! - и получить его подпись  на
ее заявлении.
   Но Фейт было страшно оказаться наедине с этим монстром в его кабинете.
   При одной мысли об этом негодяе у нее холодок бежал по затылку. От такого
можно чего угодно ожидать. Сунет ей травинку в рот - и  она,  как  тот  кот,
выгрызет себе желудок... Фу, какой вздор лезет в голову!
   Нет, надо быть взрослой. Завтра она пойдет  на  лекцию  и  в  присутствии
других студентов  заставит  профессора  подписать  ее  заявление.  Если  это
произойдет на людях, он не посмеет причинить ей вред.
   Вообще-то с какой стати она воображает, что этот тип,  захочет  причинить
ей вред?
   Фейт не понимала причины своего страха. Но при мысли о встрече наедине  с
преподавателем-садистом у нее душа уходила в пятки.
   К стильным джинсам девушка выбрала нарядную белую блузку  -  и  смотрится
хорошо, и в достаточной мере  консервативно.  В  этом  она  будет  выглядеть
женственно и соблазнительно; вместе с тем сама одежда подчеркнет то, что она
не из тех девиц,  которые  автоматически  раскидывают  ноги  при  первом  же
приближении самца. С этим кавалером надо держать ухо востро.  Может,  у  нее
что-то с ним и получится, однако Фейт не могла забыть о том, что Джон как бы
суррогат, замена другому, с которым она встретилась бы  гораздо  охотнее.  С
таким настроением новую дружбу начинать трудновато...
   Хорошо, что она поступила мудро и назначила ему  вст