цев различных сект, объединившихся под  знаме-
нем различных вождей: бемисты, теософы,  Моравские  братья,  гернгутеры,
квакеры, даже пантеисты, пифагорейцы, ксерофаги,  иллюминаты,  иоанниты,
тамплиеры, милленарии, иоахимиты и т.д. Все эти старинные секты, хоть  и
не развиваются ныне так, как это было в период их возникновения, тем  не
менее существуют и даже не слишком изменились. Особенность нашей эпохи в
том, что она воспроизводит одновременно все формы, какие обновляющий или
преобразующий дух минувших веков поочередно придавал религиозной и фило-
софской мысли. Итак, мы берем своих приверженцев из всех этих  различных
групп, не требуя полного тождества взглядов, что в наше время  невозмож-
но. Достаточно подметить в людях жажду разрушения, и мы призываем  их  в
наши ряды: ведь все наше организаторское искусство состоит в том,  чтобы
выбирать созидателей лишь среди тех умов,  что  стоят  выше  ученических
раздоров, среди тех, у кого страсть к  истине,  жажда  справедливости  и
инстинкт нравственной красоты преобладают над приверженностью к семье  и
над мелким соперничеством отдельных сект. Да и не так уж  трудно  заста-
вить дружно работать самые разнородные элементы - их различия скорее ка-
жущиеся, чем действительные. В сущности, все еретики (я с уважением про-
изношу это слово) согласны в одном, главном пункте - в  желании  уничто-
жить моральную и материальную тиранию или хотя  бы  протестовать  против
нее. Дух соперничества, который до сих пор тормозил  слияние  всех  этих
великодушных и полезных видов сопротивления, является следствием самолю-
бия и зависти. Эти пороки, присущие человеческому роду, - роковая и  не-
избежная помеха, стоящая на пути великого прогресса. Щадя  эти  чувства,
позволяя каждой общине сохранять своих наставников, свои установления  и
обычаи, можно создать если не содружество, то хотя бы армию,  и,  как  я
уже тебе сказал, пока что мы представляем всего лишь армию, которая идет
на завоевание обетованной земли,  идеального  общества.  На  современной
стадии развития человеческой природы у каждого индивидуума есть  столько
оттенков характера, столько различных ступеней восприятия истины, в каж-
дом так разнообразно и так изобретательно проявляется щедрость  природы,
создавшей человеческий дух, что совершенно необходимо предоставить  каж-
дому возможность свободно использовать свои нравственные качества и спо-
собность к действию.
   Наше дело огромно, наши задачи неизмеримы. Мы хотим не только создать
всемирное царство на новых началах и на справедливой основе -  мы  хотим
переустроить религию. Мы прекрасно сознаем, что одно невозможно без дру-
гого. Поэтому у нас есть два способа  действий.  Один  -  чисто  матери-
альный, создан для того, чтобы подкопаться под старый  мир  и  разрушить
его с помощью проверки, исследования и даже осмеяния, с помощью  вольте-
рианства и всего с ним связанного. Грозное соединение всех  дерзких  за-
мыслов и всех сильных страстей ускоряет наше продвижение на  этом  пути.
Другой способ действий у нас чисто духовный: мы  хотим  создать  религию
будущего. Самые умные и самые добродетельные люди помогают  нам  в  этой
неустанной работе мысли. Невидимые создали собор, но преследования  офи-
циальных кругов мешают ему работать открыто. Однако совещания происходят
беспрерывно, и он с одинаковым энтузиазмом трудится во всех концах циви-
лизованного мира. Тайные сношения приносят зернышки на гумно, когда  они
созревают, и разбрасывают их по полям человечества, когда  мы  извлекаем
их из колосьев. Вот к этой последней, потаенной работе ты и можешь  при-
общиться. Мы скажем тебе, как именно, если ты выразишь свое согласие.
   - Я согласна, - твердым голосом ответила Консуэло, простирая  руку  в
знак клятвы.
   - Не торопись отвечать, великодушная, отважная женщина.  Быть  может,
ты обладаешь не всеми добродетелями, необходимыми для  этой  миссии.  Ты
познала светскую жизнь, успела почерпнуть там благоразумие, так называе-
мую житейскую мудрость, сдержанность, умение себя держать.
   - Я не считаю это заслугой, - ответила Консуэло с улыбкой, в  которой
сквозило какое-то горделивое смирение.
   - Так или иначе, ты научилась там сомневаться, спорить,  насмехаться,
подозревать.
   - Сомневаться - пожалуй. Избавьте же меня от сомнения. Оно всегда бы-
ло мне чуждо, оно доставило мне много страданий, и я буду  благословлять
вас. А главное, избавьте меня от сомнения в самой себе - оно делает меня
беспомощной и бессильной.
   - Мы избавим тебя от него лишь тогда, когда раскроем перед тобой наши
воззрения. Что до какихнибудь материальных гарантий нашей искренности  и
нашего могущества, ты получишь от нас не больше, чем до  сих  пор.  Пока
что удовлетворись теми услугами, какие мы уже оказали тебе, а если пона-
добится, мы поможем тебе и впредь. Но ты приобщишься к тайнам нашей мыс-
ли и наших дел лишь в той части, которая будет касаться поручения,  дан-
ного тебе самой. Ты так и не узнаешь, кто мы. Ты никогда не увидишь  на-
ших лиц. Никогда не узнаешь наших имен -  разве  только  интересы  нашей
миссии заставят нас преступить закон, повелевающий оставаться  неизвест-
ными и невидимыми для наших учеников. Можешь ты подчиниться и слепо  до-
вериться людям, которые навсегда останутся для тебя абстрактными сущест-
вами, воплощенной идеей, таинственными защитниками и советчиками?
   - Только праздное любопытство могло бы внушить мне желание узнать вас
по-иному. Надеюсь, что это суетное чувство никогда не посетит мою душу.
   - Речь идет не о любопытстве, а о недоверии. Твое недоверие  было  бы
обоснованно с точки зрения логики и благоразумия, царящих в мире.  Чело-
век отвечает за свои поступки; его имя является гарантией или  предосте-
режением, его репутация либо подтверждает его  действия  и  планы,  либо
противоречит им. Подумала ли ты о том, что никогда не будешь иметь  воз-
можности сличить поведение хотя бы одного из нас с правилами нашего  ор-
дена? Тебе придется верить в нас, как в святых, не  зная,  лицемерны  мы
или правдивы. Быть может даже, тебе случится усмотреть в наших  решениях
несправедливость, вероломство, мнимую жестокость. Ты не сможешь  контро-
лировать ни наши поступки, ни наши намерения. Хватит  ли  у  тебя  веры,
чтобы шагать по краю пропасти с закрытыми глазами?
   - Я католичка и поступала именно так во времена детства,  -  ответила
Консуэло после минутного размышления. - Я открывала сердце и  предостав-
ляла руководить моей совестью священнику, не различая его лица во  мраке
исповедальни. Его имя, его жизнь были мне неизвестны.  Я  видела  в  нем
лишь жреца, но не человека. Я повиновалась Христу и не думала о том, кто
был его орудием. Разве это так уж трудно?
   - Если ты тверда в своем решении, подними руку.
   - Подождите, - сказала Консуэло. - От вашего  ответа  будет  зависеть
вся моя жизнь. Позвольте же мне задать один вопрос в первый,  единствен-
ный и последний раз.
   - Вот видишь! Ты уже колеблешься, уже ищешь гарантий не в своем  вне-
запном порыве, не в устремлении своего сердца к нашей идее, а  в  чем-то
ином. Все же говори. Вопрос, который ты хочешь задать, прояснит для  нас
состояние твоего духа.
   - Вот мой вопрос. Приобщен ли Альберт ко всем вашим тайнам?
   - Да.
   - Без всяких ограничений?
   - Без всяких ограничений.
   - И он идет вместе с вами?
   - Вернее будет сказать, что мы идем с ним. Он один из светочей нашего
совета, самый чистый, быть может, самый близкий к богу.
   - Почему же вы сразу не сказали мне об этом? Я не стала бы колебаться
ни секунды. Ведите меня куда хотите, располагайте моей жизнью. Я ваша  и
клянусь в этом.
   - Ты простерла руку! Но чем ты клянешься?
   - Клянусь Христом, чей образ я здесь вижу.
   - А что такое Христос?
   - Это божественная мысль, открытая человеку.
   - Полностью ли запечатлена эта мысль в букве Евангелия?
   - Пожалуй, нет, но думаю, что она полностью запечатлена в его духе.
   - Твои ответы нас удовлетворили, и мы принимаем твою  клятву.  Теперь
мы укажем тебе, в чем состоят твои обязанности по отношению к богу  и  к
нам. Узнай же заранее три слова, которые являются ключом ко  всем  нашим
тайнам, причем большинству вступающих в наше братство  мы  открываем  их
лишь по истечении длительного срока и с большими предосторожностями. Те-
бя не нужно учить долго, но и ты должна серьезно задуматься,  чтобы  по-
нять все их значение. Свобода, братство, равенство  -  такова  тайная  и
глубокая формула учения Невидимых.
   - Ив этом заключается вся тайна?
   - Тебе кажется, что тут ее нет, но поразмысли о состоянии общества, и
ты убедишься, что людей,  привыкших  жить  под  игом  деспотизма,  нера-
венства, вражды, эта тройная заповедь - свобода, равенство,  братство  -
воспитывает, обращает в новую веру, что для них  понимание  возможности,
необходимости и моральной обязанности достигнуть этого счастья  является
настоящим откровением. Немногие прямые умы и чистые сердца, естественным
образом восстающие против несправедливости  и  беспорядка,  свойственных
тирании, сразу улавливают сущность тайной доктрины. Они быстро идут впе-
ред, ибо их приходится учить только одному -  способам  применения,  уже
найденным нами. Но вообрази, какие предосторожности, какие ухищрения на-
добно пустить в ход, чтобы открыть священную заповедь нашего бессмертно-
го дела большинству - людям большого света, придворным  и  сильным  мира
сего. Приходится прибегать к символам и к уверткам,  приходится  уверять
их, будто речь идет лишь о свободе условной, ограниченной рамками  инди-
видуальной мысли, о равенстве  относительном,  которое  распространяется
лишь на членов нашего сообщества и возможно лишь на ее тайных  и  добро-
вольных сборищах; словом, о романтическом братстве, существующем по  до-
говоренности между некоторым числом лиц, которые  оказывают  друг  другу
кое-какие случайные услуги, делают иногда добрые дела и взаимно помогают
друг другу. Этим рабам обычаев и предрассудков наши таинства представля-
ются лишь уставами героических  орденов,  которые  возникли  из  обрядов
древней аристократии и отнюдь не посягают на существующие власти,  ничем
не облегчают страдания народов. Таким мы  поручаем  лишь  незначительные
дела, предоставляем низшие ступени легковесной науки либо шаблонной ста-
рины и устраиваем для них ряд посвящений,  которые  будоражат  их  любо-
пытство необычностью обрядов, но не просвещают ум. Они думают, что знают
все, но не знают ничего.
   - Тогда для чего они вам нужны?  -  спросила  Консуэло,  слушавшая  с
большим вниманием.
   - Для того, чтобы оберегать деятельность и свободу тех, кто  понимает
и знает, - ответил наставник. - Ты получишь объяснение позднее. А сейчас
выслушай, чего мы ждем от тебя.
   Европа (преимущественно Германия и Франция) кишит тайными  обществами
- подземными лабораториями, где подготовляется великий переворот, крате-
ром которого станет Германия или Франция. Ключ от  всех  этих  сообществ
находится у нас, и мы стремимся возглавить их без ведома большинства  их
членов и таким образом, чтобы одно сообщество не знало  о  существовании
другого. Цель наша еще не достигнута, но нам уже удалось  пустить  корни
повсюду, и наиболее выдающиеся из посвященных поддерживают нас и помога-
ют нам. Ты получишь доступ во все святилища, во все мирские  храмы,  ибо
разложение и суетность тоже построили свои города, и в некоторых из  них
порок и добродетель вместе помогают делу разрушения, причем зло не пони-
мает, что оно соседствует с добром. Таков закон всех заговоров. Ты узна-
ешь тайны франк" масонов - многочисленного братства,  которое,  принимая
самые разнообразные формы и исповедуя самые различные идеи, трудится над
внедрением и распространением идеи равенства. Ты получишь право участво-
вать во всех обрядах, хотя женщин допускают к этому лишь в виде исключе-
ния и не посвящают во все тайны доктрины. Мы дадим тебе такие же  права,
как мужчинам, мы вооружим тебя всеми эмблемами,  всеми  званиями,  всеми
формулами, необходимыми для того, чтобы ты могла установить отношения  с
ложами и для переговоров с ними, которые мы хотим  тебе  поручить.  Твоя
профессия, бродячая жизнь, твой талант, обаяние твоего пола, молодости и
красоты, твоя смелость, прямота и скромность делают тебя подходящей  для
этой роли и являются залогом успеха.  Твое  прошлое,  известное  нам  до
мельчайших подробностей, служит достаточной  гарантией.  Ты  добровольно
выдержала больше испытаний, чем могли бы изобрести все таинства масонов,
и вышла из них более торжествующей и сильной, нежели их  адепты  выходят
из ненужных театральных представлений, с помощью которых испытывается их
стойкость. И, кроме того, супруга и ученица Альберта Рудольштадта -  это
наша дочь и наша сестра, во всем равная нам. Подобно Альберту, мы пропо-
ведуем принцип божественного равенства между мужчиной  и  женщиной,  но,
вынужденные признать опасное легкомыслие и непостоянство твоего  пола  -
печальное следствие воспитания, привычек и положения женщины в обществе,
- мы не можем осуществлять этот принцип на практике во всей его полноте.
Мы можем довериться лишь небольшому числу женщин, а некоторые тайны  до-
верим одной тебе.
   Благодаря талисману нашей инвеституры тайные сообщества других  евро-
пейских стран тоже будут открыты пред тобой, чтобы дать тебе возможность
в любой стране помогать нам и служить нашему делу. Если понадобится,  ты
проникнешь даже в нечистое общество "Мопсов" и в другие  тайные  убежища
разврата и неверия нашего века. Ты преобразуешь их и принесешь туда  бо-
лее чистое и более глубокое понятие о братстве. Зрелище распутства вели-
ких мира сего не запятнает тебя, как не запятнало зрелище свободы  заку-
лисных нравов. Ты станешь сестрой милосердия для страждущих душ, а, если
тебе не удастся исправить некоторые сообщества, мы  дадим  тебе  возмож-
ность рассеять их. Свое влияние ты употребишь преимущественно на женщин:
талант и слава открывают перед  тобой  двери  дворцов,  а  привязанность
Тренка и наше покровительство уже раскрыли перед тобой  сердечные  тайны
некой именитой принцессы. Ты познакомишься ближе с лицами еще более  мо-
гущественными и превратишь их в наших союзников. Средства для достижения
этой цели явятся предметом особых сношений, специальной  науки,  которою
мы поможем тебе овладеть здесь. При всех дворах, во всех городах Европы,
куда ты  пожелаешь  отправиться,  мы  укажем  тебе  друзей,  сообщников,
братьев, которые тебя поддержат,  могущественных  покровителей,  готовых
прийти на помощь в твоем опасном начинании. Тебе будут доверены  крупные
суммы денег для облегчения участи наших неимущих братьев и всех несчаст-
ных, которые посредством сигнала бедствия обратятся за помощью к  нашему
ордену в твоем лице. Ты учредишь среди женщин новые тайные общества, ос-
нованные на тех же принципах, что и наше, но приспособленные к обычаям и
нравам различных стран и различных классов  Ты  постараешься,  насколько
возможно, способствовать сердечному и искреннему сближению высокопостав-
ленной дамы с женщиной среднего сословия, богачки - со скромной работни-
цей, добродетельной матроны - с легкомысленной  актрисой.  Терпимость  и
благотворительность - таков будет смягченный девиз для людей света вмес-
то нашего истинного и сурового девиза: равенство, братство. Ты видишь  -
на первых порах твоя миссия будет приятна твоему сердцу и принесет  тебе
славу. Однако она небезопасна. Мы могущественны, но измена может уничто-
жить наше дело и вовлечь тебя в беду вместе с нами. Шпандау  может  ока-
заться не последней твоей тюрьмой, а гневные порывы Фридриха Второго  не
единственными вспышками  королевского  гнева,  с  какими  тебе  придется
столкнуться. Ты должна быть готова ко всему и заранее примириться с тем,
что можешь стать жертвой преследования.
   - Я готова, - ответила Консуэло.
   - Мы уверены в этом и опасаемся не слабости твоего характера, а упад-
ка духа. Мы обязаны заранее предупредить тебя о том тяжелом  и  неприят-
ном, что связано с твоей миссией. Первые ступени тайных обществ, в  осо-
бенности у масонов, являются весьма незначительными  в  наших  глазах  и
служат лишь для испытания инстинктов и склонностей новичков. Большинство
из них никогда не поднимается выше этих первых ступеней, где, как я  уже
тебе говорил, их праздное любопытство тешится зрелищем невиданных  обря-
дов. На следующие ступени допускаются лишь те лица, которые  подают  на-
дежды, и тем не менее их все еще держат на расстоянии от конечной  цели,
их изучают, испытывают, исследуют их души, подготовляют к более  полному
посвящению или же покидают в лабиринте толкований, из  которого  они  не
могут выбраться, не причинив вреда общему делу и себе самим. И  все  это
только питомник, где мы отбираем наиболее сильные растения, чтобы  пере-
садить их в священный лес. Важные сведения даются лишь на последних сту-
пенях, и ты начнешь свой путь именно с них. Но роль наставника влечет за
собой много обязанностей, и здесь приходит конец прелести  удовлетворен-
ного любопытства, упоению тайной, иллюзии надежды. Отныне  тебе  уже  не
придется в атмосфере восторга и волнения  изучать  закон,  преображающий
неофита в апостола, послушницу в жрицу. Придется приводить этот закон  в
действие, поучая других и стараясь среди нищих сердцем  и  слабых  духом
завербовать левитов для святилища. Вот тут-то, бедная Консуэло, ты узна-
ешь горечь обманутых иллюзий и тяжкий, упорный труд, ибо ты увидишь, что
среди множества жадных, любопытных и хвастливых  искателей  истины  есть
так мало серьезных, твердых, искренних умов,  так  мало  душ,  достойных
принять ее и способных ее понять. На  сотни  людей,  которые  из  одного
тщеславия произносят фразы о равенстве и делают вид, что мечтают о  нем,
ты с трудом найдешь одного человека, сознающего значение этого  слова  и
готового смело претворить его в жизнь. Ты будешь  вынуждена  говорить  с
ними загадками и играть в невеселую игру, вводя их в заблуждение по  по-
воду сущности доктрины. Большинство монархов, собранных под нашими  зна-
менами, находится именно в таком положении.  Разукрашенные  пустыми  ма-
сонскими званиями, льстящими их беспредельной гордыне,  они  служат  нам
лишь для того, чтобы обеспечить свободу действий  и  терпимое  отношение
полиции. Правда, некоторые из них искренни  или  были  таковыми  прежде.
Фридрих, прозванный Великим и, бесспорно, способный им быть, являлся еще
до того, как стать королем, членом франкмасонского братства, и в ту пору
свобода много говорила его сердцу, а равенство - уму. Однако мы привлек-
ли к его посвящению искушенных и осторожных людей,  которым  удалось  не
выдать ему тайны учения. Как ужасно пришлось бы нам раскаяться, если  бы
случилось иначе! В настоящее время Фридрих  подозревает,  выслеживает  и
преследует новое масонское общество, которое создано в Берлине и  сопер-
ничает с ложей, где председателем является он, а также другие тайные об-
щества, которые с пламенным рвением  возглавляет  Генрих,  его  брат.  И
все-таки принц Генрих, так же как и аббатиса  Кведлинбургская,  является
всего лишь посвященным второй степени и никогда  не  ступит  дальше.  Мы
знаем коронованных особ, Консуэло, и нам известно,  что  никогда  нельзя
целиком полагаться ни на них самих, ни на их придворных. Брат  и  сестра
Фридриха страдают от его тирании и проклинают ее. Они бы охотно устроили
заговор, но только в свою пользу.  Невзирая  на  выдающиеся  достоинства
принца и принцессы, мы никогда не отдадим бразды правления  в  их  руки.
Они действительно участвуют в заговоре, но сами не знают, какое  грозное
начинание поддерживают своим именем, влиянием, богатством.  Им  кажется,
будто они действуют лишь для  того,  чтобы  ослабить  могущество  своего
властелина и остановить порывы его честолюбия. В рвении принцессы Амалии
есть даже нечто вроде республиканского пыла,  и  в  наше  время  она  не
единстве