На улице царил сумрак. Солнце еще  не  зашло,  но  небо  на  западе  было
затянуто низкими тучами.
   По дороге к своей машине Ян услышал справа от себя странный томный стон и
быстро оглянулся. Справа на газоне он увидел Лоуренса Роже и  Мидж  Коннорс.
Профессор и профессорша, совершенно голые, лежали валетом  и  жадно  ласкали
друг друга.
   Ян сердито фыркнул, заиграл желваками скул, однако ничего не сказал. Роже
и Коннорс оторвались от своего дела, насмешливо посмотрели на него - и снова
заработали ртами.
   Он рванул прочь, затравленно глядя по сторонам. Теперь он обнаружил,  что
на газонах расположились по меньшей мере еще  десяток  совокупляющихся  пар.
Очевидно, они были тут и десять минут назад, когда он шел к себе в  кабинет,
но тогда он был так занят своими мрачными  мыслями  и  тяжелым  ящиком,  что
ничего вокруг не замечал.
   Теперь Ян слышал столько похотливых стонов и такое гнусное хихиканье, что
сам невольно возбудился. Он вдруг подумал о Сильвии - будь  они  все  еще  в
браке, она была бы небось здесь, на одном из газонов, и с упоением трахалась
с кем-нибудь из его коллег.
   Вполне вероятно.
   Что же с ним такое? Как долго он собирается пребывать  в  роли  мученика?
Эта глава его жизни завершена, все кончено и  должно  быть  забыто.  Сильвии
нет. Есть Эленор. Правда, сейчас они в  ссоре,  но  непременно  помирятся  и
снова будут ворковать как голубки.
   Он любит ее. И верит, что и она любит его. Ни  один  из  них  не  намерен
расставаться с другим. Эленор не такая, как Сильвия. В отличие от его  жены,
она не была девственницей, когда он с ней познакомился. Эленор была замужем,
потом развелась. Да  и  первая  молодость  позади.  Одним  словом,  она  уже
перебесилась  -  так  сказать,  нагулялась   вдоволь,   удовлетворила   свое
любопытство, и теперь ее тянет к спокойной семейной  жизни.  Она  остановила
свой выбор на нем и больше метаться не станет.
   Разумеется, в их взаимоотношениях не все так  просто.  Однако  в  глубине
души Ян знал: у нее было немало мужчин - и все-таки она в  итоге  остановила
свой выбор на нем. Это успокаивало его, обжегшегося на молоке.  Эленор  вряд
ли будет рисковать семьей ради случайной возможности "перепихнуться".
   Но тут его мысли вдруг приняли новый, мрачный оборот. И  одновременно  Ян
почувствовал  физическую  слабость  и  дурноту  -  словно  резко  изменилось
атмосферное  давление.  Он  ощутил,  что  на  его  мозг  кто-то  или  что-то
воздействует,  что  его  размышления  направляют  извне  -  и  направляют  в
совершенно определенную сторону...
   Ускорив шаг Ян еще раз воровато осмотрелся. То ли у него что-то произошло
со зрением, то ли  количество  совокупляющихся  пар  действительно  чудесным
образом удвоилось за несколько секунд..,  но  теперь  он  мог  бы  насчитать
две-три дюжины голых пар. Одновременно ему думалось: а с чего  я  взял,  что
Эленор какая-то особенная? Такая же шлюха, как и все. Им бы только одно - на
кое-что вскочить. Только одно на  уме!  Любит,  не  любит  -  что  ты  слюни
пускаешь! Да если и любит, попадись ей жеребец помоложе и  покрепче  -  вмиг
задерет юбку!
   Да, да, Эленор ничем не лучше шлюхи  Сильвии!  И  опять  случится  то  же
самое: он вернется  неожиданно  домой,  а  там  его  новая  жена  скачет  на
каком-нибудь молодом самце! И визжит от удовольствия.
   И снова перед его глазами мелькнет мокрый глянцевый член...
   О нет!
   Он не мог позволить своим мыслям  развиваться  в  этом  направлении!  Это
Университет хочет, чтобы он стал тупым женоненавистником, чтобы он отказался
от веры в существование чего-либо чистого, доброго, нормального...
   Ян достал ключи и открыл дверцу своей машины. Слава Богу, что  Эленор  не
стала ходить сюда  на  лекции!  Еще  неизвестно,  какое  влияние  оказал  бы
Университет на ее нравственность. Ее  чистая  душа  могла  бы  не  выдержать
давления извне, поддаться грязным соблазнам...
   Но частица его сознания жалела о том, что Эленор так и не стала учиться в
Бреаском университете. Происходящее здесь ужасно, чудовищно - и одновременно
это возможность для проверки. Что-то  вроде  теста  с  лакмусовой  бумажкой.
Какое начало в человеке было  сильнее,  то  и  побеждало  в  итоге.  Истинно
нравственные люди оставались таковыми, а те, кто  с  гнильцой,  являли  свое
мерзкое нутро и сгнивали полностью.
   Смогла бы Эленор морально выстоять в Бреаском университете?  Превратилась
бы она в Сильвию или нет? Стала бы стаскивать с себя трусики при взгляде  на
каждого более или менее привлекательного мужчину?
   Увы, теперь он так и не узнает этого... Боже, какое-то безумие!  Или  его
эго  такое  хиленькое,  что  требует  столь  необычных  подпорок,  или   его
самоуверенность так непомерна - но что за мысль: подставить дьяволу  любимую
женщину, дабы проверить ее верность!..
   Скотская мысль. Мысль закомплексованного придурка и подлеца.
   "Нет, это не я думаю, это думает за меня Университет!"
   Возможно,  именно  поэтому  Университет  и  не  убивает  его.   Возможно,
Университет надеется "перевоспитать" его, обратить в свою веру.
   Кто знает, кто знает...
   А может, Стивенс прав  в  своих  предположениях,  и  Ян  -  просто  часть
чудовищного организма? Причинить вред своей  части  означает  нанести  ущерб
себе. Скажем, отрубить палец. Не потому ли Университет и терпит его, что  не
хочет причинять даже малую боль самому себе?
   Но тогда почему Он убивает других?
   У Него есть какой-то принцип - кого можно безболезненно пускать в расход,
а кого нет?
   Вопросы, вопросы - и ни одного ответа...
   Когда Ян выезжал со стоянки, он вдруг обратил  внимание,  что  светящиеся
окна  в  главном  административном  корпусе  образуют  нечто  вроде  мрачной
физиономии.
   Пока он смотрел на это лицо, в одних комнатах здания свет погас, в других
зажегся. Физиономия вдруг ожила и оскалилась в улыбке.
   Ян вздрогнул.
   - Мать твою перемать! - громко  воскликнул  он.  -  Ну,  погоди!  Я  тебя
достану, я тебе покажу!..
   Но Университет продолжал улыбаться.

2

   Без Хоуви в общежитии стало невыносимо одиноко. Даже при том, что  кругом
происходило столько страшного и отвратительного и Джим был  постоянно  занят
какой-то сумбурной борьбой с творящимся в университете, - даже при всем этом
утрата Хоуви ощущалась как нечто  самое  жуткое  и  не  забывалась  в  вихре
повседневных тревог Джим все время чувствовал некую незаполненную пустоту  в
своей жизни. Однако и оплакивать толком  друга  он  не  мог  -  было  как-то
некогда. Горе наваливалось часто, но ненадолго. Чтобы прочувствовать  его  и
каким-то образом  хотя  бы  немного  уменьшить,  Джиму  следовало  побыть  в
одиночестве и ни на что больше не отвлекаться. А нынешняя  суматошная  жизнь
как раз этого и не позволяла...
   Смертельно усталый,  он  поднимался  по  лестнице  общежития.  Только  бы
дотащиться до комнаты, упасть на постель, закрыть глаза -  и  спать,  спать,
спать...
   Последняя лестничная площадка - и он на своем этаже...
   И вдруг сверху на него метнулась девушка с ножом в руке. Это была Шерил.
   Она выкрикнула:
   - Я отрежу твои гнилые яйца!
   Именно никудышная реакция и спасла ему жизнь. Если  бы  Джим  метнулся  в
сторону, Шерил все равно бы достала  его.  А  он  просто  глупо  шарахнулся,
запаниковал, споткнулся и упал. Нож с силой  проткнул  пустоту  -  там,  где
должен был быть Джим, не упади  он  на  пол.  Шерил  потеряла  равновесие  и
рухнула рядом с парнем.
   К счастью, Джим быстро пришел в себя и уже через секунду кинулся к Шерил,
навалился на нее всем телом, перехватил у самой кисти руку с ножом  и  после
короткой борьбы выбил его.
   Затем вскочил и с силой ударил Шерил ногой по голове.  Он  уже  собирался
столкнуть ее с лестницы, чтобы эта сука сломала себе  шею,  но  в  последний
момент опомнился  -  уже  после  того,  как  представил  мысленно,  с  каким
упоительным звуком расколется ее череп, ударившись о цемент...
   Как только бешенство схлынуло, Джим схватил Шерил за кисть правой руки  и
рывком поднял. Он еще был страшно зол, и его колотило от пережитого  страха,
но уже не хотел убить психопатку, которая чуть было не зарезала его.
   Шерил заливалась слезами, ее трясло, как при ознобе.
   Джим несколько раз с силой встряхнул девушку.
   После этого ее взгляд стал вдруг осмысленным.
   - О Господи! - воскликнула она. - Что я натворила!  Прости,  Джим.  Я  не
хотела.., я не собиралась...
   Тут она снова расплакалась, но теперь уже не от злобы по поводу того, что
ее замысел сорвался. Теперь она плакала жалобно, как  напроказивший  ребенок
перед неизбежной поркой.
   Джим мог только гадать, насколько искренне она раскаивается. Возможно, ее
действительно отпустило. Возможно, наваждение закончилось...
   Он  понятия  не  имел,  какая  цепочка  событий  поставила  на  его  пути
редакторшу отдела развлечений,  но  сумма  знаний,  полученных  в  последние
недели, подсказывала, что девушка действовала  не  по  своей  воле,  что  ее
заставляла так поступать некая внешняя сила. И Джим отлично знал, что это за
сила...
   Обняв Джима, Шерил безутешно плакала на его плече.
   Когда она немного успокоилась, Джим пригласил  ее  к  себе  -  чтобы  она
выпила чего-нибудь горячего или немного виски и окончательно пришла в  себя.
Девушка отказалась - сказала, что лучше поедет домой. Джим вызвался  отвезти
ее - как она поведет машину в таком состоянии! Но Шерил  и  это  предложение
отклонила.
   Видимо, ей хотелось поскорее расстаться с человеком, которого она  только
что пыталась убить. Его великодушие было непомерной ношей для нее.
   Джим вернулся на лестницу и поднял нож. Его рука дрожала, пока он  вертел
перед глазами страшный предмет. Это нападение  -  случайность?  Или  за  ним
последуют новые нападения? Надо ли это понимать так, что  Университет  решил
идти до конца и убить его? И что происходит с остальными? Быть может, убийцы
где-то поджидают также и  Яна,  Стивенса,  Бакли?  Быть  может,  Университет
всерьез занялся систематическим устранением своих врагов?
   А вдруг и Фейт подвергнется или уже подверглась атаке?
   Это был вопрос из вопросов. Джим  понял,  что  медлить  нельзя,  и  бегом
направился в свою комнату. Надо немедленно позвонить Фейт, убедиться, что  с
ней все в порядке, и предупредить, чтобы она была вдвойне осмотрительна...
   Он распахнул дверь своей комнаты, и - о чудо! - Фейт  была  там.  Девушка
сидела на краю кровати. На столе стоял большой  бумажный  пакет  со  следами
масла на боках.
   Фейт встала и с улыбкой произнесла:
   - Я забежала в столовую и купила несколько гамбургеров.
   - Слава Богу, ты жива и здорова! - воскликнул Джим.
   Он подбежал к ней и порывисто обнял. Она ласково рассмеялась и спросила:
   - С чего это вдруг такие бурные чувства?
   - Да так, - сказал он, нежно целуя ее в мочку уха. - Да так...
   Он решил не пугать ее рассказом о нападении Шерил.
   - Ведь ты еще не ужинал, да?
   - Нет, не ужинал.
   - Тогда давай садиться за стол. А то гамбургеры совсем остынут...
   - Черт с ней, с едой! - сказал Джим. Он выхватил  из  рук  Фейт  пакет  с
гамбургерами, над которыми прилежно  поработал  Джон  Тейлор,  и  швырнул  в
корзинку для мусора.
   Он был благодарен Фейт за то, что она заботилась о  нем.  Но  сейчас  ему
было не до гамбургеров. Он был тронут тем, что она не поехала домой, хотя  и
собиралась. Фейт решила в эти тяжелые часы находиться с ним - и это было так
кстати.
   Остаток вечера они безумствовали в  постели.  Били  друг  друга,  кусали,
занимались любовью, отдыхали и снова бросались друг другу в объятия.
   Им было хорошо вместе.

3

   Фейт вскоре проснулась. Все тело  было  в  кровоподтеках.  Мышцы  болели,
прокушенная губа болела...
   Она взглянула на будильник. Одиннадцать вечера. Надо бы одеться  и  ехать
домой. Но в постели было так тепло и уютно, что она только перевернулась  на
другой бок и устроилась поудобнее. Тащиться в темноте целый час в машине  до
Санта-Анны - бр-р, страшно и подумать! Да и мамаше плевать,  будет  ли  дочь
ночевать дома...
   В  глубине  души  включился  сигнал  тревоги.  Беги   отсюда,   беги!   -
подсказывало Фейт что-то. Однако эта команда  была  такой  немотивированной,
что девушка проигнорировала ее. Засыпая, она все еще  продолжала  испытывать
это нехорошее предчувствие и даже обещала себе проснуться через  пять  минут
встать и ехать домой. Но ночь затягивала ее  в  свои  бездны  -  и  Фейт  не
проснулась ни через пять минут, ни через час...
   И она до самого утра не знала, что после полуночи наступило завтра.

Глава 32

   Яна разбудил телефонный звонок Стивенса. Он,  в  свою  очередь,  позвонил
Бакли и Джиму. А Джим обещал связаться с Фейт.
   Ян хотел было позвонить Фаруку и Недре, двум новым товарищам  по  борьбе,
но затем  передумал:  возможно,  их  помощь  не  понадобится,  будут  только
путаться под ногами.
   Да и  втягивать  их  во  все  это  стоит  лишь  в  случае  самой  крайней
необходимости.
   Итак, сегодня решающий день!
   С вечера ему было трудно заснуть. Ян долго  ворочался  сам  и  ворочал  в
голове невеселые мысли. Казалось бы, и утром следовало  испытывать  какие-то
необыкновенные чувства - страх, волнение, тревогу. Но нет, утренние ощущения
были самые заурядные.  Мысли  вертелись  вокруг  завтрака,  вокруг  некстати
вскочившего прыщика на щеке и прочих пустяков.
   Он не знал, радоваться такому отсутствию сильных эмоций или  следует  его
пугаться.
   Ян  быстро  принял  душ,  съел  тарелку  кукурузных  хлопьев,  запил   их
апельсиновым соком и направился  в  университет.  До  свидания  со  "своими"
оставалось еще  больше  часа.  Но  Ян  хотел  встретиться  с  кем-нибудь  из
университетского  руководства  и  в   последний   раз   попытаться   обрести
официальную поддержку. Количество трупов на университетской территории росло
не по дням, а по часам. В этой ситуации  даже  такая  "небожительница",  как
президент  Диана  Лэнгфорд,  при  всей   ее   выключенное(tm)   из   мелочей
повседневной жизни,  должна  была  заметить,  что  вокруг  происходит  нечто
странное.
   Разумеется, Диана Лэнгфорд вполне может находиться в стане врагов и  быть
важной частью того странного, что происходит...
   Если она  уже  потеряна  или  к  ней  не  пробиться;  тогда  остаются  ее
заместители. Должен же быть в руководстве хоть кто-нибудь еще не зараженный,
с которым можно иметь дело, с кем можно искать способ  спасти  ситуацию,  на
чью помощь можно рассчитывать...
   Ян без труда нашел  место  на  факультетской  автостоянке.  Профессорских
машин было намного меньше обычного. Это  настораживало.  С  другой  стороны,
меньше преподавателей -  значит,  меньше  убитых  и  раненых,  когда  здания
взлетят на воздух.
   Да, когда здания полетят в воздух.
   Господи, ужас какой!
   В холле главного административного корпуса было на удивление пустынно. Ян
не встретил ни единого человека по пути к кабинету Дианы Лэнгфорд. Чудеса!
   В приемной секретарша решительно замотала  головой  еще  прежде,  чем  он
переступил порог.
   - Извините, - проворно сказала  она,  как  только  профессор  появился  в
дверном проеме, - президент не может вас принять.
   Ян проигнорировал ее слова и быстрым шагом направился к двери в кабинет.
   Секретарша вскочила и сердитой скороговоркой сказала:
   - Профессор Эмерсон! Госпожа Лэнгфорд занята. У  нее  приватная  встреча.
Она запретила беспокоить ее.
   Секретарша пыталась грудью перекрыть ему дорогу, но  Ян  грубо  отодвинул
женщину, взялся за ручку двери и распахнул ее. В нос ударил страшный запах.
   Президентша сидела в кресле за столом.
   Она была мертва.
   Хуже того, она умерла уже давно. В кресле сидел разлагающийся труп.
   - Вашу мать! - выкрикнул Ян. - Что у вас тут происходит?
   Секретарша разревелась.
   - Я.., я не знала, что де-делать...  -  залепетала  она.  -  Я  ре-решила
оставить все, как есть.., и никому ничего.., никому ничего...
   - И никому ничего не говорить?
   Продолжая горестно всхлипывать, секретарша молча кивнула.
   Ее логика  не  казалась  ей  дикой,  абсурдной.  И  ничего  из  ряда  вон
выходящего в своих действиях - а  точнее,  в  своем  бездействии  -  она  не
находила. Ян сообразил, что было бы глупо  втолковывать  женщине,  до  какой
степени она заблуждается. Как доказать сумасшедшему, что он сумасшедший?
   Он  повернулся  к  мертвой  президентше  и  заставил   себя   пристальнее
рассмотреть труп. Глаза, затянутые пленкой, вытаращены, следы крови на лице,
на шее, на одежде. Скрюченные пальцы. В кресло посажена уже мертвой.  Убита.
Несомненно, убита... В комнате  на  полную  мощность  работает  кондиционер,
разбрызгиваются какие-то ароматические вещества, но тошный сладковатый запах
разложения явственно ощутим.
   - Как давно? - резко спросил Ян. Секретарша продолжала всхлипывать.
   - Я спросил, когда это произошло? Отвечай, дура окаянная!
   - Неделю назад.
   - Когда я приходил в прошлый раз, она была уже мертва?
   Секретарша кивнула:
   - Но я не смела сказать вам. Я не могла выдать тайну. Я  никому  не  смею
сказать...
   - Почему?
   Секретарша растерянно заморгала глазами:
   - Как "почему"?
   - Почему вы, черт возьми, должны молчать и никому ничего не говорить?
   - Потому что.., потому что.., ну, я не знаю...
   - А вам не приходило в голову вызвать полицию?
   - Ах, это... Начальник университетской охраны Лионе в курсе. Он полагает,
что мне следует молчать о случившемся.
   У Яна мороз по спине пробежал. Э-э, да тут дело совсем плохо...
   Он  больше  не  стал  терять  время,  быстро  прошел  мимо  секретарши  и
направился к лестнице.
   - Никому не говорите! Умоляю вас! - крикнула вслед ему  секретарша.  -  А
если скажете, то не говорите, что это я сказала вам.
   Она больше не всхлипывала. Голос у нее как-то повеселел.  Словно  с  души
свалился груз ответственности.
   Не оборачиваясь, Ян побежал по ступенькам вниз.

***

   Он не звонил Фаруку и Недре, но они  все-таки  пришли;  их  вызвал  Джим.
Вместе со Стивенсом и Фейт всего собралось пять человек.  Они  ждали  Яна  в
конференц-зале кафедры английской словесности. Стивенс сидел во главе стола,
на котором он разложил пакеты с взрывчаткой.
   - Профессор Френч отлучился в свой кабинет за кофеваркой, - сказала Фейт.
   - А теперь вернулся! - раздался голос Бакли.
   Бакли поставил на пол внушительных размеров  кофеварку  и  включил  ее  в
сеть.
   - Так-так, - произнес он, обводя взглядом горстку собравшихся,  -  это  и
есть все силы добра? Не густо, не густо...
   Тут лампы вдруг замигали, крышка кофейника взвилась в воздух и  пролетела
в  четверти  дюйма  от  головы  Бакли.  Ударившись  о  потолок,   упала   на
полированный стол.
   - Ну и ну! - присвистнул Бакли, косясь на Яна и  Стивенса.  -  Полагаете,
несчастный случай - или что похуже?
   Ян скорбно покачал головой:
   - Что похуже.
   - Ах ты долбаная железка! - вскричал Бакли, выдернул штепсель из  розетки
и наподдал кофеварку ногой.
   - Организм всеми силами  старается  избавиться  от  инородных  клеток,  -
мрачно заявил Стивенс, поигрывая взрывателем. - Нетрудно догадаться, что  мы
для Университета чужие, враждебные клетки. Раковые клетки,  которые  следует
побыстрее отторгнуть.
   Недра облизала губы.
   - Что вы этим хотите сказать?
   - Говоря по-простому. Университет будет пытаться убить нас  до  тех  пор,
пока не убьет Поэтому сегодня нам нельзя отходить друг от друга ни на шаг  -
чтобы вовремя прийти на помощь в случае опасности.
   - Вы говорите "нас"? - спросил Фарук. - Университет намерен убить  только
нас?
   - Мы для него наипервейшая угроза, самая насущная  опасность.  И  он  нас
отлично знает -  те  негодяи,  которые  замыслили  остановить  его.  Что  же
касается остальных, то их истребление можно отложить на потом.
   Стивенс поднял глаза и обвел всех угрюмым взглядом.
   - На кого-нибудь из вас сегодня ночью был