не имеет права  участвовать
в состязании за нее.
   Отпечаток,  который  наложила  на  него  роль  главаря,  имел  и   другие
проявления.  По  утрам,  бреясь  перед  зеркалом,  Мигель  ясно  видел,  что
утрачивает свою нарочито заурядную внешность. Он все меньше и меньше походил
на неприметного клерка или  мелкого  администратора,  что  в  былые  времена
служило ему естественной маскировкой. Возраст и груз  ответственности  брали
свое - придавали ему вид опытного волевого командира, каковым он  и  был  на
самом деле.
   Ну что ж, размышлял он, все командиры допускают просчеты, его  просчет  -
Уайт-Плейнз. Поэтому, когда  стрелки  часов  подошли  к  19.40  и  последние
приготовления к отъезду были закончены, все - у  каждого  были  на  то  свои
причины - вздохнули с облегчением.
   Хулио сядет за руль катафалка,  Луис  поведет  фургон  "Тихий  похоронный
приют". Обе машины были уже с "грузом" и стояли наготове.
   В катафалк поместили гроб, в котором глубоким сном спала Джессика.  Гробы
с Энгусом и  Николасом,  тоже  пребывавшими  в  тяжелом  забытьи,  стояли  в
фургоне. Карлос положил на крышку каждого гроба гирлянду из белых  хризантем
и розовых гвоздик.
   Каким-то непостижимым образом вид гробов, убранных  цветами,  умиротворил
конспираторов, словно  заученные  роли,  которые  им  предстояло  исполнить,
начали воплощаться в жизнь.
   И только Баудельо не отходил от  гробов,  проверяя  напоследок  состояние
"покойников" с помощью своей аппаратуры, - он  был  всецело  поглощен  своей
задачей, так как сейчас был один из тех решающих моментов: все  зависело  от
его профессионализма. Если в пути кто-то из заложников придет в  сознание  и
попытается закричать, да еще во время инспекции, все пропало!
   Малейшее подозрение, вызванное внешним видом  гробов,  могло  привести  к
тому, что их потребуют вскрыть, и тогда весь план рухнет;  подобная  история
произошла в Великобритании, в аэропорту Станстед  в  1984  году.  Тогда  был
похищен и усыплен наркотиками доктор Умару Дикко из Нигерии, его должны были
переправить в Лагос в запечатанном упакованном ящике.  Сотрудники  аэропорта
сообщили о сильном запахе  медикаментов,  и  таможенная  служба  потребовала
вскрытия  ящика.  Похищенный,  находившийся  без  сознания,  но  живой,  был
обнаружен.  Мигель  и  Баудельо  знали  об  этом  случае  и  не  хотели  его
повторения.
   Перед самым выездом в  Тетерборо  к  мужчинам  присоединилась  Сокорро  в
черном полотняном платье и таком же жакете, отделанном тесьмой, -  выглядела
она чрезвычайно  соблазнительно.  Она  была  в  черной  шляпке,  с  золотыми
серьгами в ушах и тонкой золотой цепочкой  на  шее.  Из  глаз  ее  струились
слезы: по совету Баудельо она положила по зернышку перца  под  нижнее  веко.
Рафаэль было  воспротивился,  но  Мигель  приказал,  и  верзила  подчинился,
ощущение было не из приятных, но он быстро привык,  и  сейчас  слезы  ручьем
текли из его глаз.
   Рафаэль, Мигель и Баудельо были в темных костюмах,  при  галстуках  -  ни
дать ни взять скорбящие мужи. Если придется отвечать на вопросы, то  Рафаэль
и Сокорро будут изображать брата и  сестру  колумбийки,  которая  погибла  в
автокатастрофе, сопровождавшейся пожаром, во время  путешествия  по  США,  -
сейчас ее останки везут на родину  для  захоронения.  А  так  как,  согласно
легенде,  младший  сын  колумбийки  тоже  погиб,  Рафаэль  и  Сокорро  будут
одновременно его безутешными дядей и тетей.  Третий  "покойник"  -  Энгус  -
будет неким дальним  родственником,  путешествовавшим  вместе  с  матерью  и
сыном.
   Баудельо будет играть роль члена семьи, взявшего на себя все  хлопоты  по
похоронам, а Мигель - ее близкого друга.
   Легенду  подкрепляли  тщательно  подготовленные  документы  -   фальшивые
свидетельства о смерти, выписанные в штате Пенсильвания, где якобы произошла
трагедия; черно-белые  фотографии  с  места  происшествия  и  даже  газетные
вырезки из "Филадельфия инквайрер", на самом  деле  напечатанные  в  частной
типографии. Среди документов были  также  новые  паспорта  Мигеля,  Рафаэля,
Сокорро и Баудельо и два запасных свидетельства о смерти,  одно  из  которых
они использовали для Энгуса. Комплект документов обошелся в  двадцать  тысяч
долларов.
   В легенде и в газетных фальшивках фигурировала одна очень важная  деталь:
все три трупа-де сильно обгорели и изуродованы до неузнаваемости. Едва ли  у
кого возникнет охота вскрывать гробы при вывозе из  США:  на  это  Мигель  и
рассчитывал.
   Моторы катафалка и фургона заработали.  Карлос  сел  за  руль  "плимута",
замыкавшего "траурное шествие". Он  поедет  на  расстоянии  от  первых  двух
машин, но на небольшом чтобы при необходимости можно  было  вмешаться.  Все,
кроме Баудельо, были вооружены.
   Согласно плану, им предстояло сразу двинуться  в  аэропорт  -  весь  путь
должен занять десять, максимум пятнадцать минут. Мигель посмотрел  на  часы.
Было 19.35.
   - По машинам, - скомандовал он.
   Перед отъездом он еще раз осмотрел дом и пристройки и  был  удовлетворен:
никаких следов  их  пребывания  не  осталось.  Правда,  одно  обстоятельство
тревожило его. Место, где была яма, в которую  они  зарыли  радиотелефоны  и
прочее оборудование, все-таки выделялось. Хулио и Луис как могли  разровняли
поверхность и завалили ее листьями, но все же было видно, что  здесь  что-то
не так. Мигель успокоил себя тем, что это не имеет  большого  значения,  тем
более сейчас уже ничего не исправишь.
   Смеркалось, справа от них догорал закат - они ехали к Тетерборо.
   Луис первым увидел мигающие  впереди  огни  полицейских  машин.  Он  тихо
выругался и затормозил.  Мигель  тоже  заметил  "мигалки"  и,  вытянув  шею,
попытался  определить  положение  на  шоссе.  Сокорро  сидела  между   двумя
мужчинами.
   Они были на 17-м  шоссе,  ведущем  на  юг;  эстакада  автострады  Пассаик
находилась на расстоянии мили позади них. Движение  было  оживленным.  Между
ними и полицейскими "мигалками" не было поворота направо, а из-за барьера по
середине шоссе развернуться тоже нельзя. С Мигеля полил  пот;  взяв  себя  в
руки, он приказал Луису ехать вперед.
   И оглянулся, желая удостовериться, что фургон следует за ними.
   "Плимут" Карлоса должен был находиться сзади, но его не было видно.
   Теперь они рассмотрели, что поток машин по команде полицейских  сужен  до
двух рядов. Между рядами высилась будка, похожая на  ту,  в  каких  собирают
дорожную пошлину, и несколько полицейских беседовали с водителями, когда  те
останавливались. Справа тоже стояли полицейские машины с "мигалками".
   - Без паники, - сказал Мигель двум своим попутчикам. - Все разговоры буду
вести я.
   Они проползли еще минут десять, прежде чем им удалось  разглядеть  голову
колонны. Но даже тогда  нельзя  было  понять  толком,  что  происходит:  уже
стемнело, а множество фар и "мигалок" искажали картину. Тем не менее бандиты
заметили.  что  после  обмена  репликами  между  полицейскими  и  водителями
некоторые  легковые  машины  и  грузовики  отъезжали  к  обочине  для  более
тщательного досмотра.
   Мигель посмотрел  на  часы.  Было  почти  20.00.  Они  уже  опаздывали  к
самолету.
   Хотя Мигель и призывал других сохранять выдержку, сам  он  все  больше  и
больше нервничал. Ведь до сих пор все шло как по маслу. Неужели  это  конец,
неужели их схватят  или  они  погибнут  в  перестрелке  с  полицией?  Мигель
предпочел бы умереть. Шансов выбраться из этой передряги, казалось, не было.
   Он думал: "Может, все-таки попытаться прорваться - по крайней  мере  хоть
устроим драку, или надо сидеть и  ждать,  отсчитывая  минуты  в  надежде  на
чудо?"
   - Эти сволочи нас ищут! - пробормотал Луис, достал "вальтер" и положил на
сиденье рядом с собой.
   - Спрячь! - прошипел Мигель.
   Луис накрыл пистолет газетой.
   Мигель чувствовал, как дрожит Сокорро. Он положил руку  ей  на  плечо,  и
дрожь унялась. Он видел, что она не  мигая  смотрит  перед  собой  -  к  ним
приближался полицейский.
   Казалось, что этот парень в униформе существовал сам по  себе  и  не  был
связан с нарядом полицейских, действовавших в головной части колонны. Он шел
мимо стоявших машин, заглядывал в окна, иногда останавливался,  по-видимому,
отвечая на вопросы. Когда офицера отделяло  от  них  лишь  несколько  ярдов,
Мигель решил взять инициативу в свои руки. Нажав на кнопку, он автоматически
опустил оконное стекло.
   - Офицер, - крикнул Мигель, - скажите на милость, что все это значит?
   Полицейский, совсем юнец, подошел ближе. На именном значке было  написано
"Куайлз".
   - Проверка на алкоголь, сэр, в  интересах  общественной  безопасности,  -
ответил он с натянутой улыбкой.
   Мигель ему не поверил.
   А полицейский тем временем, поняв, что перед ним катафалк, а в  катафалке
то, чему там положено быть, добавил:
   - Надеюсь, вы не  слишком  крепко  выпили  на  поминках.  В  этой  глупой
остроте, прозвучавшей так неуклюже, Мигель  усмотрел  шанс  и  ухватился  за
него. Пригвоздив полицейского Куайлза взглядом, он сухо промолвил:
   - Если это шутка, офицер, то очень пошлая.
   Выражение   лица   полицейского   мгновенно   изменилось.   Он   покаянно
пробормотал:
   - Простите...
   А Мигель, будто и не слыша, продолжал гнуть свое:
   - Рядом со мной сидит дама, которая путешествовала  по  вашей  стране  со
своей сестрой. Так вот, ее любимая сестра лежит в  гробу  сзади  нас  -  она
трагически погибла в автомобильной аварии; с  ней  были  еще  двое,  которых
везут следом за нами  в  фургоне  похоронного  бюро.  Их  тела  на  самолете
доставят на родину и там предадут земле. В Тетерборо нас ждет самолет, и нам
не доставляют удовольствия ни ваши шуточки, ни эта задержка.
   Почувствовав, что настала ее очередь, Сокорро повернула голову так, чтобы
офицер мог видеть струившиеся по щекам слезы.
   - Я же попросил прощения, сэр  и  мадам,  -  сказал  Куайлз.  -  Случайно
сорвалось с языка. Я действительно сожалею об этом.
   - Мы принимаем ваши извинения, офицер, - произнес Мигель с  достоинством.
- А теперь не могли бы вы помочь нам побыстрее отсюда выбраться?
   - Подождите, пожалуйста. - Полицейский быстро  прошел  вперед,  к  началу
колонны, и обратился с просьбой к сержанту.  Выслушав  его,  сержант  бросил
взгляд в сторону катафалка и кивнул. Молодой офицер вернулся.
   - Мы все немного взвинчены, сэр, - сказал он Мигелю.  И,  понизив  голос,
доверительно сообщил:
   - По правде говоря, то, что  я  вам  сказал,  всего-навсего  легенда,  на
самом-то деле мы разыскиваем похитителей.  Вы  слышали,  что  они  натворили
сегодня в Уайт-Плейнзе?
   - Слышал, - с серьезной миной ответил Мигель. - Это ужасно.
   Машина перед ними продвинулась вперед, освобождая место.
   - Оба ваших водителя могут проехать слева, сэр. Я провожу вас до барьера,
а там вы беспрепятственно выедете  на  шоссе.  Еще  раз  прошу  извинить  за
бестактность.
   Полицейский дал сигнал катафалку и фургону вывернуть из ряда автомобилей.
Мигель оглянулся, но "плимута" видно не было, ну  что  ж,  Карлосу  придется
самому о себе заботиться.
   Полицейский Куайлз, когда катафалк проезжал мимо него, взял под козырек и
держал руку у виска до тех пор, пока обе машины не скрылись из виду.
   "На сей раз легенда сработала, - думал Мигель. - Но впереди Тетерборо - и
сработает ли она во второй раз?"
   За время  пребывания  в  Хакенсаке  Мигель  дважды  побывал  в  аэропорту
Тетерборо и изучил его внутреннее расположение.
   Это был  оживленный  аэропорт  исключительно  для  частных  самолетов.  В
среднем в течение суток там взлетало  и  садилось  около  четырехсот  машин,
причем многие - в ночное время. В северо-восточной части Тетерборо постоянно
стояло около ста самолетов. А на северо-западе были  расположены  здания,  в
которых размещалось шесть компаний, обеспечивавших  обслуживание  самолетов.
Каждая  компания  имела  свои   въездные   ворота   и   собственную   службу
безопасности.
   Самой крупной была "Брансуик эвиейшн"; именно ее услугами, по предложению
Мигеля, должен воспользоваться экипаж самолета "Лирджет-55", когда  прилетит
из Колумбии.
   В одно из своих посещений аэродрома Мигель, изобразив владельца  частного
самолета, встретился с главным управляющим компании "Брансуик",  а  также  с
управляющими двух других компаний. Из разговоров с ними  он  понял,  что  на
аэродроме есть более, а есть менее укромные площадки для загрузки самолетов.
Самым  оживленным  и  популярным   местом   был   так   называемый   "Стол",
расположенный в центре, рядом со зданиями компаний.
   Меньше всего - в силу неудобства - использовалась площадка на южном конце
поля.  Если  кто-то  просил   предоставить   там   место,   просьбу   охотно
удовлетворяли, чтобы хоть немного разгрузить "Стол". К  тому  же  там  рядом
находились запертые въездные ворота, которые открывали по  требованию  любой
из компаний, обслуживающих Тетерборо.
   Располагая этой информацией, Мигель через своего связного в  колумбийском
консульстве в Нью-Йорке передал в Боготу рекомендацию, чтобы компания  "Лир"
заказала место своему  самолету  в  южной  части  взлетного  поля,  рядом  с
воротами. А сегодня, воспользовавшись в  последний  раз  радиотелефоном,  он
позвонил в "Брансуик эвиейшн" и попросил держать ворота открытыми с 19.45 до
20.15.
   Из предварительных переговоров в Тетерборо Мигель знал, что  такого  рода
запрос  был  делом  вполне  обычным.  Владельцы  частных  самолетов  нередко
занимались бизнесом,  который  предпочитали  держать  в  тайне,  а  служащие
аэропорта имели репутацию "порядочных людей". Один из управляющих  рассказал
Мигелю историю о том, как однажды в аэропорт прибыл груз марихуаны.
   Управляющему  показались  подозрительными  мешки,  которые   сгружали   с
самолета в грузовик, и он позвонил в полицию. После чего владелец самолета -
постоянный клиент Тетерборо - горько жаловался на вмешательство в его личные
дела, а он-то думал, что "это надежный аэропорт с приличным персоналом".
   И сейчас Мигель распорядился, чтобы Луис ехал  к  южным  воротам.  Он  не
надеялся, что им удастся избежать встречи со службой безопасности, но  здесь
эти ребята могли оказаться более покладистыми, чем на главном въезде.
   После инцидента с  полицией  в  катафалке  царило  тяжелое  молчание.  Но
постепенно напряжение спало, и Сокорро сказала Мигелю:
   - Там, на шоссе, ты был magnifico <великолепен (исп.).>!
   - Да, - подтвердил Луис. Мигель пожал плечами:
   - Рано радоваться. Еще неизвестно, что ждет впереди.
   Когда показался забор, огораживающий взлетное поле, он взглянул на  часы:
20.25. Они опоздали на целых полчаса, к тому же ворота должны  были  закрыть
десять минут назад.
   Фары катафалка высветили ворота: они были на замке. Поблизости  никого  -
непроглядная тьма. В отчаянии Мигель ударил кулаком по  приборному  щитку  и
громко выругался:
   "Mierda!" <Дерьмо! (исп.).>.
   Луис вышел из катафалка и осмотрел замок. Из фургона выпрыгнул Рафаэль  и
присоединился к нему.
   - Я могу открыть эту штуковину  одним  выстрелом,  -  сказал  он  Мигелю,
подойдя к катафалку.
   Мигель отрицательно покачал головой - он не мог понять, почему ни один из
пилотов их не  встречает.  В  темноте  за  забором  он  разглядел  несколько
стоявших самолетов, но ни огонька, ни  признака  жизни.  Может  быть,  вылет
отложили? Так  или  иначе,  Мигель  понимал,  что  придется  воспользоваться
главным въездом.
   - В машины, - приказал он Луису и Рафаэлю. Когда они  отъехали  от  южных
ворот,  появился  "плимут".  Очевидно,  Карлосу  удалось  проскочить   через
полицейский кордон. Он должен был следовать  за  катафалком  и  фургоном  до
въезда в аэропорт, затем дожидаться снаружи, когда они выедут.
   Подъезжая к ярко освещенному зданию компании "Брансуик", они увидели  еще
одни ворота. У ворот перед  караульным  постом  стоял  представитель  службы
безопасности  в  униформе.  Рядом  с  ним  человек  в   гражданской   одежде
внимательно разглядывал приближавшийся  катафалк.  Полицейский  детектив?  И
снова Мигель почувствовал, как внутри у него все сжалось.
   Второй человек выступил вперед. На вид ему было пятьдесят с небольшим,  и
в его движениях чувствовались уверенность и сила.  Луис  опустил  стекло,  и
человек спросил:
   - Вы везете нестандартный груз для сеньора Писарро?  Мигель  почувствовал
невероятное облегчение. Это был пароль. Он дал соответствующий ответ:
   - Партия товаров готова для перевозки, все документы в порядке.
   Подошедший к ним кивнул.
   - Я ваш пилот. Моя фамилия Андерхилл. - У него был американский  выговор.
- Вы опоздали, черт побери!
   - У нас были проблемы.
   - Меня  это  не  касается.  Я  заполнил  рапортичку  полета.  Поехали!  -
Андерхилл подал знак караульному открыть ворота.
   Значит,  не  будет  проверки   службой   безопасности   или   полицейской
инспекцией. Легенда, которую они так тщательно готовили, им не понадобилась.
Мигель, пожалуй, не имел ничего против.
   Вчетвером они  едва  уместились  на  переднем  сиденье  катафалка.  Пилот
указывал Луису путь, катафалк выехал на полосу для пробежки и двинулся между
синими огнями к южному краю взлетного поля. Фургон следовал за ним.
   Впереди возникли очертания нескольких  самолетов.  Пилот  велел  ехать  к
самому большому - самолету "Лирджет-55". От самолета отделилась фигура.
   - Фолкнер. Второй пилот, - сухо сказал Андерхилл. Дверь по  левому  борту
самолета была открыта; от фюзеляжа на землю  спускался  трап.  Второй  пилот
поднялся в салон и включил свет.
   Луис задним ходом подал катафалк вплотную к трапу  для  погрузки.  Фургон
остановился рядом; с него спрыгнули Хулио, Рафаэль и Баудельо.
   Когда все собрались у трапа, Андерхилл спросил:
   - Сколько живых пассажиров?
   - Четверо, - ответил Мигель.
   - Мне нужны ваши фамилии для  декларации,  -  сказал  пилот,  -  а  также
фамилии покойных. Больше нас с Фолкнером ничего не интересует -  ни  вы,  ни
ваши дела. Мы совершаем чартерный рейс по контракту. И на этом точка.
   Мигель кивнул. Он не сомневался, что оба пилота  сорвут  немалый  куш  за
сегодняшний перелет. Воздушные трассы между Латинской Америкой  и  США  были
забиты  самолетами  с  американскими  -  да  и  не  только  американскими  -
экипажами, которые, обходя закон, получали за это большой  гонорар.  Что  до
этих двоих, Мигелю было наплевать, какими способами они хотят оградить  себя
от происходящего.  Он  сомневался,  что  их  меры  предосторожности  сыграют
какую-то роль, попади они в серьезную передрягу. Тогда пилотам все равно  не
избежать своей участи.
   Рафаэль, Хулио, Луис и Мигель под  наблюдением  второго  пилота  вытащили
гроб с Джессикой из катафалка и погрузили в самолет. Они с трудом  протащили
фоб в дверь - будь проход на дюйм уже, им бы это не удалось. Внутри самолета
сиденья с правой стороны были сняты. Ремни для фиксации  груза  -  в  данном
случае гробов - крепились к пазам в полу и к специальным  приспособлениям  в
потолке.
   Как только первый гроб загрузили в самолет, катафалк отъехал, и его место
занял фургон. Два других гроба быстро внесли, после чего  Мигель,  Баудельо,
Сокорро и Рафаэль заняли свои места, и дверь захлопнулась. Никаких прощаний.
Когда Мигель сел в кресло и выглянул в окно, задние фары  обеих  машин  были
уже далеко.
   Пока второй пилот возился с ремнями, укрепляя  гробы,  Андерхилл  включил
приборы на щите управления в кабине - раздался рев двигателей. Второй  пилот
прошел вперед, и послышалось потрескивание рации; у диспетчерской  запросили
и получили разрешение на вылет. Минуту спустя  они  уже  катили  по  беговой
дорожке.
   А Баудельо со  своего  места  начал  подсоединять  к  гробам  контрольные
приборы. Он все еще продолжал возиться, когда самолет взлетел, быстро набрал
высоту и взял курс в ночной тьме на Флориду.

***

   На земле еще оставалось завершить кое-какие дела.
   Карлос, ожидавший снаружи, ув