не засмеялся.  Нет, совершенно неспра-
ведливо!

- Тринадцать тысяч триста,- сказал Ломбард,  голос у него был  напряжен-
ным.  Он поспешно сделал на карте еще одно вычисление, но не сказал, ка-
кой получил результат,  и Маклин не спросил его. Маклин знал, что им вы-
держать  чертовскую встряску,  и подумал про трещины в потолках и стенах
Земляного Дома,  про те трещины и слабые, проваливающиеся места, о кото-
рых  должны были позаботиться эти сукины братья Осли,  прежде чем откры-
вать это убежище. Маклин пристально смотрел на экран сощуренными глазами
и надеялся про себя, чтобы братья Осли, прежде чем умереть, почувствова-
ли, как на них самих поджаривается шкура.

- Двенадцать тысяч двести, полковник.

Шорр панически захныкал и подтянул коленки к груди;  он уставился в пус-
тоту,  как будто уже видел в хрустальном шаре время, место и обстоятель-
ства своей собственной смерти.

- Вот дерьмо,- сказал спокойно Уорнер.  Он еще раз затянулся  сигарой  и
раздавил ее в пепельнице.- Думаю, что нам нужно удобно приготовиться, а?
Бедняг наверху раскидает как тряпичные куклы.

Он вжался в угол, уперевшись в пол руками и ногами.

Капрал Прадо снял наушники и уперся в стену,  по его щекам катились  бу-
синки пота. Беккер стоял рядом с Маклином, который смотрел на приближаю-
щуюся искру на радарном экране Ломбарда и считал секунды до взрыва.

- Одиннадцать тысяч двести,- плечи Ломбарда сгорбились.

- Она проходит мимо Голубого Купола!  Проходит на  северо-запад!  Думаю,
что ударит в реку! Пролетай, скотина, пролетай!

- Пролетай,- выдохнул Беккер.

- Пролетай,- сказал Прадо и зажмурил глаза.- Пролетай. Пролетай.

Искра исчезла с экрана.

- Мы потеряли его, полковник! Оно ушло из поля зрения локатора!

Маклин кивнул.  Но ракета все еще падала к лесу возле реки Литтл-Лост, и
Маклин продолжал счет.

Все услышали шум, похожий на отдаленный, слитный рев тысяч труб.

Наступила тишина.

Маклин сказал: - А вот теперь...

В следующее мгновение экран радара вспыхнул ярким  светом,  люди  вокруг
него  закричали и закрыли глаза.  Маклин на момент ослеп от вспышки,  он
понял,  что радар на вершине Голубого Купола,  наставленный в небо,  был
испепелен.  Другие  экраны радаров тоже засветились как зеленые солнца и
вышли из строя сразу же вслед за вспышкой главного экрана.  Трубный  рев
заполнил  помещение,  а  пульты управления стали извергать снопы голубых
искр, потому что вся проводка замкнулась.

- Держитесь! - заорал Маклин.

Полы и потолки затрясло, трещины молниями разбежались по потолку. Пыль и
щебень  посыпались  в помещение,  крупные камни стали градом валиться на
пульты управления. Пол довольно сильно подпрыгнул, так что Маклин и Бек-
кер упали на колени. Свет мигнул и отключился, но через несколько секунд
включилось аварийное освещение и свет стал резче, ярче, отбрасывая более
глубокие тени, чем прежде.

Потом был еще один слабый толчок и еще один дождь пыли и камней, а затем
пол успокоился.

Волосы Маклина побелели от пыли,  лицо тоже было в пыли,  а кожа на лице
ободрана. Но воздухоочистительная система гудела, и пыль уже всасывалась
в стенные вентиляционные решетки.

- Все в порядке? - прокричал он, пытаясь очистить глаза от зеленой пеле-
ны,  плавающей в глазных яблоках.  Он услышал звуки кашля,  а кто-то, он
подумал, что это, должно быть, Шорр, всхлипывал.

- Все ли в порядке?

Все ответили ему, кроме Шорра и одного техника.

- Ну, пронесло! - сказал он.- Мы справились! Мы в порядке.

Он знал,  что на верхних уровнях у гражданских наверняка есть поломанные
кости,  сотрясения мозга и шоковые состояния, и сейчас они наверно в па-
нике, но свет горел, система очистки воздуха работала, а Земляной Дом не
рассыпался  как карточный домик в бурю.  Пронесло!  Теперь мы справимся!
Часто моргая из-за зеленой пелены в глазах,  он с усилием встал на ноги.
Короткий,  глухой  лающий смех вырвался из его стиснутых зубов,  а потом
смех заполнил глотку,  и он хохотал все громче и громче,  потому что  он
был жив,  а его крепость все еще стояла. Кровь его кипела и бурлила, как
это было в жарких джунглях и на пересохших  равнинах  иностранных  полей
сражений;  на  тех огневых полях враг носил лик дьявола и не прятался за
маской психиатров ВВС, налоговых инспекторов, заговорщических бывших жен
и болтливых деловых партнеров.  Он был полковником Джимбо Маклином, и он
шел как тигр,  худой и мускулистый,  и рядом с ним, как всегда, был Сол-
дат-Тень.

Он еще  раз победил смерть и бесчестье.  Он ощерился в улыбке,  губы его
были белы от пыли.

Но тут раздался звук,  такой,  как если бы гигантские руки разрывали ог-
ромное полотно ткани. Смех полковника Маклина оборвался.

Он протирал глаза, стараясь рассмотреть сквозь зеленую пелену, и наконец
увидел, откуда шел этот звук.

Стена перед ним распадалась на тысячи мелких,  соединяющихся друг с дру-
гом трещин.  На ее верху, там, где она соединялась с потолком, громадная
трещина разрасталась толчками, зигзагами, и потоки грязной, недобро пах-
нущей  воды  устремились  вниз  по стене,  как кровь из чудовищной раны.
Треск разрываемой ткани удвоился, утроился; он глянул под ноги и разгля-
дел,  что  вторая  трещина ползет через пол.  Третья трещина змеилась по
противоположной стене.

Он слышал,  как что-то кричал Беккер,  но голос искажался и доходил мед-
ленно,  словно он слышал его в кошмарном сне. Глыбы камня летели сверху,
разбивая в куски потолочные плиты перекрытия,  и новые потоки воды  уст-
ремлялись вниз. Маклин ощутил вонь канализации, а когда вода обдала его,
он понял,  что так оно и есть,  где-то в системе  канализации  произошел
разрыв труб,  может быть неделю назад или даже месяцы,  и вонючая масса,
копившаяся не только под первым,  верхнем,  уровнем, но и между первым и
вторым уровнями,  в дальнейшем размывала неустойчивую перегруженную ска-
лу, на которой держался весь этот кроличий садок Земляного Дома.

Пол вздыбился под таким углом,  что Маклин оказался сброшенным. Каменные
плиты терлись друг о друга с шумом мельничных жерновов,  и когда зигзаги
трещин соединялись друг с другом,  потоки воды и камни каскадом падали с
потолка.

Маклин споткнулся  через  Беккера  и ударился об пол,  он услышал вскрик
Беккера,  а когда повернулся посмотреть назад, то увидел, что Беккер ва-
лится вниз в пропасть,  разверзнувшуюся в полу. Пальцы Беккера уцепились
за ее край,  но тут оба края резко с глухим стуком сошлись,  и Маклин  с
ужасом увидел, как пальцы взлетели вверх, словно сосиски.

Все стены  помещения яростно перемещались,  будто в фантастической ярма-
рочной комнате смеха. Куски пола отрывались и падали вниз, оставляя пос-
ле  себя пустые чернеющие провалы.  Шорр взвизгнул и отпрыгнул в сторону
двери,  перескочив дыру на своем пути,  а когда он вырвался  в  коридор,
Маклин увидел,  что стены коридора также избороздили щели.  Огромные ка-
менные глыбы валились вниз. Шорр исчез в клубящейся пыли, издавая вопли.
Коридор трясло и подбрасывало,  пол взлетал вверх и вниз, будто стальные
арматурные стержни стали резиновыми.

Повсюду, через стены,  полы и потолки,  слышались удары, как если бы бе-
зумный кузнец бил по наковальне, удары соединялись с шумом трущихся кам-
ней и лопанием арматур,  подобно перетянутым гитарным струнам.  Над всей
этой какофонией в коридоре взвивался и утихал хоровой визг.

Маклин знал,  что гражданские на верхних уровнях сейчас погибали,  зава-
ленные обломками. Он сел, съежившись, в угол посреди этого шума и хаоса,
осознавая, что Земляной Дом разваливается на части под действием ударных
волн от той ракеты-"беглеца".

На него лилась вонючая вода.  Поток пыли и щебня сыпался в коридор,  и в
нем могли быть искалеченные человеческие тела; этот завал перекрыл дверь
в помещение управления.  Кто-то,  он подумал что это Уорнер, схватил его
руку и стал поднимать его на ноги.  Он слышал,  как воет Ломбард,  точно
задавленная собака.  Дисциплина и контроль!  - подумал он.  Дисциплина и
контроль!

Свет погас.  Воздушные вентиляторы издали последний смертельный выдох. И
через мгновение пол под Маклином рухнул.  Он упал и услышал  собственный
крик. Плечом он ударился о выступ скалы, а затем ударился о дно с силой,
от которой у него дыхание остановилось и крик оборвался.

В кромешной мгле коридоры и помещения Земляного Дома перемешались друг с
другом.  Тела  были  зажаты  и искалечены челюстями перемалывающих скал.
Сверху падали каменные плиты,  проламывающие расколотые полы. В секторах
Земляного Дома,  еще оставшихся не провалившимися,  по колено текла зло-
вонная жижа,  и во тьме люди дрались насмерть друг с другом,  чтобы выр-
ваться наружу.  Вопли,  визг и мольбы к Богу сливались в адское звучание
пандемониума,  а ударные волны все еще продолжали дробить  гору  Голубой
Купол,  образовывая в ней каверны, размалывая несокрушимую крепость, вы-
резанную в ее чреве.











Глава 11. Привилегия



1 час 31 минута после полудня

(восточное дневное время)

На борту воздушного командного пункта



Президент Соединенных Штатов, с глазами, запавшими в покрасневшие впади-
ны землистого цвета,  смотрел направо через овальное плексигласовое окно
и видел под "Боингом Е4B" взбаламученное море черных облаков.  Желтые и
оранжевые  вспышки света мерцали на тридцать пять тысяч футов ниже само-
лета,  и облака вскипали на остриях чудовищных молний.  Самолет  трясло,
затягивало потоком на тысячу футов вниз, а затем, завывая всеми четырьмя
реактивными двигателями,  вновь пробивался к своей высоте.  Небо приняло
цвет грязи, солнце закрыли плотные клубящиеся облака. Эти облака, взмет-
нувшиеся кверху на тридцать тысяч футов от поверхности  земли,  состояли
из обломков человеческого существования:  горящих деревьев, целых домов,
частей зданий, кусков мостов, шоссейных дорог и железнодорожных рельсов,
раскаленных  добела.  Предметы всплывали наверх,  как гниющая раститель-
ность со дна черного пруда,  а затем втягивались снова вниз, чтобы усту-
пить место новой волне человеческого мусора.

Он не мог выдержать этого зрелища и не мог заставить себя перестать гля-
деть на него.  Зачарованный этим ужасающим  зрелищем  как  гипнозом,  он
смотрел,  как  голубые  вспышки  пиков молний прорывались сквозь облака.
"Боинг" сотрясался,  его валило на крыло,  потом он с  трудом  взбирался
вверх,  выравнивался и поднимался, как на роликовой доске. Что-то огром-
ное и пылающее проскочило мимо президентского иллюминатора,  и ему пока-
залось,  что это часть поезда, заброшенного в воздух чудовищной взрывной
волной и сверхмощными ураганными ветрами, воющими над обожженной землей,
находящейся под самолетом.

Кто-то наклонился  и задвинул президентское окно дымчатым стеклом.  "Ду-
маю, вам не стоит больше смотреть на это, сэр".

Несколько секунд Президент пытался узнать человека,  сидевшего в  черном
кожаном кресле напротив него.  Ганс, подумал он. Министр Обороны Хэннен.
Он огляделся,  стараясь привести мысли в порядок.  Он находится на борту
"Боинга",  в  котором располагался воздушный командный пункт системы уп-
равления вооруженными силами США,  в своих апартаментах в хвосте самоле-
та. Хэннен сидит перед ним, а через проход сидит человек в форме капита-
на секретной службы ВВС.  Человек прям и широкоплеч,  на его  лице  пара
солнцезащитных очков, скрывающих глаза. На его правом запястье наручник,
соединенный цепью с маленьким черным чемоданчиком,  лежащим перед ним на
крытом пластиком столе.

За дверью  президентских  апартаментов находился настоящий нервный узел,
состоящий из радарных экранов,  обрабатывающего данные компьютера и сис-
тем,  которые должны обеспечивать связь с САК, НОРАД, командованием объ-
единенными силами НАТО в Европе, а также со всеми военно-воздушными, во-
енно-морскими  базами  и базами межконтинентальных баллистических ракет.
Техники,  обслуживавшие оборудование,  прошли специальный отбор в разве-
дуправлении Министерства Обороны, которое также отобрало и обучило чело-
века с черным чемоданчиком.  На борту самолета также находились  офицеры
разведуправления Министерства Обороны и несколько армейских и летных ге-
нералов, выполнявших секретные обязанности в командном пункте, в чью от-
ветственность входило составление общей картины из донесений,  поступав-
ших из различных точек театра военных действий.

Реактивный лайнер кружил над Виржинией с 6:00 утра,  а в 9:46  поступило
первое  взволнованное донесение из штаба ВМС:  столкновение между специ-
альными поисковыми истребительными  силами  и  большой  стаей  советских
ядерных подлодок к северу от Бермуд.

В соответствии с первым сообщением, советские подлодки запустили баллис-
тические ракеты в 9:58,  но более поздние сообщения показали, что коман-
дир американской подлодки запустил крылатую ракету, не имея на то надле-
жащего основания, тем более для столь напряженного момента. Теперь труд-
но было сказать, кто начал первым. Теперь это не имело уже никакого зна-
чения.  Первый советский удар был нанесен по Вашингтону, федеральный ок-
руг Колумбия,  три боеголовки вошли в Пентагон, четвертая попала в Капи-
толий,  а пятая - в базу ВВС Эндрюс.  В течение пары минут запущенные по
Нью-Йорку ракеты разрушили Уолл-Стрит и Таймс-сквер.

Очередь быстро  достигающих  цели советских ракет подводного базирования
прошлась по восточному побережью,  а в это же время бомбардировщики  B-1
летели к сердцу России,  американские подлодки, окружившие Советский Со-
юз,  запускали свое оружие, а ракеты НАТО и Варшавского Договора визжали
над Европой.  Русские подлодки,  находившиеся в засаде у западного побе-
режья  США,  запустили  ядерные  боеголовки,  поразившие   Лос-Анджелес,
Сан-Франциско,  Сан-Диего,  Сиэтл,  Портланд,  Феникс и Денвер,  а затем
русские разделяющиеся ядерные боеголовки на межконтинентальных баллисти-
ческих ракетах, воистину чудовищные монстры, отправились в сторону Аляс-
ки и Северного полюса и в течение минут поразили базы ВВС и среднезапад-
ные  ракетные установки и испепелили города в глубине континента.  Омаха
оказалась первой мишенью,  а с ней и Штаб Стратегических ВВС.  В 12:09 в
наушниках  оператора поступил последний искаженный сигнал от Северо-Аме-
риканских ПВО: "Последние птички улетели".

И с этим сообщением,  означавшим, что несколько последних крылатых ракет
или Минитмен-3 были запущены из тайных бункеров где-то в Западной Амери-
ке, остатки НОРАД тоже взлетели на воздух.

Хэннен был в наушниках, через которые к нему поступали донесения по мере
их обработки.  Президент наушники снял после того, как погибла НОРАД. Во
рту у него был привкус пепла,  и ему страшно было подумать о том  черном
чемоданчике, что располагался через проход от него.

Хэннен слушал  отдаленные голоса командиров подлодок и пилотов бомбарди-
ровщиков,  все еще охотившихся за мишенями или пытавшихся избежать пора-
жения в быстрых яростных стычках на половине планеты. Морские силы обеих
сторон были уничтожены, и теперь Западная Европа была меж огней наземных
войск.  Его внимание было приковано к далеким, призрачным голосам, плыв-
шим по штормам атмосферных помех,  потому что думать о чем-нибудь другом
кроме работы в данный момент означало сойти с ума.

Его не зря звали Железный Ганс, он знал, что нельзя давать ослаблять се-
бя воспоминаниями и жалости.

Атмосферные вихри подхватили воздушный командный пункт,  его резко швыр-
нуло вверх,  а потом он стал снижаться с тошнотворной скоростью.  Прези-
дента прижало к подлокотникам его кресла.  Он знал, что больше не увидит
ни жену, ни сына. Вашингтон стал лунным пейзажем с дымящимися руинами, в
обуглившемся здании архива превратились в пепел и  Декларация  Независи-
мости,  и  Конституция,  в  аду Библиотеки Конгресса уничтожены старания
миллионов людей.

Ему хотелось плакать и кричать,  но он был Президентом Соединенных  Шта-
тов.  На его запонках была президентская печать. Ему вспомнилось, как из
далекого прошлого,  как он спрашивал Джуману,  подойдет ли голубая в по-
лоску  рубашка  к его светло-коричневому костюму.  Он был не в состоянии
выбрать галстук,  потому что решение таких вопросов давалось ему с  тру-
дом.  Он больше не мог думать, больше не мог что-нибудь выработать: мозг
его был как солончаковое болото.  Джумана выбрала ему подходящий галстук
и вставила запонки в рубашку. Потом он поцеловал ее и обнял сына, и люди
из секретной службы отвезли его вместе с  другими  семьями  персонала  в
подземное убежище.

Все это уничтожено, подумал он. О, Господи... все уничтожено!

Он открыл  глаза и сдвинул шторку с окошка.  Черные облака,  пламенеющие
красными и оранжевыми шарами,  окружали самолет. Из их глубины выстрели-
вали  клочья огня и пробивались молниями вверх на тысячи футов выше лай-
нера.

Однажды,- подумал он,- нам понравилось играть с огнем.

- Сэр?  - мягко спросил Хэннен.  Он снял наушники.  Лицо Президента было
серым,  рот сильно дрожал. Хэннен подумал, что Президента тошнило от ви-
ражей.- Вам плохо?

Безжизненные глаза шевельнулись на бледном лице.

- Я в порядке,- прошептал он и едва заметно улыбнулся.

Хэннен прислушался к голосам, доносившимся из наушников.

- Последний из B-1 только что сбит над Балтикой. Советы восемь минут на-
зад разрушили Франкфурт, а шесть минут назад по Лондону был нанесен удар
разделяющейся боеголовкой межконтинентальной баллистической ракеты,- пе-
ресказал он Президенту.

Тот сидел неподвижно, как каменный.

- Какова оценка потерь? - устало спросил он.

- Еще не поступила.  Голоса настолько искажаются, что даже компьютеры не
в состоянии разобраться в них из-за всех атмосферных помех.

- Мне всегда нравился Париж,- прошептал Президент.- Вы знаете, Джумана и
я провели в Париже медовый месяц. Как в Париже?

- Не знаю. Из Франции еще ничего не поступало.

- А Китай?

- Пока молчание. Думаю, что китайцы терпеливо ждут.

Лайнер подпрыгнул и опять снизился. Двигатели выли в замусоренном возду-
хе,  борясь за высоту. Отражение голубой молнии мелькнуло на лице Прези-
дента.

- Ну,  что ж,- сказал он.- Вот мы сейчас здесь.  И куда мы отсюда отпра-
вимся?

Хэннен хотел было начать отвечать, но так и не нашел, что сказать. У не-
го перехватило горло.  Он потянулся, чтобы опять закрыть окно, но Прези-
дент твердо сказал:

- Не надо. Оставьте. Я хочу видеть.

Голова его медленно повернулась к Хэннену.

- Все кончилось, не так ли?

Хэннен кивнул.

- Сколько миллионов уже мертвы, Ганс?

- Не знаю, сэр. Я бы не беспокоился...

- Не опекайте меня,- неожиданно закричал Президент так громко,  что даже
суровый капитан ВВС подскочил.- Я задал вам вопрос и жду на него ответа:
точную оценку,  прикидку, все, что угодно! Вы слушали донесения. Скажите
мне!

- В северном полушарии,- начал, дрожа, Министр Обороны, его железное ли-
цо стало расплываться,  как дешевая пластмасса.- Я  бы  оценил...  между
тремястами и пятьюстами пятьюдесятью. Миллионов.

Глаза Президента закрылись.

- А  сколько умрут за неделю,  считая с сегодняшнего дня?  За месяц?  За
шесть месяцев?

- Возможно...  еще двести миллионов за следующий месяц,  от ран и радиа-
ции. А после этого... никто, кроме Бога, не знает.

- Бога,-  повторил Президент.  Слеза пробилась и скатилась по щеке.- Бог
сейчас смотрит на меня,  Ганс.  Я чувствую,  что он смотрит на меня.  Он
знает, что я погубил мир. Я... Я погубил мир.

Он закрыл лицо руками и застонал. Америка пропала,- подумал он. Исчезла.

- О,- всхлипнул он.- О... нет!

- Думаю, что пора, сэр.- Голос Хэннена был почти нежным.

Президент поднял  глаза.  Его  мокрые  остекленевшие глаза повернулись к
черному чемоданчику через проход.  Он отвел снова взгляд и стал смотреть
наружу.  "Как  много людей могло остаться в живых после такого опустоше-
ния?" - мучил его вопрос. Нет, лучше было спросить: "Как много людей хо-
тели  бы  после  этого  остаться в живых?" Потому что в своих док