,  -  я  убила
Боби, а хотела убить тебя... Я... я... хотела убить тебя... когда ты  будешь
подбрасывать кости покойника... землю  покойника...  вот  что,  унеси  меня,
слышишь, отнеси меня на кладбище, туда, откуда принес мне горе!.."  И  опять
погрузилась в забытье...
     Солдаты, зарывавшие солдат,  заставили  мулата  увезти  женщину  домой,
прежде стукнув его хорошенько  прикладами  по  спине.  Даже  лопатки  мулата
отозвались, как старая цинковая крыша.
     Пустынная улица. Впервые видит она, что  покойника  несут  с  кладбища.
Везут на тачке. Лишь собаки плетутся позади. Впервые покойник возвращается с
кладбища домой. По насыпи вниз -  до  живой  изгороди,  где  в  ту  ночь  он
поджидал Боби, а потом  поднялся  к  дому  и  стал  подглядывать,  как  свой
последний джаз танцевал Боби со Злодейкой, а потом Хуамбо,  убегая,  потерял
косточки отцовской руки. На этот раз он уже не уложил тело женщины в  тачку.
Слишком много работы. Просто схватил ее за руки и втащил на тачку, а ноги ее
волочились по земле, словно заметая следы преступления,  следы  крови  Боби,
крови из его сердца, которая впитывалась в землю и превращалась в струпья.
     Мулат зажмурил глаза и вдруг разрыдался. Но тут же отбежал в сторону  и
затонувшими в хрустально дрожавшей мгле глазами огляделся вокруг. Никого. Он
один на улице. Все бастовали. Мулат побежал на плантацию. Никого. Он один на
банановых плантациях. Рабочие были у себя дома, в лагерях. Спали.  Некоторые
сидели на пороге и смотрели, как проходит день  -  первый  день  забастовки.
Собравшись в  помещении  профсоюза,  уполномоченные  ожесточенно  спорили  -
временами казалось, что от слов  они  перейдут  к  рукопашной,  разъяренные,
взбешенные.
     Вопрос заключался в том,  как  бороться  дальше  против  Компании.  Уже
миллионами долларов исчислялись потери, которые понесла Компания  не  только
из-за забастовки, но и от вторжения сорняков, вредителей, лавины  насекомых,
за какие-то часы  пожиравших,  уничтожающих  и  заставлявших  гнить  бананы.
Насекомые-вредители оказались хорошими  союзниками,  хотя  никому  это  и  в
голову раньше не  приходило.  Потянулись  первые  дни  забастовки,  протекла
первая неделя. Люди спали днем и ночью,  лениво  прислушиваясь,  как  ползет
время. Наступала зима, проливные дожди следовали один за  другим.  Вышли  из
берегов каналы, водоемы. Заливало поля. Еще один союзник!  Люди  просыпались
ночью - дождь шел. Засыпали снова и  снова  пробуждались  -  дождь  сменился
грозой. Лучше. Молний,  побольше  молний!  Огненные  зигзаги,  точно  клешни
огромных золотых крабов, охватывали небо. Молний, побольше  молний!  Уже  не
найдется такого  хранилища  или  склада,  где  можно  будет  спасти  бананы,
продукты. Скот разбежится из корралей и - прощай тогда коровы, быки, лошади.
Грома, побольше грома, громогласного, бездонно  громыхающего!  Как  здорово,
что льет дождь, теперь благодаря забастовке нет нужды выходить на поле! Если
бы не стачка, артели полуголых  людей  под  командой  чужеземных  десятников
тянулись  бы  сейчас  на  работу.  Дождь  идет  над  забастовкой.   Женщины,
пораженные бездействием мужчин, следили за  ними.  Они  хотели  покончить  с
законами, с порядком, установленным хозяевами. Они  хотели  другого  закона.
Нового  закона.  Справедливого  закона.  Приходилось  многое  передумать   и
женщинам:  не  считая  отдельных  случаев,  мужчины  вели   себя   спокойно,
редко-редко притрагивались к стопке,  совсем  не  брали  в  руки  мачете.  А
кое-кто уже стал расставлять силки, западни,  чистить  ружья,  собираясь  на
охоту. Другие занялись рыбной ловлей, авось что-нибудь клюнет на приманку  -
опять же помощь семье в этот тяжелый  час.  Все  были  заботливы,  спокойны,
сосредоточенны. Женщины никогда не видали мужчин такими.  Никогда.  Да,  они
выглядели необычно. Шел дождь. Шел дождь над забастовкой.
     Шел дождь над забастовкой, и уже нашлись  такие,  которые  стали  сеять
панику; они полагали, что не  наладится  ничего  и  забастовка  обречена  на
провал.  Вернуться  на  работу?  Оставалось   это.   Быть   может,   удастся
договориться с новым управляющим. Но новый управляющий не  приезжал.  Прошло
еще несколько дней,  и  разнесся  слух,  что  новое  правительство  намерено
вмешаться в конфликт и поддержать рабочих. Но так только  говорилось.  Когда
дождь  переставал  лить,   люди   обменивались   сигаретами-самокрутками   и
вестями...
     Да, да, он был ранен, его увезли в столицу!.. Саломэ!..  Нет,  Каркамо.
Это его ранили! А Саломэ!.. О нем ничего  не  слышно!..  Зевуна  перевели  в
военное министерство!.. Ну и как там ему, лучше?.. Ясно, лучше, заплатил  за
это место убитыми солдатиками! А другой комендант  прибыл?..  Другой...  Да,
какой-то полковничек!.. Уже приходил в профсоюз!.. Требовал закрыть?..  Нет,
зашел познакомиться, передать свой приветик  и  сказать,  чтобы  продолжали,
дескать, вопрос о забастовке будет решен,  начаты  переговоры  с  Компанией,
которая якобы готова на все!.. И что ему ребята ответили?.. Сказали, что это
дело не пройдет, хотя, похоже, придется пойти на соглашение!.. А Бананера?..
В том-то и дело. Ждут, что ответит Бананера, - примет или нет условия нового
трудового договора?.. А кто оттуда должен приехать?.. Говорят, Рамила... Это
еще какой Рамила?.. Я, право, не знаю его,  но  говорят,  что  он  руководит
движением в Бананере и что он привезет ответ!..
     Дождь идет над забастовкой. Дождь идет над забастовкой - и  уже  трудно
сосчитать потери Компании. Много банановых стволов  лежит  на  земле,  много
листьев сгнило, много гроздьев зрелых  плодов  разбилось  о  землю,  -  горы
гнилья растут, покрывая собой все, что не смыла вода... Каким-то будет ответ
Бананеры? Таким же, что и рабочих Тикисате: НЕТ!.. Тогда, значит,  не  будет
соглашения?.. Никакого, если Компания не сдастся!.. Вряд  ли  этого  удастся
достичь, она не сдалась, даже  когда  был  ураган,  и,  вместо  того,  чтобы
улучшить положение грузчиков бананов, предпочла расстрелять их  в  порту  из
пулеметов! Компания есть Компания!.. И этого нельзя забывать!..

     Расчищалось постепенно небо, появилось солнце, всплескивая  бликами  на
затопленных плантациях, будто мчался по ним  многокопытный  конь  и  подковы
сверкали серебром. Весть о победе залила все сияющим светом.  Могущественной
Компании пришлось принять условия рабочих.
     Табио Сан в сопровождении Рамилы покинул  здание  Компании  в  столице.
Только что подписаны новые трудовые договоры. Малена поджидала его у дверей.
Винтовка на плече, волосы наскоро  перехвачены  лентой  -  на  бледном  лице
усталость после уличных боев. Она подошла к нему, обняла  и  поцеловала  при
всех. Друзья и знакомые, собравшиеся  тут  в  ожидании  последних  известий,
приветствовали их аплодисментами.
     В ноль часов всеобщая забастовка будет прекращена. Да, да, и в Бананере
и в Тикисате.
     Диктатура и "Тропикаль платанера" падут в одно и то же время - и  тогда
смогут закрыть глаза погребенные, ожидавшие дня Справедливости. Нет,  сейчас
еще нет, пока жизнь остановилась на пороге этого великого дня.  Но  из  слов
рождается надежда, а слова эти: "Другие женщины и другие мужчины будут  петь
в будущем". Но прислушайтесь, они уже поют, и это не другие,  это  они,  это
народ, это... Табио Сан,  Малена  Табай,  Кайэтано  Дуэнде,  Пополука,  Лоро
Рамила, Андрес Медина, Флориндо Кей, Каркамо и Саломэ,  капитаны,  углежоги,
учителя, студенты, наборщики, Худасита, торговцы, пеоны,  ремесленники,  дон
Непо Рохас, Старатели, Самуэли,  Хуамбо-Самбито,  его  отец  и  мать,  Тоба,
Анастасиа,  Гнусавый,  Пьянчуга,  падре   Феху,   Майари,   Ч_и_по   Чип_о_,
Эрменехильдо  Пуак,  Рито  Перрах...  Одни  живые,  другие  мертвые,  и  те,
пропавшие без вести, - все, вы слышите - они поют...


ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

     Над эпическим романом "Глаза погребенных" Мигель Анхель Астуриас  начал
работать в 1952 году в Буэнос-Айресе, где он,  находясь  на  дипломатической
службе, представлял демократическое  правительство  Гватемалы,  пришедшее  к
власти  после   свержения   террористической   диктатуры   генерала   Убико,
господствовавшей в стране на протяжении четырнадцати  лет,  и  сменившей  ее
реакционной  военной  хунты   во   главе   с   генералом   Понсе   Вайдесом,
продержавшейся сто дней.
     Писателя не  могло  не  вдохновить  массовое  народное  выступление,  в
котором активную роль играли студенты и учителя, пеоны банановых плантаций и
патриотически настроенные армейские офицеры. Астуриас был  охвачен  подъемом
революционного духа соотечественников. Как известно, забастовочное движение,
направленное против диктаторского режима и  засилья  иностранных  монополий,
прежде всего американской компании "Юнайтед фрут", потрясшее страну  в  июне
1944 года, спустя несколько месяцев, в октябре  того  же  года,  вылилось  в
вооруженное  восстание.  Свершилась  антифеодальная,  антиимпериалистическая
революция.
     В художественном произведении  Астуриас  решил  показать  гватемальский
народ, поднявшийся на борьбу в июньские дни 1944 года.  Работу  над  романом
"Глаза погребенных" писатель продолжил в Париже и Сальвадоре, где  он  также
занимал дипломатические посты.
     Интервенция  в  Гватемалу,  предпринятая  империалистическими   кругами
Соединенных Штатов, опиравшимися на гватемальскую реакцию, привела революцию
к поражению, в июне 1954 года пало прогрессивное правительство.  Вооруженная
агрессия и контрреволюционный переворот вынудили Астуриаса  прервать  работу
над  рукописью  романа  "Глаза  погребенных".  Страстное   слово   писателя,
сказавшего правду  о  предательском  нападении  на  его  беззащитный  народ,
изобличавшего врагов, заливших кровью его родину,  прозвучало  в  рассказах,
составивших сборник "Уик-энд в  Гватемале",  известный  и  нашим  читателям.
Военно-фашистская хунта, захватившая власть в  Гватемале,  лишила  Астуриаса
гватемальского гражданства, его произведения были публично сожжены.
     Находясь в эмиграции, Мигель Анхель Астуриас  лишь  в  июле  1959  года
завершает "Глаза погребенных". Книга увидела свет  в  Буэнос-Айресе  в  1960
году.
     Один из активных руководителей  гватемальской  революции,  впоследствии
избранный президентом республики, капитан  Хакобо  Арбенс  в  предисловии  к
первому изданию романа на русском языке, опубликованному  в  Москве  в  1968
году, назвал роман "Глаза погребенных" вершиной творчества писателя.  "Когда
я впервые прочитал этот роман, - писал Арбенс, - откровенно  говоря,  я  был
поражен правдивостью изображенного, его реалистичностью, хотя в этом романе,
как и во многих  других  произведениях,  писатель  ставит  героев  на  грань
реального и  ирреального,  на  грань  действительности  и  индейской  магии,
современности и древних легенд".
     Отражая революционные события 1944 года, создавая политический роман на
актуальнейшую   для   всей   Латинской   Америки    тему    освободительной,
антиимпериалистической борьбы, Астуриас отталкивается от старинной индейской
легенды, согласно которой мертвые  лежат  в  земле  с  открытыми  глазами  в
ожидании воцарения  на  родине  справедливости.  И  под  пером  талантливого
писателя легенда далеких времен обрела  новый  боевой  смысл.  Этим  романом
Мигель  Анхель  Астуриас  подтвердил  веру  в  победу  своего   народа,   не
прекращающего и поныне борьбу за свободу.

     Юрий Дашкевич


КОММЕНТАРИИ

"ГЛАЗА ПОГРЕБЕННЫХ"

     Как известно, художественный мир Астуриаса строится на совмещении  двух
культурно-исторических,   миросозерцательных   и   художественных   пластов:
мифического и реального.
     Коренные жители Гватемалы и поныне  считают,  что  души  появляются  на
земле в виде бабочек и больших красивых мух, которые так и называются "глаза
мертвых". Однако автор творчески переработал  эти  предания.  Рассказывая  о
событиях, происходящих на Атлантическом побережье Гватемалы,  где  население
весьма смешанно по этническому составу, писатель дает авторизованный вариант
легенды, согласно которому мертвые закроют свои глаза  только  тогда,  когда
наступит отмщение и  справедливость.  Не  случайно  и  то,  что  в  качестве
носителя легендарной традиции  выступает  не  индеец,  для  которого  всякое
отклонение  от  нее  немыслимо,  а  мулат,  воспитывавшийся  без  родителей,
принявший местные поверья в искаженном виде  и  снабдивший  их  собственными
домыслами.
     В соответствии с индейскими представлениями о перемещении  души,  автор
выстраивает и сюжетную линию романов. Действие  в  трилогии  развивается  не
только по очевидным, исторически и социально обоснованным канонам, но  и  по
другим  правилам,  исходящим  исключительно  из  индейского  мировосприятия.
Невыносимые  жизненные  условия  некогда  заставили  Ч_и_по  Чип_о_   начать
неравную борьбу с североамериканской компанией. Однако, осознав свою  земную
бессильность, Чипо вместе  с  Майари  и  другими  индейцами  отправился  "за
помощью  к  древним  богам".  Астуриас  намеренно  продолжает  обращаться  к
имени-образу Ч_и_по Чип_о_ даже после его исчезновения. Совершенно очевидно,
что буквальное "физическое" возрождение героя абсолютно невозможно  в  таком
глубоком социально-политическом романе. Писатель  тонко  ощущает  допустимый
предел ирреальности и находит интересные  приемы  разрешения,  казалось  бы,
неизбежного противоречия между мифом и  действительностью.  Одним  из  таких
приемов становится появление Мондрагона - как бы  преемника  Ч_и_по  Чип_о_,
человека без роду  и  племени,  -  с  меняющейся  внешностью  и  меняющимися
именами,  появляющегося  неизвестно  откуда.   В   индейской   интерпретации
Мондрагона можно было бы назвать "воплощением Ч_и_по", вернувшимся от  богов
к людям с необходимой помощью. Астуриас обращается к чрезвычайно развитой  у
индейцев традиции символов. Так, например, на смену Майари появляется ее как
бы индейская преемница Малена Табай. Косвенным указанием на "мифологическую"
связь Майари и Малены становится фамилия Табай, восходящая к имени индейской
богини Иш Таб, "веревочнице", символизировавшей струи воды и распоряжавшейся
в раю  бога  Дождя,  в  который  попадали  самоубийцы  и  куда  должна  была
отправиться душа Майари.
     И еще один интересный прием  соединения  современного  и  традиционного
индейского мировосприятия - Малена возникает одновременно с Мондрагоном.  Их
привозит-приносит поезд-река,  из  которого,  как  сирена,  выходит  молодая
учительница.

     Стр. 8. Шестая авенида - главный проспект г. Гватемалы.
     Чикле - жевательная резинка из сока дерева чикосапоте.
     Стр. 13. Сьеста - послеобеденный отдых.
     Стр. 16. Конкордия - парк, расположенный вдоль Шестой авениды.
     Стр. 18. Ничья - часто употребляемое обращение к женщине.
     ...пойти подальше, на Двадцатую улицу...  -  Двадцатая  улица  известна
своими "злачными местами".
     Стр. 29. Корраль - загон для скота.
     Стр. 30. Арроба - мера веса, равная 11,5 кг.
     Стр. 34. Кохубуль - типично индейская фамилия, образованная от названия
животного кох (киче) - "пума".
     Стр. 38. Агуардьенте -  крепкий  спиртной  напиток  из  сока  сахарного
тростника; кушуша - вид дешевого спиртного напитка домашнего изготовления.
     Стр. 40. ...я и говорю не о кофрадиях,  а  о  кафрах...  -  Игра  слов:
кофрадия (исп.) - община верующих.
     Стр. 46. Тата Гуаро. - Так гватемальские индейцы называют  спиртное  из
сока сахарного тростника.
     Стр. 50. ...будто в утробе матери... - Астуриас не  случайно  упоминает
"эмбриональную" позу  дона  Непо.  В  этой  сцене  сон  и  реальность  тесно
переплетаются в сознании героя. Процесс  эмоционального  возрождения  индеец
Непо ощущает в позе, которую его древние предки придавали умершим, веря в их
возрождение.
     Стр. 66. Серро-дель-Кармен - холм в центре  г.  Гватемалы.  На  вершине
расположены храм и часовня, построенная в  1620  году  францисканцем  Хуаном
Корсом.
     Сантьяго-де-лос-Кабалъерос  -  древнее  название  столицы   королевства
Гватемалы.
     Сан-Карлос - старейший университет Гватемалы, основанный в 1676 году.
     Дон Пелайо (ум. 737) -один из деятелей Реконкисты.
     Стр. 67. Хокоте - тропическое фруктовое дерево.
     Эль-Мартинико - район на северо-западе г. Гватемалы.
     Стр. 76. Кадэхо. - По гватемальским народным поверьям,  существуют  два
фантастических пса Кадэхо. Белый Кадэхо - доброжелателен.  Черный  Кадэхо  -
зловещ: в поймах рек он похищает девушек с  длинными  косами  и  повсеместно
преследует пьяниц.
     Стр. 77. Перикера  -  местность  к  югу  от  столицы,  богатая  лесами,
изобилующими попугаями перико.
     Стр. 79. Салат гуакамоле - блюдо  из  авокадо,  растертого  с  солью  и
лимоном с добавлением мелко нарезанного лука.
     Стр. 80. Чичикасте -  разновидность  крапивы,  растущей  в  Центральной
Америке.
     Стр.  86.  ..летучие  мыши...  тени  людей...  -   Для   характеристики
невыносимого  труда  рабочих  карьера  Астуриас   обращается   к   индейской
символике: летучие мыши -  божества  преисподней,  тени  людей  -  призраки,
остывшая зола, то есть холод, - признак потустороннего мира индейцев.
     Стр. 89.  Порсиункула  (Порциункула)  -  первый  монастырь  ордена  св.
Франциска.
     Стр. 91. ...приобщается к идеям комунерос... -  Речь  идет  о  народных
восстаниях  (комунерос)  в  Кастилии  против  королевского   абсолютизма   в
1520-1522 годах.
     Стр. 94. Кобан -  административный  центр  департамента  Альта-Верапас,
расположенный к северу от  столицы.  На  его  территории  проживают  индейцы
кекчи.
     Стр. 105.  ...у  этого  фикуса  аматле...  -  Из  коры  этого  растения
изготовлялась бумага для индейских книг.
     Хакаранда - дерево с лиловато-голубыми цветами.
     Тамаринд - дерево с плодами, покрытыми кожурой, похожей на скорлупу,  и
кисло-сладкой мякотью.
     Стр. 111. ...гора многое в себе скрывает. - Астуриас  включил  в  роман
легенду, восходящую своими основными характеристиками к  теме  "Пополь-Вух".
Правда, мифические братья рисковали жизнью ради своего народа, а кумовья,  в
новой версии, преследовали лишь личное обогащение. Пафос превратился в фарс.
     Стр. 115.  Чилакили  -  национальное  блюдо  гватемальцев:  в  маисовую
лепешку заворачивается кусок сыра, затем все  это  обмакивается  во  взбитое
яйцо и обжаривается.
     Стр. 121-122. ...солнечно-апельсинные грибы...  черный  кактус  -  "пуп
земли"... - Индейцы  Гватемалы  издревле  знали  о  наркотических  свойствах
некоторых грибов (галлюциногенных, анестезирующих, вводящих в  экстатическое
состояние, опьяняющих и т. д.) и использовали их как в ритуальных, так  и  в
медицинских целях.
     Стр. 123. ...слепым,  как  Лонгин...  -  Лонгин,  по  раннехристианским
преданиям, был римским центурионом и участвовал в казни  Христа.  Считается,
что  он  якобы  был  слепцом.  Однако  когда  Лонгин  ранил  Христа  копьем,
брызнувшие "кровь и вода" исцелили его от недуга, после чего Лонгин  поверил
в учение и стал его активным проповедником.
     Стр. 124. Пополука - это имя-прозвище.  В  современном  языке  индейцев
Гватемалы означает  "чужак";  вместе  с  тем  этимология  слова  восходит  к
значению "резчик, скульптор по дереву".
     Стр. 134. Гуадалупская богоматерь... - Предание гласит, что 12  декабря
1531  года  индейцу  Хуану  Диэго  в  Мексике  у  подножья  Серро-де-Тепейяк
(неподалеку от Вилья-деГуадалупе-Идальго) явилась дева в образе  смуглоликой
индеанки. В 1910 году дева из Гуадалупе была объявлена покровительницей всей
Латинской Америки. В ее честь 12 декабря в Гватемале устраивается  праздник,
во время которого даже детишек из белых семей наряжают в индейские одежды.
     Стр. 148. ...кувшин  принесла  для  пиньяты...  -  Пиньята  -  глиняный
горшок, заполненный  сладостями  и  подарками;  обычно  его  подвешивают,  и
играющие, как  правило  дети,  с  завязанными  глазами  пооч