, обращался он к помощнику режиссера на  вы,  соблюдая  дистанцию,
как положено было в прошлом.
   - Ладно, Фишер, давай двигай! Тут же  позвони,  если  там  в  самом  деле
что-то стряслось.
   - Есть, сэр. Будет сделано.
   Повесив трубку, помощник режиссера решил, что  скорее  всего  это  ложная
тревога. С другой стороны, ошеломляющие новости входили иной раз на цыпочках
в самые неожиданные двери.  Он  подумал  было  послать  съемочную  группу  в
Ларчмонт, потом решил, что не стоит.
   Сообщение  хроникера  было  все-таки  гадательным.  А  кроме  того,   все
съемочные группы были на задании и, следовательно, пришлось бы снимать  одну
из них с места реального события.  Да  и  передавать  что-либо  в  эфир  без
дополнительной информации пока не стоило.
   Тем не менее помощник режиссера поднялся на несколько  ступенек  -  туда,
где сидела женщина-режиссер Отдела новостей, и сообщил о звонке.
   Выслушав его, она подтвердила, что решил он правильно. Но потом ей пришло
в голову, что надо позвонить в Си-би-эй, и сняла  трубку  прямого  телефона.
Она  попросила  к  телефону  Эрни  Ласалла,   редактора   внутриамериканских
новостей, с которым время от времени обменивалась информацией.
   - Послушай, может, это все, конечно, и туфта. - И,  повторив  только  что
услышанное, добавила:
   - Но ведь это случилось в Ларчмонте, а я знаю,  что  там  живет  Кроуфорд
Слоун. Местечко это совсем маленькое, так что беда,  возможно,  случилась  с
кем-то из его знакомых, и я подумала, может, стоит тебе ему об этом сказать.
   - Спасибо, - сказал Ласалл. - Сообщи мне, если еще что-нибудь узнаешь.
   Опустив трубку, Эрни  Ласалл  мгновенно  взвесил  полученную  информацию.
Скорее всего кончится это ничем. И все же...
   Повинуясь импульсу и инстинкту, он взял красный телефон.
   - Внутриамериканские новости. Ласалл. Нам стало известно, что в Ларчмонте
- повторяю: в Ларчмонте, штат Нью-Йорк, - по радио  местной  полиции  прошло
сообщение  о  возможном  похищении.  Подробностей  нет.  Наши   коллеги   из
У-Си-би-эй выясняют подробности и будут нас информировать.
   Слова его, как всегда, транслировались по всему главному зданию Си-би-эй.
Услышав это, некоторые  удивились,  зачем  Ласаллу  понадобилось  передавать
такую пустяковину по радио. Другие  не  обратили  на  сообщение  внимания  и
продолжали заниматься своим делом.  А  старшие  выпускающие,  работавшие  за
"подковой" этажом выше, прислушались. Кто-то, указав  на  Кроуфорда  Слоуна,
сидевшего за закрытой стеклянной дверью в своем кабинетике, заметил:
   - Если в Ларчмонте в самом деле кого-то умыкнули, возблагодарим Бога, что
не Кроуфа. Возможно, конечно, что там сидит сейчас его дублер.
   Все рассмеялись.
   Кроуфорд Слоун слышал  сообщение  Ласалла  по  переговорному  устройству,
стоявшему в его кабинете.  Дверь  он  закрыл,  чтобы  поговорить  наедине  с
руководителем Отдела новостей Лэсли  Чиппингемом.  Слоун  сказал  шефу,  что
хотел бы зайти к нему для разговора, но Чиппингем предпочел  прийти  к  нему
сам, Оба замолчали, пока не кончилось сообщение, к которому  Слоун,  услышав
слово "Ларчмонт", проявил живейший интерес. В любое другое время он пошел бы
в репортерскую, чтобы узнать побольше. Но сейчас ему не  хотелось  прерывать
разговор, который вдруг вылился в ожесточенную конфронтацию  и  проходил,  к
изумлению Слоуна, совсем не так, как он ожидал.

Глава 14

   - Инстинкт подсказывает мне, Кроуф,  что  у  тебя  возникла  проблема,  -
сказал шеф Отдела новостей, начиная разговор.
   - Инстинкт  тебя  обманывает,  -  возразил  Кроуфорд  Слоун,  -  Проблема
возникла у тебя. Она легко разрешима,  но  необходимо  произвести  некоторую
структурную перестройку. И быстро.
   Лэсли  Чиппингем  вздохнул.  Он  был  ветераном  телевизионных  новостей,
проработавшим  на  этом  поприще  тридцать  лет,  -  начал  свою  карьеру  в
девятнадцать в качестве рассыльного на Эн-би-си. Уже тогда он понял,  что  с
ведущим надо обращаться  бережно,  как  с  китайской  вазой  эпохи  Минь,  и
относиться к нему с таким же почтением, как к главе государства. Собственно,
умение Чиппингема соблюдать эти два правила - вместе с другими его талантами
- и помогло ему подняться до поста исполнительного директора и удержаться  в
руководстве, в то  время  как  многие  другие,  карабкавшиеся  по  служебной
лестнице вместе с ним, - в том числе и заведующие Отделом новостей,  -  были
задвинуты на задворки телевидения или отправлены на раннюю пенсию.
   Чиппингем обладал способностью держаться со всеми одинаково  свободно,  и
людям было с ним легко. Кто-то сказал однажды, что на него  невозможно  было
бы обидеться, даже сообщи он тебе об увольнении.
   - Я слушаю тебя, - сказал он Слоуну. - Какую именно?
   - Я не могу больше работать с Чаком Инсеном.  Он  должен  уйти.  И  когда
будем выбирать нового ответственного за выпуск, я хочу иметь право голоса.
   - Ну и ну. Ты прав: это проблема. - Чиппингем тщательно подбирал слова. -
Хотя, - добавил он, - возможно, и несколько иная, Кроуф, чем ты думаешь.
   Кроуфорд Слоун посмотрел на своего начальника. Перед  ним  сидел  высокий
мужчина, с  довольно  красивым,  резко  очерченным  лицом,  яркими  голубыми
глазами и почти совсем седыми волосами  в  крутых  завитках.  На  протяжении
многих лет целая череда женщин ласкала эти завитки. Собственно, женщины  всю
жизнь были слабостью Лэса Чиппингема, его неудержимо тянуло покорять их. Как
раз в этот момент его брак и финансы находились на грани краха, чего не знал
Слоун,  хотя  ему,  да  и  другим,  было  известно,  как   любит   Чиппингем
коллекционировать женщин.
   Однако Чиппингем понимал,  что  должен  отложить  в  сторону  собственные
заботы и заняться Кроуфордом Слоуном. Любой разговор с  ведущим  всегда  был
подобен хождению по натянутой под потолком проволоке.
   - Давай не будем ходить вокруг да около, - сказал Слоун, - и  перейдем  к
делу.
   - Я как раз собирался это сделать,  -  согласился  Чиппингем.  -  Мы  оба
знаем, многое в области новостей у нас сейчас меняется...
   - О Господи, Лэс, конечно, меняется! - прервал его Слоун. -  Потому-то  у
меня и возникают проблемы с Инсеном. Надо менять характер наших  "Новостей",
меньше давать "шапок", глубже раскрывать важные события.
   - Я в курсе того, что ты думаешь. Мы ведь по этому поводу  уже  говорили.
Знаю я и точку зрения Чака - кстати, он  заходил  ко  мне  сегодня  утром  и
жаловался на тебя.
   Слоун широко раскрыл глаза. Никак он не ожидал, что Чак возьмет  на  себя
инициативу разрешения их спора: до сих пор такого не бывало.
   - Что же, по его мнению, ты можешь предпринять? - спросил Слоун.
   Чиппингем ответил не сразу.
   - А, черт, наверное, нет смысла  об  этом  умалчивать.  Он  считает,  что
слишком далеко вы разъехались и ваши точки зрения  непримиримы.  Чак  хочет,
чтобы ты ушел.
   Слоун откинул назад голову и расхохотался.
   - А чтобы он остался? Это же нелепо. Шеф в упор посмотрел на него.
   - В самом деле?
   - Конечно. И ты это знаешь.
   - Когда-то знал, но не уверен, что знаю теперь. - На эту  территорию  они
еще не ступали. И Чиппингем осторожно стал  нащупывать  путь.  -  Я  пытаюсь
донести до тебя, Кроуф, что  все  изменилось.  С  тех  пор  как  телестанцию
перекупили, все находится в процессе изменения. Ты  знаешь,  как  и  я,  что
новые хозяева - на нашей станции и на других тоже - не очень  довольны  тем,
что ведущие "Вечерних новостей" имеют такую власть.  Голиафы,  возглавляющие
основные компании, хотят преуменьшить власть  ведущих,  а  кроме  того,  они
недовольны высокими гонорарами, за которые, как им кажется, они не  получают
достаточной отдач" Пошли  слухи  о  неких  тайных  соглашениях,  заключенных
втихую.
   - Каких соглашениях? - резко спросил Слоун.
   - Насколько я слышал, соглашениях  того  типа,  какие  заключают  крупные
предприниматели в своих закрытых клубах и в  частных  домах.  Например:  "Мы
велим нашей станции не переманивать людей, работающих в области новостей  на
вашей станции, при условии, что  вы  не  станете  гоняться  за  нашими.  Это
позволит всем нам не повышать  им  жалованья  и  договориться  о  сокращении
потолка ставок".
   - Но это же сговор, это связывает людей нашей профессии. Черт побери, это
же противозаконно.
   - Лишь в том случае, если можно доказать, что такой сговор имел место,  -
заметил Чиппингем. - А как ты это докажешь,  если  соглашение  заключено  за
стаканом виски в клубе "Ланке" или "Метрополитен", и никаких записей, ничего
на бумаге?
   Слоун молчал, и Чиппингем постарался довести до его сознания главное:
   - Вывод из этого, Кроуф, такой, что сейчас не время слишком нажимать.
   - Ты сказал, - вдруг произнес Слоун, - что Инсен  хочет  видеть  на  моем
месте кого-то другого. Кого?
   -  Он  упомянул  Гарри  Партриджа.  "Партридж!  Снова  он  возникает  как
соперник, - подумал Слоун. - Интересно,  не  сам  ли  Партридж  подал  такую
идею?" Чиппингем, словно угадав его мысли, сказал:
   - Чак, кажется, намекнул об этом Гарри - тот удивился, но,  похоже,  едва
ли это его заинтересует. - И добавил:
   - Ах да, Чак Инсен сказал мне еще одно: если дело дойдет до выбора  между
тобой и им, он не сдастся без борьбы... Он пригрозил, что дойдет  до  самого
верха.
   - Имея в виду кого?
   - Имея в виду Марго Ллойд-Мэйсон.
   - Он пойдет к этой стерве?  -  взорвался  Кроуфорд  Слоун.  -  Да  он  не
посмеет!
   - А я уверен, что пойдет. Марго, возможно, и стерва, но власть в руках  у
нее есть.
   Это Лэсли Чиппингем хорошо знал.
   Си-би-эй была последней из крупных телестанций, павших жертвой  процесса,
который в мире средств массовой информации называли "оккупацией  со  стороны
обывателей".  Так  характеризовали  переход  радио-  и  телестанций  в  руки
промышленных конгломератов, чье желание получать большие доходы перевешивало
все соображения особого статуса станций и их  обязанностей  по  отношению  к
общественности. А  в  прошлом  такие  люди,  как  владелец  Си-би-эс  Пэйли,
владелец Эн-би-си Сарнофф и владелец Эй-би-си Голденсон, будучи закоренелыми
капиталистами,  постоянно  заботились  и  о  том,   чтобы   выполнять   свои
обязательства перед публикой.
   Девять месяцев назад, после того как все попытки сохранить  независимость
Си-би-эй провалились, телестанция была поглощена "Глобаник индастриз  инк.",
гигантской корпорацией,  имеющей  капиталовложения  во  всем  мире.  Подобно
"Дженерал электрик",  которая  ранее  приобрела  Эн-би-си,  "Глобаник"  тоже
работала на оборону. И  так  же,  как  "Дженерал  электрик",  "Глобаник"  не
отличалась чистоплотностью в делах.  В  одном  случае  после  расследования,
проведенного Большим жюри, компания  была  оштрафована,  а  ее  руководители
приговорены к тюремному заключению за махинации на аукционах и с  ценами.  В
другой раз компания признала  себя  виновной  в  обмане  правительства  США,
подделав отчетность по выполнению контракта на  оборону;  ей  был  присужден
штраф  в  миллион  долларов  -  максимальная  сумма  по  закону   и   совсем
незначительная по сравнению  со  стоимостью  одного  лишь  контракта.  Когда
"Глобаник" завладела Си-би-эй, один комментатор  написал  по  этому  поводу:
"Глобаник" особо заинтересована в том, чтобы Си-би-эй не высказывала  больше
независимых суждений. Разве  сможет  теперь  Си-би-эй  когда-нибудь  глубоко
копнуть в сфере, чувствительной для основной компании?"
   После того  как  Си-би-эй  была  перекуплена,  новые  владельцы  публично
заверили сотрудников,  что  они  будут  уважать  традиционную  независимость
взглядов всех, кто работает  в  "Новостях".  Однако  на  деле  эти  обещания
оказались пустым звуком.
   Перестройка в Си-би-эй началась с появления Марго Ллойд-Мэйсон в качестве
нового президента и главного исполнительного директора телестанции. Известно
было, что женщина она деловая, безжалостная и крайне честолюбивая: она  ведь
уже  была  вице-президентом  "Глобаник  индастриз".  Ходили  слухи,  что  ее
передвинули в Си-би-эй для проверки: проявит ли она  достаточную  твердость,
чтобы стать со временем председателем правления основной компании.
   Лэсли Чиппингем впервые  встретился  с  новым  начальством,  когда  Марго
вызвала его через несколько дней после вступления в новую должность.  Вместо
обычного разговора по  телефону,  -  а  предшественник  миссис  Ллойд-Мэйсон
любезно  звонил  сам  руководителям  отделов,  -  Лэс  получил  вызов  через
секретаря немедленно явиться  в  Стоунхендж  <Стоунхендж  -  одно  из  самых
больших  доисторических   каменных   сооружений,   служивших,   по-видимому,
могильником; находится в графстве Уилтшир,  Великобритания.>,  как  прозвали
административное здание Си-би-эй на  Третьей  авеню.  И  отправился  туда  в
лимузине с шофером.
   Марго Ллойд-Мэйсон была рослая блондинка, с зачесанными наверх  волосами,
слегка загорелым лицом с высокими скулами и проницательными глазами. На  ней
был элегантный серовато-коричневый костюм от Шанель с более светлой шелковой
блузкой. Чиппингем потом скажет о ней - "миловидная, вот только дородная".
   Держалась она дружелюбно и в то же время холодно.
   -  Можете  называть  меня  по  имени,  -  сказала  она  Чиппингему,  хотя
прозвучало это как приказ. И, не теряя времени, перешла к делу:
   - Речь идет о ситуации, в которую попал Тео Эллиот.
   Теодор Эллиот был председателем правления "Глобаник индастриз".
   - Сообщение об этом уже появилось, - сказал Чиппингем.  -  Сегодня  утром
сообщила  Ай-эр-эс  из  Вашингтона.  Утверждают,  что  наш  король   королей
недоплатил четыре миллиона долларов налогов.
   Чиппингем совершенно случайно видел сообщение об этом агентства АЛ.  Дело
в том, что Эллиот вложил капитал в предприятие, которое, казалось, избавляло
его от налогообложения, а сейчас это трактовалось как способ незаконно  уйти
от налогов.
   Человека, создавшего предприятие, привлекли к уголовной  ответственности.
Эллиоту же такое обвинение предъявлено не было, но ему предстояло  заплатить
налог плюс крупный штраф.
   - Тео звонил мне, - сказала Марго, - по его  заверениям,  он  понятия  не
имел, что это дело незаконное.
   - Я полагаю, найдутся люди, которые этому поверят,  -  сказал  Чиппингем,
имея в виду армию юристов, бухгалтеров и консультантов  по  налогообложению,
которую будет иметь в своем распоряжении председатель правления "Глобаник".
   - Не стоило бы по этому  поводу  зубоскалить,  -  ледяным  тоном  сказала
Марго. - Я послала за вами, так как хочу, чтобы в наших "Новостях"  не  было
ничего про Тео и про налоги, и я бы хотела,  чтобы  вы  попросили  и  другие
станции не сообщать об этом.
   Чиппингем был потрясен, он с трудом верил услышанному.
   - Марго, - сказал он, стараясь, чтобы голос звучал  спокойно,  -  если  я
обращусь к другим станциям с подобной просьбой, они не только  отклонят  ее,
но  еще  и  сообщат  в  эфир  о  том,  что   Си-би-эй   пытается   замолчать
мошенничество. И, честно говоря, если бы кто-то обратился к нам  с  подобней
просьбой, мы на Си-би-эй поступили бы точно так же.
   Произнося  это,  Чиппингем  уже  понимал,  что  новая  глава  телестанции
продемонстрировала не только полнейшее неведение того, как работает станция,
но и отсутствие всякого представления об этике сбора информации. Но всем  же
известно, поспешил он себе напомнить, что Марго посажена здесь не  благодаря
своему знанию дела, а благодаря финансовому  чутью  и  способности  выжимать
выгоду.
   - Хорошо, - нехотя согласилась она, - я, видимо, должна смириться с  тем,
что вы сказали про другие станции. Но я не  желаю,  чтобы  это  появилось  в
наших "Новостях".
   Чиппингем вздохнул про себя: он  понял,  что  отныне  ему  будет  гораздо
труднее выполнять свои обязанности руководителя Отдела новостей.
   - Прошу  поверить  мне,  Марго:  уверяю  вас,  что  сегодня  вечером  все
телестанции используют эту информацию насчет мистера Эллиота и  его  попытки
увильнуть от налогов. И если мы не дадим этой информации, то лишь  привлечем
больше внимания к делу. Потому что все будут следить, насколько мы честны  и
беспристрастны, особенно после  заявления  "Глобаник"  о  том,  что  свобода
деятельности нашего Отдела новостей никак не будет ущемлена.
   Сильное лицо Марго было  мрачно,  она  сидела,  сжав  губы;  молчание  ее
говорило о том, что доводы Чиппингема дошли до нее.
   - Вы дадите информацию очень коротко? - наконец спросила она.
   -  Так  автоматически  выйдет.  Эта  история  не   заслуживает   длинного
сообщения.
   - И я не желаю, чтоб какой-нибудь  ушлый  репортер  намекал  на  то,  что
Тео-де знал о противозаконности своего шага, раз сам  Тео  говорит,  что  не
знал.
   - Единственное, что я могу вам обещать, - сказал  Чиппингем,  -  это  что
наша информация будет честной. Я сам за этим прослежу.
   Марго пропустила его слова мимо ушей и взяла со стола лист бумаги.
   - Вы  приехали  сюда  на  лимузине  с  шофером.  Чиппингем  вздрогнул  от
неожиданности.
   - Да. - Машина с шофером была одной из приятных сторон его работы, но то,
что за ним следят, - а дело обстояло именно  так,  -  было  чем-то  новым  и
малоприятным.
   - В будущем пользуйтесь такси. Я, например, езжу на такси. Значит,  и  вы
тоже можете. И еще одно. -  Она  в  упор  смотрела  на  него,  сверля  своим
стальным взглядом. - Бюджет Отдела новостей должен быть немедленно  сокращен
на двадцать процентов. Завтра вы получите от меня соответствующий документ -
и "немедленно" означает именно  немедленно.  Через  неделю  представите  мне
отчет о том, за счет чего была наведена экономия.
   Чиппингем был настолько ошарашен, что лишь официально откланялся и ушел.
   Сюжет о Теодоре Эллиоте и возникшей у него проблеме с налогами появился в
"Вечерних  новостях  на  всю  страну"  Си-би-эй,  и  заявление  председателя
правления "Глобаник" о том, что он не повинен в укрывательстве  от  налогов,
было передано  без  комментариев.  Неделю  спустя  один  из  выпускающих  за
"подковой" сказал, что "будь на месте Эллиота  политический  деятель,  чтобы
весьма скептически отозвались о его заявлении,  а  потом,  как  с  луковицы,
содрали бы с него один слой кожи за другим. Мы лее оставили эту новость  без
продолжения".
   На самом-то деле вопрос о продолжении  рассматривался:  нагого  материала
было  предостаточно.  Но  во  время  дискуссии  за  -  "скорой",  в  которой
участвовал и шеф Отдела новостей, было решено, что на этот день  есть  более
важные новости, и потому об Эллиоте ничего больше сказано не было.  Это  был
ловкий ход: немногие признались даже себе, что  совершено  предательство  по
отношению  к  своей  профессии  А  вот  проблема  сокращения  бюджета   была
посерьезнее. Тут всем станциям приходилось считаться с наличием конкурентов,
и все это знали, включая Лэсли Чиппингема.  Отделы  новостей  были  особенно
раздуты, в них было слишком много сотрудников, и их не мешало подсократить.
   В Отделе новостей Си-би-эй процесс этот прошел болезненно, так как работу
потеряли свыше двухсот человек.
   Увольнения сопровождались возмущением тех, кто потерял свое место,  и  их
друзей. Пресса получила возможность разгуляться: газеты полны были очерков о
человеческих судьбах, написанных с явным сочувствием  к  жертвам  борьбы  за
экономию, - хотя в газетах очень часто проводились такие же мероприятия.
   Группа  сотрудников  Отдела  новостей  Си-би-эй  -  у  всех  у  них  были
долгосрочные контракты - отправила в "Нью-Йорк тайме"  письмо  с  протестом.
Среди подписавших были  Кроуфорд  Слоун,  четыре  главных  корреспондента  и
несколько  выпускающих.  В  письме  выражалось  возмущение  тем,  что  среди
выброшенных  на   улицу   оказалось   несколько   корреспондентов-ветеранов,
прослуживших в Отделе новостей Си-би-эй большую часть  жизни.  В  нем  также
указывалось,  что  Си-би-эй  вообще  не  испытывает  финансовых  трудностей,
телестанция имеет даже более высокую  приб